Прелести новых знакомств

      Раздававшееся с первого этажа дома шуршание и тихие стуки улавливались чутким волчьим слухом так, будто Сью металась не внизу, а прямо в его комнате, но Сету было плевать. Ему сейчас практически на всё было плевать. В особенности на то, что он проснулся за два часа до будильника в паршивом настроении, и сейчас натурально просирал время впустую.              Парень сидел на своей кровати, прислонившись спиной к стене, и угрюмым взглядом смотрел в никуда. Голова опущена, спутанные после сна аспидно-черные густые волосы, щекоча, касались кончиками обнаженный плеч, а общее выражение лица представляло собой дикую смесь тлеющей злости, досады, недовольства и даже легкой обиды на самого себя.              Приподняв край одеяла, накинутого на пояс, Сет видит ту же картину, которую увидел, когда едва проснулся. В невысказанной досаде кривит губы и молча опускает край одеяла обратно, вновь застыв на кровати памятником недовольства.              Опять это произошло с ним. И нет, ничему он не рад. Но в этот раз даже стыда не было, только злость на самого себя и толика обиды на всё того же себя.       Он вообще-то объявил бойкот мятной белой женщине после её вчерашней выходки, не могло бы его тело проявить чудеса солидарности и тоже перестать реагировать на неё? В особенности… вот так. Это просто унизительно.              Обреченно выдохнув, парень направился в ванную, чтобы принять утренний душ, но стоило в памяти воскреснуть ассоциативному ряду душ-сантехника-вампир-в-его-доме, как настроение стало еще более паршивым.              Сборы, завтрак, путь до школы и сами уроки прошли словно в тумане, Сет не мог сосредоточиться ни на чем, действуя на автопилоте.              Вчера ночью он одним звонком и парой незамысловатых слов смог поставить на уши всех, а братья-квилеты до поздней ночи не покидали его дом, строя теории и планы касательно внезапного визита Сергея в дом Клируотеров. У Сью сегодня рабочая смена в клинике, там она будет под присмотром того же Карлайла Каллена, а после было решено, что она вернется не домой, а поедет в дом семьи Атеара – близких родственников, и поживёт какое-то время у них под защитой старшего поколения, потому что их молодежь в лице оборотней чисто физически не может круглосуточно безвылазно находиться дома, защищая лишь своих родных и забыв обо всем остальном человечестве. Сет, конечно, мог бы поспорить с этим, раз уж речь идёт о его матери, но его заверили, что так будет лучше. Ни один вампир больше не приблизиться к Сью Клируотер, а оборотням следует сосредоточиться на поимке вампиров-кочевников, которые умудряются пить кровь не только в прямом смысле, но и в переносном.       Они, кстати, удивили, не убив ни одного человека за вчерашний день и сегодняшнее утро, вот только радость от этого была сомнительной. Кажется, Ангелина была слишком оптимистична, когда сказала, что фокус внимания вампиров не сместится с поимки полукровки-Ренесми на того, кто убил одну из их числа. Карлайл не стал скрывать своих подозрений, сразу сообщив Сэму Улею о своих догадках касательно того, что кочевники, раз уж перестали шантажировать семью Калленов убийствами жителей города, вполне могли взять небольшой перерыв в охоте на Ренесми для свершения своей вендетты, а значит Энджелина в большей опасности, чем сама думает. Потому что вампиры из одной стаи могут не питать теплых чувств друг к другу, но никогда не позволят кому-то стороннему уйти безнаказанным за нападение или убийство одного из них. Это что-то вроде дела чести, кровной мести. Убив одного из стаи, ты словно плюнул в лицо и дал унизительную пощечину всем остальным, и это всё при условии, что члены одной вампирской стаи относятся друг к другу без особой любви. Если же там замешаны еще и личные мотивы, то ситуация принимает более крутой оборот.              - Клируотер, соберись наконец! – кричит ему тренер на уроке физкультуры за секунду до того, как парня сбил с ног случайно налетевший одноклассник, что уже само по себе было нонсенсом.              Сегодня они играли в баскетбол, и Сет, обычно бывший у тренера на всех занятиях любимчиком благодаря своей физической подготовке, слонялся по полю словно под гипнозом, не успевая за общим темпом игры.              Послышался звук тренерского свистка, резанувший по чуткому слуху оборотня наждачкой, объявляя перерыв.              - Мужик, ты сегодня сам не свой, - толкают его в плечо сокомандники, пытаясь взбодрить. – У тебя, может, случилось чего?              Сет мотает головой, говоря «нет», хотя правдивый ответ на вопрос школьного друга звучал как «у меня случилось всё и сразу, поможешь застрелиться?».              Дальнейшая игра прошла занимательно, но не для Сета – его отправили на скамейку запасных, когда он решил «взбодриться», но это желание смешалось с нахлынувшими волной невеселыми мыслями, в итоге брошенный им баскетбольный мяч угодил не в корзину, а в щит.              Оставив на нём вмятину и сеть трещин, расползшихся по цельному куску закаленного ударопрочного стекла со степенью твердости, соответствующей твердости щита из крепких пород деревьев.              В этот момент не то, что игра остановилась – казалось, само время замерло, и лишь свисток неторопливо выпадал из губ тренера, чья челюсть медленно и уверенно стремилась к полу.              - Клируотер! – воет он не своим голосом, непроизвольно проявив каплю агрессии на фоне испытанного шока.              - Не знаю, как это вышло, - использует привычную отговорку Сет, еще сильнее загружаясь проблемами. Теперь они и в школе начались – блеск. – Я бросал мяч как обычно.              Ага, ну да, ну да…              - Д… Д-да там наверняка до этого уже была трещина, - попытался подобрать разумное объяснение увиденному парень из противоборствующей команды, нервно рассмеявшись.              Потому что не мог «милашка Сет Клируотер из выпускного» обладать такой силой, даже при всех своих кубиках пресса, бицепсах и прочем, на что мечтали поглазеть девчонки из школы. Как бы, где подкаченное тело восемнадцатилетнего парня, а где титаническая сила, способная оставить такой след на баскетбольном щите? Наверняка всего лишь случайное совпадение, стечение всевозможных обстоятельств, приведших к такому необычному результату.              - Ага… ремонт бы сделать, зал уже старый, – вторит другой.              - Обязательно расскажу об этом директору, когда пойду к нему объясняться вместе с ним, - безрадостно бросает тренер, кивнув на Сета. – Клируотер, на скамейку запасных! Пока ты мне весь зал не разнес.              Всем приходится по душе подобное объяснение, потому что не вступает в конфликт с привычными законами мира и физики, а Сет неслышно выдыхает, мысленно благодаря этих парней, которые сами того не зная, выручили его.              Но если быть честным – весь этот день его уже порядком достал. Когда он уже кончится? Этот бесконечный круговорот мыслей, что где-то с кем-то может случиться, а он элементарно может не успеть помочь, его изводил.       Не успеет помочь ни матери, ни Энджелине, ни нареченной своего друга, ни жителям Форкса, на которых вновь могут начать нападать, чтобы выманить Калленов.              Казалось, этот тягуче-медленный, пасмурный, паршивый во всех отношениях день не может быть хуже.              Но нет предела совершенству.              Сет понял это, когда, выходя за ворота школы, он сталкивается с Егором, что, заметив оборотня, с фальшивой улыбкой на лице спешно прощается с облепившими его со всех сторон кокетничающими девчонками, отрывается от стены, к которой до этого прислонялся спиной, и идёт прямиком к нему, подтверждая догадки парня, что новообращенный ожидал именно его.              - Какого черта ты здесь делаешь? – сходу огрызается оборотень.              - Есть разговор, - негромко произносит вампир, сильнее опуская козырек обычной черной бейсболки. – Это касается Ангелины, - произносит он её имя по-русски, беся Сета еще сильнее.              Он с такой легкостью правильно произносит её имя. Наверное, ей нравится, когда её имя не коверкают американским произношением, используя более привычную для англоязычного человека форму «Энджелина».              - А вы что, знакомы? – раздается рядом с ними девичий голосок.              Джулия из параллельного класса – будущий всемирно известный автор женских клишированных романов, судя по тому, как она любит собирать истории и сплетни, кто с кем гулял, кто кому подарил валентинку, кто на кого смотрел дольше двух секунд, кто после кого занял стол в столовой и так далее, придумывая каждой такой мелочи целую историю любви: долгой, трагичной, безответной, тайной, запретной, «на стороне» и так далее. Сет был чем-то вроде её любимого персонажа, потому что попадал под раздачу чаще, чем кто-либо. Нравился он ей постольку-поскольку, в зависимости от настроения. Молодой Клируотер был без преувеличения популярным, хоть и не придавал этому значения, и поэтому каждый его вежливый отказ любой из девушек лишь подкреплял их убеждение в том, что у него уже кто-то есть, и вряд ли из их школы. И его пара – а она точно существовала! – просто по умолчанию вызывала живой интерес. Мол, на кого положил глаз главный школьный красавчик?       А тут хоп! Выясняется, что у «школьного красавчика» еще и друг есть – такой же красавчик, но совершенно другого типажа, крови и цвета кожи.              - Привет, Джулия, - обреченно вздыхает Сет, прикладывая ладонь к лицу.              - Привет, - невинно тянет девчонка, чьи глаза блестели жадным блеском из-за всего того, что разворачивалось сейчас в её голове. – Не представишь меня своему… другу?              - Да, другу, - подтверждает вампир. – Мы давно дружим, просто долго не виделись, вот я и решил навестить его, - легкомысленно отвечает Егор, панибратски закинув руку на плечо Сета, и улыбаясь Джулии. – Познакомь нас, - слегка толкает он оборотня.              - Нет, - выносит безжалостный вердикт Клируотер, после чего обращается к Джулии: – Он иностранец и со дня на день возвращается к себе на родину раз и навсегда.       - К чему такая спешка? Мы могли бы…       - Нет, он болен. Смертельно. Хочет умереть на родной земле, вот и спешит уехать. Пришёл проститься.       Джулия хлопает глазами, переводя ошарашенный взгляд на Егора, словно он был последним оплотом здравомыслия, который опровергнет всю эту чушь, которая ни с того ни с сего ударила в голову милашке-Клируотеру-из-параллельного.       - Так и есть, - трагично вздыхает Егор. - Редкое заболевание крови. Я и так, можно сказать, ходячий мертвец.       По лицу девчонки легко читается, что она уже успела пожалеть о том, что вообще подошла к ним.       - Прости, Джулия, но нам пора, у нас есть дела.              - А… Ага, – в полной растерянности тянет Джулия, и Сет понять не может, почему женщин так тянет на вампиров, в особенности на этого Егора?              Клируотер последовал за Егором в сторону леса, совершенно не подумав о том, что его там может ожидать западня, ведь думал только о том, что в лесу он сможет беспрепятственно обратиться в волка и загрызть этого кровососа. Но чем глубже они пробирались в чащу в абсолютной тишине, тем быстрее иссякало терпение оборотня.              Куда он его ведет? Зачем так далеко? И к чему столько петлять, словно они… следы запутывают?              Но в тот же момент, когда до него дошла эта мысль, останавливается и сам Егор.              - Помнишь Лиру? – спрашивает вампир, стоя напротив Сета на расстоянии пары шагов, засунув руки в карманы брюк.              - Одна из близняшек, которая память читает или что-то вроде того, - отвечает Клируотер, на что Егор кивает, подтверждая правильность сказанного.              - Владлен отправил её искать того, кто убил Алёну, - без долгих предисловий раскрывает карты Егор, заставив Сета опешить. – Сергей рассказал, что ты в отличие от остальных своих друзей наверняка знаешь, кто расправился с Алёной, поэтому она будет искать в первую очередь тебя. Избегай зрительного контакта, и тогда Лира не «прочитает» тебя. Узнает про Ангелину, и для неё всё закончится.              - Зачем ты говоришь мне всё это? – задает резонный вопрос оборотень. – По сути подставляешь своих же, хотя сам должен желать расквитаться за новообращенную подружку.              - Алёна была занозой в моей заднице по ряду причин, - пожимает плечом Егор. – Не мог даже мечтать, что всё само собой сложится вот так, но я никак нарадоваться не могу, что наконец-то избавился от неё.              - А, так это твоя благодарность? – с насмешкой тянет Сет, чувствуя, как презрение к этому вампиру лишь увеличивается. Стоит, радуется, что кто-то вместо него запачкал свои руки, едва не погибнув, но зато избавил господина кровососа от проблем личного характера. – Какое благородство.              - Благодарность в том числе, но дело не в благородстве, - не ведется на провокацию Егор, после чего и вовсе выдаёт ответную, которая срабатывает на «ура»: – Просто Ангелина пришлась мне по душе.              Губы мерзавца изгибаются в довольной ухмылке, когда он видит, как оскалился оборотень, стоило последним словам слететь с его губ.              Вот и наступил момент, когда все маски сорваны, а реальное положение вещей не подаётся под видом какой-то глобальной проблемы.              Егор даже не сопротивлялся, когда его грубо схватили за шею стальной хваткой и впечатали спиной в ствол дерева, громко треснувший под напором нечеловеческой силы.              - Советую добровольно затупить свои клыки, пока я их тебе не выбил, пиявка, - тихо и вкрадчиво произносит Сет, решив не ходить вокруг да около.              - Один раз побывал в чужом доме и уже считаешь его своей личной будкой, псина? – ответно переходит к делу Егор, с невероятной силой отталкивая от себя Клируотера.              В обычной ситуации любой отлетел бы на метр после такого удара, но Сет лишь сделал один шаг назад, чтобы не потерять равновесие.              Произошедшая в течение дальнейших пятнадцати минут потасовка была не тем, чем стоило гордиться, но тем, чего оба страстно желали. Прошло всё довольно мирно – обычный мордобой между двумя парнями, разве что земля, камни и деревья крошились под их ударами. В волка Сет принципиально не превращался, потому что не хотел, чтобы его заметили собратья по общему каналу мысленной связи.       Закончилось не менее спонтанно, чем началось – не заметили в пылу драки овраг, с которого оба, оступившись, кубарем скатились вниз, пока не затормозили, ударившись спинами о какой-то большой камень, подло поджидавший их внизу. Продолжать после «карусели» не было никакого желания, запал уже прошел.              - Мудень, - без интереса бросает Егор, сидя на земле рядом с Сетом с видом, словно это и не он сказал.              - Ушлёпок, - не остается в долгу Клируотер, вытаскивая из волос запутавшиеся в них листья и маленькие ветки.              Поднявшись на ноги, Егор находит свою бейсболку, которую обронил во время драки, и возвращает её на место, пока Сет поднимался следом.              - Предупреди остальных про Лиру, - вновь напоминает вампир. – Ангелина не должна попасть в… наши руки.              - Мог не напоминать. Никто не позволит вам даже приблизиться к ней, не то, что убить.              - Но… никто и не говорил об убийстве, - медленно произносит Егор, прожигая Сета не на шутку серьезным взглядом, чтобы каждое его слово отпечаталось в мозгу оборотня, если тот вообще есть. – Сергей упомянул, что второй запах не принадлежал ни вампиру, ни оборотню, а значит это вероятнее всего был человек. Владлен впечатлен тем, что простому человеку удалось одолеть новообращенную, и хочет обратить Ангелину в вампира в качестве замены Алёны.              Весь вид Сета неистово кричал о том, что лишь сейчас до него в полной мере дошло каждое слово Егора, потому вампир, посчитав свой долг выполненным, покидает оборотня, оставляя его мириться с услышанным.              А Клируотер как никогда осознал, что если бы не этот парень, которого он на дух не переносит, то все они могли еще очень долго заблуждаться, пока не стало бы слишком поздно. Чудовищно поздно.              Ангелина… Он должен защитить Ангелину!              Судорожно шаря по карманам в поисках телефона, Сет тут же набирает Карлайлу, прося его присмотреть за белой женщиной, пока они оба в клинике, а вечером… На вечер они все вместе что-нибудь придумают, но оставлять Ангелину одну больше не вариант. Возможно, разумнее временно перевезти её в дом Калленов или в резервацию?       

***

      - Нет, - выносит безжалостный вердикт Ангелина, сложив руки на груди.              - Энджелина, сейчас не лучшее время демонстрировать свой характер, - не отступает Карлайл.              Он, приехавший по его просьбе Сет, который еще раз более внятно объяснил ему всё, что тот услышал от Егора (разумеется, опустив один белобрысый момент, касающихся лишь их двоих), и Энджелина, которую Каллен позвал к себе в кабинет, сейчас находились в помещении с одной входной дверью, запертой на ключ вампиром, чтобы их «тайному» разговору не мешали посторонние, и соревновались в упрямстве.              - Я демонстрирую не характер, а здравый смысл, доктор Каллен, - сказала как отрезала женщина.              - Тогда где в Вашем здравом смысле объективность и непредвзятость, доктор Соколова? – тем же тоном парирует Карлайл.              - Я не собираюсь ни с кем жить, тем более с целыми чужими семьями, - стоит на своём она.              - Даже если от этого будет зависеть Ваша жизнь?              - Она будет в неменьшей опасности, если я лишусь своей зоны комфорта, поэтому без разницы отчего я помру – от вампирских клыков или выхода в окно.              Сет, сидевший в кресле, шумно выдыхает и откидывает голову на спинку, прикрывая глаза. Он не представляет, каким терпением надо обладать, чтобы вынести эту женщину. Мало того, что хрен переспоришь, так еще и моральный компас у неё явно нуждается в починке, иначе как можно ставить сохранение собственной жизни и бытовой комфорт на один уровень? Дурная какая-то женщина… И пахнет не менее дурно. Возможно, ему это только кажется, но когда она злится – а она сейчас злится – её запах становится ярче и сильнее, а для Сета – невыносимее.              - Энджелина, я вынужден настаивать, - непреклонным тоном говорит Каллен, качая головой, таким образом давая понять, что вопрос уже решен, и он не приемлет никаких «если» и «но».              - А я – напоминать, что у меня рабочий день, и мне некогда тут выяснять, кто из нас…              Высокопарную тираду прерывает череда быстрых постукиваний в дверь.              - Доктор Каллен! – раздается по ту сторону голос медсестры, ассистирующей Карлайлу. – Простите, что беспокою Вас во время обеда, но там мужчину привезли с переломом ключицы, Вы срочно нужны в смотровой! Я не уверена, но судя по рентгеновскому снимку там и до операции дойти может.              - Спасибо, Жаклин, я сейчас подойду! – отзывается Карлайл, беря со стола ключи от своего кабинета. – Наш разговор не окончен, - сразу оповещает он Энджелину, что уже собралась следом за ним на выход. – Сет, постарайся воззвать к здравомыслию нашего доктора, пока я не вернусь.              - Меня вообще-то тоже ждёт работа! – возмущенно ахает вслед выходящему из кабинета вампиру Энджелина.              - Нет, доктор Соколова, у Вас сейчас законный обеденный перерыв, - с вежливой улыбкой бросает Карлайл, закрывая перед самым её носом дверь и запирая на ключ с другой стороны, чтобы она не сбежала в своё отделение, воспользовавшись вынужденным отсутствием Каллена.              Ангелина по-русски чертыхается, после чего переводит недовольный взгляд на расслабленного Сета, всем своим видом говоря, что считает именно его виноватым в том, что она сейчас заперта здесь вместо того, чтобы работать. Не расскажи он всё Карлайлу, этого разговора вообще не состоялось бы.              Сет этот взгляд не просто выдерживает – он его смакует, чувствуя сладкое отмщение за вчерашнее.              Раздраженно выдохнув, она демонстративно отворачивается и уходит к одному из книжных стеллажей, резким грубоватым движением берет с полки толстую книжку в потрепанной временем обложке по оперативной хирургии и садится в кресло напротив, открывая наобум и вчитываясь в текст.       Читай все эти действия как «я не собираюсь с тобой ни о чем говорить, а эта книга, которую я изучала еще хренову тучу лет назад, мне и то интереснее».              Клируотер на это лишь хмыкает, и этот звук разносится по всему помещению, отскакивая от стен, в считанные мгновенье достигая слуха Ангелины.              - Ты ведешь себя неразумно, - пробует исполнить просьбу доктора Каллена парень.              - Я сто раз говорила не «ты»-кать мне, - не отрываясь от книги, бросает она.              - В то утро в твоем доме ты не была сильно против.              - Мой дом – мои правила. За его пределами они силы не имеют.              - То есть мне надо снова оказаться в твоем доме, чтобы спокойно обращаться к тебе на «ты»? – со смешком спрашивает Сет. – Я не против, как бы двусмысленно это не выглядело со стороны.              - Прибереги свой неумелый флирт для одноклассниц, - перелистывая страницу бросает она.              - С чего ты взяла, что это вообще был флирт? – в удивлении приподнимает брови Клируотер. – Не выдавай желаемое за действительное.              - Тот же совет.              - Совершенно не нуждался в нём, но когда тебя это останавливало?              - В таком случае вот тебе еще один совет: не пререкайся со старшими.              Кажется, вчера он клялся, что огреет её дубиной по голове, если она еще раз сделает акцент на возрасте… Ей очень повезло, что в кабинете доктора Каллена нет бейсбольной биты, а только декоративные подушки на креслах, одну из которых он, не скупясь на всю свою немалую силу, кинул прямо в женщину, что коротко вскрикнула, когда снаряд прилетел ей прямо в лицо, шумно хлопнув по щеке.              Ах, с какой яростью она откинула в сторону книгу и вскочила на ноги, направившись к нему с видом разгневанной училки, которой хулиган с последней парты срывает урок!              Сет ответно поднимается на ноги, про себя отмечая, что такие «училки» если и есть, то их показывают только в кино определённого жанра с возрастным рейтингом. Он бы посмотрел… Только чтобы она специализировалась исключительно на соло-исполнении.       Едва подумав об этом, парень почувствовал, как потянуло в паху, только если сегодня утром это вызывало лишь досаду и негодование, то сейчас, когда причина всего этого стоит напротив него в одном шаге и прожигает его взглядом арктических глаз, Сету как никогда хочется… О-ох, сколько всего ему хочется… Она же доктор? Могла бы «подлечить» его. Он уверен, она знает не один способ, как помочь ему со стояком, который живет совершенно отдельно от мозга и его сигналов.       И также отдельно от обоняния.       Он мечтает открыть окно и высунуться наполовину, чтобы жадно вдыхать свежий воздух, пока легкие не разорвутся, зато его член предпочел бы остаться в непосредственной близости к русской северянке, а еще лучше – в её нежной хватке. Хотя парню в силу молодого возраста и отсутствия опыта нужно не так уж много: если бы она потрогала себя у него на глазах – ему бы вполне хватило, остальное он бы сделал сам.              Клируотеру приходится прикусить изнутри щеку, чтобы удержать в себе глухой стон, так и рвавшийся наружу. Но щеки и уши обдало жаром, и это он, увы, не может контролировать. Смуглый оттенок кожи был сейчас его единственным спасением, скрывавшим смущение из-за бесстыдных мыслей, одолевающих молодого оборотня.       Смуглый оттенок… А вот она вся белоснежная. Словно чистые сливки. И… и… Боже, у неё, наверное, всё нежно-розового цвета там…              Проклятье, ему так чудовищно стыдно от всех этих мыслей, но он не может остановить себя!              - Еще хотя бы один раз ты бросишь в меня чем-нибудь… - шипит она, угрожающе вытянув палец в его сторону, словно намеревалась проткнуть им его сердце подобно осиновому колу.              С видом нечисти немного ошиблась.              - До смерти замучаешь меня нравоучениями в стиле чопорной бабули? – на глазах наглеет Сет, удивляя в первую очередь самого себя, что уж говорить про Ангелину. – Ты же русская, а не англичанка. Хотя, признаю: самомнение достойно британской королевы.              Звонкая пощечина обожгла его щеку слишком резко и неожиданно. Вернее ожидаемо, но неожиданно в случае всегда сдержанной Ангелины.              Он ничем не отвечает, так и стоит, отвернув голову и поджав губы. Потому что не знал, кого молить о спасении. Понимал, что вполне нормально то, что её хиленькая пощечина не причинила ему боль, осознавал, что такое действие – не то, что могло бы задеть его гордость или вызывать настоящую злость. Но с чем никак не мог примириться – так это с тем, что её пощечина лишь сильнее возбудила его.              О, духи, эта женщина будто молила каждым своим действием и словом взять её – грубо, с рычанием, с её мнимым сопротивлением, призванным только сильнее распалить обоих. Брать, пока она в голос не закричит от наслаждения на всё здание, брать, пока не станет кроткой и покладистой, довольной, сытой, удовлетворенной.              - Ты грязный, - презрительно фыркает она, словно мысли его прочитала, но на деле она имела ввиду лишь пару пятен на его джинсовой рубашке, оставшиеся напоминанием о потасовке с Егором.              - А от тебя воняет.              Сет сказал это быстро, не задумавшись, практически само с языка сорвалось. Сам не знает, как позволил чему-то подобному слететь с губ и на что рассчитывал. Может, на еще одну пощечину? Или что она сама набросится на него? Вот только после таких слов набрасываются явно не с теми желаниями, которые одолевали самого оборотня.              - Что ты сейчас сказал? – ошарашенно выдыхает женщина, сомневаясь в собственном слухе. Она, конечно, всякое могла допустить, наглости этого парня нет предела, но сказать такое?! – От меня в… в-воняет? – запинаясь от шока, переспрашивает Ангелина, очень явно переходя из состояния злости в состояние слепой ярости.              - Н-нет… Я имел ввиду… эм, - растеряно мямлит парень, поняв, что сплоховал как никогда раньше. Сам видел, как она ухаживает за собой и с завидной педантичностью готовится даже к обычной поездке в гости, стараясь выглядеть на все триста из ста, а тут сказал такое, что никогда нельзя говорить женщине! Тем более которой не наплевать на свой внешний вид. И запах. – Просто, ну… я же оборотень. У меня по сравнению с людьми обоняние… чувствительнее… я лучше… различаю… запахи… – все тише и тише говорит он, сам понимая, что делает только хуже. – Я не то хотел сказать! – уже громче говорит он ей в след, когда она отошла от него к окну.              Поворачивает ручку и демонстративно открывает его пошире, из-за чего несколько документов слетело с рабочего стола Карлайла.              - Что ты делаешь? – безнадежно спрашивает Сет, но к своему стыду признает, что стало легче.              - Специально для тебя, - огрызается она в ответ, возвращаясь в кресло, в котором сидела до того, как Клируотер её вывел из себя, и вновь утыкаясь в книгу по хирургии. – Можешь в него выйти.              Сет неслышно вздыхает, но очередной порыв ветра обдает его не только уличной свежестью, но и тем волшебным запахом, который ему когда-то посчастливилось почувствовать в доме Энджелины.              Тот запах, который чуть не свёл его с ума.              Тот самый запах, который едва не сорвал ему все тормоза.              Тот запах, которым хочется задохнуться.              В несколько быстрых шагов подходит к окну и закрывает его, чтобы не позволить дивному аромату выветрится.              - Неужто вонь так быстро выветрилась? Или нюх окончательно отбило? – ядовито бросает она, явно не на шутку задетая его ранним высказыванием.              Но Сет её едва слышал за шумом собственной крови в ушах.       Делает еще один осторожный вдох и выдох, словно боялся, что этот дивный запах исчезнет, будучи всего лишь его собственной выдумкой. Но нет, он по-прежнему чувствует его, и от этого толпа колючих мурашек проносится вдоль позвоночника снизу вверх, достигая головного мозга и выбивая его за пределы стратосферы, оставляя лишь животные инстинкты, природные желания, которые заставляют посмотреть на женщину.              Взглядом хищника.              Взглядом зверя, вышедшим на охоту за бесценной добычей, которую он не может позволить себе упустить, ведь тогда другой охотник может добраться до неё.              Неспешно подходит к ней, делает вид, что ничего особенного не делает, но на деле – крадется, словно пытается усыпить бдительность наивной лани, в чью плоть вот-вот вонзятся острые клыки.              Ангелина по-прежнему демонстративно смотрит в книгу, игнорируя парня, но невольно напрягается, когда чувствует на себе его изменившийся взгляд. Это заметно потому, как слегка сжались её плечи, а пальцы крепче сомкнулись на краях книги.              Неужто соизволила вспомнить, что он всё-таки оборотень? Волк. Монстр из мистических страшилок.              С клыками, которые он может вонзить в нежную плоть молочно-белого – так непохожего на его собственный – цвета, и никто не успеет прибежать на помощь глупой женщине.              Она не выдерживает первая – поднимает на Сета взгляд, но тот ловко избегает зрительного контакта, огибает её, заходя за кресло, в котором она сидела, словно изначально туда и направлялся, и останавливается за её спиной.       Он же не напугать её хочет, верно? Ему нужно другое…       Но она всё равно пугается, чувствуя что-то неладное. Женское тело словно натянутая струна.              И Ангелина уже собирается прекратить всё это, перестать себя накручивать, встать и смело посмотреть в глаза мнимому страху, но горячие ладони на её плечах, надавившие так, чтобы она не дергалась и сидела на месте, внесли корректировки в её планы.              - Руки! – строго бросает она, требуя неприкосновенности.              Может быть, он и послушал бы, но уж точно не сейчас.              - Выдохни, - вполне себе дружелюбно произносит Клируотер.              Дружелюбно, если бы голос его, обычно слегка высоковатый и даже звонкий, не стал сейчас таким низким, бархатистым, с лёгкой хрипотцой, словно спросонья, а руки не сжимали женские плечи сквозь белую рубашку медицинского костюма.              И Ангелина замечает всё это, из-за чего в инстинктивном страхе примолкает, едва заметно вжав голову в плечи.              - Даже не пытайся использовать на мне эти ваши оборотнические штучки.              Храбрится, но он всё прекрасно слышит – слишком уж хороший слух у него. Слышит, как она практически бесшумно тяжело сглатывает, слышит, как сердце ускоряет свой ритм, слышит, как скрипит под её ногтями обложка книги, в которую она вцепилась.              - Какие штучки? – всё тем же голосом спрашивает Сет, ненавязчиво сжимая руки на плечах Энджелины, делая легкий неспешный массаж.              Словно пытался успокоить, сбить концентрацию, заставить потерять бдительность и попасться в ловушку.              - Вот эти, - недовольно бросает она, дернув плечом, на что Клируотер резко тянет его обратно, напоминая, кто в чьих руках сейчас, и кто диктует правила, после чего продолжил свой импровизированный массаж, сильнее сжимая пальцами податливое тело с нежной кожей и такими неподходяще-напряженными мышцами. – Прекрати. Немедленно.              - Не нравится? – с улыбкой тянет он, перемещая руки ближе к шее.              Считал, что его голос прозвучал хитро, но на деле он был до безобразия томным.              Как иронично: буквально вчера он несколько раз представлял, как сжимает в руках эту шею до хрипов, слетающих с чувственных женских губ, стремительно синеющих из-за нехватки воздуха, а сейчас медленными круговыми движениями аккуратно массирует её, слыша тихий, но в то же время тяжелый выдох, лучше любых слов говорящий о том, что этой невыносимой русской нравится то, что он делает.              Что он делает с ней.              Он бы сделал намного больше… Да собственно и делает, когда ощутимо ведет одну руку выше, зарываясь пальцами в копну густых светлых волос, и медленно сжимает их у корней, давая ей в полной мере прочувствовать каждое мгновенье его прикосновений к ней.              - Так, всё! – резко приходит в себя Ангелина, обратно собираясь в человека из того желе, в которое её превратили жаркие прикосновения сильных мужских пальцев. – Это уже ни в какие ворота не лезе-ай! – коротко и звонко взвизгивает она, когда он резко тянет руку с зажатыми в ней волосами вниз, заставляя женщину запрокинуть голову назад.              Сет хотел увидеть её голубые глаза, посмотреть на неё сверху вниз, упиваясь чувством, что в этот раз он сверху, но она зажмурилась, когда он потянул её за волосы. Видимо, сильно дёрнул…       Мягко выпутывает пальцы из её шевелюры, давая свободу, которой она тут же пользуется, выпрямляясь и с недовольством поправляя одной рукой разворошенную прическу.              Но парень не отходит – наоборот, наклоняется вниз, располагая свои руки на подлокотниках, будто накрывая женщину собой, а губы его оказываются возле уха замершей подобно ледяной статуе Ангелины.              - Что будем делать, Энджелина? – спрашивает он у неё, словно до этого ничего не было. Но его голос практически кричал о том, что не просто было, а продолжается до сих пор и прекращаться не планирует. – На тебя охоту открыли, - говорит Клируотер, вложив в слова сразу несколько смыслов. – А ты будто сама хочешь оказаться в чужих руках.              - Даже если и так – это сугубо моё личное дело, - не сдается она, медленно опуская руку, но смотря исключительно перед собой.              На что Сет тихо смеется, вызывая еле уловимую дрожь в теле женщины.              - Нет, Энджелина, не твоё, - мягко поправляет он её, словно неразумного ребенка, и снова в его голосе слышится подтекст. – Ты же неглупая женщина, будь покладистой, и все останутся довольны, - увещевает он её с мягкой улыбкой, которую она не видит, без малейшего стеснения прижавшись щекой к её волосам, а губы его оказались прямо за её ушком, которое уже покраснело то ли из-за его горячего дыхания, то ли из-за румянца, который всё явнее проглядывался сквозь светлую кожу, особенно на щеках.              - И волки сыты, и овцы целы? – с толикой сарказма бросает Энджелина, по-прежнему артачась, не желая проигрывать эту своеобразную дуэль.              - Умница, - довольный её догадливостью, выдыхает оборотень, слыша – наконец-то слыша! – как с её губ срывается нервный рваный вздох. – Проявишь смекалку еще в одном деле касательно волков? – с явным намеком говорит он, неожиданно кусая её за хрящик ушка, успев мазнуть по нему кончиком языка, и тут же отстраняясь, когда возмущенная женщина вскакивает с места и резко разворачивается к нему.              Он уворачивается от брошенной в него книги по хирургии на одних рефлексах, а направившуюся к запертой двери женщину, готовую выбить её, если придется, настигает в несколько быстрых шагов, сходу прижав Ангелину к ней, навалившись на неё сзади.              - Отойди, - шипит она словно рассерженная кошка, упираясь ладонями в поверхность двери, не в силах сбросить с себя оборотня, что специально давил на неё всем своим телом, заставляя вплотную прижаться к преграде. – Уйди, иначе клянусь богом: я вызову полицию и дам им такое «резюме» на тебя, что будешь на всех четырех лапах бежать из штата! Человеческие законы на тебя всё еще распространяются, хоть и ведешь ты себя как редкостный дикарь!              - Дикарь, говоришь? – едва ли не рычит ей в затылок парень, вновь и вновь вдыхая полной грудью фантастически-наркотический аромат этой женщины. – Ты может не в курсе, но дикари со своими женщинами не церемонились, - выдаёт Сет, внаглую пробираясь ладонью под медицинскую рубашку, накрывая плоский живот, сильнее прижимая к себе женщину, охнувшую, когда он настойчиво протиснул колено между её бедер, показывая ей, как всё разворачивалось бы, будь он действительно дикарем.              - Я не твоя! – огрызается она, вцепившись ногтями чужую ладонь, пытаясь сбросить её.              - Да ну? – нагло усмехается он, щекоча дыханием её шею, из-за чего незаметные белесые волоски встали дыбом на коже. – Еще одно открытие для тебя на сегодня: я прекрасно вижу и еще лучше слышу, что творится с тобой, когда «редкостный дикарь» прижимает тебя к стене. Твоё сердце отбивает такой ритм, что я чувствую себя словно на рок-концерте. И я, ну знаешь, инстинктивно в состоянии отличить ярое сопротивление или настоящий страх от… Да, кстати, а что ты вообще делаешь? Я тебя уже и не держу особо.              На Ангелину будто ушат ледяной воды вылили, из-за чего она непроизвольно задержала дыхание на пару секунд, все еще ощущая горячую ладонь парня на своем животе, а его бедро – между своих. Вот только это никак не сковывало её движений, Сет не препятствовал свободе действий.              Она сама стояла истуканом и ничего не делала, с молчаливого согласия позволяя ему всё.              Злость на себя, на этого поверившегося в себя с какой-то радости парня, на испарившегося куда-то Карлайла, и на весь мир в целом накрыла стремительно и беспощадно, хороня под собой здравый смысл, этику и просто человечность, оставляя лишь гадостное желание проучить зарвавшегося мальчишку, чтобы раз и навсегда усвоил: нечего строить из себя непревзойденного альфу, являясь всего лишь неугомонным щенком!              Сама первая подается назад, вжимаясь в тело парня, что шумно выдохнул, не ожидая такого поворота.       Еще одно скользящее движение – потерлась об него всем телом.       Еще одно – в этот раз слегка выгнула поясницу, чтобы вжаться в его пах, заставляя Клируотера охнуть от неожиданности и испытанных ощущений.              А потом резко отстраняется и толкает его в грудь, заставляя от неожиданности отшатнуться на два шага и, споткнувшись о стоявшее позади кресло, упасть в него.       Клируотер даже опомниться не успел, как она уже сидела на его коленях, спиной к нему, из-за чего он не мог видеть её лица.              - Что ты..? – начинает он, но давится последними словами, когда она снова потерлась о его пах, который тут же отозвался на это действие. – Эндж… Энджи… - пытается он выдохнуть что-то связное, но не может, когда чувствует, как она трется о него всё быстрее, провоцируя его тело на ответную реакцию.              Руки непроизвольно ложатся на женскую талию, оглаживают её сверху вниз в неумелом жадном движении, достигают края медицинской рубашки, после чего движутся в обратном направлении, собирая следом ткань, обнажая нижнюю часть спины белой женщины, пока вновь не оказываются на талии, вцепляясь пальцами – то ли, чтобы её удержать, то ли чтобы самому удержаться в реальности, из которой его уверенно выбивает с каждым её движением на его бедрах.              - Нравится? – врезается в его сознание её голос – мягкий, хитрый, игривый и довольный. – У меня получилось проявить смекалку в деле касательно волков?              Сет кусает губу, мычит, чтобы не сорваться на стон, когда чувствует, как она особо сильно прижимается ягодицами к его напряженному паху, где ширинка уже была натянута и нещадно давила на возбужденную плоть.       Парень и без того был слегка заведен их перепалкой, а уж сейчас…              Она мягко прислоняется спиной к его груди, не прекращая плавных движений, заставляющих его непроизвольно подаваться бедрами навстречу, насколько позволяло положение. Сладко выдыхает в приглушенном полустоне, прикрывая глаза, когда обе его руки вопреки всему раннее произошедшему очень несмело перемещаются на её живот, сильнее прижимая к себе под короткий, сдавленный, такой жалобный и беспомощный стон молодого оборотня, который он пытается заглушить в по-детски невинном поцелуе, которым припал к её шее.              Он чувствует, как удовольствие волна за волной накрывают его с головой, следуя каждому движению бедер женщины, что вытворяет с ним настоящее безумие, в котором он хотел утонуть, забыв обо всем мире. Сильнее сжимает руки на её теле, чувствуя, что его вот-вот выкинет за пределы бренного мира куда-то в рай. Он уже был готов вот-вот дотянуться…              Совсем немного, пожалуйста, еще чуть-чуть…              Ангелина резко сбрасывает его руки с себя и поднимается на ноги, вырывая из горла парня разочарованный, едва ли не страдальческий выдох, и тут же отходит к двери, после чего поворачивается к нему лицом.              Сет растерян, не понимает, да и чего уж греха таить – чудовищно расстроен и даже обижен. Но осознание, что вообще произошло и почему закончилось, настигает его, когда он видит расцветающую на женских губах злорадную ухмылку, а голову посещает мысль, что его только что банальнейшим, но от того не менее жестоким образом наебали.              - Ты же несерьезно? – с пока еще не пришедшим в норму дыханием спрашивает он, и самому тошно от того, насколько жалобно и просяще это прозвучало, если не сказать жалко.              - Руку помощи не протяну, Сет, - с ядом в голосе тянет она, специально сделав акцент на его имени, ведь он так просил называть его по имени, а не «молодой человек».              И, прежде чем с языка Клируотера успел бы сорваться безудержный поток мата и проклятий, раздается звук поворота ключа в замке, а после дверь и вовсе открывается, являя обоим вернувшегося Карлайла.              - Ну что, продолжим, - заходя в свой кабинет, на ходу бросает вампир.              - Мы уже всё решили. И волки сыты, и овцы целы, - с всё той же ухмылкой говорит Ангелина, сразу же направившись на выход, пока дверь открыта.              - Но как же..?              - Проявила смекалку, - не оборачиваясь, бросает она, закрывая за собой дверь.              Каллен растеряно смотрит вслед выпорхнувшей женщине, после чего переводит вопросительный взгляд на притихшего Клируотера, что сидел, опираясь локтями на колени, сгорбившись и положив лоб на сцепленные пальцы, которые слегка подрагивали.              - Что я пропустил? – зрит в корень доктор Каллен.              Тихий хриплый, определенно нервный смех срывается с губ парня, после чего он слегка приподнимает голову, давая увидеть свои блестящие чистой яростью глаза с расширенным до возможных пределов зрачком.              - Я убью её.