Истинная вера

Стоя перед порталом, Амелина впервые за все время испытала настоящий ужас. Если на протяжении пути в ней еще теплилась надежда на спасение, то увидев, как братья один за другим буквально растворяются в воздухе, поняла: друзья просто не смогут ее найти. По словам Джеда и Натаниэля, в округе полно природных порталов, и в каком именно скрылись похитители, никто никогда не узнает. — Вы совершили большую ошибку, леди Гисбах, — усмехнулся Мариус, толкая Амелину вперед. — Какую же? Холодность в голосе давалась с трудом. Чтобы отвлечься от пугающих мыслей, Амелина перебирала в памяти даты ничего не значащих событий, словно готовилась сдавать экзамен по истории доэльфийских времен. Но и это не слишком-то помогало. Казалось, что сердце бьется где-то в районе горла, перекрывая доступ воздуха к легким. Все тело пронизывал неестественный холод, проникая прямо под кожу: еще немного, и зубы застучат в прямом смысле этого слова. Сама себе Амелина представлялась безумно жалкой и ничтожной. Радовало лишь одно: жизнь Алекса ей действительно удалось сохранить. Магическая клятва не только не позволила добить парня — Мариус, скрипя зубами, разрешил наскоро обработать рану, ведь его собственная жизнь зависела от того, останется ли мальчишка жить или умрет. Но теперь «благодетель» сполна отыгрывался на Амелине за весь свой позор перед подчиненными. — Вы не попросили гарантий своей собственной жизни, — злобно процедил мужчина, заталкивая Амелину в портал. Перемещение оказалось неприятным и даже болезненным. Складывалось ощущение, что из тела вынули все внутренности, сложили в мешок и, хорошенько встряхнув, вернули на место в произвольном порядке. Голова кружилась и болела одновременно. Перед глазами плыло, так что намеки Мариуса имели, скорее, обратный эффект. Амелина не была против, чтобы ее мучения резко закончились, как бы малодушно это ни звучало. — Раздавать такие обещания… не в вашей власти, — прошептала Амелина, упав на колени и с жадностью хватая губами воздух, который за время перехода из нее просто вытрясли. — Все в руках Всемилостивого. Мариус сжал кулаки. Будь на месте этой пигалицы мужчина, он бы не отказал себе в удовольствии как следует отпинать паршивца. Но мараться о бабу?! Увольте. Ни о каком благородстве речи не шло, он в принципе не считал женщин достойными даже простого разговора. Единственное, для чего они годились — проведение ритуалов. Некоторые братья, конечно, считали занятным задирать подолы, но Мариус находил подобное не стоящим времени и усилий. Разве что в рамках тех же ритуалов. Зачем Магистру понадобилась девчонка Гисбах, Мариус представлял с трудом. Острый ум? Маловероятно, у него достаточно умных советников-мужчин. Может, среди прочих баб Амелина Гисбах и блистала интеллектом, но воспринимать ее разумность всерьез — странно. А уж в постели покувыркаться если охота, всегда можно найти более складную да пригожую девицу. Магистр знает толк в таких. Эта же наверняка еще и какой-нибудь обет принести успела, будет отбиваться и верещать. Для ритуала тоже не годится — пустышка. Хотя, конечно, с беспокойниками спутникам своим подсобила. Стоит отдать должное. И с клятвой этой славно его подставила, маленькая тварь. Пожалуй, если вдруг Магистр позволит, он бы преподал мерзавке небольшой урок. Даже влезть на нее не погнушался бы, чтобы проучить как следует. Мариус с силой поднял упавшую девушку на ноги и, грубо встряхнув, от чего Амелине стало еще хуже, снова толкнул вперед. — Не можете идти — вас потащат за волосы, — выплюнул он, наслаждаясь беспомощным состоянием обидчицы. — Не сомневаюсь в вашем воспитании и манерах, — вырвалось у Амелины прежде, чем она успела прикусить язык. Разговор с Алексом не давал покоя. Она, конечно, еще не принцесса, да и вряд ли уже станет, но сейчас Амелине отчаянно хотелось не ударить в грязь лицом и не подвести Зака. Будто он мог увидеть ее последние часы и как-то их оценить. В том, что в живых ее не оставят, Амелина не сомневалась. А принцессы, настоящие принцессы, они не плачут. И не жалуются. И не молят о пощаде, до последнего вздоха сохраняя спокойствие и достоинство. Поэтому, с трудом превозмогая омерзительное чувство панического страха, Амелина шла вперед, гордо подняв голову и стараясь не спотыкаться. Места казались ей незнакомыми. В кромешной темноте, свойственной южным широтам, да еще и без очков, оставшихся лежать рядом с Алексом, Амелина вряд ли бы сумела хорошо рассмотреть местность. Она видела лишь деревья, которые напоминали заброшенный парк в некогда богатой усадьбе. А насыщенный йодом воздух, редкие крики чаек и едва различимые всплески разбивающихся о берег волн указывали на то, что находятся они где-то на побережье. Долго идти не пришлось. Словно из-под земли перед путниками возник огромный каменный дом, окруженный высокой кованой изгородью, сплошняком обвитой плющом. Массивные ворота украшали щиты, на одном из которых красовался герб королевства в виде златогривого льва, держащего в лапе алую розу, а на втором виднелись замысловатые вензеля. Дом напоминал столичные особняки зажиточных семейств и выглядел богато и элегантно. С добротной кровлей, рельефами по всему периметру здания, с подъездной дорогой на несколько повозок, доходящей для удобства гостей до самого крыльца, с широкой парадной лестницей. Вместе с тем, от места веяло чем-то ужасающим и мистическим. По доброй воле Амелина ни за что бы не переступила порог странного дома. Но ее мнения никто не спрашивал. В дом она вошла в сопровождении одного Мариуса. У его спутников нашлись дела на территории усадьбы. Возможно, никому из них просто не хотелось находиться поблизости, когда Магистру доложат, что захватить жертву для ритуала в деревне не удалось. Эта тема обсуждалась на протяжении всего пути и порядком надоела. Мариус даже пытался убедить Амелину, что место удравшей оборотницы займет она, на что девушка с интересом спросила, действительно ли Мариус хочет испортить Магистру ритуал, подсунув абсолютно негодную жертву? Шепотки соратников за спиной заставили мужчину замолчать от греха подальше. Слишком уж велик был соблазн прикопать языкастую девку по дороге. Внутри дом был столь же элегантен и роскошен, как и снаружи, но еще более пугающ. В коридоре царил бардак. Разбросанные вещи, свидетельствующие о борьбе, перевернутая мебель, алые пятна, подозрительно напоминающие кровь, и больничный запах. Но не тот запах лекарств, что царил в госпиталях «Истиной веры», где пациентов лечили всеми доступными средствами. Этот «аромат» скорее напоминал городские богадельни. Так пахла смерть. Они прошли мимо гостиной, и Мариус, как показалось Амелине, намеренно замедлил шаг, чтобы взгляд девушки задержался на том, что происходило внутри. В комнате творился тот же хаос, что и в прихожей, с одной только разницей: там были люди. Посредине, на ковре, лежала молодая женщина: ее некогда дорогое платье болталось жалкими обрывками, оголяя самые интимные места, волосы висели слипшимися от пота сосульками, а расфокусированный взгляд тревожно метался по стенам. Рядом находились трое мужчин: один из них целовал даму в шею, второй облизывал запястье, по которому тонкой струйкой стекала кровь, а третий, крепко сжимая талию несчастной, интенсивно двигал бедрами, рыча и выкрикивая ругательства. Осознав происходящее, Амелина сдавленно вскрикнула. Однако двери в гостиную тут же захлопнулись. Вернее, их закрыл за собой вышедший оттуда человек, которого Амелина сразу не заметила. Еще один мужчина, высокий и широкоплечий, фигурой чем-то напоминающий Натаниэля. Платье же... Амелина сочла его слишком консервативным даже для их отдаленного графства. А вот умные серые глаза и приветливая улыбка скорее вызвали странную симпатию. Но ровно до тех пор, пока улыбка не превратилась в оскал, обнажая удлиненные клыки. — Вы привели нам десерт, Мариус? — усмехнулся вампир, с интересом рассматривая Амелину. — Доброй ночи, миледи. Прошу прощения, не знаю вашего имени, — он учтиво поклонился. — А ты всегда знакомишься с едой, Людвиг? — расплылся в улыбке Мариус. — Амелина Гисбах, — неуверенно произнесла девушка: причин грубить вампиру, проявляющему дружелюбие, она не нашла. Послав Мариусу уничижительный взгляд, Людвиг осторожно взял в руки ладонь Амелины и поднес к своим губам, коротко поцеловав тыльную сторону. — Рад знакомству, миледи. Людвиг Сильберштайн к вашим услугам. Врать, что знакомство доставило ей хоть какое-то удовольствие, Амелина не стала, поэтому просто кивнула, вызвав у вампира одобрительную улыбку. — Так леди Гисбах — еда? — деловито осведомился Людвиг, проводя ладонью по лицу девушки в направлении ее шеи. — Леди Гисбах — добыча Магистра. Но можешь куснуть разок — может, не заметит, — предложил Мариус. Амелина вздрогнула. Присутствие этого вежливого вампира одновременно и успокаивало, и пугало, если, конечно, ее еще можно было чем-то напугать. Людвиг нахмурился. Он немного отодвинул ворот ее платья и с улыбкой констатировал: — Отравить меня надумали? — после Людвиг повернулся к девушке и протянул руку. — Леди Гисбах не еда. Она — наша гостья. Я сам провожу ее к Магистру. Ступайте, Мариус. — Но Магистр… — Я скажу, что отослал тебя, — с нажимом сказал Людвиг, переходя на ты. — Заодно избежишь наказания. — За что?! — А разве не за что? — Людвиг хитро подмигнул девушке. — Ступай, Мариус. А вы, леди, следуйте за мной. Амелина совсем растерялась, когда Мариус, бормоча себе под нос ругательства, громко хлопнул входной дверью, а вампир, чинно взяв ее под руку, повёл в сторону винтовой лестницы. — Как ты оказалась здесь, Мышонок? — ласково поинтересовался Людвиг, поглаживая руку девушки. — Ты не похожа на особ, попадающих в подобные переделки. — А та женщина, — девушка кивнула в сторону закрытых дверей. — Она похожа? — Та женщина, — голос вампира стал резким. — Ради сомнительной перспективы бессмертия пустила в дом вампиров. Ты ведь знаешь, что нас нельзя приглашать? Ну, если не хочешь стать ужином? Она скормила им мужа и его малолетних детей от первого брака. Она заслужила, что имеет. Вернее то, что ее имеют и пьют. А вот бессмертие получит вряд ли. Амелину снова начало колотить и подташнивать. Рука выскользнула из ладоней Людвига, и она, теряя равновесие, едва не упала, но тут же была подхвачена вампиром. — Скормила им? — прошептала Амелина. — А вы… — Я предпочитаю хорошеньких девушек, которые делятся кровью добровольно… — серьезно ответил Людвиг, глядя ей в глаза. — И уж конечно, меня не забавляют убийства детей. За этой дверью… — его зрачки увеличились, закрыв собой не только радужку, но и практически весь белок. — Я ничего не видела, — медленно проговорила Амелина, тщательно подбирая слова. — Мои очки остались в лесу, а без них при таком тусклом свете, — она кивнула в сторону нескольких едва мигающих ламп с заключенными внутри световыми шарами, — я почти слепа... — Умница, — Людвиг опустил Амелину на ступеньку выше, чем стоял сам, так, что их лица оказались практически друг напротив друга. — Хорошие новости, Мышонок, тебя тут точно не съедят. Всемилостивый не допустит. Поэтому не стесняйся демонстрировать свой оберег. Плохие новости: от прочих бед, кои могут случиться с хорошенькой молоденькой девушкой в этом прибежище разврата, он не защитит. Почему ты тут? — Не знаю… Мы искали королевского архивариуса, чтобы он сказал, куда спрятал книгу… потом «Братья солнца», оборотни, беспокойники... — Кто-то подставил тебя, Мышонок, — казалось, Людвиг ее не слушал, задумчиво почесывая подбородок. — Выбраться отсюда живой будет почти невозможно. Если представится шанс — проси легкой смерти, — серьезно посоветовал он. — Если кто-то будет мучить — позови меня. Твою жизнь я не спасу. Не жди. Но от боли и позора могу попробовать уберечь. Если, конечно, тобой лично Магистр не заинтересуется. Будь сильной, Мышонок, но никому не доверяй. — И вам? — спросила Амелина чуть охрипшим от волнения голосом. — Мне в первую очередь. Вампиры сентиментальны. Ты напомнила одного человека, который когда-то был мне дорог, но это не делает меня другом. Я не готов ради твоего спасения жертвовать своими интересами, хоть мне тебя искренне жаль. Понимаешь? Кроме того, та необъяснимая симпатия ко мне, что у тебя, я почти уверен, возникла — вампирские чары. Ничего больше. Если сконцентрируешься на себе, сможешь противостоять. Не у всех получается, но ты сможешь. Амелина кивнула. Действительно, она испытывала к этому существу симпатию, но не считала это следствием колдовства. Скорее, ей импонировали попытки проявить доброту и успокоить, хотя причин оставаться спокойной у нее было все меньше и меньше. Амелина послушно шла рядом с Людвигом, чувствуя себя так, словно идет на казнь. На болезненную и мучительную казнь. В самом конце коридора на третьем этаже Людвиг замер перед одной из дверей и, сделав глубокий вдох, легонько постучал. Амелина ничего не услышала в ответ, но увидев, как вампир потянулся к дверной ручке, поняла, что ему ответили. — Доброй ночи, Магистр, — войдя внутрь, Людвиг учтиво поклонился мужчине, сидящему за письменным столом с книжкой в руках. В кабинете было тепло и уютно, горело множество свечей, убающивающе потрескивали дрова в камине и пахло пряным горячим вином, которое так приятно пить в непогоду, завернувшись в пушистый плед и читая очередную книжку. Амелина понуро опустила голову. Она вспомнила, как любила проводить время в такой вот обстановке в родном замке, и подумала о домашних. Что случится с семьей, когда они узнают, что Амелина бесследно пропала? Хотелось верить, что в порыве гнева отец не наделает глупостей и не обвинит во всем Зака или Эдварда. «Кто-то тебя подставил…» — слова Людвига всплыли в памяти, заставив на мгновение задуматься, что он имел в виду. — Людвиг, рад тебя видеть! Решил посетить мое скромное пристанище? — мужчина за письменным столом поднялся, чтобы поприветствовать гостя. Он оказался высоким и худощавым, с длинными черными волосами, доходящими до плеч, в скромном, но добротном платье. Голос показался Амелине довольно молодым, но точно она сказать не могла: лицо Магистра скрывала маска. — Я тут проездом, — отмахнулся вампир, пожимая Магистру руку. — Позвольте представить вам леди Гисбах. Я взял на себя труд проводить ее, так как ваши люди, как мне показалось, были не слишком учтивы с гостьей. Взор мужчины тут же переместился на Амелину. Он бесцеремонно большим пальцем правой руки приподнял ее подбородок и улыбнулся настолько хищно, что Амелина перестала доверять заверениям Людвига, будто ее тут не съедят. Было ощущение, что Магистр смотрит на нее именно как на закуску. — Леди Гисбах, — он коротко поклонился. — Не ожидал увидеть столь нежный цветок. Спасибо, Людвиг, ступай. Я позабочусь о даме. Кинув на Амелину взгляд полный сожаления, Людвиг вышел.Этот странный взгляд не ускользнул от Магистра, но вызвал в нем не недовольство, а мечтательную улыбку. — Люди всегда остаются людьми, — задумчиво проговорил он, протягивая Амелине кубок с бордовой жидкостью. — Даже когда становятся вампирами. Возьмите. Вам надо согреться. Амелина машинально приняла из его рук сосуд, который оказался теплым. Питье источало аромат меда и пряных трав, и даже от одного запаха голова начала кружиться. — Это просто глювайн*, — улыбнулся мужчина, увидев замешательство на лице Амелины. — Пейте, вы совсем продрогли. Людвиг прав, мои подчиненные совсем не умеют обращаться с благородными дамами. Решив, что хуже не будет, — она и так полностью находится во власти Магистра, — Амелина сделала несколько глотков. Вино теплом разлилось по пустому желудку, мгновенно согревая, но вместе с тем затуманивая сознание. Погружая его в пелену дремы. — Присаживайтесь к огню, — Магистр пододвинул кресло. Амелина, слегка покачиваясь, села на самый краешек. Обманчивый уют привлекал, но не мог сбить с толку, слишком уж яркими были первые впечатления от посещения этого страшного места. — Итак, надеюсь, ваши друзья в добром здравии? — улыбнулся Магистр, опускаясь на корточки перед Амелиной и беря ее за руки. — Простите? — Лорд Фламм, лорд Райт и лорд Блендверк, — с готовностью пояснил он. — Я искренне переживаю. Только серьезные неприятности могли привести к тому, что эти славные ребята позволили своему нежному цветочку очутиться в моей оранжерее, — Магистр весело рассмеялся. — Признайтесь, лорд Райт уже украл ваше сердечко? Амелина затрясла головой, одновременно отрицая влюбленность в Натаниэля и пытаясь сбросить с себя странный морок этого места. Когда она слушала про проклятье и своими глазами видела, что творят «Братья Солнца», магистр ордена представлялся ей настоящим монстром, который не знает жалости и убивает для забавы. На деле же сидящий перед ней человек — или нечеловек — оказался совсем иным. Приветливый, учтивый, даже добрый на первый взгляд. Но эта мнимая доброта пугала сильнее, чем демонический оскал. — Нет? — развеселился Магистр. — Неужели угрюмый Блендверк привлекательнее? Или вам по нраву один из принцев? Хотя, кого бы вы не выбрали себе в рыцари, выбор безупречен. Иногда мне даже жаль, что все сложилось именно так. Но игра того стоит. — Игра? — с изумлением спросила Амелина. — Жизни людей, десять лет войны, беспокойники в Фельдорфе — для вас просто игра? — Конечно, — мягко улыбнулся Магистр, погладив ее по ладони. — Игра, в которой я намерен выиграть. Мне жаль, что так вышло с деревней. Этого совсем не требовалось, но в наше время сложно найти адекватных исполнителей. Тут Эдварду повезло куда больше, чем мне. Но в целом, вы правы. Я не чудовище, милый Цветочек, не смотрите так. Я всего лишь возвращаю то, что по праву принадлежит мне. Но сначала к делу. Он поднялся на ноги и, быстро подойдя к рабочему столу, принялся перекладывать книги и документы, пока не откопал лежащий под ними массивный том в кожаном переплете. — Взгляните, вы с друзьями ведь это искали? Магистр вернулся к Амелине и протянул ей книгу, но она лишь молча опустила голову, продолжая сидеть не шелохнувшись. Ее поведение вызвало в странном мужчине очередную улыбку умиления. Он осторожно провел ладонью по ее лицу и, приподняв подбородок, произнес. — Неужели вы думаете, что рыцари вас осудят? Милая, поверьте, они не ждут, что вы под пытками будете хранить их секреты. Тем более те, которые сами таковыми не считают. Если бы существование этих рукописей было тайной, то хранили бы их куда лучше. Ну же, взгляните. Вам ведь интересно. Немного подумав, Амелина взяла переплет. Самое забавное, что ответить на вопрос Магистра мог исключительно Натаниэль — никто кроме него не держал в руках искомых рукописей. Да и говорить о рукописях было странно — страницы переплета не содержали ровным счетом никакой информации и представляли собой девственно чистые листы плотной бумаги, скрепленные вместе. — Она заколдована? — спросила Амелина, когда любопытство все же пересилило страх. — Скорее всего, — пожал плечами Магистр. — Но вы ведь и так знаете, что было в Проклятье, вы же сами его… — медленно проговорила Амелина, ужасаясь собственных мыслей. Считалось, что магистра ордена много лет назад сожгли на костре вместе со множеством сподвижников в наказание за злодеяния. А он, в отместку, проклял будущего наследника. Когда волки рассказали про «Братьев Солнца», Амелина решила, что речь про возрожденную секту. Долго ли собрать остатки людей, выбрать нового лидера и продолжить путь к намеченной цели? Но после короткого разговора с Магистром она руку на отсечение дать готова, что это — он. ТОТ САМЫЙ. Ни на каком костре не горевший. И что даже массовая гибель «Братьев Солнца» — всего лишь часть его игры. Магистр засмеялся, даже, скорее, захохотал. Весело, совсем по-мальчишески, будто Амелина произнесла что-то действительно забавное и диковинное. — Знаю, Цветочек, конечно знаю. Но мне безумно интересно, что удалось придумать Генриетте. В чем именно заключался ее план. И догадалась ли она о моем. Я уверен, что малышка придумала гениальное решение, опасное для моих замыслов. К сожалению, мне она свой секрет так и не открыла, — он грустно вздохнул. — Я так не хотел ее убивать, но… — Вы убили леди Гевиттер? — нервно сглотнула девушка. — Да, — равнодушно кивнул Магистр. — По правде, она была настолько прекрасна, что мне хотелось делать с ней совсем иные вещи. Но, когда речь идет о талантливой ведьме, лучше, знаешь ли, не рисковать. Интересно, чем же она заколдовала свои рукописи. Уничтожить их невозможно — я уже пробовал, и прочесть не получается тоже. Хм... Амелина пролистнула еще несколько страниц, пока в самом углу заднего форзаца не увидела знакомый символ. Она поднесла книжку поближе к глазам, стремясь лучше рассмотреть. Это не ускользнуло от Магистра. Он выхватил переплет из ее рук и, повертев из стороны в сторону, строго спросил: — Ты знаешь, что означает этот символ? — Древний знак кровного родства, — ответила Амелина. Она уже поняла, как именно заколдована книга и, учитывая известные обстоятельства, не видела смысла скрывать это. — Ах, вон оно что! Анри-Анри, ты перехитрила саму себя! Бедняжка, — усмехнувшись, Магистр равнодушно кинул книгу обратно на стол. — Если ключ к открытию книги — кровное родство, то никто и никогда уже не сможет прочесть эти труды. Малышка Эйлит ненадолго пережила мать. Хотя жаль, конечно, что я так и не удовлетворю свое любопытство. Амелина могла бы поспорить с Магистром и поубавить его оптимизм. Леди Гевиттер вряд ли бы совершила подобную промашку, будучи действительно умнейшей женщиной своего времени и имея в друзьях человека, способного предвидеть будущее. А если вспомнить четкие, словно вчера нанесенные, письмена на предплечье Натаниэля, выводы напрашивались совсем неоднозначные. Что бы там ни придумал себе сам Натаниэль. Но делиться сомнениями она, естественно, не стала. Вместо этого Амелина встала с кресла и подошла к столу, чтобы еще раз взглянуть на книгу: если вдруг случится спастись, надо будет подробно рассказать о ней друзьям. — Благодарю за помощь, Амелина. Вы действительно столь умны, как о вас говорят, — раздался над ее ухом тихий шепот, заставивший покрыться испариной ледяные ладони Амелины. — Пожалуй, эта книжка будет славным подарком. Взамен вашей головы. Девушка вздрогнула и обернулась. «Тебя подставили…» — пронеслись в голове слова Людвига. Ее похищение никак не связано ни с поездкой, ни с Проклятием. В этом Амелина теперь была уверена. — Ну же, не бойся, я не собираюсь тебя мучить. Такую невинную и беспомощную... — Магистр хищно улыбнулся, склонившись над Амелиной. Сердце трепыхалось в груди мечущейся по клетке испуганной канарейкой. — Правда, ума не приложу, что мне с тобой теперь делать… Его руки мертвой хваткой сковали талию Амелины, полностью исключив хоть какую-то возможность сопротивляться. Дышать стало трудно. Амелина оказалась зажата между массивным столом и пугающем Магистром «Братьев Солнца», который, кажется, счел бешеный страх в ее глазах особо изысканным развлечением. — Да, ты действительно меня взволновала, — его улыбка стала шире. — Ты словно полевой цветок, невзрачный, но притягивающий множество пчел. Я — не пчела. Но мне тоже захотелось вдохнуть твой нежный аромат. Ведь сорвать цветочек ничего на стоит, правда? — Нет, — прошептала Амелина, почувствовав влажный шершавый язык на своей шее, но не в силах пошевелить даже рукой. — Нет? — насмешливо произнес Магистр. — Неужели смерть предпочтительнее? А, Цветочек? Я не вижу особой проблемы в твоем дальнейшем существовании, но моему окружению это точно не понравится. А так, я всегда смогу сказать, что ты принадлежишь лично мне. Он снова наклонился, на этот раз проведя языком по влажной дорожке на щеке девушки. — Слезы невинных девиц безумно сладкие, Цветочек. Ты вся безумно сладкая. Не стоит жалеть о пчелках, которым не суждено собрать твой нектар... Амелина почувствовала, что начинает терять сознание. Тело девушки обмякло и стало медленно оседать на пол. — Вот и славно, — услышала она жаркий шепот мужчины, укладывающего ее на ковер. — Так всем будет лучше. Убедившись, что девушка действительно лишилась чувств, Магистр усмехнулся и, задрав подол ее платья, достал из голенища сапога тонкий кинжал. *** — Магистр, — удивленно вскрикнул Мариус, увидев, как глава «Братьев Солнца» размашистым шагом покидает особняк. — Вы уже уезжаете? — А, Мариус, — Магистр остановился и, приветливо улыбаясь, подошел к подчиненному. — Мы уезжаем, тут все дела закончены, возвращаемся домой. Лицо Магистра не выражало абсолютно никакого недовольства, напротив, он был в хорошем расположении духа, поэтому Мариус решился задать вопрос: — А как же принц, оборотни и… — А они остаются, — Магистр весело засмеялся. — Не время нам выходить из подполья. Эдвард и так получил слишком много сведений. Сейчас лучше затаиться и тихо заниматься подготовкой к великому событию. Кстати, вот, — он протянул Мариусу книгу, с таким трудом добытую у королевского архивариуса. — Передайте это брату из «Истиной веры». Слышал, у него полоса невезения. До госпожи Беаты добраться не удается, Тайная стража висит на хвосте. Будет ему маленькое утешение. Так как голову леди Гисбах он тоже не получит. По крайней мере от меня. — А что… что с ней случилось? — Мариус неловко взял книгу. — Ничего, — пожал плечами Магистр. — Славная девочка мирно спит в кабинете, не стоит ее будить. — Простите, что не смогли доставить жертву… — спохватился Мариус, низко кланяясь. — Ах да, жертва… Не переживайте, Мариус, на эту роль вполне подойдет хозяйка этого дома, надеюсь, после того, как она обслужила с дюжину вампиров, она еще жива. У нее скрытый дар. Для жертвы вполне достаточно. Заберите ее с собой и сожгите тут все. — А леди Гисбах? — невольно вырвалось у Мариуса. — А леди Гисбах пусть спит. Считайте это маленьким экспериментом. Мне действительно интересно, услышал ли Всемилостивый просьбы этой девочки, абсолютно не заслуживающей смерти, или нет… — Магистр грустно вздохнул. — Я вот давно уже ничего не слышу. Если друзья спасут ее, то кто я такой, чтобы стоять на пути провидения? Он неопределенно пожал плечами и бросил немного грустный взгляд на окно кабинета, в котором оставил лежать бесчувственную Амелину. Девушку откровенно жаль. Наверное, так же жаль, как в свое время Генриетту. С той только разницей, что леди Гевиттер могла за себя постоять. Амелина же абсолютно беззащитна. Ну да и шансов выжить у нее будет больше. Так что, все честно. — Еще одно, Магистр, — отошедший было в сторону Мариус развернулся. — Граф Роан просил передать, что у него для вас подарок. — Как интересно, — Магистр удивленно изогнул бровь. — Его дочь, — Мариус скривился, вспоминая неприятную особу, которую был вынужден терпеть большую часть пути. — Девчонка — необученная магичка. По словам графа, давно спятившая, как и ее мать, но может, ее силы могут быть полезны в ритуалах? — Ох, — улыбнулся Магистр. — Везет мне сегодня на благородных девиц. Что ж, я посмотрю на его дочь, может, и правда для чего сгодится. Пусть доставят в мой замок. Тот, что в Беришеке.