—Блин, что за говно?!

      — Да мы у него очки спиздим, он и не заметит, — с этой фразы начался мой первый день учёбы после недели больничного. Кстати, эта самая фраза принадлежит Данику, который собирался "незаметно" спереть ответы на предстоящую контрольную.       — Позволь напомнить, он не настолько слепой, — усмехнулась рядом стоящая Полина, оглядывая стол учителя. Бедный Дмитрий Андреевич... Быстро отыскав взглядом нужные листы с надписью «Проверочная работа по алгебре, 10 "Б" класс. 19.10.2017» и, поддев тонкими пальчиками край скреплённых степлером листов, Савекина бережно положила их в сумку. — Вот и всё.       — А вы не боитесь, что вас спалят? Не, я ни на что не намекаю, но-о-о... — мельком глянув за спины друзей, протянул я, пытаясь сдержать смех при виде преподавателя физкультуры, который, прислонив палец к губам, изображал жест "тише". Похоже, Столяров пришёл к Масленникову за чем-то...       — Так, а что это тут происходит? — опустив одну руку на плечо Тауланова, другую — Полины, строгим, но шутливым тоном сказал Алексей Викторович, смеясь с того, как подпрыгнули на месте ученики с коротким криком. Я, не удержавшись, тоже заржал, опираясь руками о первую парту, что стояла около учительского стола.       — А-алексей Викторович? Доброе утро! А вы... э... — замялась Полина, сжавшись и с ненавистью глядя на меня.       — Да не боись, не сдам я вас вашему Андреичу, сам в свои годы ответы крал, — усмехнувшись, потрепал по плечам учеников физрук. — Но всё же, берите пример с Эмильки. Вон, сам писать собирается! Да же, Эмиль?       — Да нах... рен надо мне списывать, репутацию ещё испорчу, — шутливо закатил глаза я, в какой-то степени соглашаясь со Столяровым — лучше написать самому, чем потом отхватывать за списывание. Нет, вы не подумайте, что я какой-то там зазнайка, который никогда не списывал, на физике, например, иногда списываю... кхм.       — Молодец, так держать, Иманов! Честный пацан, — потрепав меня по волосам, гордо хвалил меня физрук, отходя от нас на шаг назад. — Ещё бы в физре хотя-бы немножко шарил... ну как, активничал, имею в виду, был бы вообще красавчиком. А я чё пришёл-то, математик ваш великий где?       — В учительскую пошёл, журнал взять, — пожал плечами молчавший всё это время Даник, ретируясь к своей парте, которую делит с Полиной. Короче, отдувать за стащенные ответы будут оба, не затрагивая меня (я на это очень надеюсь).       — Вы одни в классе, что-ли? — только сейчас замечая гробовую тишину, что в нашем классе бывает довольно редко, спросил учитель, оглядывя класс, будто впервые его видя.       — Ну да, самые первые пришли. Дмитрий Андреевич решил нас не мучать и дал ключи от кабинета, — ответил я, спрыгивая с парты. Всё-же я человек приличный, и... кому я пытаюсь напиздеть?       — О-о-о, ясно, — протянул гласные Столяров, выходя из класса. За математиком пошёл. Что-ж, земля Масленникову пухом — от разговоров Алексея Викторовича ещё никто не уходил. Нет, так-то мужик он классный, но на физкультуре гоняет не по-детски. Савекина, облегчённо выдохнув, упала на стул, закидывая голову.       — Какого хуя ты не сказал? — почти крикнула подруга, хотя оба знали, что ругается она чисто для вида. — Я чуть коньки не отбросила...       — А вот нехрен списывать, — показав девушке язык, победно улыбнулся я, всё-таки повинуясь желанию и присаживаясь на край парты. Полина лишь махнула на меня рукой, доставая телефон и через мгновение залипая в инстаграм. Даник, кстати, тоже сидел в телефоне, только переписывался с кем-то. А я чё, выделяться буду? Я залез в ВК, желая посмотреть, что нового происходит в моей ленте. К слову, ничего интересного я там не нашёл, поэтому, покинув приложение, устало вздохнул, садясь удобнее. Следующие семь минут прошли в тишине, пока в класс не начали заходить уже надоевшие за эти десять лет одноклассники.       — Иманов, слезь с парты, — послышался голос математика, и я, невольно вздрогнув, спрыгнул со стола, садясь на стул и поворачиваясь к друзьям. Их сознание так же поглощала сеть интернета. Дети Wi-Fi, ей-богу. До звонка оставалось десять минут. Нахуя, спрашивается, мы так рано припёрлись? — Эмиль, подойди, пожалуйста. Разговор есть, — подняв на меня взгляд, попросил учитель. Я решил, что хотя-бы разговором с Дмитрием Андреевичем я себя займу. — У тебя у единственного в классе идеальные оценки по математике, — начал издалека учитель, смотря аккурат мне в глаза. — В Москве проходит городская Олимпиада. Собираются ученики с большинства школ, и... ты не против поучаствовать? — под конец немного улыбнувшись, спросил учитель. Меня вообще удивило то, что моё мнение учитывается, прошлая классная руководительница даже не спрашивала, просто ставила перед фактом. Я опешил, что попросили именно меня. Серьёзно, в параллельном классе (да, десятых классов, как и одиннадцатых, всего два — А и Б) столько одарённых учеников, которые могли бы поучавствовать... похоже, я слишком долго думал, потому-что Дмитрий Андреевич, пару раз щёлкнув пальцами перед моим лицом, протянул "Эми-и-иль, чего завис?".       — А... да, конечно. А когда она будет проходить? — ну да, я согласился. Почему бы, собственно, не произвести впечатление?       — Через неделю, как раз перед каникулами. Ты у меня умный, думаю, успеешь за это время подготовиться, — если честно, то эти слова грели мне душу. Масленников, наверное, единственный взрослый, который ценит мои достижения и всегда превозносил меня. Даже несмотря на то, что я постоянно его раздражаю... Я лишь смущённо кивнул и, улыбнувшись, направился к своей парте. К слову, эти двое, кажется, даже не шелохнулись.       — Задроты, блять, приём! — отобрав у обоих телефон, прошипел я, тут же получив неодобрительный взгляд учителя на нецензурную лексику в стенах школы. Да и похуй.       — Э-э-э, отдай, петух! — воскликнула Савекина, пытаясь дотянуться до моей руки с её телефоном. Всё-же я выше на пять сантиметров, что даёт мне некий успех в подобных стычках с подругой. — Хмырь высокий, верни мне телефон! — пока она пыталась дотянуться до своего мобильника, друг, молча наблюдая за этим, спокойно вытянул у меня гаджет, вновь строча кому-то. Очень жаль, но телефон подруге всё-таки пришлось отдать, потому-что прозвенел звонок. 10 "Б", замолчав, повскакивали с мест, ожидая приветствия со стороны учителя.       — Доброе утро, садитесь. Как я говорил в пятницу, сегодня у вас проверочная. Надеюсь, все подготовились и никто не будет списывать, — невинно улыбнувшись и почему-то задержав взгляд на мне, говорил Дмитрий Андреевич, жестом указав на то, что все могут сесть. В кабинете пронеслось недовольное мычание, а кто-то, кажется, даже по-детски захныкал. Масленников, кстати, исправно объяснял мне все темы, которые они проходили без меня, когда ходил ко мне во время простуды, поэтому я был полностью готов. Кто бы сомневался. — Эмиль, раздашь? — указав на стопку листов А4, задал риторический вопрос Дмитрий Андреевич, ненадолго убегая из класса. Мне оставалось лишь вздохнуть и пойти раздавать листочки.       Спустя десять минут после начала контрольной, учитель начал замечать, что Даник и Полина слишком часто смотрят в учебник второй... к слову, страница была вообще в конце учебника, там, где были все темы и разделы. Покопавшись на своём столе, он нахмурился. Кажется, заметил пропажу.       — Тауланов, а выйди-ка, прорешай мне третье задание, — лукаво улыбнулся Дмитрий Андреевич, помня, что то задание было не расписано, так как задание было по типу тестового. Подняв на учителя растерянный взгляд, Даник вышел к доске и неуверенно взял мел в руки. Написав под диктовку тригонометрическую функцию "sin(1110°)+√3cos(1050°)-ctg(585°)" и пытался вычислить. Как жаль, что у него ничего не получалось, потому что учить нужно...       — Что-ж, молодой человек, заслуженная тройка... за старания. Полина, может вы продемонстрируете нам свои знания? — с такой же радушной улыбкой вызвал к доске вторую прохвостку, которая, к счастью, хотя-бы знала нужную формулу и, простояв у доски минут восемь, вывела в ответе ровную единицу, которая была правильным ответом.       — Ладно, у Савекиной мозги ещё остались. Пять, но не за контрольную, и, Эмиль, будь добр, — уже искренне добродушно улыбнувшись мне, он кивнул на парту позади меня, как бы намекая "забери у этих жуликов мои ответы". Я кивнул и, схватив с парты друзей, как бы мне не хотелось мешать им, ответы, аккуратно положил листы на край стола учителя, который, коснувшись моей руки, тихо попросил зайти к нему после уроков. Похоже, обсудить тему олимпиады. Ну или я уже натворил чего, хуй знает. Кивнув, я вернулся на своё место и продолжил, в отличие от друзей, решать задачки и получил честно заработанную пятёрку.

***

      — А с хуя-ли ты согласился? Никогда, вроде, не любил такое и старался избегать, — продолжал расспрашивать меня Даник, перед этим покрыв трёхэтажным матом меня и математика, говоря что-то вроде "два сапога пара, блять, оба такие православные, что пиздец".       — Да там... бля, сложно всё, — замявшись, ответил я, с надеждой глядя на Полину, которая сразу пришла на помощь.       — Ну захотел он, чё доебался? К тому же, у него оценки по алгебре и геометрии такие, каким только позавидовать можно, — хмыкнула девушка, которой я кивнул в знак благодарности. Данику я пока говорить о своих... кхм, странных чувствах, не собирался. Пусть пока живёт спокойно. А Полина же, кажется, поняла, что я согласился лишь для того, чтобы математик в очередной раз похвалил меня и, возможно, начал думать обо мне иначе... потому-что, ну, блять, я всё время относился к нему как-то... грубо? Да, наверное, так. Пусть в последнее время наше общение и проходит более-менее гладко, язвительные фразочки я всё равно время от времени выбрасываю.       Отсидев оставшиеся пять уроков (благо, в понедельник и пятницу по 6 уроков), я, сказав друзьям, что мне нужно к Дмитрию Андреевичу и что встретимся мы в кофейне, направился на третий этаж, будто на автомате находя нужный кабинет. По сути, у учителя сейчас должно быть окно, и нет, я не слежу за его расписанием, просто почти всегда седьмым уроком у него, почему-то, нет урока. Постучав три раза по деревянной двери, я, не дожидаясь разрешения, открыл её и увидел то, как сосредоточенно Масленников что-то выводил на очередных бумажках, отвлекаясь на меня и сразу смягчая взгляд. Это типо при виде меня вся концентрация пропадает из-за моей охуенности или из-за того, что я в основном, выгляжу так, будто месяца два на улице ночевал? В прочем, это остаётся в секрете, так как преподаватель просит сесть за парту перед столом. Правда, я сажусь не ЗА парту, а НА неё. И даже укоризненный взгляд математика не заставляет меня слезть с этой прекрасной (нет, я просто хочу повыпендриваться) поверхности. К сожалению, меня всё равно, пусть и угрозами, уговаривают, наконец, сесть на стул.       — Так, я предлагаю вот что. На уроках ты будешь учиться, м-м-м... — подбирая слово, задумался учитель, нахмурившись. — Индивидуально, скажем так. То есть, я буду давать тебе задания, которые вообще не касаются темы урока. То, что ты упустишь, я тебе потом лично объясню, — объяснял Дмитрий Андреевич, который, скрестив руки, положил их перед собой. Я кивнул, думая, что так будет вполне себе удобно, нежели я буду, весь заёбанный, после семи уроков, приходить к не менее уставшему учителю и подготавливаться, нагружая мозг.       — То есть после этого будет что-то типо дополнительных? — спросил я, сложив руки на парте и положив на них голову, слегка склоняя её. Кажется, если-бы у меня были ушки, я бы смахивал на кота. Кажется, Дмитрий Андреевич думает, что я долбоёб. Что-ж, мне не привыкать.       — Наверное, да. Наверное, лучше сразу обговорить это, чтобы было удобно обоим, — пожал плечами преподаватель, смотря прямо в мои глаза. У меня они были... обычные, что-ли? Более 50% людей на земле с карими глазами, что в них может быть прекрасного или необычного? Другое дело цвет глаз Дмитрия Андреевича — у него они серые и какие-то завораживающие. Посмотришь в них, кажется, на долю секунды — и утонешь в тот же момент навсегда. Так, отбросить мысли...       — Да... да, наверное, нужно. Э-э-э... во сколько у вас заканчиваются уроки? Бля, я не знаю, как предложение сформулировать, — чуть-ли не хныкал я, состроив беспомощную рожицу.       — Не выражайся! Всегда по разному, раньше всего в среду — в 15:15 последний урок, думаю, тогда будет удобнее всего, — предложил Масленников, на что я согласно кивнул. После этого мне написала мама, спросив, всё-ли хорошо и не натворил ли я что-нибудь. Эх, обижаешь, мам... Написав, что всё хорошо и похваставшись тем, что я учавствую в олимпиаде, я удивился, потому-что меня, кажется, впервые похвалила родная мать... на лице сама по себе расцвела улыбка. — Эмиль? — мягко произнёс преподаватель, обращая на себя внимание. Я кивнул, как-бы говоря, что я весь во внимании. — Могу я обсудить с тобой одну тему?       Какой момент я упустил из виду, что он стал таким вежливым? Неуверенно кивнув, я внутренне посмеялся, потому-что единственное, что я сказал за эти пять минут — это ничего, я только кивал. На деле же я сидел с каменным лицом, внимательно скользя взглядом по лицу учителя. Так, сейчас, кажется, реально что-то натворил.       — Я... наверное, это было в бреду, но... — я впервые видел математика таким нерешительным и растерянным, серьёзно. Так... в бреду... наверное, я сказал что-то, когда болел? — Ты сказал, что я тебе нравлюсь, — опа, нихуя себе. Это я... ОХ, ЕБАТЬ, А Я ПОМНЮ! Реально помню, но я до последнего думал, что это сон. А чё сейчас-то говорить?... Не буду же я с тупым ебалом просто смотреть ему в глаза и хлопать ресницами? Точно нет. Не сегодня, так завтра, я же его знаю.       — Я... э... — тихо бормотал я, уткнувшись взглядом в свои руки.       — Давай я буду задавать вопросы, а ты просто отвечать, хорошо? — осторожно спросил учитель, крутя в руках ручку. Волнуется. Только вот чего?... Я кивнул, не поднимая глаз. — Под "нравитесь" ты имел в виду как человек, или в романтическом плане? — я думал, он издалека зайдёт, а тут, держи, блять, напрямую!       — Ну... наверное, и то, и другое... больше ко второму, скорее всего, — так же тихо говорил я, всё же решившись поднять взгляд. Лицо у Дмитрия Андреевича было напряжено и сосредоточенно.       — И... как давно? — было заметно, что математику тоже неловко об этом говорить, что добавляло некой уверенности.       — Не знаю. Месяца два назад, наверное, думал, что это временная симпатия, ну, гормоны и всё такое, а недавно понял, что это как-то в романтическом плане?... Не знаю, я запутался, — устало выдохнул в конце я, падая лицом на парту. Тут же поморщившись от боли, я поднял голову, чувствуя лёгкую, но всё-же неприятную боль в носу. Через несколько секунд я почувствовал, что из носа течёт что-то тёплое, а взгляд учителя становится взволнованным. — Что?       — Ты какого хрена головой об парту бьёшься? Сиди на месте, — зашипел преподаватель, подрываясь с места и уходя в лабораторию. Круто, ещё разбитого носа не хватало. Спасибо, я всегда об этом мечтал! Спустя пару минут Дмитрий Андреевич вернулся в кабинет с белым чемоданчиком, на котором был нарисован аккуратный плюсик, раскрашенный разноцветными карандашами. Плюсик был, кстати, наклеен на скотч и рисовался на листке из тетради в клеточку, что показалось мне довольно милым — значит, учитель сам оформлял аптечку. — Подними голову вверх, — приказным тоном сказал Масленников, беря в руку ватку и салфетку. Минут пять он пытался остановить кровь, а когда сделать это всё-же удалось, он попросил опустить голову и осматривал мой нос на наличие травм. Маленькая ссадина осталась незаметной, и слава Богу, ведь, как я говорил, Дмитрий Андреевич — паникёр.       — Дмитрий Андреевич, а мы можем поговорить в другой раз? Когда я буду готов, — неловко улыбнулся я, смотря на то, как учитель удалялся в лабораторию, вымыв там руки.       — Хорошо, — кивнув, тихо отозвался он, позже отпуская меня домой. На удивление, неловкости между нами не было, лишь лёгкое напряжение чувствовалось в воздухе, но это так, мелочи... уже прибыв домой, я поспешил рассказать обо всём Полине, в надежде получить совет. ***       Полина послала меня нахуй, потому что была занята. Ну ладно, потом поговорим, чё... Весь день я не знал, чем себя занять. Я пересмотрел все возможные фильмы, переделал всю домашку, даже книгу в руки взял, но потом понял, что из тридцати страниц понял лишь слова "Первая глава", поэтому быстро отложил это занятие. Вдруг в беседу класса пришло довольно интересное сообщение от Дмитрия Андреевича... Дмитрий Андреевич Добрый вечер. Хочу объявить, что школа организовала поездку в Сочи для десятых классов на каникулах. Любой желающий, с согласия родителя или потенциального опекуна, может поехать и отдохнуть. Для этого требуется лишь свидетельство о рождении и согласие взрослого человека. Подробнее будет известно перед каникулами, на классном часу всё обсудим. Сумма денег тоже пока неизвестна. Богданчик А если я бомж и у меня нет дома, а родители от меня отказались............

Вы

Я буду твоим опекуном, Богданчик, зачем тебе такие злые люди нужны

Вот я другое дело, я добри

Богданчик Урааа🥰 Дмитрий Андреевич И почему я от вас не отказался🤦‍♂️...

Вы

Потому-что мы самые прекрасные и весёлые))

Полька Ты... преувеличиваешь немного... со стороны наш класс похож на кучку обезьян. Каштанова Блин, круто Прикинь, кушаешь такой булочку и пьёшь какао в столовой, а мимо проносится стадо обезьян Бесплатный зоопарк Дмитрий Андреевич М-да уж...       Мне реально жалко Масленникова. Он столько с нами натерпелся, мне кажется, ему уже психиатр нужен. Так, нервишки подлечить немного... А вообще, наш класс реально похож на каких-нибудь мартышек, потому-что каждый ведёт себя как долбоёб. Особенно Даник и Богданчик. Артём, кажется, самый спокойный... если Никиты в школе нет. А вообще у нас паинек нет, все ебланы.

Вы

Дайте домашку по истории

Дмитрий Андреевич Так ты на больничном был, можешь не делать.

Вы

Меня Шастун недолюбливает, даже если я сижу на больничном, всё равно нужно всё знать((

Дмитрий Андреевич Я с ним поговорю.

Вы

Спасиба:)

      В общем, до вечера я сидел и ничего не делал, потому-что встреча с друзьями отменилась из-за Савекиной, которая резко куда-то уехала с мамой. Ску-ко-та. Нет, серьёзно, без Лильки скучно как-то. Если бы бабушка так же в Москве жила, а не в Иваново, то я мог бы к ней зайти, но, увы. Ближе к девяти вечера я вспомнил, что в детстве очень любил Гарри Поттера... что-ж, вспомним молодость.       Решил начать с самого начала, поэтому, включив «Гарри Поттер и философский камень» и поставив на паузу, пошёл в магазин за чипсами и колой. Мама бы меня уже прибила...

***

      — Блять, опаздываю! — знайте, если человек расталкивает вас по пути в учебное заведение и кричит это слова — значит он либо ученик, который опаздывает на урок к нелюбимому учителю, либо он долбоёб. В моём случае первое. Потому-что, ну, блять, я так увлёкся вчера Гарри Поттером, что, во-первых, уснул в 3 часа ночи, во-вторых забыл завести будильник. С кем не бывает... А первым уроком, как назло, история, а Антон Андреевич злой. Ну, или же я тупой.       В кабинет истории я поднимался бегом, потому-что Шастун может меня убить. Учебником... такое было. В шутку, правда, но обидно.       — Здравствуйте-извините-за-опоздание-очень-сильно, — скороговоркой проговорил я, врываясь в кабинет и пытаясь отдышаться.       — Здравствуй, очень сильно прощаем. Чего опаздываешь? — послышался вдруг голос математика, и я с удивлением поднял взгляд на учительский стол. Рядом с недовольным Антоном Андреевичем стоял Дмитрий Андреевич, который спокойно пил кофе из картонного стаканчика.       — Я будильник не завёл... ну чё, в первый раз, что-ли? — тяжело дыша, объяснялся я, смотря на друзей, которые уже минут пятнадцать в школе, слушают вот Шастунишку. Они, кстати, ржут надо мной, мрази. — Антон Андреич, можно сесть?       — Иди уже, холоп, — махнул рукой Антон, устало поправляя кудри, которые, кстати, ему пиздецки идут. Пройдя к своей парте, я незаметно показал Данику и Полине фак, падая на стул и доставая учебник. После этого я упал головой на парту, всё ещё пытаясь выровнять дыхание. Потом я вспомнил про больной нос и встал. Ну нахуй. Кстати, Масленников половину урока просидел в кабинете, всё это время "незаметно" смотря на меня. Шастун тоже бросал на меня взгляды, от чего мне становилось неловко. Два Андреевича, блять, за одним Имановым! А я просто смотрел в учебник и пытался вникать в параграф. Нихуя не получилось. В общем, только спустя минут двадцать историк решил объяснить тему. После того, как математик вышел из кабинета, мне пришло уведомление. Дмитрий Масленников Можешь зайти после уроков? Я же не отстану, ты знаешь.       Бля, я домой хотел пойти, упырь!

Вы

А вот потом не говорите, что я на уроке во время телефона сижу, сами же пишете!

Дмитрий Масленников Тебя там Шастун вообще загонял? Сообщение перечитай, дурак

Вы

Ой

Ну вы поняли

Зайду, так уж и быть😒

Дмитрий Масленников Вот и молодец.       Ну блин, теперь ещё и слова подбирать, чтобы поговорить... мне кажется, меня пошлют и оставшиеся два года будут подкалывать, ненавидеть и... да, я люблю себя накручивать.

***

      Вот и всё. Пришла моя смерть. Я сижу на последнем уроке, коим является геометрия. А думать о том, что говорить учителю, который стоит буквально напротив, знаете-ли, трудно. Как он и говорил, Дмитрий Андреевич дал мне отдельное задание, перед этим объяснив, какие задания могут попасться на олимпиаде и какие лучше прорешать внимательнее. В общем, когда до конца урока оставалось чуть больше десяти минут, мы разбирали мои проёбы ошибки, находя правильное решение задач. Когда все начали уходить, я вдруг резко начал нервничать, позабыв все слова. Сложив всё в рюкзак, я сказал друзьям идти по домам, получив на это заинтересованный взгляд от Полины и фак от Даника. Спасибо, добрый друг. Судорожно выдохнув, я сел за первую парту, опустив взгляд и повторяя в голове всё, что успел надумать. Когда вышли последние два ученика, учитель, закрыв дверь (не на ключ, и слава Богу), снова сел за свой стол, смотря на меня.       — Так ты...       — Вы мне нравитесь, — перебив, быстро выпалил я, получая удивлённый взгляд. — Месяца... два? Или три... но принял это недавно, как уже говорил, — тихо продолжил я, сжимая и разжимая кулаки, впиваясь ногтями в нежную кожу. — Я... не знаю, что вы можете на это сказать, и я вполне понимаю, если вы меня пошлёте, ведь...       — Подожди-подожди, стоп. Эмиль, не перебивай, пожалуйста. Я правда не могу предложить ничего, кроме дружбы. Пока что. Я не могу сказать, что ты мне не нравишься, но и что это взаимно тоже. Мы... м-м-м... слишком мало знаем друг-друга, понимаешь? — я кивнул. — Поэтому я и хочу предложить пока просто наладить дружеские отношения. Стать друзьями, скажем так. Согласен? — я, подняв взгляд на него, тоже кивнул, поджимая губы. Учитель, немного подняв уголки губ, снял очки, положив их на стол. — Вот и отлично... — тихо выдохнул он, скрещивая руки на столе.       — А... я могу обращаться к вам на "ты" вне школы? — неуверенно спросил я, не думая, что сейчас имею право на это.       — Можешь. Если хочешь, — дал согласие Масленников, уже шире улыбнувшись. Знаете, дружба лучше, чем ничего, да и я частично с ним согласен... действительно, начинать что-то большее, чем дружба, зная друг о друге всего ничего, это неправильно.       — Могу идти? — спустя ещё минуту молчания, подал голос я, вставая из-за парты и беря рюкзак, зная, что он по-любому отпустит.       — Конечно.       Быстро попрощавшись, я вышел из класса, вдыхая полной грудью, потому-что, кажется, за те десять минут, что я пробыл в кабинете, я разучился дышать.Этой ночью я снова долго не сплю, обдумывая ситуацию.