Изменённое состояние / Altered State

Июнь подходил к концу, и у Гермионы появился новый блестящий план по решению проблемы c Дамблдором. Из-за своего упрямства она держалась так долго, как только могла, но «Боргин и Берк» надоел ей до чертиков. После неожиданного визита Волдеморта Боргин полностью перестал упоминать Тома Риддла. И это было долгожданным облегчением, потому что Гермиона и не смела надеяться когда-либо превзойти величие Тома Риддла, выдающегося мальчика-продавца. После того, как она узнала, что Боргин собирается обучать ее тому, чтобы выходить на улицу и убеждать людей расстаться со своими сокровищами, то поняла: черта дозволенного пройдена, и ей придется расстаться с магазином. Гермиона во время работы узнала множество сомнительных тактик для продаж, но не знала, научилась ли она чему-то на самом деле. Большую часть этих тактик составляли манипуляции и убедительная ложь, а она была ужасна и в том, и в другом. Ей приходилось иметь дело с клиентами, которые сами пытались манипулировать ею с помощью своих слизеринских наклонностей, и Боргин много раз ругал ее за то, что она почти повелась на это. Гермиона ранее работала под прикрытием и пользовалась маскировкой бесчисленное количество раз, но во время расследований всё происходило совершенно иначе, чем здесь. В этот же раз она должна была окунуться в изучение навыка лжи с головой. Ей нужно было овладеть искусством обмана, чтобы выжить в этом отрезке времени. Зрительный контакт. Уверенность в себе. Зрительный контакт. Вакансия преподавателя по Защите от темных искусств стала доступна совсем недавно, и она подозревала, что в этом виноват Волдеморт. Очевидно, он готовился подать заявку на эту должность и использовать своё пребывание в Хогвартсе как прикрытие, чтобы спрятать свой последний крестраж — диадему Ровены Равенкло. Дамблдор всегда относился к Тому Риддлу с подозрением, с тех самых пор, как впервые встретил его в приюте Вула, и сомнительное поведение Риддла в студенческие годы лишь укрепило недоверие профессора к нему. Дамблдор никогда не назначил бы его на преподавательскую должность в Хогвартсе. Гермиона рассудила, что если Волдеморту все равно не нужна эта должность, она воспользуется этой возможностью, чтобы подать заявку, даже если и продержится на работе всего год. Грейнджер надеялась, что к тому времени уже вернется в свое настоящее время. Для неё такая работа была бы идеальной: она могла бы преподавать, к тому же, её всегда это влекло. Её властная личность всезнайки обожала показывать другим, как нужно делать что-то правильно; хотя Защита от темных искусств не была её самым сильным предметом во время учебы в Хогвартсе, после окончания войны её навыки прогрессировали как на дрожжах. Не в последнюю очередь благодаря Гарри. Ко всему прочему, в её распоряжении будет библиотека Хогвартса. Имея неограниченный доступ к книгам в качестве профессора, она сможет более тщательно изучить Запретную секцию. Самое главное, эта должность обеспечит ей зарплату и комфортное жилье. Правда заключалась в том, что ее боевой дух сейчас был на крайне низком уровне. Теперь, когда Волдеморт вернулся, она не могла больше жить и работать в Лютном переулке. Если она хотела оставаться на связи с Волшебным миром, Хогвартс, вероятно, был для нее самым безопасным местом. В свободное время она будет охотиться за крестражами и любой ценой избегать Волдеморта. Самым большим препятствием для Гермионы сейчас был Дамблдор. Она никогда не сможет доверять ему, но ей нужно было, чтобы он доверял ей. По крайней мере, настолько, чтобы она могла убедить его дать ей работу. В ее время Дамблдор позволил целому ряду совершенно неподходящих и откровенно подозрительных личностей занять позицию преподавателя по ЗОТИ. Квиррелл, Локхарт и Барти Крауч-младший, замаскированный под Аластора Грюма? Даже Амбридж, посланная министерством, смогла занять эту должность. Профессор Гермиона Грейнджер уж точно не могла быть хуже кого-то из них. Ей придется сказать Дамблдору правду и надеяться, что ее потенциальная полезность как кого-то, кто поможет ему сразиться с другим набирающим силу Темным волшебником, будет достаточной, чтобы убедить его. Если Дамблдор решит сдать её в министерство, что ж, она примет этот риск. Но она подозревала: вместо этого он попытается манипулировать ею в меру своих способностей. Разница состояла лишь в том, что на этот раз она была взрослым подготовленным аврором, а не наивным ребенком. В её же интересах было открыть ему свой секрет, потому что директор Хогвартса был злейшим врагом Темного лорда. Гермионе нет смысла сражаться и с Дамблдором, и с Волдемортом одновременно, ведь это только принесёт ей больше проблем, чем она сможет вынести. Она бы предпочла иметь Дамблдора в качестве союзника, а не врага. Альбус Дамблдор также был одним из сильнейших легилиментов, поэтому, если бы она попыталась обмануть его, это только усилило бы его подозрения по отношению к ней, что у свою очередь разрушит все её планы. Конечно, Гермиона не стала бы делиться с ним видениями из будущего и была достаточно мудра, чтобы знать, какой тактики поведения он придерживается сейчас. Она попросила Дамблдора назначить интервью и была крайне загадочна в содержании своего письма. Директор отправил ей ответную сову с согласием, но выразил сожаление, что не сможет встретиться с ней до середины июля. Альбус Дамблдор, в конце концов, был очень занятым и важным волшебником. _________________________ Наконец, наступила середина июля. Прошло много лет с тех пор, как Гермиона в последний раз была в Хогвартсе. Ей было слишком больно возвращаться. Именно там произошла последняя битва, и многие близкие ей люди погибли здесь. Тогда был момент триумфа для всех, но радость и облегчение от победы были омрачены тьмой, сопровождавшей Волдеморта и его армию, а также полнейшим непочтением, которое те питали к любимой школе. Ностальгия сдавливала ей горло, пока она шла через парадный вход, через залы и вверх по движущимся лестницам. Она рассеянно смотрела на шепчущиеся портреты и тихо улыбалась про себя их обычным выходкам. Это было знакомо и действовало успокаивающе. Однако, замок был пуст. Невероятно пуст. Ей не хватало суеты в коридорах между уроками; она терпеть не могла опаздывать. Гермиона скучала по тому, как солнечные лучи проникали сквозь гигантские арочные окна и отражались от каменных поверхностей, от сверкающих школьных форм. Возбуждение, царившее в воздухе перед играми в квиддич, неизменно вызывало на ее лице грустную улыбку. Она скучала по смеху с друзьями. Даже скучала по тому, как ругала Рона и Гарри за то, что они старались тратить как можно меньше времени на свои домашние задания. Эта школа была волшебной. Их мир был волшебным, и у них была привилегия учиться здесь. Почему они не были более взволнованы своим образованием? Для многих это была просто школа. Но для нее… Хогвартс был всем — всем, о чем она могла мечтать. Гермиона остановилась перед знакомой каменной горгульей. Та была такой же уродливой, как она помнила. Дамблдор дал ей в своем письме указания и пароль к кабинету директора. «Эклер с ириской». Девушке открылся вход на восходящую круговую лестницу. Предвкушение нарастало в ней с каждым нерешительным шагом. Перспектива снова увидеть профессора Дамблдора почему-то пугала ее. Его смерть была настолько внезапной в то время, что это было чрезвычайно трудно осознать. Гермиона оплакивала его, потому что трагическая смерть такой важной фигуры в волшебном мире ужасала ее. Это означало, что сторона Волдеморта каким-то образом побеждает, а их проводник к победе в войне оставил их одних на произвол судьбы. Они были детьми-солдатами. Что, если Дамблдор ей не поверит? Что, если он передаст ее в министерство? Она бы не выдержала, если бы в его глазах затаилось подозрение — не тогда, когда он сам едва ли был святым. Стены, насколько она помнила, были увешаны спящими портретами бывших директоров и директрис. Казалось, каждая поверхность в кабинете была заполнена какой-нибудь интересной безделушкой или хрупким металлическим прибором. Такой декор контрастировал с минимализмом, который предпочитала МакГонагалл, насколько помнила Гермиона свой последний визит в кабинет директрисы. Через несколько мгновений она села напротив Альбуса Дамблдора. Она какое-то время изучала его внешность. Его пристрастия в волшебной моде были такими же экстравагантными, как и всегда, но на его лице было меньше морщин, а короткие волосы были седыми с каштановыми прядями. — Лимонных леденцов? — предложил Дамблдор. — Нет, спасибо. — Гермиона мягко улыбнулась. Эксцентричный волшебник всегда любил эти маггловские сладости. — Вы здесь, чтобы подать заявку на пост преподавателя по защите от темных искусств, я прав? Вы не приложили резюме к письму, и у вас нет никаких рекомендаций. На самом деле, нигде нет записей о Гермионе Краус. Из вашего письма было ясно, что вы предпочитаете личную встречу, и вам абсолютно необходимо поговорить со мной, так как на карту поставлено будущее волшебного мира. Простите меня, мисс Краус, но я не знал, что и думать о вас после такого письма. Гермиона решила, что честность будет лучшей линией поведения. — Мое настоящее имя — Гермиона Грейнджер. Я магглорожденная ведьма, родилась в 1979 году. — Путешественница во времени? Из какого года вы прибыли? — Дамблдор выглядел пораженным. — Из 2004. На самом деле, я аврор, принимала участие в магической войне, когда ещё училась в Хогвартсе. Один из самых темных волшебников, когда-либо живущих, начал ужасную войну, растянувшуюся на десятилетия. Я сражалась против этого волшебника и помогла победить его, поэтому у меня есть знания о будущем, которые потенциально могут спасти множество жизней. — Как вы сюда попали? Точно не с маховиком времени? — Я охотилась за одним волшебником, продающим темные артефакты на черном рынке, и наткнулась на аномалию, которая и привела меня сюда. — Вообще-то, вам не стоит мне об этом рассказывать, — вздохнул он. — С теми, кто вмешивается в течение времени, случаются ужасные вещи. — Ну, для меня уже слишком поздно говорить об этом. Я ведь совершила путешествие во времени, таким образом уже вмешалась в его течение. Я пыталась держаться подальше, оставаться в тени. На самом деле, я здесь уже в течение нескольких месяцев, и подумала, что могу попытаться изменить ситуацию к лучшему. Вам понадобится моя помощь. После того, как вы увидите все зверства, которые произошли под властью этого волшебника, вы не захотите отказываться от моей помощи. Она будет во благо, обещаю. — Кто этот волшебник? — Голос Дамблдора был очень мягким, как будто он знал ответ. — Он известен под именем Лорд Волдеморт, но вы знали его как… — Том Риддл, — прервал её Дамблдор. — Да, и он совершал невообразимые поступки, чтобы обеспечить себе бессмертие. Именно это делает его волшебником, которого трудно победить. Я умоляю вас применить ко мне легилименцию, чтобы вы могли убедиться в этом сами. Это также докажет вам, что я та, за кого себя выдаю. Дамблдор выглядел глубоко огорченным. Несколько мгновений он молчал, но в конце концов произнес заклинание. Прошел час, пока Гермиона показывала директору определенные воспоминания. Все пролетело как в тумане. Дамблдору не нужно было знать всё, но ей нужно было показать достаточно, чтобы убедить его оставить её в Хогвартсе. Она не дала ему просмотреть все действия Волдеморта, лишь позволила бегло взглянуть на основные события. Гермиона также помешала ему узнать о его собственных действиях в войне против Волдеморта, его смерти, её недоверии к нему и более сомнительной деятельности в качестве аврора. — Слишком много информации за один раз, мисс Грейнджер. Чего именно вы хотите от меня? — спросил Дамблдор. — Дайте мне год, чтобы в тайне найти его существующие крестражи, и я уничтожу их, снова сделав Темного лорда смертным. Что вы будете делать с волшебником после этого, зависит только от вас. Также мне потребуются советы по путешествиям во времени и помощь в понимании моей нынешней ситуации. Мне выпала редкая возможность построить лучшее будущее для всех нас благодаря моим знаниям. Я не могу сидеть сложа руки и ничего не делать. Она сделала паузу. Гермиона надеялась, что он что-нибудь скажет, но он только продолжал внимательно рассматривать ее. — Мне… в том числе нужно место, где остановиться, — призналась она. — В последние несколько месяцев я жила в Лютном переулке и работала в антикварном магазине, но чувствую, что это пустая трата моих способностей. Я считаю, что имею право преподавать Защиту от темных искусств, если вы позволите. Дамблдор мягко покачал головой, глубоко вздохнул, расслабился и закрыл глаза. Через несколько минут Гермионе стало интересно, заснул ли он. Теперь она была в полной панике. Он собирался отклонить ее просьбу, сдать в министерство и, возможно, забыть об их встрече, чтобы сохранить временную шкалу невредимой. — Я готов выполнить Вашу просьбу, во всяком случае, пока. Вашей роли во Второй Волшебной Войне, опыта работы аврором и оценок «превосходно» по девяти ТРИТОНам достаточно, чтобы показать мне, что вы более чем квалифицированы для преподавания Защиты от Темных Искусств, мисс Грейнджер. Я помогу вам создать новую личность — придумать правдоподобное происхождение и получить фальшивые документы. Готов также содействовать вам в поиске информации о вашем способе путешествия во времени. Однако маловероятно, что Вы когда-нибудь вернетесь в свою временную линию. Я не хочу давать Вам ложную надежду. Вот так просто? Дамблдор готов был дать ей больше, чем она могла надеяться. Девушка быстро кивнула головой. Она почувствовала небывалое облегчение. — Я… — Гермиона замолчала. — Все, что мы можем сейчас — надеяться, что Ваше присутствие не разрушило тонкую ткань времени. Сейчас я не буду вмешиваться в вашу охоту за крестражами Тома. Как бы то ни было, я сдам вас в министерство, если пойму, что вы злоупотребляете своими знаниями о будущем или если ваши действия окажутся катастрофическими, — предупредил он. Гермиона была поражена. — Большое спасибо. Я не разочарую Вас. Вы уже делаете для меня больше, чем я могла надеяться, правда. — Девушка нервно закусила губу. Боже, да она в самом деле ненавидела свою грязную квартирку в Лютном переулке. — Мисс Грейнджер, вы можете переехать в помещение, предназначенное для профессора ЗОТИ, уже сегодня, если пожелаете. _________________________ Лорд Волдеморт стоял напротив Альбуса Дамблдора в кабинете директора Хогвартса. Был конец июля, и в школе были летние каникулы. Темный волшебник наблюдал за тем, как воспринял его внешний вид Дамблдор. Старый профессор внимательно изучал его поверх очков-половинок. С магическими способностями Дамблдора нетрудно было распознать влияние темной магии на его тело. Волдеморт знал, что он... изменился. Но он принял это. Он не был обычным волшебником и не возражал против своей внешности. Волдеморт не был уверен, как он это понял, но он заметил самодовольство на морщинистом лице напротив. Как будто давние подозрения старого волшебника относительно сироты, которого он когда-то знал, наконец подтвердились. — Добрый вечер. Пожалуйста, садись. — Дамблдор указал на место перед своим столом. — Спасибо. Вы стали директором. Похвально, — сказал Волдеморт, садясь. — Я рад, что ты одобряешь, — сказал Дамблдор. Легкая улыбка играла на его губах. — Хочешь чего-нибудь выпить? — Это было бы кстати. У меня было долгое путешествие, — сказал Волдеморт. Дамблдор без помощи палочки налил им обоим по кубку красного вина и отлевитировал на место. Несомненно, щедрое и излишнее проявление магии. — Вы знаете, кто я теперь? — спросил Волдеморт. — Я знаю о твоём прозвище. Но боюсь, ты навсегда останешься для меня Томом Риддлом. Это одна из тех раздражающих вещей в старых учителях: они никогда не забывают юношеских начал своих подопечных. — Дамблдор поднял кубок, как будто поднимая в честь него тост. В этом чувствовалась явная насмешка.. В глазах директора мелькнул тот самый огонек, приводящий в бешенство. Том всегда ненавидел его. Он посмотрел на красное вино в своей руке. Поразительно, что кубок еще не разлетелся на осколки, проливая вино на его плащ. Жгучая ярость во взгляде, которую Волдеморт не мог скрыть, могла бы напугать простого волшебника, но Дамблдор никогда и не был обычным. То был волшебник с опытом победы над могущественными Темными Лордами. Волдеморт тщательно взял свои эмоции под контроль. — Я больше не использую это имя. Оно мертво. — Какова цель твоего визита, Том? — спросил Дамблдор добродушно, но жёстко. Волдеморт моргнул и перевел взгляд с Дамблдора на феникса Фоукса. Защитник Альбуса проницательно смотрел на него из-за плеча директора, не двигаясь в своей напряженности. Знал ли он, что одно из его перьев было сердцевиной его палочки? Распознал ли он в нём бессмертное существо? Ненавидел ли он его так же сильно, как и сидящий напротив волшебник? Он перевел дыхание и снова посмотрел на Дамблдора. — Прошли десятилетия с тех пор, как я был твоим учеником, Альбус. И все же, ты даже не можешь оказать мне любезность использовать выбранное мной имя? — Это был не вопрос. Дамблдор просто смотрел на него своими непроницаемыми голубыми глазами. Единственным признаком того, что он его услышал, было легкое подергивание бровей, подчеркнувшее все морщины на лице старого волшебника. Это напомнило ему, что его противник значительно постарел и все еще упрямо придерживается своих жалких старых привычек. По крайней мере, он мог найти утешение в том, что однажды Альбус Дамблдор погибнет, а он будет жить. Так и не ответив на изначальный вопрос Альбуса, он спросил: — Мне всегда было интересно… почему такой волшебник, как ты, столь долго остается в этой школе? Тебе ведь предлагали пост министра? — Трижды. Но я никогда не интересовался делами Министерства. Кажется, у нас есть что-то общее. Волдеморт сделал глоток вина и внимательно посмотрел на другого волшебника поверх кубка. Вино вообще не имело для него никакого вкуса, но, вероятно, в присутствии Дамблдора все ощущалось как пепел. — Я вернулся ради позиции преподавателя по Защите от Тёмных искусств. Спустя десятилетия после моего первоначального запроса, да, но я вернулся. Я накопил знания, развил определенные... навыки. Никакой другой волшебник не смог бы научить тому, что знаю я. Я так понимаю, есть открытая вакансия, — сказал Волдеморт. — Давным-давно Диппет уже отказал мне. Полагаю, именно ты приложил к этому руку. Но сейчас? Думаю, я достаточно подготовлен. — Ах да, ты многого достиг с тех пор, как покинул эти коридоры. Слухи, конечно. Я не хочу верить и половине из них. — Конечно, величие вызывает зависть, зависть порождает негодование, негодование плодит ложь. Ты не понаслышке знаком с этой концепцией, Альбус. — Волдеморт сделал еще один неторопливый глоток из кубка. Он ошибся. Вино было горьким на вкус. — Величие? Так ты это называешь? — спросил Дамблдор очень мягким голосом. — Я раздвинул границы магии. Экспериментировал так, как никто другой не мог себе представить… — Ты говоришь об определённой магии. Но, конечно же, ты остаешься в удручающем неведении о других видах… — начал Дамблдор. Волдеморт моргнул и склонил голову. Он улыбнулся, но это было неискренне. — Опять этот спор. Я был в самых отдаленных уголках мира, и нигде не нашел подтверждений твоим знаменитым заявлениям о том, что любовь вообще имеет какую-то силу. — Возможно, ты никогда не искал по-настоящему, — просто сказал Дамблдор. — Я в твоем распоряжении. Ты позволишь мне вернуться в школу или нет? Поделиться своим опытом с будущим волшебного мира? Я к вашим услугам. — А как насчет тех, кто находится в твоём распоряжении? По слухам… ты называешь их Пожирателями Смерти? Волдеморт сузил глаза, глубоко вдохнув. Итак, у Альбуса были свои секретные источники информации. Мало кто знал, что его последователи носят это имя. — Мои друзья прекрасно обойдутся без меня, как они это делали в последнее десятилетие. — Друзья? — Дамблдор изогнул густую бровь. — Слуги, ты имеешь в виду? — Ты ошибаешься. — Волдеморт оставался спокойным, но видел, к чему идёт этот разговор. — Хочешь сказать, небольшая группа твоих последователей не сидит сейчас в Кабаньей Голове, ожидая тебя? Так называемые друзья, которые забрались так далеко от дома? Давай будем честными, Том. Почему ты проделал весь этот путь, окруженный своими слугами? Чтобы претендовать на должность, которая тебе даже не нужна? Том слегка улыбнулся, хотя это было едва заметное подергивание губ. Он поставил кубок на стол. — Не нужна? О, меня ещё как интересует эта должность. — Ты же знаешь, что я никогда этого не допущу. Я не могу подпустить тебя так близко к легко поддающимся внушению умам. Эти ученики здесь не для твоего использования. Кроме того, я полагаю, это ты приложил руку к тому, что должность стала доступной так внезапно? — В голосе Дамблдора появилась стальная нотка. Эта возмутительно вежливая оболочка наконец-то дала трещину. Но он больше не был тем мальчиком, которого пугало присутствие Дамблдора. Тот больше не имел над ним никакой власти. — Ну, в волшебном мире нет никого более квалифицированного. Это абсолютная правда. Собираетесь ли вы и дальше подводить учеников под вашей опекой, давая им образование ниже должного уровня, как вы делали это в течение стольких лет, профессор? — спросил Волдеморт. — На самом деле, эту должность около недели назад заняла очень одаренная ведьма. Я бы сказал, что ты опоздал, но мы оба знаем, что у тебя есть амбиции, выходящие за рамки преподавания. А теперь скажи мне, почему ты на самом деле здесь, в Хогвартсе? Кулак Волдеморта сжался у него на коленях. Его ладонь впилась в обветренный, костяного вида, крюк на конце его волшебной палочки. — Кого бы вы ни наняли, она сильно пожалеет, что переступила порог Хогвартса. На самом деле, она пожалеет, что вообще встретилась с вами. — Это угроза? Ты должен знать, что я не терплю угроз. Давно прошли те времена, когда я мог напугать тебя горящим шкафом и заставить расплачиваться за твои прегрешения. Но я хотел бы… — Дамблдор покачал головой. — Меня не волнует, во что ты веришь или чего ты хочешь. Твое время, Дамблдор, рано или поздно придет. — Твоё тоже, Том. Смерть неизбежна для всех нас. Уголок рта Волдеморта дернулся. — Я буду наслаждаться твоей смертью, и я обещаю тебе, что она будет от моей руки, — сказал Волдеморт тихо, почти себе под нос. Дамблдор напрягся и впился ему в глаза, чтобы немедленно атаковать его разум Легилименцией. Волдеморт оказал резкое сопротивление и вернул то же заклинание своему старому профессору. Беспалочковая и бескровная битва силы и воли закончилась ничьей, и оба волшебника скривились, хватая ртом воздух. — Прощайте. Желаю вашему новому профессору Защиты от Тёмных искусств удачи. Он встал и, взмахнув своей темной мантией, вышел из кабинета. _______________________ Выйдя из кабинета директора, Волдеморт быстро наложил мощное и малоизвестное заклинание невидимости, которое оставило в воздухе лишь малейший намек на магию. Диадема Кандиды Когтевран, спрятанная под его мантией, также стала почти невидимой, хотя и не до конца, поскольку крестражи устойчивы к большинству видов магии. Заклинание было намного более полезным, чем Дезиллюминационное заклинание. Волдеморт проверил, что его не преследуют многочисленные заклинания обнаружения. Альбусу Дамблдору никогда бы не пришла в голову такая идея, но какая-то часть его, глубоко внутри, все еще питала надежду. Это было глупо, он знал. Хогвартс был его первым и единственным домом за такое долгое время. Единственное, чего он с нетерпением ждал: возвращения в Хогвартс, пока тянулось лето в приюте, все эти годы ранее. Единственное место, где он когда-либо испытывал истинное счастье и чувство принадлежности. У него всегда было необъяснимое желание преподавать, стать тем почитаемым профессором, на которого равнялись другие. По крайней мере, когда-то, прежде чем его мечты обратились в пепел. Он шел по коридорам замка к месту назначения и впитывал низкий гул магии в стенах замка — успокаивающий и знакомый. Выйти из мрачного маггловского мира и впервые ступить в Хогвартс в качестве ученика было тем чувством, которое он никогда не смог бы правильно выразить словами. Его крохотный мир значительно расширился в одиннадцать лет; границы того, что было в пределах достижимого, исчезли навсегда, и он хотел узнать всё, что только возможно. В конце концов, он всегда был жадным человеком. Мир был несправедлив, а он только забирал то, что ему причиталось. Эмоции, которые он испытал, когда впервые приехал сюда, молодой и ничего не подозревающий, были беспрецедентным, непостижимым чувством трепета и восторга. Ностальгия чуть не сдавила грудь, когда Тёмный Лорд вновь ступил на священную землю, но перспектива встречи с Дамблдором омрачила это ощущение, превратив ностальгические порывы в зиящую дыру в его животе. Волдеморт пошел на многое, чтобы избавиться от имени своего отца-маггла. Он больше не был тем жалким сиротой-полукровкой и никогда больше не будет. Лорд Волдеморт — его прошлое, настоящее и будущее. Ни один из портретов, которые в любом случае были пусты, не стал свидетелем того, как высокий волшебник в плаще трижды прошел мимо глухой стены на седьмом этаже и зашёл в Выручай-Комнату. Ещё будучи студентом, он раскрыл величайший секрет Хогвартса, и это открытие принадлежало исключительно ему. Таким образом, этот его крестраж останется здесь навсегда, защищенный древней магией замка, который изменил его жизнь. Оказавшись в комнате, он сбросил заклинание невидимости и вытащил крестраж. Волдеморт посмотрел на надпись на диадеме: «Ума палата — дороже злата». Если кто и был достоин носить эту диадему, так это он, однозначно. С осторожностью он ходил между нагромождением обыденных предметов, пока не нашел то, что искал. Волдеморт аккуратно водрузил крестраж на вершину бюста Кандиды Когтевран. Он бросил на нее последний, оценивающий взгляд, прежде чем повернуться и выйти из комнаты, в которой теперь была спрятана частичка его души. Обновив заклинание невидимости, он пошел вниз по лестнице, пока не достиг Большого зала. Обрадовавшись успешному выполнению своей задачи, он снял заклинание. На этот раз он покинет Хогвартс как Лорд Волдеморт, самый могущественный волшебник, когда-либо почтивший своим присутствием эти коридоры. Ему больше не нужно было прятаться. Это и есть его настоящее лицо. Он неоднократно достиг бессмертия, и теперь ничто не сможет его остановить, даже Дамблдор. Волдеморт решил сделать небольшой, но щедрый подарок школе. На ходу взмахивая тисовой палочкой в сложной серии чар, он шептал себе под нос заклинание. Вспышка фиолетового вырвалась из кончика его палочки и просочилась в магию замка. Он закрыл глаза от зарождающегося покалывания внутри. Волшебный гул замка теперь был пронизан частицей его самого. Чувство спокойствия и удовлетворения пронизывало всё его существо. Теперь никто не сможет занимать должность преподавателя Защиты от тёмных искусств больше года, пока он жив. А он будет жить очень, очень долго. В школе оставался месяц до начала занятий, и она была закрыта, по крайней мере, он так думал. Ни одному студенту не разрешали оставаться на летние каникулы. Он знал это, потому что Дамблдор, старый манипулятор, заставлял его каждое лето возвращаться в приют, которого Том боялся, пока учился здесь. И вот, он остановился на своем пути и замер, когда заметил, что неизвестная, не обращающая на него внимания ведьма, похоже, идет прямо на него. Его шаги были заглушены заклинанием, поэтому она не услышала его приближения. Потерянная для окружающего мира, она читала книгу во время ходьбы. Как забавно. Так никто никогда не делает. По крайней мере, ни один нормальный волшебник. Он воспользовался этой возможностью изучить ведьму. На ней была лиловая мантия с длинными шифоновыми рукавами, облегающими запястья. Ткань изящно обернулась вокруг ее груди и талии, в результате аккуратно ниспадая на землю. Его взгляд не мог не задержаться на изгибе стройной талии, плавно переходившей в пышные бедра. Длинные и густые, карамельно-каштановые локоны свободно спадали ей за спину. Девушка была наделена сердцевидным лицом и дерзким носом. Прямые белые зубы впивались в её мягкую нижнюю губу, пока она была сосредоточена на чтении. Густые пышные ресницы отбрасывали тонкие тени на ее высокие скулы. У незнакомки была аура скромной невинности, которой не хватало многим женщинам из его знакомых, с их сильно накрашенными лицами и застенчивыми улыбками. Обычно он не рассматривал ведьм или их внешность в течение длительного периода времени. На данном этапе его жизни это было бы не конструктивным использованием его времени и энергии. Но эта ведьма была особенной. Она была особенной, потому что она была в Хогвартсе, когда никто другой, кроме него и Дамблдора, не должен был там находиться. Она была особенной, потому что она, должно быть, и была той «высокоодаренной ведьмой», которой удалось украсть его должность преподавателя по Защите от Темных Искусств. Место, которого он жаждал более двух десятилетий. Если эта должность не может принадлежать ему, то и никто другой не должен считать, что имеет на нее право. Она не была достойна. Волдеморт ненавидел ее, и не было никакой причины позволять этой ведьме распоряжаться тем, что должно было принадлежать ему. В конце концов, в этом несправедливом мире ничего стоящего не достается просто так. _______________________ Полностью погружённая в процесс, Гермиона читала гримуар некроманта эпохи Возрождения, пока направлялась в свои покои на третьем этаже рядом с классом по Защите от Темных искусств. В замке не было никого, кроме Дамблдора, а он обычно уезжал по делам во время летних каникул и не обладал свободным временем, чтобы общаться с ней. На прошлой неделе не было видно даже его тени. Гермиона считала, что тема некромантии очень важна для понимания того, почему она вообще попала в прошлое. Она вспомнила, как душу Элиаса Хиггса поглотил артефакт. Из записей некроманта следовало, что он интересовался жатвой душ, и это могло быть как-то связано с загадочным поведением артефакта. В ужасе, но в то же время в высшей степени очарованная гримуаром, она не могла оторваться от него, как только открыла его впервые. Теперь, когда она не работала на Боргина и Берк, и была клиентом магазина, она обнаружила, насколько легче стало повлиять на Боргина, чтобы тот доставал для неё редкие тексты по тёмным искусствам. Ее сердце все еще болело при воспоминании о том, что она обменяла несколько своих самых редких книг из расшитой бисером сумочки, чтобы позволить себе это. Стремясь поскорее вернуться в комнату, в которой Дамблдор так любезно позволил ей остаться до начала занятий, она чуть не врезалась в высокую внушительную фигуру в тяжелом черном плаще и капюшоне, вставшую на её пути. Вздрогнув, она тут же прижала компрометирующую книгу к груди, чтобы скрыть ее из виду, и без помощи палочки, да к тому же невербально, бросила на обложку чары гламура. В это же время её взгляд скользнул вверх по фигуре волшебника, чтобы сфокусироваться на проницательных кроваво-красных глазах. Лорд Волдеморт — снова. Он должен перестать появляться в её жизни ни с того ни с сего. Она знала, что он прибудет в школу в какой-то момент, но не думала, что это произойдет здесь и сейчас, и точно никогда бы не подумала, что наткнется на него вот так. Гермиона редко покидала свои покои. И вот, единственный раз, когда она вышла, случилось бедствие. Прекрасная возможность напомнить себе никогда больше не покидать свою комнату. Вокруг мужчины царила тревожная тишина — грозная плавность его движений, которая делала его почти невидимым, но при этом господствующим существом во всей комнате. Он застал девушку врасплох, что, надо признаться, было редкостью для неё. Должно быть, он замаскировал удушающий гул своей силы, которую высвободил на свободу только после того, как она натолкнулась на него. Надвигающаяся на неё фигура, его тяжелая магия наэлектризовали атмосферу и выбили весь кислород из лёгких, оставив ее задыхающейся. Устрашающие красные глаза горели ледяной кровожадностью. Они были лишены эмоций, но были пропитаны чем-то настолько примитивным, что стремительно взбудоражили её, итак, расшатанные нервы. Он собирался убить ее, здесь и сейчас. Обычно инстинкты не подводили её. Страх сжал ее сердце в момент, когда оно начало биться быстрее. Кровь отхлынула от лица, и она тут же заняла оборонительную позицию, направив на него свою палочку. Смертельная враждебность, исходящая от него, запустила тревожную сигнализацию в её сознании. За время работы аврором она охотилась на сотню темных волшебников, но этот… Этот никогда не переставал быть предметом самых страшных её кошмаров, даже спустя годы после окончания войны. Воспоминания о физических пытках, которые она перенесла от рук Беллатрикс Лестрейндж и Антонина Долохова, долгое время вызывали лишь смутные чувства притуплённого страдания на затворках её разума. Однако коварные мысли, спровоцированные шипящим голосом Волдеморта, пока медальон Слизерина висел у неё на шее во время их странствий в погоне за крестражами, все еще пугали ее. В те тёмные времена у неё были самые гнусные мысли обо всем, обо всех, о себе. Вся её подготовка и опыт, все рациональные мысли покинули её разум в момент встречи с Волдемортом. Сейчас она была не чем иным, как туго свёрнутым клубком нервов на краю пропасти, и если она сейчас не отреагирует, то упадет. Инстинкт выживания вспыхнул в её сознании и вырвался с кончика палочки. _______________________ Губы Волдеморта изогнулись от удовольствия, когда ведьма без промедления бросила в него проклятие Трансмогрифической пытки. Неохотно, он был впечатлен. Эта ведьма была совершенно неожиданной. Волшебник отбросил проклятие взмахом палочки, словно прихлопнул надоедливую муху. Тем не менее, он был встревожен, так как не ожидал такой эффектной реакции от совершенно незнакомого человека. Его взгляд с любопытством скользнул по ней, отметив как особый огонь в её выразительных глазах цвета виски, так и маленькую книжку, которую она пыталась запрятать в складках мантии на груди. Книга казалась невзрачной и непритязательной, но он всегда чувствовал самое запретное из тёмных искусств. Он сам, конечно, прочитал тысячи книг и мог распознать притягательный яд темной магии в любом месте. Когда Волдеморт небрежно отмахнулся от мощного проклятия, вид девушки, преисполненной полного смятения и последующего ужаса, очень его порадовал. — Вы, должно быть, новый профессор Защиты от темных искусств, — предположил он. — Да. Как бы вы оценили мои успехи на данный момент? Слабо, наверное, — уныло пробормотала она. Он искоса посмотрел на её фигуру и, презрительно скривив губы, сказал: — Вообще-то, я бы поставил «Тролль». Старый Дамблдор, должно быть, выжил из ума. Как такой юной ведьме, как вы, удалось стать профессором Хогвартса? Ярость неумолимо омрачала его лицо, когда он разглядывал безмолвную фигуру ведьмы перед собой. Горечь по поводу того, что Диппет отверг его, когда он был слишком молод, чтобы преподавать сразу после выпуска из Хогвартса, никогда по-настоящему не покидала его. Он продолжил: — Еще интереснее, как такой образцовый светлый волшебник нанял столь ​​темную волшебницу, как вы? — Я не темная волшебница! — воскликнула она. — Вы бросили проклятие, близкое к Смертельному, в меня, совершенно незнакомого человека, — кипел он. — Я… ну, вы явно темный волшебник, который хотел причинить мне вред. Вы появились из ниоткуда. Разве ваши родители не учили вас не подкрадываться к ничего не подозревающим ведьмам, гуляющим в одиночестве? — Гермиона с тревогой выпалила, прежде чем ненадолго прикрыла глаза и вздрогнула. — Я всего лишь стоял на пути, — прошипел он, рука с палочкой дрожала от ярости. Волдеморту не терпелось погасить огонь в её глазах, прежде чем убить ведьму, медленно. Она указала на его вытянутую палочку. — Вы направляли свою палочку на меня… — Чтобы защититься от исключительно необоснованного темного проклятия. Вы, юная ведьма, будете представлять опасность для учеников, когда начнется школа. Интересно, какие заклинания вы будете импульсивно произносить, если ученик опоздает на урок или осмелиться возразить вам? Проклятие Круциатус, я полагаю? Могу порекомендовать вам гораздо более творческие проклятия. Хотите, продемонстрирую их прямо сейчас? — усмехнулся он и прокрутил палочку между пальцами, прежде чем направить на ведьму перед собой. — Я бы никогда не обидела студентов Хогвартса, — сердито выпалила она, качая головой. Ведьма начала медленно пятиться от него. Думал ли он изначально, что она выглядит невинной? Что ж, он ошибался. Эта женщина —абсолютная угроза. Невыносимая гарпия. Он начал уставать от её праведной ярости, когда она изначально была неправа. С небрежностью он попытался призвать её палочку в свою руку. С её стороны мелькнула искра сопротивления. Как любопытно. Сила покалывала на кончиках пальцев и устремлялась вперед, пока он усиливал своё заклинание. Когда чужая палочка наконец полетела ему в ладонь, Волдеморт упивался полнейшим отчаянием в её глазах. Эмоции, стоящие за этим освежающим сопротивлением, приводили в бешенство. — Ну же, интересно, что скажут авроры, если я сдам вас? — спросил он, постукивая её палочкой по подбородку. Жестокие, кровожадные глаза сузились и сосредоточились на ней. — Вы бы не стали. Они бы не поверили такому, как вы, — девушка сжала кулаки в тревожном отчаянии. — Так ли это? То есть, если авроры наложат Приори инкантатем на эту чудесную палочку, они не обнаружат, что вы применили проклятие Трансмогрифической пытки? У неё вытянулось лицо. Во взгляде зародилось опасение. — Вы… ну, вы застали меня врасплох. Это были… последствия войны с Грин-де-Вальдом. Мои родители были убиты побежденными последователями Грин-де-Вальда уже после того, как его отправили в Нурменгард, и я до сих пор иногда реагирую импульсивно. — Её глаза заметались вокруг, избегая его взгляда, прежде чем зафиксироваться и задержаться на его лице. Волдеморт выглядел очень скептически настроенным, надломив бровь и уставившись на неё. — Какая правдоподобная история. Вы знаете, кто я? — Нет, как вы и сказали, абсолютный незнакомец. Я только что встретилась с вами, — настаивала она. — Я Лорд Волдеморт. Собирался подавать заявку на должность профессора по Защите от темных искусств. Но, похоже, я опоздал. — Директор никогда бы не позволил вам занять эту должность, — усмехнулась она. — Ах, и почему же это? — спросил он, слегка наклонив голову. — Ты… ты выглядишь как то самое, от чего студентов учат защищаться. Волдеморт усмехнулся. Как низко. — Я полагаю, вы правы. Значит, с моей стороны было тщетно приходить сюда. Тем не менее, никто не может повлиять на то, как он выглядит. Как невежливо с вашей стороны, мисс?.. — Ваша внешность — прямое следствие вашего жизненного выбора. Так что я не считаю, что была груба. Не то чтобы вы родились таким, как сейчас. Никто не рождается с кроваво-красными глазами и кожей белее снега. Гермиона вздрогнула, словно снова тут же пожалела о своих словах. Импульсивная ведьма. Неважно. Это была та внешность, которую он сам выбрал, и он совсем не возражал. — Такая дерзкая. Вас явно нужно проучить и поставить на место. У вас нет дисциплины. Но вы не обычная ведьма. Кто вы и зачем здесь? Ведьма замерла, как будто не знала, что ответить. — Не лги мне. Я всегда смогу определить, —продолжил он. — я чувствую, что вы достаточно сильна и балуетесь темной магией, и без колебаний натравлю на вас авроров. — Губы Волдеморта скривились от иронии такого заявления. Рука девушки рассеянно потянулась к груди, где расположилась книга по некромантии, глаза вновь забегали. Она пробормотала: «Хорошо, хорошо, я всё расскажу. Где-нибудь полюднее, а не в этом заброшенном коридоре без свидетелей и портретов». Волдеморт довольно вздохнул. — Ты довольно параноидальная маленькая ведьма, не так ли? — Постоянная бдительность, — пробормотала она себе под нос. — Что это было? — Он наклонился к ней, глаза блуждали по её лицу. — Ничего. — Она покраснела от его внезапной близости. Ведьма пошла быстрее к выходу из Хогвартса. — Три метлы? — Веди.— Волдеморт кивнул, его багрово-красные глаза внимательно изучали убегающую от него ведьму. Он ловко крутил её палочку, украшенную изящной резьбой в виде виноградной лозы, между своими длинными тонкими пальцами. Он не позволит ей сбежать от него.