Будет чуточку больно

      Повернувшись на бок и привычным движением протянув руку к Ноксику — своему коту, который всегда спит рядышком, — Коу сладко улыбнулась. Этой ночью она хорошенько отдохнула и теперь в нежной полудрёме готовится жить новый день.       «Йога, учёба, встреча с Мизэки… Ах, ещё бабушке помочь обещала…» — споткнувшись об эту мысль, Коу слегка поморщилась. Не то, чтобы она не любила помогать ба… Она действительно не любила. Но помогала с тем рвением, которое нельзя было описать никак иначе, как искреннее желание — Коу берегла свою старенькую бабулю и брала на себя большую часть её обязанностей по дому, чтобы старушка лишний раз не нагружала больные суставы.       — Кс-кс-кс… Но-окся… — не нащупав тёплый шерстяной комочек, Коу нежным сонным голосом позвала котика присоединиться, пока время есть, понежиться вместе в постели.       Неожиданно осознание вонючим пыльными мешком опустилось прямо на лицо. Коу открыла глаза и погрузилась во мрак. Запах плесени, неприятная влажность, холод, абсолютная тишина.       С глухо колотящимся сердцем где-то в районе глотки Коу села на кровати. Тело ныло от неудобного положения, в котором, как теперь выяснилось, она проспала до глубокой ночи. Определить точное время не получилось, но темнота за грязным окном сказала сама за себя.       Во рту пересохло, в животе заурчало и слегка затошнило, как бывает, если долго голодать.       Да, она по-прежнему в Джексоне. Как же тяжело Коу это признать и принять! Закусив нижнюю губу до боли с судорожным вдохом, она прогнала приступ истерики, отчего в носу и горле противно защипало. Выдыхая, Ёсида помотала головой, сбрасывая с себя навязчивые объятия тревоги.       Всякий раз, когда мечтательница фантазировала на тему своего пребывания в этой вселенной, — а делала она это частенько, — была убеждена в том, что будет героически и стойко переносить все трудности. На деле же осознала, что всё это не имеет ничего общего с привычными комфортом, эстетикой, красотой, чистотой, уютом… Возможно, в будущем она проникнется особой романтикой Джексона и остального заражённого мира, но не теперь. Не теперь, когда так хочется принять горячую ванну с пеной и морской солью, лежать без одежды на мягкой кровати и, пока сохнут волосы, чатиться с новой подружкой из интернета… Коу жалобно простонала, проклиная себя за неосторожные желания, которых обычно советуют бояться.       Шаги, донёсшиеся с улицы, отвлекли от переживаний. Коу встала с кровати, провоцируя скрип пружин старого матраса, и подошла к окну. Тёмная худая фигура ведёт лошадь по широкой заснеженной дороге. На голове её капюшон. Судя по походке, человек напряжён и старается не шуметь, однако лошадь сильно подводит, цокая копытами по ледяному асфальту.       Проходя мимо тускло светящего фонаря, человек оборачивается, Коу успевает рассмотреть одежду, а затем и лицо — это была Элли.       Проследив взглядом дальше по дороге и выяснив, что она ведёт к главным воротам, Ёсида, не успев сообразить и повинуясь странному импульсу, тут же сорвалась с места и покинула свою «тюрьму» — нехорошее предчувствие одолело. Однако остановилась на лестнице и с трудом проглотила ком, застрявший в горле. «И куда я? Что делать собралась? Совсем мозги растеряла…» — подумала она, разочарованно вздыхая, затем развернулась, прошла пару шагов к комнате, остановилась, снова развернулась, снова остановилась.       — Боже! — прошипела она сквозь плотно сжатые зубы, всплеснув руками и топнув ногой. Испугавшись, что шум привлечёт людей, которые вполне могли находиться в соседних комнатах, решилась наконец спуститься.       На первом этаже никого не оказалось, но, судя по столу у входа, стареньким журналам и включённой лампе, тут должен дежурить охранник. Вовремя смекнув, Коу покинула дом, шагая как можно тише. Но этот проклятый скрипучий пол! И дверь туда же… «А чего я прячусь, в самом-то деле?.. Никто не запер меня и выходить не запрещал. Наверное…»       Дубак! Обняв себя за плечи, Коу поняла, что сглупила, не захватив куртку. А она вообще была в комнате?..       Облачка пара растворяются в морозном воздухе при каждом выдохе, тонкий слой снега соблазнительно похрустывает и поскрипывает под грубыми подошвами, деревья все разом накинули на обнажённые ветви газовые шали, сверкающие россыпью микроскопических кристаллов в тусклом свете фонарей, стоящих вдоль дороги… Леденящий восторг! Должен был быть при других обстоятельствах. Как часто мы настолько погружены в проблемы, что перестаём замечать приносящие радость мелочи. Коу могла спастись от жестокой реальности на пару мгновений, если бы подняла глаза, но вместо этого всматривалась вдаль.       Элли тем временем пропала из поля зрения. Чем дольше Коу блуждала среди стареньких зданий, тем больше сомневалась в логичности своего путешествия. «Она и просто гулять могла в конце концов… Или возвращается домой от Дины…»       Сильная рука вдруг схватила Коу за шиворот, утягивая в темноту меж домами. Коу захотела кричать и вырываться, но рот её был грубо зажат ладонью, тело прижато к промёрзшей стене. Всё, что девушка могла — беспомощно мычать, осуществляя неумелые попытки вырваться.       — Эй, тише! Отпускаю! — Элли почти сразу поняла, что за ней следят и напала первая, — за мной шла?       — Ничего не за тобой! — пытаясь, отдышаться, Коу вжалась в стену больше от неловкости, чем от испуга.       Ей хотелось провалиться, сгореть, исчезнуть, стать тупым зомби, что угодно, лишь бы не выносить этот взгляд Элли… Раздражённый, скучающий и презрительный.       — Я просто… Увидела тебя в окно и подумала, что ты пошла за Джесси, Диной и Томми… Подумала, что нельзя тебе одной… — не выдержав взгляда Элли, Коу призналась, а после поняла, насколько глупо звучат её слова. Словно согласившись с абсурдной сутью признания, Элли подняла брови в вопросе, сложила под грудью руки и окинула Коу оценивающим взглядом с ног до головы.       — Сильное заявление. В таком виде только людей и спасать… А заражённых рубить маникюром будешь, да?       — Почему думаешь, что я собралась с тобой? Мне достаточно закричать сейчас, чтобы кто-то прибежал, увёл меня, напуганную от пробуждения после приступа лунатизма, а тебе не дал возможность пойти за…       — Слушай, ты!.. — не выдержав подобной наглости, Элли неприятно ткнула пальцем в Коу и угрожающе нависла над ней. Сквозь плотно сжатые зубы она прошипела, — только пикни.       Напустив на себя отчаянную браваду, Коу расправила плечи. Коленки предательски дрожали больше от волнения, чем от холода. Она, плотно сомкнув губы, осмелилась посмотреть в зелёные глаза, которые в темноте утратили пигмент, напоминая больше убийственную топь в ночи, чем свежую зелень, и уже набрала воздуха, чтобы ответить, как яркая вспышка света заставила зажмуриться обеих.       — Что вы тут делаете?       Мария. Коу узнала по голосу и опустила взгляд в пол, пытаясь придать себе такой естественный вид, какой можно было бы придать, будучи зажатой между Элли и домом. Было такое ощущение неловкости, словно их застукали за чем-то постыдным.       — Ай, не свети в глаза… — Элли, раздражённо морщась, заслонила ладонью луч света от фонарика. Мария опустила его, показывая двум девушкам недовольство на уставшем лице.       — Элли, что происходит?       — Ничего.       — Поэтому вы прячетесь в подворотне посреди ночи?       — Никто не прячется…       — Элли помогла мне, — сделав неуверенный шаг вперёд, Коу решила, что хуже уже не будет. Врать так врать, — я хожу во сне… Элли поняла, что что-то не так и пыталась привести меня в чувства. Собственно, получилось…       — И вы обе случайно оказались на улице в одно и то же время? Клянусь Богом, Элли, если ты задумала идти за…       — Джоэл надоумил?       — В том числе.       — Ясно.       — Элли, прошу…       — Да. Без глупостей. Но если они не вернутся завтра до обеда, меня уже никто не остановит.       

***

             Оставшуюся ночь Коу размышляла о встрече с Элли и стыдилась каждого своего неловкого движения и слова. Вспоминая её взгляд, каким обычно смотрят на надоедливого и бесполезного ребёнка, Коу то и дело вздыхала да закатывала глаза, топя себя в осуждениях.       С рассветом на девушку вновь навалилась усталость. Отсутствующим взглядом уставившись куда-то в ослепительно-белую пустоту за окном, она блуждала мыслями в воспоминаниях.       Резкая боль в руке.       Побег от заражённых.       Эбби несёт её на своей спине, а потом… выстрел. В ту, которая спасла от смерти.              — Сколько можно реветь? Успокойся уже! — плаксиво-дрожащим голосом приказала она самой себе, крепче обнимая колени и пряча в них лицо, — утомила…       За всхлипами она не заметила, как открылась дверь.       — Э-э… Прости я…       Коу подняла голову и увидела на пороге незнакомого мальчика лет пятнадцати. Он держал в руке стакан молока и небольшой бумажный свёрток.       — Я тут поесть принёс… Э-э… Оставлю это здесь, ладно? — юноша избегал глядеть на Коу, слегка горбился, а в движениях чувствовались суета и желание покинуть эту комнату как можно скорее. Он уже направился обратно, когда Коу обратилась к нему:       — Постой. Эм… Кхм… — она встала с кровати, что привычным скрипом прокляла вслед, и наспех вытерла мокрые от слёз щёки рукавами рубашки, выдохнула, решаясь, и заявила — мне нужна Мария. Сможешь провести к ней?       Мальчик замешкался в недоумении. Он открыл было рот, чтобы начать увиливать от просьбы, но Коу шагнула к нему и потребовала настойчивее:       — Прошу. Она очень нужна мне.       Когда Ёсида шла за молодым человеком, то репетировала в голове диалог с Марией. Для начала хотела поблагодарить за крышу над головой и еду. Затем хотела поговорить об Элли и о том, что ей ни в коем случае нельзя выходить за ворота — за последние часы девушка накрутила таких сценариев в своей голове, что самой становилось тошно. А ещё ей всей душой хотелось наконец стать полезной и значимой. За последнюю ночь Коу осознала, что плывёт по течению пузом вверх и даже не пытается сопротивляться, решать что-то за себя самостоятельно. И если первый шок и испуг она готова себе простить, то теперь сидеть дальше и всхлипывать в той угрюмой комнате было невыносимо.       Мария встретила её настолько приветливо, насколько позволяла душа женщины, чей любимый супруг, оказавшись в смертельной опасности, мог больше никогда не вернуться домой. Коу отметила про себя её уставший вид, из-за чего стало неловко вдруг наседать со своими никому ненужными мыслями и проблемами. Однако Коу решилась.       — Мария… Я благодарю вас за предоставленное жильё, — девушка глубоко поклонилась (в Японии принято кланяться собеседнику, если следует выразить должное уважение. Поклон — неотъемлемая часть японского этикета), — и еду. И доброе отношение…       Коу выпрямилась и наткнулась на непонимающий взгляд Марии. Казалось, женщина на мгновение забыла обо всех проблемах, глядя на это красивое, но непонятное существо. Меж бровей её залегли морщинки смятения, однако Мария смогла вымученно улыбнуться.       — Я рада, что тебе здесь нравится. Но… — закусив губу, женщина прошлась к окну, стуча каблуками ботинок по старому деревянному полу и зачесав пятернёй короткие блондинистые волосы назад. Она тяжело вздохнула, устремив полные надежд, ясные голубые глаза куда-то вдаль и продолжила, — видишь ли… Я сейчас не готова решать какие-либо вопросы. Но обещаю, как только наши ребята вернутся, мы поговорим с тобой. Обязательно. А пока…       В кабинет вошли двое мужчин и лишь после этого постучались. Оба сняли шапки, тяжело дыша после бега, а один выпалил:       — Вернулись!..       Мария просияла первым делом, однако завидев сожаление на лицах мужчин, хриплым шёпотом спросила:       — Что?.. Что, чёрт возьми?!