_________________________
На следующий день, когда Гермиона прибыла в библиотеку Малфоев, девушка обнаружила на столе ещё одну розу. Цветок был точно того же оттенка, и она поняла, что его, должно быть, намеренно оставили здесь. Оказалось, Добби вовсе не был рассеянным. Не случайно роза сегодня снова была здесь, на этом самом столе, в том же положении, что и в прошлый раз. В прошлую субботу она между делом взяла с собой раздавленную розу, хотя и не планировала. Теперь она поняла, что роза была подарком для неё. Девушка была озадачена. Почему Малфой ничего не сказал? Они обменялись некоторыми общими любезностями, когда она впервые приехала сегодня, но после этого он быстро ушел. Он, конечно, не вёл себя по-другому по отношению к ней. Гермиона смотрела на прекрасную малиновую красную розу. Пытался ли Абраксас манипулировать ею? Она была уверена, что в его окружении нет недостатка в чистокровных ведьмах, бросающихся с распростёртыми объятьями на красивого богатого вдовца. Абраксас был в плену самообмана, если думал, что такая тактика сработает на ней. Должно быть, у него было слишком много красных роз, и он решил подарить и ей одну. Как гостеприимно с его стороны. Собрав несколько книг по магическим языкам, она решила оставить розу на столе, чтобы Малфой знал, что она не попадётся на его грязные уловки. Гермиона вышла из библиотеки и направилась к прихожей, где можно было дождаться прихода Розье, когда голос эхом разнёсся по коридору. — Ты новый… друг моего отца? Ты проводишь здесь всё время, но никогда в те моменты, когда он сам здесь. Девушка застыла в шоке и повернулась на голос. Посреди коридора стоял мальчик-подросток с белокурыми волосами до плеч. Люциус Малфой. Тот продолжил: — Сначала я подумал, что ты незваный гость, но Добби сказал, что отец пригласил тебя сюда. — Да, а ты, должно быть, Люциус. — В чертах его лица она пыталась выискать того высокомерного и холодного Люциуса Малфоя, которого помнила. Мальчик посмотрел на неё с любопытством. — Ты не похожа на обычного… друга моего отца. — Что ты имеешь в виду? — Ты совсем не похожа на него, — выпалил он, его бледные щеки вспыхнули. Гермиона нервно рассмеялась. Конечно же, не похожа? Люциус говорил о других Пожирателях Смерти? Девушка предположила, это потому, что она не оделась сегодня во всё черное. У Абраксаса, казалось, была только чёрная одежда. Она взглянула на свою мантию аметистового цвета — та действительно выглядела довольно жизнерадостно. Сегодня без грусти и уныния. — Вообще-то я здесь для исследований. Твой отец был так любезен, что разрешил мне пользоваться его библиотекой. — Он никогда никому не позволяет пользоваться нашей библиотекой. — Люциус посмотрел на маленькую сумку, которую Гермиона носила с собой. На сумке, конечно же, было заклятие Невидимого расширения, которое волшебница использовала, чтобы заимствовать книги из библиотеки Малфоя. — Ну, я на самом деле работаю с ним, и мои исследования необходимы для нашей работы, — объяснила Гермиона. Она не хотела, чтобы Люциус думал, будто она воровка. Мальчик уже выглядел скучающим, его глаза слегка остекленели. — Да, хорошо, я просто проходил мимо. Доброго дня, мисс, — его отрешённый голос с рафинированным акцентом почти заставил её хихикнуть, когда он ушел. — До свидания. Подросток действительно напоминал Люциуса Малфоя с его надменным и бесстрастным выражением лица. Он не был похож на Драко Малфоя в этом возрасте. А может, и был, но маленький хорёк никогда не обращался с ней таким образом, даже отдалённо напоминающим вежливость._________________________
Гермиона решила пока не экспериментировать с интересными заклинаниями из книг Волдеморта. Волшебница не хотела недооценивать Розье, поскольку тот, казалось, пользовался уважением Волдеморта. Было более разумно придерживаться заклинаний, которые она часто и уверенно использовала против тёмных волшебников. Через двадцать минут после начала дуэли Гермиона осознала, что они оба сильно сдерживают свои знания о более сложных заклинаниях и придерживаются основ, чтобы прочувствовать стиль и способности друг друга. Это становилось утомительным. Розье последовательно накладывал заклинания, а она эффективно защищалась и отвечала тем же. Сплетая, наклоняя и вытягивая руки в сложных движениях палочки, она почувствала, что это начинает сказываться на её теле. Гэвин был быстрым. Вчерашняя пробежка действительно утомила её ноги, и она обнаружила, что из-за этого пострадала и скорость её реакции. Был ли Волдеморт прав? Ей не хватало выносливости? Поспешно выставив щит против мощной Бомбарды Розье, краем глаза она заметила тёмную фигуру. Атмосфера в комнате сразу изменилась. Даже в таком утомлённом состоянии она остро чувствовала его присутствие в дуэльной комнате. Словно воздух был заряжен надвигающейся бурей. С тех пор, как волшебник дважды застал её врасплох, она стала сверхчувствительна к нему, замечая малейшие изменения давления в комнате. На долю секунды она потеряла концентрацию и переключила внимание на Волдеморта. Она не ждала его раньше следующей недели. Как долго он наблюдал за ними с порога? Воспользовавшись её рассеянностью, Розье послал тёмный вариант режущего заклинания — с эффектом кислотности — порезав ей шею. Шипя от боли, она уронила палочку, чтобы схватиться за шею, которая теперь обжигала и пузырилась. Волшебница присела на корточки, отчего её ноги и бедра отозвались яркой болью. Гермиона сконцентрировалась и сфокусировала свое намерение в руке, затем очертила ладонью острую дугу в направлении Розье — заклинание, которое волшебник не смог бы эффективно заблокировать, потому что оно ещё не было изобретено. Невербальная Сектумсемпра быстро поразила её противника, за ней последовал безупречный Экспеллиармус со взмахом и напряжением в окровавленной руке, и палочка Розье полетела прямо в её ладонь. Она была беспечна и ненавидела себя за это. Гермиона ненавидела его — Волдеморта — за то, что он отвлёк её. Он высасывал воздух из каждой комнаты, в которую входил. Все её чувства были настроены на его тёмное присутствие. Волдеморт сократил расстояние и присел рядом с ней. — Позвольте мне. Тёмные проклятия могут быть немного сложными для исцеления. Как вы, наверное, и сами знаете, — сказал он с гневом в голосе. Мерлин, почему он так ведёт себя с ней? Разве он не отказался от образа очаровательного Тома Риддла, всегда готового помочь? Его уже не устраивало то, что она должна была подвергаться тёмным проклятиям ради знаний? Розье растянулся на земле в нескольких футах от них. Вероятно, с ним всё было в порядке, так как проклятие Гермионы было произнесено поспешно, невербально и без палочки, что ослабило его силу. Гэвин застонал, пытаясь самостоятельно вылечить неглубокие раны, и осторожно сел. Остановив кровотечение, он наблюдал за ними с озадаченным выражением на его обычно стоическом лице. В этот момент Розье был похож на собаку с наклонённой набок головой, как будто разворачивающаяся перед ним сцена была выше его понимания. Гермиона отвела растерянный взгляд от противника, чтобы сосредоточиться на внушительном волшебнике рядом с ней, когда он помог ей встать на ноги, взявшись за её предплечье. Волдеморт поднес палочку к её кровоточащей ране. Он нежно потянул ее тяжёлые, непослушные кудри на другое плечо. Пальцы тёмного волшебника вплелись в её волосы, пока не достигли затылка. Он нежно помассировал её шею и начал успокаивающе ласкать кожу своими грубыми ногтями. Тёмный Лорд сжал её волосы у основания шеи и осторожно отвёл от кожи, обнажая неприятную рану. Гермиона слушала бормотание целительных заклинаний над её израненной плотью снова и снова, пока рана не затянулась, а жало не превратилось в еле различимую тупую боль. Глаза Гермионы закрылись, и она вздрогнула. Кожу и позвоночник покалывало. Его исцеляющая магия была так приятна, что она вздохнула и слегка наклонилась навстречу его прикосновениям. Волдеморт приблизился и едва коснулся пересохшими губами горячей раковины её уха. Он мрачно усмехнулся. — Как ощущения? — Её сердце колотилось. — Всё еще больно? — Ноготь его указательного пальца нежно провел по только что зажившей, чувствительной плоти на шее. Гермиона вздрогнула, внезапно занервничав. — Не волнуйтесь. Это нормально. Всем нравятся ощущения, отвлекающие от боли. — пробормотал он, его теплое дыхание окутало её чувствительную шею. В его ярко-красных глазах мелькнул озорной огонёк. Волдеморт продолжил: — Увидимся на нашей следующей встрече. Впечатляющая работа, но можно было и лучше, не так ли, Гермиона? — спросил он, пренебрежительно взглянув на Розье. — Как бы вы ни были отвлечены моим прибытием, я всё же одобряю вашу осведомленность о том, что вас окружает, хотя бы на этот раз. Нет ничего лучше туннельного зрения во время дуэли, с ним вы с лёгкостью получите Смертельное проклятие откуда-нибудь сбоку. Волшебница закрыла глаза, чтобы контролировать своё дыхание. Тепло его тела исчезло. Когда она снова открыла глаза, Волдеморта уже не было. Розье поднялся на ноги и пристально смотрел на неё с непроницаемым выражением лица. Гермиона решила не обращать на это внимания и откашлялась. — Что ж, Розье, через две недели снова встретимся на дуэли?_________________________
Надо признать, Гермиона была очень взволнована началом учебного года. Она слишком долго находилась вдали от волшебства Хогвартса и толпы любопытных студентов. В течение месяца быть в одиночестве в пустом замке, хоть и в ностальгическом умиротворении, становилось немного скучно. После того, как Дамблдор представил её как нового учителя Защиты от Тёмных Искусств во время приветственного пира и вежливые аплодисменты закончились, она быстро оглядела стол Гриффиндора: сможет ли она мельком увидеть Артура и Молли Уизли? Они, должно быть, на шестом или седьмом курсе. Гермиона на мгновение разглядела несколько рыжеволосых студентов со знакомыми чертами лица и почувствовала мгновенное облегчение. Хотя они и не знали, кто она такая, девушка чувствовала некоторый уровень комфорта, что они были здесь, в Хогвартсе, с ней. Они относились к ней как к семье, даже когда они с Роном так и не смогли продвинуться дальше своей тесной платонической дружбы. Гермиона очень скучала по семье Уизли. С опаской её глаза скользнули по столу Слизерина. В этом времени все они были ещё детьми, но у неё, похоже, имелось какое-то укоренившееся предубеждение против них, потому что её нос раздулся от отвращения в тот момент, когда она заметила надменную девочку-подростка с длинными вьющимися чёрными волосами. Беллатриса Блэк. Ужасный шрам на её предплечье покалывало. Беллатриса ехидно смотрела на одноклассницу, прежде чем громко расхохотаться. Гермиона тут же нашла Люциуса Малфоя с его блестящими белокурыми волосами. Она была удивлена, обнаружив, что он смотрит прямо на неё, не скрывая подозрения. Когда они встретились в поместье, она забыла упомянуть, что гость его отца, который так часто посещает их библиотеку, будет его преподавателем в Хогвартсе. Люциус быстро отвернулся от неё и начал болтать со своими друзьями. Даже в молодом возрасте его высокомерие было очевидным, когда он находился в центре внимания группы молодых слизеринцев. Гермионе было стыдно за свои немилосердные мысли. Конечно, когда она была студенткой, ей пришлось быстро повзрослеть из-за войны. Люциус Малфой и Беллатриса Блэк не сделали ничего ужасного — пока что. Позже она обязательно встретится со многими слизеринцами на своих занятиях, прочтет их эссе, ответит на их вопросы в классе и научит в меру своих способностей. Она решила быть беспристрастной, поскольку ненавидела то, как Северус Снейп обращался с гриффиндорцами. Гермиона не собирается продолжать этот цикл ненависти. Гермиона прибыла немного позже, чем ей было комфортно для первого занятия в качестве преподавателя по Защите от Тёмных искусств в этом году, но она всё еще была примерно на пять минут раньше назначенного времени. Девушка ценила пунктуальность, и то, что она пришла всего на пять минут раньше, все равно расценивалось ей как опоздание. Во время утренней пробежки она выкладывалась сильнее, чем когда-либо прежде, и уже была измотана. Не только физически, но и морально. Волшебница была раздражена и достигла предела терпения на сегодня, а ведь был только понедельник. Она была в ужасе оттого, что ей придётся учить слизеринцев. Тем не менее, она поблагодарила того, кто составил школьное расписание, потому что, если бы ей пришлось иметь дело с соперничеством между шестикурсниками Слизерина и Гриффиндора первым делом в понедельник утром, она действительно могла бы начать бросать проклятия, в чём её и обвинил Волдеморт, когда они официально впервые встретились. Когда она подошла к входу в класс Защиты от Тёмных искусств, к полуоткрытой двери, она остановилась, чтобы прислушаться к оживлённому разговору, происходящему внутри, после того как несколько раз услышала свое имя. «…подходящий профессор», — заметил парень-студент. «Какое неуважение», — усмехнулся кто-то из другого конца комнаты. «Почему бы тебе не держать своё непопулярное мнение при себе? Никто из нас не хочет это слышать». Кто это? Голос звучал именно так, как у… «Где ты была, Белла? Ты вообще не была в общей комнате? Все обсуждают нового профессора, и я должен признать, особенно для профессора…» «Это не наша вина. У нас есть глаза, и уже давно у нас не было новой женщины-профессора. Вы знали, что она аврор?» — вмешался кто-то другой. «…как кукла с кудрявыми волосами». «Заткнись уже! Скорее всего, она грязная полукровка или грязнокровка. Краус? Никогда в жизни не слышал такую фамилию. Маггловское происхождение, скорее всего», — сказала Беллатриса. «Значит, ты знаешь всех чистокровных немцев?» «Нет, но всё-таки, почему они не могли нанять кого-то ещё? Похоже, что она только закончила школу. И как мы должны теперь хоть чему-то научиться?» — спросила Беллатриса. «Нет, нет, она должна быть чистокровной. Разве ты не слышала?» «Нет, что? Что ты знаешь?» — Ещё один мужской голос. «Малфой сказал, что…» Гермиона напряглась, чтобы расслышать, но это было почти неразборчиво. Она заглянула внутрь и заметила нескольких слизеринцев, тесно прижавшихся друг к другу. «Нет. Я отказываюсь в это верить». «Она даже не в его вкусе. Во-первых, она не очень высокая и не блондинка, не так ли? И эти волосы… ну, их так много». «У Лорда Малфоя гораздо более… строгие стандарты, чем у большинства волшебников», — вздохнула какая-то ведьма. «Лорд Малфой никогда бы этого не сделал, — согласилась другая девушка. — Во всяком случае, не с такой юной ведьмой». «Ничего из этого не имеет значения! Дело в том, что у неё есть связи. Не советую обижать её». «Связи? Вы забыли, с кем разговариваете? Я из Благородного и Древнейшего Дома Блэков. Мне нечего бояться». — Смелый голос Беллатрисы прервал всю болтовню. Сдержанный смех. «Так ты действительно думаешь, что-то происходит? С лордом Малфоем, имею ввиду». «Я только сказал, что Люциус намекал, что у неё с его отцом есть дела…» — громко прошептал кто-то. Раздражённая Гермиона вошла и захлопнула дверь своей магией. Это действительно происходит, уже? Она ведь ещё даже не приняла свою дозу кофеина. Весь класс сразу замолчал, студенты выпрямились на своих местах. Когда она шла по проходу к своему столу в передней части класса, она заметила, что несколько учеников, сидевших вдоль прохода, рассеянно поглаживали руки, упрямо избегая зрительного контакта с ней. Она поняла, что от неё исходит тонкая энергия, когда её волосы искрились магией. Гермиона была удивлена, что ученики могли это почувствовать — прилив раздражения, проявляющийся в её силе. Волосы взъерошились против её воли. Количество сплетен вокруг неё, когда был только первый день занятий, поражало. — Доброе утро, класс. Добро пожаловать на Защиту от Тёмных искусств. Я профессор Краус. — Без палочки она написала в воздухе своё имя обжигающе-красными буквами, охваченными пламенем. — Так приятно видеть всех такими воодушевленными первым делом с утра. Сейчас вы приступаете к заклинаниям уровня ТРИТОНов, и в этом году будете работать усерднее, чем за первые пять лет вместе взятые. Ожидаю, что в этом году каждый выложится на полную. Я здесь, чтобы убедиться, что вы готовы, даже сверхготовы к сдаче ТРИТОНов в конце седьмого года обучения. Некоторые из вас, возможно, хотят стать аврором. Нашими первыми темами до праздников будут защита разума, невербальные заклинания и защитные заклинания._________________________
Несколько дней спустя она насильно отказалась от своей клятвы быть милой со слизеринцами. Возможно, таких было всего несколько, но они заставляли весь факультет выглядеть ужасно. Они были невыносимы. Гермиона уже оставила четырёх студентов на отработку после занятий, а трёх отправила в больничное крыло после того, как во время дуэльной практики были использованы запрещённые заклинания. Грейнджер не знала, было ли это из-за того, что Беллатриса могла почувствовать её маглорождённое происхождение, или из-за её юного возраста, но Беллатриса Блэк, в частности, ополчилась на неё. Люди говорят, что она сошла с ума после своего пребывания в Азкабане, но было очевидно, что все признаки проявлялись, даже когда она была подростком. Возможно, Беллатриса вела себя по-бунтарски со всеми её профессорами, а не только с ней. Или, возможно, Беллатриса почувствовала мгновенное презрение Гермионы к ней. В будущем Беллатриса была безумно одержима Волдемортом и неизменно предана ему. Вероятно, она была самой близкой ему пожирательницей смерти. Гермиона неловко попыталась представить отношения этих двоих в будущем и почувствовала тошноту. Нет, она не пойдет по этому пути. Она не собирается представлять пожилую Беллатрису Лестрейндж с бледным как мертвец, и уже мёртвым Волдемортом из своего будущего. В основном большинство студентов со всех факультетов признали её опыт и авторитет, даже несмотря на оговорки относительно её возраста в начале. Родольфус Лестрейндж, на удивление, был вежлив и почтителен, когда добровольно поднимал руку для ответов в классе. Гермиона сочла его серьезным учеником — очень умным и наблюдательным. Опасные качества для Пожирателя Смерти. Неудивительно, что Лестрейнджей так высоко ценили в ближайшем окружении Волдеморта. Как такой гордый волшебник терпел многолетнее увлечение Беллатрисы другим? Гермиона осторожно провела ладонью по лбу и испачкала лицо чернилами. Ей нужно было перестать возвращаться мыслями к Волдеморту и сосредоточиться на оценивании работ, иначе она никогда с ними не закончит._________________________
— Мы идём на пробежку, — объявил Волдеморт, когда Гермиона ступила в вестибюль поместья Малфоев. — Вместе? Прямо сейчас? Но на улице дождь. — Именно. Мне нужно проверить ваш темп бега, чтобы определить, соответствует ли ваша подготовка моим стандартам. Мы пойдём в лес за поместьем Малфоев. Пройдя через многочисленные сады Малфоя можно было срезать путь в лес. Сегодня было ненастно, но он обнаружил, что ему нравится такая погода. Мужчина провел сопротивляющуюся Гермиону через поместье. Он открыл дверь в сад и глубоко вдохнул, вбирая в себя резкий запах свежего дождя. Дождь лил потоками, а раскаты грома пронизывали далекое небо. Было и мирно, и бурно — как он любил. Гермиона мимоходом наложила на себя водонепроницаемые и барьерные чары, прежде чем выйти с ним в сад. Губы Волдеморта изогнулись от удовольствия, когда он молча наложил Фините. Глаза волшебницы расширились, когда она поняла, что промокла от проливного дождя. — Я не позволял вам использовать это на себе. Вы должны наслаждаться дождём. Он мог сказать, что девушка пыталась сдержать свой гнев, медленно втягивая воздух в лёгкие и глядя на него. — Если это так приятно, почему бы вам тоже не промокнуть? — Это испытание для вас. — Вы имеете в виду тест на то, насколько несчастной вы можете меня сделать? — пробормотала она. Волдеморт улыбнулся её сардоническому тону. Как восхитительно. Он повернулся, чтобы изучить, как ручейки воды стекали с её лица, цепляясь за длинные ресницы, в то время как её карамельные кудри начали тяжелеть и темнеть. Губы девушки соответствовали оттенкам сада. Именно тогда он заметил красные розы вокруг них. Он не знал почему, но понял, что ему не терпится покинуть сад, когда он поспешил через лабиринт розовых кустов. Пара миновала нарочито роскошный фонтан Малфоя, когда Тёмный Лорд взглянул вниз на Гермиону, которая бежала рядом с ним на своих более коротких ногах, чтобы не отставать. — Я буду задавать темп, которому, я считаю, вы должны в состоянии соответствовать к настоящему времени. Уверен, за эти две недели вы добились определённого прогресса, — сказал он. — Тренировочный режим, который вы мне дали, был абсолютно невозможным. — Я знаю. В конце концов, Гермиона, вы обнаружите, что всему, что я приказываю, есть причина. Это не только для того, чтобы сделать вас несчастной. Волдеморт двинулся в удобном для себя темпе бега, его ботинки стучали и шлепали по мокрой земле. Он был рад видеть, что Гермиона в порядке. Его ноги давали ему явное преимущество, но Гермиона, похоже, не слишком напрягалась, чтобы не отставать от него. Приятное возбуждение. Его разум успокоился, когда он двинулся в более быстром темпе. Он наслаждался природой. Находиться рядом со стихией. В земле было так много магии — она казалась первобытной. Мужчина чувствовал, как частицы дождя реагируют на его магию, как капли воды просто скатываются и отскакивают от него. Он прислушался к шагам Гермионы позади него, когда она следовала за ним по извилистым тропам между деревьями. Бежать по скользким пятнам грязи и листьев становилось всё труднее, но не ему. Его ботинки были зачарованы на непроницаемость от грязи и имели надёжное сцепление. Волдеморт сразу же заколдовал туфли Гермионы, сделав их чистыми и непроницаемыми. Он обнаружил, что не хочет, чтобы пачкающая грязь касалась её. Хотя он даже слегка не запыхался, он заметил, что Гермиона покраснела и запыхалась позади него. Когда он быстро повернулся, чтобы посмотреть на неё, девушка смотрела ему вслед, как будто ей ничего больше не хотелось, кроме как разорвать его на части, что очень его позабавило. Он не мог вызвать в себе вину за то, как дождь хлестал по ней. Ему нравилось, как она напоминала утонувшего котенка, готового шипеть и царапать его. Они миновали ручьи, омываемые проливным дождем, и сейчас бежали по узким мокрым грунтовым тропам, окружённым густыми темными деревьями. Мокрые листья и ветки, смешанные с грязью, хлюпали, пока они шли через лес. Наконец, Волдеморт двинулся обратно к поместью. Их пробежка длилась уже час без перерыва. Когда они снова шли через сад, он повернулся, чтобы наконец разглядеть Гермиону. Сегодня он сам был одет в черные брюки и простую шёлковую рубашку на пуговицах для удобства передвижения, но его одежда всё еще была совершенно сухой. Волосы, ниспадавшие ему на лоб, на одну сторону над бровью, были единственной растрёпанной деталью его облика. Волдеморт ухмыльнулся, завидев её промокшую фигуру. К сожалению, именно сегодня на ней была тонкая кремовая блуза. Он не обращал внимания на её наряд до этого самого момента и задавался вопросом, понимает ли она, что дождь сделал ткань полупрозрачной. Он видел, как ткань влажно прилипла к её коже. — Вы прошли моё испытание, и я внесу соответствующие корректировки в режим тренировок. Я доволен вашим прогрессом, — сообщил он, отходя назад, лицом к ней. — Да, я очень много работала, чтобы доставить вам удовольствие, — саркастически сказала Гермиона, пытаясь отдышаться. — Я не понимаю, почему вы заставили меня бежать под этим ужасным дождем и помешали сделать себя невосприимчивой к нему. — Девушка собрала тяжёлые тёмные кудри вместе и отбросила их назад, от лица. — Я промокла до костей. Это кажется излишне жестоким с вашей стороны. Хотя я и не удивлена. Волдеморт остановился как вкопанный и схватил её за запястье, когда она прошла мимо него. Он потянул её назад, пока она не встала прямо перед ним, укоризненно глядя на него. Её влажные волны качались позади нее. Дождь хлестал и спадал с её розовых губ в форме лука купидона. Его грудь поднялась, когда мужчина сделал глубокий вдох. Резкий запах озона. Аромат влажной земли. Аромат роз. Они снова были посреди розового сада. Сад Абраксаса Малфоя. Раньше это место никогда не беспокоило его, но теперь он с невольным пренебрежением относился к этой буйной растительности. Взгляд мужчины вернулся к изумлённому лицу Гермионы, прежде чем опуститься дальше — мимо её элегантной шеи и изящных ключиц. Его глаза беззастенчиво задерживались на её стройной фигуре и впитывали всё, что дождь раскрывал ему. Волдеморт шагнул прямо в её личное пространство и наклонился ближе к её лицу, всё ещё покрасневшему на скулах после изнурительного бега. К её чести, она не отодвинулась, глаза Гермионы вспыхнули от гнева. Он наслаждался странным и загадочным ощущением от нахождения под дождем с ней в такой непосредственной близости, когда его магия реагировала на её магию посреди заряженных капель воды. В этом была какая-то изменчивость. Это было неоспоримо, и он не мог этого объяснить. — Ты не думала, Гермиона, что, может быть, я хотел увидеть тебя промокшей насквозь? — просто спросил он. Её глаза цвета виски потемнели, превратившись в чёрные омуты. Молния сверкнула в небе, на долю секунды сделав её тёмные глаза серебряными. Уголок его губ против воли приподнялся, когда он скользнул взглядом по её полупрозрачной блузке. — Почему бы вам не привести себя в порядок и не встретиться со мной в дуэльной комнате для нашего урока? — Гром затрещал над головой, когда он выпустил руку Гермионы и повернулся, чтобы вернуться в поместье. Его улыбка стала шире, когда он услышал возмущённый вздох позади себя.