Алиса просыпается одна
Алиса открывает реальность ключами
плывет по волнам и все, что было в начале
по пути кроличья нора, полчаса на сборы, но сначала кофе
все так одинаково
♫ Alai Oli — Wonderland
То, что происходило между Снейпом и Лили, было любовью, которая сильнее смерти. Алисе стало грустно — ей всегда было грустно читать о такой любви. Спустя годы, неважно, что человек, которого любишь, мертв и покоится в могиле, ты не забываешь его, ты помнишь его, живешь им — это было, по ее мнению, нечестно. Будто при жизни заставляешь себя умирать, а ради чего? Мертвым нет дела, а живые хотят жить. Через год, может, раньше, но не позже, Лили исчезнет, растает, уйдет туда, где должна быть; ворон каркнет «больше никогда» и книга закроется… а Снейп не исчезнет. И Алиса не исчезнет. Лили мертва, Фрэнк — почти что мертв… Алиса смотрела на Северуса в обнимку с Эванс, покусывала губы и думала, что больше не спрячется в поместье Гампов. Больше не станет добровольно превращать себя в призрака и подражать диккенсовской Хэвишем. Хватит. Она выдержала траур, сколько положено — траур по прежней себе. Она переварила все случившееся и приняла. Она нужна тем, кто выжил, от нее может быть польза. Сама судьба сказала Алисе: тебе еще рано. — Голубки, — вздохнула Марлин у нее над ухом. — Честно, мне противно. Ты не ревнуешь? Алиса вздрогнула. Марлин была их с Лили соседкой, и, конечно, она все знала, но слышать подтверждение об их с Лили отношениях от кого-то другого было… странно. Как будто МакКиннон подсмотрела ее сны. — Нет, — сказала Алиса. — Не ревную. Какой смысл? — Умница, — одобрила Марлин. — Никакого. Лили тем временем больше не обнимала Снейпа. Отстранившись, она говорила что-то обвиняющее или злое, судя по лицу Северуса, помрачневшему и напряженному. Алиса снова испытала сочувствие — она была на его месте и знала, как Эванс умеет обвинять. Как она виртуозно поворачивает все так, что виноват оказывается кто угодно, кроме нее, а она — несчастная, обиженная, обманутая и использованная жертва, получившая удар в спину. Кукла, о которую вытерли ноги. Ее обвинения не были несправедливыми, и все же… — Как ты мог? — повысила голос Лили. — Ты выдал Гарри? Из-за тебя мы погибли? Ты… ты стал Пожирателем Смерти, а потом еще и предателем? Конечно, кто же я для тебя? Всего лишь «паршивая грязнокровка», которой можно пожертвовать ради великой цели, не так ли? Снейп молчал, глядя на на нее, а сквозь нее. Лили задохнулась яростью: — И как ты мог попросить Волдеморта… подумать только, ты до сих пор зовешь его Темным Лордом! Как ты мог попросить его пощадить меня в обмен на Джеймса и Гарри? Как будто я стала бы жить без них? Без мужа и сына? Ты думаешь, я влюбилась бы в тебя, раз Джеймс мертв? Или ты подчинил бы меня? Приворожил? — она громко и зло расхохоталась. — Как подло! Чего еще можно было ожидать от слизеринца? Не дождавшись ответа — которого и не последовало — Лили побежала к калитке, рванула ее так, что чуть не сорвала с петель, и бросилась прочь. Марлин застонала. — Пойду прослежу, — с неохотой сказала она. — Явится в расстроенных чувствах к Гарри, с нее станется… с нашей правильной старосты, — на слове «правильной» Марлин изобразила пальцами кавычки. — Эй, Лили, стой! — громче позвала МакКиннон, устремляясь за Эванс. Алиса медленно сошла с крыльца, подходя к Снейпу. Тот стоял, не двигаясь, и глядя в пустоту. Алиса тронула его руку и Северус будто вернулся в сознание, подняв на нее глаза. — Ты тоже жива, Гамп, — сухо сказал он. — Кажется, жива, — сказала Алиса. — Что она тебе наговорила? — Ничего нового, — Снейп усмехнулся. — Я знал, что она скажет. Я знаю, что я сделал. Я жалею об этом, но я не могу этого изменить. Будь у меня Маховик времени — и то бы не смог, потому что это изменило бы все. Раньше я думал, что разрушил бы целый мир, лишь бы она ожила… но мир оказался важнее. Так странно, и все-таки… Оказалось, что есть что-то важнее. — Мир всегда важнее, — отозвалась Алиса. — Одна жизнь против тысячи… расстановка приоритетов очевидна. Но то, что она сказала про слизеринцев — было несправедливо. — Для Лили слизеринцы всегда были злодеями, — Северус поджал губы. — Думаю, ее настроили Поттер или Блэк. — Оправдываешь ее? — спросила Алиса. — Нет, но откуда еще она, магглорожденная, могла сделать вывод про априори злых и подлых слизеринцев? — Снейп по-мальчишески сунул руки в карманы и сгорбился, как мокрая птица. Ворон из стихотворения. Под половицами слышен стук сердца, поднять их — и поймешь, кто убийца… Алиса вздрогнула. — Мой лучший друг был слизеринцем, — сказала она. — Даже не совсем друг. Я считала его своим братом, хоть и не родным. Когда я вспоминала о нем, Лили морщилась так, будто я говорю о чем-то гадком… вроде земляных червей. — Земляные черви — очень полезный ингредиент в Зельеварении, — ответил Снейп. — В частности, с их помощью можно приготовить много целебных настоек. Твой друг, он… «Погиб?» — поняла Алиса застывшее на губах продолжение вопроса, и покачала головой. — Жив. На свободе. Счастлив, я думаю. Но не знаю, друг ли он мне сейчас. Не знаю, кто он мне сейчас. Они одновременно сели на скрипнувшие ступеньки старого крыльца. Холодные, деревянные, еще хранящие сырость после утреннего дождя. Алиса обхватила себя руками за плечи. — Почему ты выдал Темному Лорду то предсказание? — «Темному Лорду»? — Снейп выгнул бровь. — Брось, Алиса, ты же состояла в Ордене. Как ты можешь так его звать? — Это звучит красивее, чем «Тот-Кого-Нельзя-Называть» или «Сами-Знаете-Кто», — сказала Алиса. — И даже красивее, чем «Волдеморт». «Темный Лорд». Похоже на Темного Властелина из фентези. Так почему ты выдал пророчество Трелони? — Я был молодым идиотом, это сойдет за объяснение? — резко проговорил Снейп и провел ладонью по лицу. — Я не знаю, почему. Столько лет сам себя спрашивал о том же… чего я добивался? Чего я добился? — Победы, — медленно проговорила Алиса. — Волдеморт пал, потому что пришел за Гарри в ночь на Хэллоуин. Потому что Лили поставила свою жизнь, как щит. Потому что ты наставлял Гарри и вел его к… — К смерти, — горько сказал Снейп. — Я растил его на убой. — Но он не умер. Он выжил. Он победил, не так ли? — Алиса подняла глаза на небо. Ясное, голубое, но холодное и осеннее. Скоро снова наступит Хэллоуин, а после — Рождество, и круг замкнется, Колесо Года продолжит катиться вперед… как и должно быть. — Дорогой ценой, — Снейп проследил за ее взглядом. — Что там такое? — Облака, — улыбнулась Алиса. — Мне нравятся облака. Вон то похоже на кошку, тебе не кажется? Северус прищурился. — Немного. Если в профиль и без хвоста… слушай, Гамп, начинай уже. Я выслушаю тебя и уйду. Мне еще домашние задания проверять, и не думай, что это легкая и приятная работа. Иногда кажется, что проще застрелиться, чем перечитывать кучу бездарных эссе. — Что мне начинать? — удивилась Алиса. — Расскажи мне, какой я предатель. Повтори все, что я о себе знаю, — ухмыльнулся Снейп. — Тебе разве не хочется? На роль Избранного подходил не только Гарри, Невилл тоже. Получается, я подставил и тебя с Фрэнком. Получалось, что да, но Алисе не хотелось обвинять. Все равно это было давно, все равно Волдеморт сделал другой выбор, все равно их с Лили сыновья выжили, а Снейп всю жизнь искупал свои грехи. Лили умерла, Алиса жила в своей Стране Чудес, обеих их не было здесь, в Лондоне, в реальности — а Северус был. Живым — сложнее, живые несут ответственность и за себя, и за мертвых, забирают их долю, поднимают их оружие… Скорбят, помнят, любят — и живут с болью о погибших. — Нас довел до безумия не ты. Или хочешь сказать, что ты выдал наше местонахождение Беллатрикс? Брось, ты не знал. Ты не мог знать, — Алиса от всего сердца понадеялась, что она права. — Нет, не я, — признал Снейп. — Не знаю, кто. Но не я. И не Малфой. Ты будешь удивлена, если я скажу, что он чересчур заботился о вас с Лонгботтомом? Все время старался прикрыть и защитить. Я думал, что он был влюблен в тебя. — Влюблен в меня? — рассмеялась Алиса. — Не в Лонгботтома же, — ворчливо сказал Северус. Алиса снова рассмеялась. — Нет, он… он и есть тот мой друг, который почти как брат. Поэтому я не удивлена. — Вот как, — проронил Снейп. — Лили тоже считала меня лучшим другом. Почти как братом, — передразнил он. — Но я никогда не считал ее сестрой. — Меня она тоже считала лучшей подругой, но это не помешало ей… — Алиса замешкалась. Они откровенничали, но о таком не говорят вслух, особенно чистокровные леди. Снейп, в отличие от Люциуса, не был ее другом — всего лишь однокурсником с другого факультета. Они даже не всегда здоровались при встрече. — Что не помешало ей? — спросил Северус. — Неважно, — покачала головой Алиса. — Это прозвучит так глупо, но… Просто я начала понимать, что такое любовь. Наверное, лучше поздно, чем никогда. — И что же это? — с интересом спросил Северус. Так, будто Алиса могла знать. — Хрусталь, — сказала она. — Смешно звучит, да? Но Фрэнк прикасался ко мне так бережно, словно я хрустальная. Когда я забеременела — в особенности. Он ставил меня на первое место — а себя на второе. И когда я увидела его там… в палате Мунго… у меня внутри бился хрусталь. Не знаю, как описать лучше. — Красивая аллегория, — оценил Снейп. — Но ты говоришь о мужской любви. Не думаю, что ты прикасалась к Фрэнку, как к хрустальному. И ты вряд ли ставила его на первое место. — Почему? — обиженно спросила Алиса, имея в виду последнее утверждение. Снейп был прав, но с чего ему так думать о ней? — Потому, что ты женщина. Так и должно быть — женщина не должна ставить мужчину превыше всего. Себя — да. Своего ребенка, если он у нее есть… но не мужчину. Я тоже многое понял, — Северус усмехнулся краем рта. — Женский эгоизм делает вас прекрасными и привлекательными… в меру, естественно. Знаешь, как писал Джеймс Барри? Ты чистокровная и могла не читать… Но он писал, что пока дети веселые, бесхитростные и бессердечные — они могут летать. Примерно то же самое с женщинами. — Я читала, — ответила Алиса. — «Питер Пэн и Венди». Мне больше нравилась книга про его жизнь в Кенсингтонском саду. У ее матери родился мертвый ребенок, подумала Алиса. Может, этот мальчик, Улик, теперь там, в Стране Нет-и-не-Будет — танцует с индейцами и сражается с пиратами? Ей никогда не хотелось попасть в эту страну — от второй звезды направо и прямо до самого утра. Ей хотелось в Страну Чудес или Зазеркалье, потому что эти страны не были… вечными. Потому что Алиса в книге всегда открывала глаза после пережитых приключений и возвращалась в реальность. Она не умирала, как потерянные мальчишки. — Не человек и не птица, Серединка-Наполовинку, — кивнул Снейп. — Мне тоже нравилась эта история. И феи были забавными. — Я пыталась найти их в саду Гамп-холла, — вспомнила Алиса. — Лазила в кустах шиповника. Меня укусила оса, и я разрыдалась от боли. Бабушка вылечила меня заклинанием, но фей я больше не искала. Возможно, они этого не хотели, и поэтому послали осу защитить их. — Ты правда жуткая фантазерка, — сказал Северус после молчания. — Что я тут с тобой делаю, скажи мне, Алиса? — Лучше скажи, что делать мне, — попросила она. — Я не знаю. У меня впереди вся жизнь — не год, как у Марлин и Лили, а вся жизнь. У меня есть деньги, много, очень, но как я должна убить время? Снейп задумался. — Время не любит, когда его убивают, — серьезно сказал он. — Ты никогда не думала о карьере преподавателя? — Преподавателя? — фыркнула Алиса. — Я? — Если я смог, — Северус повел плечами. — В этом нет ничего сложного, кроме ненависти, боли и ужаса, но жалование не задерживают. Недалеко от Хогвартса Хогсмид, где можно это жалование тратить. Единственный минус — дети, но ты же их любишь? Наверное, да… Возможно, это то самое, чего ей бы хотелось. Алиса не знала, любит ли детей, она не общалась с детьми, когда стала взрослой, а Невилл был слишком маленьким, когда Алиса имела возможность беспрепятственно говорить с ним; она говорила, но он ее не понимал. Но что она могла бы преподавать? — Я забыла все, чему училась, — вздохнула Алиса. — Почти все. Я сама на уровне студента, помилуй, Северус. Кто наймет меня на работу? — На уровне студента, — его улыбка стала почти веселой. — О, ты не знаешь, какой подбор кадров осуществлялся за годы твоего… хм, отсутствия. Защита от Темных Искусств — говорят, что это проклятая должность, и, возможно, так оно и было в те времена. Квиринус Квиррелл, возможно, ты его помнишь, мелочь с Рейвенкло? Он был не так плох, но его угораздило проехаться по миру в поисках Темного Лорда. Как ни странно, он его нашел, в отличие от британского правительства, но хуже от этого стало только Квирреллу. Лорд вселился в его тело и управлял им. В результате Квиррелл погиб. — О, — сказала Алиса. — Я его помню. Над ним издевались. Мне было его жаль. — Что ж, после Квиррелла должность преподавателя Защиты занял Гилдерой Локхарт, еще одна мелочь с Рейвенкло… — Снейп говорил о Локхарте с бо́льшим пренебрежением, чем о Квиррелле. Алиса прислушалась — она и его запомнила, золотоволосого заносчивого мальчишку. Забавно, она считала себя отстраненной от всех школьных дел и живущей в своем мире фантазий, но сколько всего при этом осталось в ее памяти. — Локхарт был той еще занозой в заднице. Квиррелл хотел убить Поттера и украсть Философский Камень, но я бы сказал, что Локхарт был опаснее и для Поттера, и для учеников, и для себя. Не представляю, чем руководствовался Дамблдор, нанимая его на должность профессора. Вряд ли старик верил его россказням. Хочешь — почитай его книги, я пробовал из любопытства, и меня вывернуло на второй странице, — скривился Северус. — Удивительно плохое чтиво, на уровне с маггловскими любовными романами. Слог, как ни странно, хорош, но сюжет полон пустой похвальбы, что теряет всю красочность повествования. — И он тоже умер? — Сошел с ума, — глухо отозвался Снейп. — Потерял память. Сам виноват, что использовал Обливиэйт с помощью неисправной палочки. Теперь он в Мунго, в отделе… — Северус осекся. Очевидно, ему не хотелось травмировать Алису; он даже выразился почти как Хатти «за годы твоего отсутствия». Это было приятно. Ее жалели, но это было приятно — разная бывает жалость. — Кажется, я догадываюсь, в каком отделе, — ответила Алиса. — А кто был третьим? — О, — хищно оскалился Снейп. — Ремус Люпин. — Ремус? — ошарашенно переспросила Алиса. — Но как он… в смысле, я не считаю, что он… Но он немного опасен, разве нет? — О да, самую малость опасен, и чуть не загрыз учеников, — безмятежно ответил Северус. — За что после был уволен. С треском. После него… ты будешь смеяться. Или расстроишься… Муди. — Муди? — удивилась Алиса. Хотя почему нет, почему не Муди, он опытный аврор, он смог бы научить детей многому. — Почти Муди, — уточнил Снейп. — Барти Крауч-младший под его личиной. Настоящего Муди он запер в сундуке. Пил Оборотное Зелье… между прочим, подружился с Невиллом. Как и Люпин. Тянуло твоего сына к жутким учителям. — Крауч? — Алиса похолодела. Он был там. Он был с Беллатрикс, когда их с Фрэнком… когда к ним пришли. Когда их пытали. Что этот омерзительный человек делал рядом с ее сыном? — Надеюсь, он умер, — жестко сказала Алиса. — Скажи мне, что он умер. — Не умер, — ответил Снейп. — Но тоже ничего хорошего… Его приговорили к Поцелую дементора. У Алисы по спине вновь пробежал холодок — это казалось ей хуже смертной казни. Хуже безумия. Потерять душу, потерять все эмоции, все чувства, способность радоваться и грустить, остаться оболочкой, а не человеком… Нет, даже смерть не так ужасна. Но Крауч этого заслужил. — Весело проходило у моего сына школьное обучение, — хрипло сказала Алиса. — Это еще цветочки, — утешил ее Северус. — После была Долорес Амбридж. Ставленница тогдашнего Министра Магии Корнелиуса Фаджа. Он считал возвращение Темного Лорда безумными фантазиями Поттера, боялся, что Дамблдор хочет создать армию и захватить власть, и прислал на должность профессора Защиты эту… — Снейп сдержался от грязного ругательства и выразился мягче, чем хотел, — …жабу. Наверное, Темный Лорд был меньшим тираном. — Она тоже умерла или потеряла память? — спросила Алиса. — Было бы неплохо, — усмехнулся Снейп. — Но нет. Она рассердила кентавров и попала к ним в руки, но это не повлияло на нее никоим образом, только еще больше настроило против полукровок. Она пришла к власти в Министерстве Магии. Сейчас ее там уже нет. Она в Азкабане. Возможно, дементорам, охраняющим ее камеру, стоит посочувствовать. — А потом? Кто был профессором Защиты потом? Снейп взглянул на облака. — Я, — сказал он. — Ты? О… да, я помню. Муди говорил. Тебя укусила змея Волдеморта, — Алиса посмотрела на шею Северуса. Он не надел шарф и не застегнул воротник мантии до подбородка, и, возможно, где-то под воротником был шрам от клыков — или не было. Северус провел рукой по горлу и по этому его движению Алиса заключила, что шрам все-таки есть. — Укусила. Но мы отошли от темы — я хотел сказать, что кого только ни нанимал Дамблдор. Оборотня, кентавра, полувеликана, абсолютно некомпетентных волшебников, которые обладали багажом знаний меньше, чем у некоторых учеников… Так почему бы ты не могла быть профессором? — Для начала, Дамблдор больше не директор, — Алиса сцепила руки в замок на коленях. — О да, я знаю, — Снейп посмотрел на свою руку. — Я был прямым участником его ухода в отставку. Но МакГонагалл тоже не так придирчива. Она склонна давать вторые шансы и даже до сих пор терпит в школе Трелони, хотя я думал, что первым делом Минерва ее уволит. — Трелони? Сибилла? Та девочка, которая заявляла, что она потомок Кассандры Трелони? Та, что произнесла пророчество? — заинтересовалась Алиса. — Да, еще одна мелочь с Рейвенкло, — кивнул Северус. — Если ты ей не понравишься, она предскажет тебе мучительную смерть. — Но даже если МакГонагалл примет меня в штат — я понятия не имею, что могла бы преподавать, — напомнила Алиса. — И неужели есть свободная вакансия? — Есть. Чары, — ошарашил ее Снейп. — Чары? — Алиса подпрыгнула. — Только не говори, что профессор Флитвик… — Жив и здоров, — заверил ее Северус, — но уже не так молод, поэтому остается в школе, как декан Рейвенкло и как глава Дуэльного Клуба, и не более. Преподавать ему сложно. А ты хороша в чарах. — Так себе я в чарах, — смутилась Алиса. — Средне. С чего ты такой добрый, Северус? — спохватилась она. — Сидишь тут, болтаешь со мной, как будто мы друзья… — Не пойми неправильно, — он не смотрел на Алису. — Я не стал бы с тобой разговаривать, будь мы учениками. И после школы тоже бы не стал. Но прошло столько времени, и столько всего случилось, что мировосприятие… не сказал бы, что мое мировосприятие изменилось полностью. Но я сижу здесь и болтаю с тобой, хотя мы не друзья… Наверное, это что-то вроде встречи одноклассников. Когда можно вместе вспомнить общее прошлое, и все пройдет относительно мирно. Мне давно хотелось с кем-то вот так поговорить, — еле слышно добавил он. — Да, — ответила Алиса. — Понимаю. В начале улицы мелькнули золотые и рыжие волосы. Марлин утешила Лили и теперь возвращала ее к Муди — по понятным причинам им обеим негде было жить, и Эванс с МакКиннон кочевали от Аластора к Люпинам, в места, где их не засекли бы другие члены Ордена. Снейп встал, и Алиса следом за ним. — Подумай об этом, ладно? — попросил он. — О преподавании. Флитвик будет счастлив, он отбраковывает всех кандидатов, но тебя должен одобрить. А я аппарирую. Хватит Лили меня лицезреть. — Ладно, я подумаю, — сказала Алиса. — А Лили… она не во всем права. В чем-то, да… но не во всем. — Совсем забыл сказать, — сказал Северус. — Добро пожаловать в мир живых, Гамп. Он кивнул ей и исчез.***
Думать о профессии учителя было заманчиво — Алиса не сомневалась, что смогла бы взаимодействовать с детьми, в случае работы в Хогвартсе она проводила бы много времени в любимом с детства замке, у нее был бы огромный круг общения из преподавателей, и Хогсмид тоже был совсем рядом, а в Хогсмиде — Сладкое Королевство, паб «Три Метлы» со вкуснейшим сливочным пивом, множество других интересных и забавных лавок… А хватит ли ей знаний и мастерства — можно было выяснить дома. В Гамп-холле был специально обустроенный подвал для магических тренировок. Когда-то Томас пугал Алису, утверждая, что в древности здесь располагалась пыточная, и, возможно, он был прав — сейчас Алиса не пугалась, думая об этом. Она легко выхватила палочку из рукава — удивительно, но свою собственную. Двадцать лет назад Беллатрикс разоружила Алису, но не сломала ее магическое оружие. Возвращая Алисе ее палочку, Муди дал ей одну из тренировочных аврорских и велел запустить в него Экспеллиармусом, так что Алиса могла считать палочку снова полностью своей. Оружие легло в руку продолжением кисти. Алиса взмахнула палочкой — из кончика посыпались искры. Залежавшийся без дела артефакт требовал, чтобы его магию выпустили на волю. Алиса могла понять это желание. — Вингардиум Левиоса! — скомандовала она, направив палочку на стоящий посреди зала стул. Стул взлетел, повинуясь ее движениям. Алиса заставила его немного полетать в воздухе и аккуратно опустила — отлично, она помнила одно из самых первых заклинаний, которое они проходили в Хогвартсе на уроках Флитвика. — Протего! — Алиса перешла на уровень выше. Она не могла судить о плотности своих Щитовых Чар, но выглядели они, как надо. А если не защитные, а атакующие? Алиса снова навела палочку на стул, мысленно перед ним извинившись. — Бомбарда! Стул, как полагалось, разлетелся в щепки. — Репаро! — воодушевленно скомандовала Алиса, и стул соединился обратно, став таким, каким был. Она увлеклась, вспоминая все заклинания из учебников — все до единого. Чары были ее любимым предметом, ее коньком, ее главным талантом, ее особенностью, выделяющей Алису среди девочек Гриффиндора. Марлин и Лили были очень красивыми, Гестия и Мэри играли в квиддич, а Алиса, с виду обычная, серенькая, тихая — преображалась во время магических дуэлей, где ей почти не было равных. Она до сих пор не утратила своего мастерства. Использовав все (в чем Алиса была уверена) заклинания из школьной программы, она вновь подняла палочку, чтобы проверить кое-что. Одно из самых важных и сложных заклинаний… Она хотела посмотреть, как получится. Самое лучшее воспоминание — какое оно у нее теперь? Остались ли у нее вообще хорошие воспоминания? Алиса представила себе, как открывает глаза дома, в своей спальне. Рядом нет Фрэнка, Невилл уже взрослый и уверен, что похоронил мать, все родные Алисы мертвы, ее семья вошла в историю Второй Магической, как Пожиратели Смерти, но она жива и открывает глаза, может поесть печенья домовиков, полюбоваться кленами, вдохнуть аромат осени, отпраздновать Хэллоуин, сколько же всего она может, в то время, как другие лишены столь простых радостей… Этого воспоминания оказалось достаточно. — Экспекто Патронум! Из кончика палочки Алисы вылетел… не кролик, как раньше. Фрэнк шутил, что ее Патронус должен быть в жилете и с часами, твердя «я опаздываю»… Но теперь это был не кролик. На пол тренировочной комнаты грациозно ступила львица. Прошлась туда-сюда на мягких лапах, источая теплый свет счастья и радости. Львица, подумать только. Когда-то Алиса переживала из-за недостатка у себя гриффиндорской храбрости — как давно это было, как давно она перестала думать, что гриффиндорцы обязательно храбрые и благородные… и себя не считала ни храброй, ни благородной, потому что поддалась дедушке и вышла замуж за Фрэнка, а не нарушила все устои, сбежав с девушкой. Потому что предала любовь ради комфорта, и играла чувствами Лили. Но — разве это было любовью? Разве любить не должны двое? Львица подошла к Алисе и потерлась мордой о ее колени, совсем как домашняя кошка. Неосязаемая, но теплая. Ее львица, ранее спавшая у нее внутри, чтобы после проснуться и издать грозный рык, который победит зиму. — Я обязательно справлюсь, — пообещала Алиса то ли львице, то ли себе. — Я обязательно… Львица молчала, но Алиса чувствовала — она ей верит.