_________________________
Прежде чем Гермиона смогла полностью осознать значение его слов и ответить ему, опасно озорные глаза Волдеморта испарились как дым. Вместо этого на неё смотрели улыбающиеся яркие зеленые глаза. Она несколько раз быстро моргнула в замешательстве, отступая от знакомой фигуры. Перед ней стоял Гарри Поттер, её лучший друг. Только в этот момент она поняла, что Волдеморт и его будущий враг имеют некоторые схожие черты. Конечно, волосы Гарри были прямыми и непослушными, а цвет лица удивительно здоровым. — Гермиона, у нас есть невероятная новость, которой мы хотим поделиться с тобой и Роном. Мы хотели сообщить вам двоим об этом раньше всех, — сказала галлюцинация. Рон появился рядом с ней и ободряюще улыбнулся своей кривоватой ухмылкой. Её голова откинулась назад, когда Джинни Поттер появилась из-за спины Гарри, держа руку на животе. — У нас будет ребёнок! Мы еще не уверены, какого пола, но Гарри думает, что это будет мальчик, — сказала Джинни, улыбаясь. — Мы так боялись, что кто-нибудь узнает. Поскольку атаки Пожирателей Смерти всё ещё продолжаются, я не хотел, чтобы Джинни становилась ещё большей мишенью. Так что мы будем хранить это в тайне до тех пор, пока станет невозможно скрываться от газет. Мы так рады поделиться с вами этой новостью. Мы... для нас было бы честью, если бы ты стала его крёстной матерью, Гермиона. Она задохнулась, когда ответ «да, конечно» чуть не сорвался с языка. Она не могла ответить. Она не должна реагировать. Это было самое яркое и реалистичное воспоминание, которое она когда-либо испытывала. Гораздо ощутимее, чем Легилименция. Гораздо ярче, чем просмотр воспоминаний из Омута памяти. Гермиона как будто могла протянуть руку и коснуться друзей. Их знакомые голоса были чёткими и успокаивающими. Ощущение было настолько реальным, что она почувствовала знакомый запах травы и средства для полировки мётел, исходивший от Рона, когда он дружески обнял её за плечи. — Давно пора! — Рон рассмеялся. Гермиона была уверена, что могла чувствовать рокот его смеха, вибрирующий сквозь её тело. Её глаза горели, и Гарри и Джинни перед глазами начали расплываться. — Мы думали о Джеймсе Сириусе Поттере, если будет мальчик, и о Лили Луне, если девочка. Мы так долго обдумывали это, — продолжил лже-Гарри. Гермиона совсем замерла, по её щекам потекли слезы. Как Волдеморт это сделал? Она тщательно прятала это воспоминание в безопасном месте в течение долгого времени. Из-за этого она скучала по дому. Это делало её слабой. — Остановитесь! Прекратите это, немедленно. Это нереально. Фините инкантатем. Фините! — Волшебница зажмурила глаза и сосредоточилась. —Волдеморт! Спасибо за демонстрацию, но, прошу вас, прекратите это. Её друзья тут же замерли на месте, а жуткая картина перед глазами начала исчезать. Клубы угольно-чёрного дыма заполнили поле зрения. Волдеморт, с его бледным и спокойным лицом, появился в рассеивающемся дыму. — Как любопытно, Гермиона. Я точно знаю, что не накладывал на вас проклятие Круциатус, но вы выглядите так, как будто я всё же это сделал. Что же вы видели? — Это было прекрасное воспоминание. Счастливое воспоминание, — прошептала девушка. — Один из самых счастливых моментов, которые у меня были за последнее время. Пожалуйста, оставьте его в покое, — пробормотала она, сглотнув ком в горле. — Счастливое воспоминание? — Он выглядел очень скептически настроенным, пока искал в её глазах правду. Гермиона в ответ могла только смотреть на него. Зачем Волдеморту вызывать счастливые воспоминания? Это казалось таким непохожим на него. Разве он не существовал только для пыток и страданий? Снова увидеть своих друзей было пыткой, но он не мог этого знать. Он говорил, что заклинание требует определённого понимания эмоций. Как мог лорд Волдеморт — волшебник, выросший в жестоком маггловском приюте, избегавший и пытавший тех, кто его уважал, и мог назвать другом, если бы он позволил, — понять счастье и меланхолию, которые сопровождали исчезновение единственной волшебной семьи, которая у неё когда-либо была? Этот практически бездушный тёмный волшебник? Нет, всё не могло быть настолько просто. В какую игру он с ней играл? Волдеморт подошел поближе, его багрово-красные глаза впились в неё. — Гермиона, я выбрал для вас одиночество и зависть, когда произносил заклинание, — сказал он. Волшебница отшатнулась от него, сделав несколько шагов назад. Что он имел в виду под этим? Она не испытывала ничего, кроме счастья, за Гарри и Джинни, когда те поделились захватывающей новостью о том, что у них будет Джеймс. Уголки губ Волдеморта лукаво изогнулись, когда он смаковал её разбитое выражение. — Почему вы лжёте себе? — спросил он низким голосом. Гермиона обманывала себя? Гарри прекращал всякое общение с ней на целые недели, потому что был настолько измотан, ведь он серьезно относился к своей роли новоиспечённого отца. А как насчет всех тех выходных, которые она проводила, присматривая за Джеймсом, выкраивая редкие часы свободного времени, чтобы Гарри и Джинни могли сделать столь необходимый перерыв и пойти куда-нибудь вместе? Гарри и Джинни иногда встречались с Роном и его женой, которая тоже была игроком в квиддич. Она была прекрасна, и у них всех было так много общего. Рон был очень счастлив. У него тоже были дети — мальчик и девочка. Её лучшие друзья были счастливы в браке, у них были прекрасные дети, и это было всё, о чём они хотели говорить — испытаниях родительства — в те редкие моменты, когда им удавалось собраться всем вместе. В таких случаях она всегда молчала, тупо потягивая сливочное пиво. Их странно ужасающие истории и постоянные тени под глазами только укрепили её решимость сосредоточиться на своей карьере и ни в коем случае не остепеняться. Гермиона никак не могла позволить себе рождение ребенка, по крайней мере, не в ближайшее время. Прежде чем она сможет подумать о создании семьи, ей нужно будет найти кого-то, с кем она хотела бы создать семью, а это была трудная задача, которой она хотела избежать в то время. Кроме того, тот мир не был безопасным. По крайней мере, не для кого-то вроде неё — магглорождённой ведьмы. Ей больше не были близки темы для общения со своими друзьями, и это каким-то образом заставляло её чувствовать себя неполноценной, пока она улыбалась им, если они в шутку смеялись над тем, как ей повезло, что она всё еще одинока. Как она должна наслаждаться своей свободой, пока та длится. Как они могли быть такими счастливыми? Разве они не знали, что Пожиратели смерти плетут заговор? Всегда что-то замышляют и убивают невинных людей? Даже ходить в паб было опасно, особенно для Золотого Трио. Хотя Гермиона предполагала, это потому, что они всё-таки гриффиндорцы — дерзкие и бесстрашные. Глупые, скорее. Волшебница была убеждена, что её приглашали на встречи в качестве охраны на случай засады. Нет. Она не была одинока. Она не завидовала. Всё не могло быть так просто. Гермиона любила их. Она любила их всех. Волдеморт просто не разбирался в тонкостях человеческих чувств. Он не обладал истинным сочувствием или состраданием. Конечно, он будет рад превратить счастливое, ностальгическое воспоминание в чувства зависти и одиночества. Тёмный Лорд сам выбрал для себя это уединённое существование. Гермиона не могла представить, чтобы в его жизни было много счастливых воспоминаний, связанных с друзьями и семьей. Девушка быстро взяла себя в руки и решительно посмотрела на него. — Я знаю, что чувствовала. Возможно, вы неправильно произнесли заклинание. — Продолжайте говорить себе это, Гермиона, и вы никогда не научитесь отделять себя от своих беспорядочных чувств. Возможно, вам была бы полезна рефлексия перед тем, как вы начнёте обвинять меня в том, что я испортил заклинание, — терпеливо сказал он с лёгким раздражением в голосе. Теперь она ступила на опасную территорию. — Требуется мужество, чтобы отпустить прошлое. Могу сказать, что это ваша слабость. Для вас отпустить его — единственный способ двигаться вперед. — Я… я учту ваш совет. Но вы должны знать, что моё прошлое даёт мне силы, — ровно сказала она. — На самом деле, известно ли вам заклинание, которое может заставить противника попасть в реальность по вашему выбору? То, которое может воздействовать на нескольких противников одновременно? — Кое-кто довольно ненасытен, не так ли? Хорошо быть такой жаждущей до знаний, но давайте сначала посмотрим, сможете ли вы справиться с этим заклинанием. Однако, не сегодня. У нас плотный график. Гермиону это не смутило. — Значит, оно существует. Вы способны на такое заклинание? — А ты хотела бы всё знать, маленькая ведьма? — Так как же мне узнать, реально ли то, что я вижу в любой момент времени? — спросила она. Всё, что он сделал, это продолжил доброжелательно улыбаться ей. Искусно отработанное выражение выглядело совершенно неправильно на его красивом лице, скрытом тенью. Возможно, когда-то это работало для безупречно красивого Тома Риддла, но теперь только тревожило и выглядело немного зловеще. У Волдеморта из её будущего была связь с Гарри, которая позволяла ему влиять на сны Гарри и заставляла его видеть то, что хотел тёмный волшебник, например, повторяющееся видение в Отделе тайн. Только позже они узнали, что связь возникла из-за того, что Гарри случайно оказался его крестражем. Если бы Волдеморт обладал способностью вызывать галлюцинации по своему желанию для нескольких человек одновременно, то он был бы действительно опасен. Нет, он не способен наложить такое заклинание. Она бы слышала об этом, если бы его использовали в больших масштабах во время Первой и Второй магических войн. Возможно, подобное заклинание действительно существовало, но он так и не смог овладеть им по той или иной причине. Волнение пульсировало в её венах. Волдеморт был прав. Для магии нет ограничений. Всегда есть что-то, ожидающее открытия или создания._________________________
Волдеморт понял, что поставил себя в безвыходное положение: он обнаружил, что было трудно показывать Гермионе Тёмные искусства так, как он изначально намеревался. — Открывайте коробку, Гермиона, — волшебник указал на предмет в центре комнаты. Без колебаний Гермиона направила палочку на коробку, и та распахнулась. Фигура из коробки рывком развернулась и встала, как мёртвая, ожидая команды от своего хозяина. — Это… ну, давайте назовём его Джек. На сегодняшнем уроке мы будем использовать манекен, который я создал для нас. Гэвин не смог присутствовать сегодня. Я отослал его на задание, и Абраксас не стерпел бы, если бы мы оставили ему шрам. Мы не должны оскорблять нашего хозяина, — сказал Волдеморт. — Это не тренировочный манекен. Это инфернал. Сильно модифицированный, — в ужасе прошептала Гермиона. У инфернала были пустые затуманенные глаза и бледная кожа. Возможно, самым тревожным было то, что у него были подвижные черты лица и конечности, но они были беспорядочно оживлёнными и искажёнными. Магия Волдеморта могла оживить застывшие мышцы только до определённой степени. — Да, что ж, он недавно умер и сильно изменён с помощью чар. Кровь и раны, выражения лица и звуки воспроизведены довольно точно, не правда ли? По крайней мере, для дуэли. — Он небрежно обрушил на Джека множество режущих проклятий. — Кажется, вы хорошо овладели этой областью некромантии. Каким образом оно всё еще кровоточит? — Кровь капала с манекена, по всему его телу открывались раны. Неглубоко дыша, она с отвращением уставилась на шедевр, созданный Волдемортом. — Я могу заставить его делать то, что мне нужно. Я могу заставить его истекать кровью. Идеальная кукла. Всё, что вам нужно знать, это то, что он не живой, не имеет души и был полностью создан моей магией. — Взмахом руки раны исчезли, а кожа снова стала безупречной. Гермиона избегала его взгляда, продолжая смотреть на Джека с опасливым пренебрежением. Волшебница выглядела невероятно расстроенной, когда пыталась подобрать слова. — Это… потрясающе. Если бы для этого не требовались тёмная магия и убийства, то манекены, подобные этому, помогли бы в классе Защиты от Тёмных искусств. Но я полагаю, что студентам не понадобится что-то настолько продвинутое, как это. Они не будут бросать в него тёмные проклятия, — нараспев произнесла Гермиона. Волдеморт уклончиво хмыкнул. — Мой маленький профессор всегда думает о своих учениках. У них нет необходимости в чём-то подобном, поскольку в наши дни при правлении Дамблдора им разрешено изучать только заклинания оглушения и полного оцепенения. — Кем вообще был Джек? Это вообще его настоящее имя? — спросила Гермиона, обходя его творение, тщательно осматривая. — Всего лишь маггл, вам не стоит беспокоиться о его смерти, — пренебрежительно сказал он. Она выпалила: — Я… меня это не волнует. Конечно, он был всего лишь магглом. Могу я спросить, что он сделал, чтобы оправдать такую недостойную смерть? — Гермиона, это жалкое существо мёртвым послужит большей цели, чем когда-либо при жизни. Что, если я скажу вам, что он был хищником по своей сути? Что он шлялся по маггловским приютам? Из-за него все время пропадали маленькие девочки. Подумаешь, на один нежелательный рот меньше в перенаселённом приюте? Я бы сказал, что, убив его, я оказал магглам услугу, как считаете? — Это правда? Что это... существо перед нами — хищник. — Конечно, зачем мне вам врать? — невинно спросил он. — Не то что бы вы побрезговали убить совершенно невинного маггла. Не притворяйтесь, что вы хороший человек, потому что убили его, так как он заслуживал смерти. Волдеморт наклонился и прошептал ей на ухо, тихо и убийственным тоном: — Значит, он всё-таки заслужил смерть? Знаете, я никогда не говорил, что я хороший человек. Не принимайте мое терпение за то, чем оно не является, Гермиона. — Он отстранился и внимательно посмотрел на неё. — Я удивлен. Откуда вы знаете, что я без угрызений совести могу убить маггла? Мне кажется, это интересно, что вы полагаете, что вообще что-то знаете обо мне. Я думал, мы только что познакомились. — Ваше презрение к магглам было очевидным, и такой тёмный волшебник, как вы, никогда бы не позволил убийству помешать получить желаемое. — В её голосе звучало неодобрение. — Гермиона, вы ведёте себя так, будто сама не убийца. Может, вам стоит припрятать свою праведную ярость и сосредоточиться на нашем уроке? — Это была самооборона, — сердито прошептала она. — Лишь бы это помогало вам крепко спать по ночам, — просто сказал он. Разве она не понимала, какое чудо он создал? Во-первых, инферналов было трудно создать, но этот, в частности, был значительно усилен его собственной магией. Разум существа реагировал так же, как и разум живого человека. — Почему мы используем тренировочные манекены? Что случилось с концептом «вы не поймёте, насколько эффективно проклятие, если оно не испытано на себе?» — спросила Гермиона. — Вы будете изучать и испытывать заклинания иллюзий, хрономагию и магию управления полем боя. Я предпочитаю, чтобы Джек был рядом, потому что я действительно не хотел бы, чтобы на этой прекрасной коже остались шрамы. — мужчина слегка провёл костяшкой пальца по её нежной щеке, прежде чем она в замешательстве отпрянула. Гермиона слегка покраснела, обжигая его тяжёлым взглядом. Волдеморт был удивлен. Её слишком легко вывести из себя. Никакого притворства. Она наверняка попала бы на Гриффиндор, если бы пошла учиться в Хогвартс. Он начал процесс создания Джека после того, как стал свидетелем того, как проклятье Розье попало в Гермиону. У него в мозгу неприятно засвербело от того, как Гермиона возмущенно вскрикнула от боли. Вид тонкого, недавно зажившего пореза на её шее после того, как он попытался залечить её кожу, заставил его чувствовать себя неловко. Ему не нравилось, когда её безупречная кожа была отмечена пятнами, и он не мог понять, почему. Возможно, он чувствовал, что это станет для него проблемой, если новому профессору по Защите от Тёмных искусств внезапно придётся взять отпуск. Или, возможно, он не хотел видеть её отмеченной другим. Всё, что он знал, это то, что он хотел причинить Розье боль за то, что тот проклял Гермиону, а её хотел задушить за то, что она позволила себе отвлечься на его присутствие. К тому же она так сильно не хотела калечить Розье, что он не хотел, чтобы у неё возникли какие-либо негативные мысли об их маленьком «дуэльном клубе», по крайней мере, пока. Сначала он нуждался в её полной преданности. Гермиона Краус должна была стать его идеальной пешкой. На данный момент любые заклинания, которые могут вызвать чрезмерную боль или иметь потенциально необратимые повреждения, они будут практиковать на специальном манекене для обучения Гермионы. В течение следующих нескольких часов Волдеморт и Гермиона повторяли движения волшебной палочкой для различных заклинаний и накладывали их на Джека, который охотно им в этом помогал. Как и ожидалось, маленькая ведьма запомнила заклинания из тех книг, которые он ей дал. Она также была искусна и в невербальных заклинаниях, и пыталась применять эти навыки в изучении новых заклинаний. Скорость, с которой она обучалась, была впечатляющей. Перед тем, как отправиться в путешествие по миру, он пытался использовать подобную тренировочную тактику со своими Вальпургиевыми рыцарями в их частном дуэльном клубе, но никто из них не был так проницателен и талантлив, как юная ведьма перед ним. Он рискнул с незнакомкой, и, к счастью, это был правильный выбор. — Теперь, когда вы знаете заклинания, накапливающие боль с течением времени, и калечат с причинением особых мучений, давайте начнём тренировку на изменение скорости. Волдеморт быстро призвал семь змей подряд в нескольких футах от них и зашипел на них, на парселтанге приказав им сражаться друг с другом. Любопытно, что Гермиону не удивило, как он общается со змеями. — Это иллюзия быстротечности времени. — Быстрым взмахом палочки он наложил заклинание сначала на себя, а затем на Гермиону. Время вокруг них, казалось, замедлилось, пока змеи подпрыгивали и нападали друг на друга в комично медленном движении. Гермиона могла только смотреть на змей широко раскрытыми глазами. Волдеморт снял с них заклинание и изгнал змей одним росчерком палочки по воздуху. — Вы можете наложить его на себя, чтобы все ваши движения были как минимум в два раза быстрее обычной скорости соперника. Всё дело в восприятии. Недостаток в том, что вы так же быстро устанете, поэтому используйте заклинание с умом. Если вы хотите замедлить своего противника, вы можете дать ему воображаемую ношу и затруднить его движение и атаки. Ношу можно сделать достаточно прочной, чтобы предотвратить любые физические действия. Это лучше, чем оглушить вашего противника, потому что он не знает контрзаклинания. — Почему бы не сломать врагу ноги? — бесстрастно спросила она. Мужчина был уверен, что она специально провоцирует его, как будто Гермиона верила, что он бы выбрал самые жестокие методы, чтобы усмирить своих противников. — У нас тут кровожадная маленькая ведьма, не так ли? Иногда нужно всего лишь морально навредить им, потому что некоторые враги могут пригодиться для других целей. Ведьма кивнула. Волдеморт продолжил: — Итак, я знаю, что мы еще не использовали их в дуэльной обстановке, но я хотел бы посмотреть на уровень вашей работы с заклинаниями. После того, как она быстро повторила заклинания несколько раз без каких-либо проблем, он объявил, что они смогут перейти к другим заклинаниям на следующем уроке. — Вот ваш новый режим тренировок. — С элегантным движением его запястья перед ней из ниоткуда появился свиток. — Я оставлю вам последнее заклинание, над которым вы должны подумать. Это еще одно продвинутое тайное заклинание, и его следует использовать только для обеспечения контроля и защиты на хаотичном поле битвы. Волшебник повернул палочку серией сложных движений. Перед ним появился впечатляюще большой вращающийся шар тёмно-фиолетовой энергии. — Теперь бросьте в меня любое заклинание или проклятие, какое захотите. Неважно, какое. Вам не нужно целиться прямо в меня, достаточно в этом направлении, — скомандовал он. Как будто на самом деле этого ей и хотелось больше всего, Гермиона начала бросать серию яростных проклятий прямо в него. Каждое заклинание и проклятие немедленно втягивалось и сводилось на нет при соприкосновении с энергетическим шаром. — Я называю это Сингулярностью, и, если вы наложите заклинание прямо перед собой, оно поглотит и сведёт на нет все поступающие поблизости заклинания в вашу сторону. Сингулярность отличается от простого щита тем, что вы сможете использовать атакующие заклинания, пока оно защищает вас. Тем не менее, для сотворения и удержания требуется довольно много магической энергии. — Если заклинание требует так много энергии, почему бы не использовать купольный щит с ответной реакцией, который отражает проклятия обратно врагам? —спросила Гермиона. — Сингулярность более предсказуема и управляема. Если вы используете щит с ответной реакцией, то рискуете, что отражённые проклятья будут случайным образом отскакивать и наносить вред вашим союзникам. В обычной ситуации вы не хотите этого в совместной битве с партнёрами, только если вы не процветаете благодаря хаосу. — Разве вы.. не расцветаете от хаоса? — непочтительно спросила она. Значит, она нарочито старалась быть трудной со своими вопросами, как будто обвиняя его в чём-то. — Веди себя хорошо, маленькая ведьма. У неё перехватило дыхание, и она быстро отвела взгляд. Помолчав, она спросила более серьезно: — Это работает и с Убивающим проклятьем? Он затаил дыхание, размышляя, подтвердить или опровергнуть правду. Волдеморту не хотелось делиться с ней столькими своими секретами за один день. Но он поймал себя на том, что уже начал ей отвечать: — Да. Смертельное проклятье нельзя заблокировать, но это не значит, что его нельзя поглотить и свести на нет. В конце концов, это было неважно. Она все равно никогда не сможет наложить это заклинание: немногие могли. Волшебник не сразу получил ответ, поэтому повернулся, чтобы посмотреть на выражение лица Гермионы. Её губы были слегка приоткрыты, когда она смотрела на закручивающийся вихрь магии. Фиолетовая энергия освещала её манящие тёмные глаза, в глубине которых он мог видеть горящий огонь. Он узнал это выражение — этот восхищённый взгляд. Ему казалось, что он выглядел так же, когда сталкивался с тем, что его взволновало. Волдеморт впервые видел такой взгляд у другого человека. Это был голод — голод по секретам магии. Его секретам. — Вы мне покажете? — тихо спросила она. По его спине пробежала дрожь предвкушения. — Да, Гермиона. Когда будешь готова.