Когда убийцы влюбляются

      Вечером следующего дня Ганнибал позвонил Уиллу. Тот долго не подходил к трубке — доктор Лектер собирался уже сбросить вызов, когда мужской голос послышался с другого конца провода.       — Я от чего-то отвлек вас, Уилл?       — Нет, все в порядке. Просто телефон был на втором этаже в комнате, не сразу услышал звонок из кухни, — объяснил Грэм. Его голос звучал ровно, хотя Ганнибал уловил нотки усталости. Должно быть, день выдался тяжелым.       — Готовили? — решил поинтересоваться доктор. Был высокий риск того, что Уилл отмахнется от ответа. Профайлер не особо любил светские беседы, как показалось Лектеру.       — Не для себя. Для собак. Не хочу кормить их напичканными химией кормами, поэтому готовлю сам, — сказал он. На заднем плане скрипнула дверь, затем послышался шорох. Ганнибал предположил, что Уилл вышел на улицу и сел куда-то. Сам доктор расположился в кресле кабинета. Рабочий день закончился, поэтому пиджак и жилет аккуратно висели на спинке стула, а галстук лежал свернутым на краю стола, освещенного неярким светом лампы. Ганнибал хотел прежде поговорить с Уиллом, а потом уже ехать домой, поэтому задержался в офисе. Доктор позволил себе немного расслабиться и откинулся назад, садясь удобнее.       — Вы отличный хозяин, раз так заботитесь о питомцах. Сколько их у вас? — Уилл сегодня был расположен к разговору, и Ганнибал решил не упускать такого шанса. Профайлер на миг задумался, после чего заговорил.       — Сейчас пять, раньше было больше. Года два назад я держал двенадцать собак. Дома не было ни метра свободного места.       — И почему же вы оставили своих апостолов*? Их помощь вам больше не нужна? — спросил доктор Лектер, заставив Уилла тихо рассмеяться. Наступила тишина, пока Грэм обдумывал ответ. Ганнибал в это время прислушивался к дыханию собеседника, замечал каждое его колебание.       — Когда пациент наконец справляется со своими проблемами, излечивается в процессе терапии, работа психотерапевта заканчивается, так ведь, доктор?       — Да. Лечить здорового бессмысленно, — подтвердил Ганнибал.       — Вы прекрасно понимаете, что Джек не просил бы вас меня проверять, если бы в моем психическом здоровье не было сомнений. Тем более, я уверен, он уже рассказал вам о моих особенностях. И конечно, вы любопытны и не могли сдержаться, чтобы не начать психоанализ прямо по телефону. Вам известно, почему я оставил моих «апостолов», — Уилл усмехнулся и продолжил говорить. Его голос становился глубже и темнее с каждым произнесенным словом.       — Вы хотели понять, знаю ли я это. Так вот, доктор, мотив каждого моего поступка мне ясен. Я абсолютно вменяем, отдаю отчет каждому совершенному действию и в терапии не нуждаюсь. Но если так Джек будет спать спокойнее и не донимать меня глупыми вопросами, я пойду на это. У меня нет к вам никаких претензий, как к человеку, я просто хочу сразу прояснить одну вещь. Все, касающееся моей персоны, мы обсуждаем только на сеансе. Договорились?       Пламенная речь была окончена, Уилл затих, ожидая реакции на свою грубость. Ганнибалу показалось, что мужчина прощупывал почву, вычислял границы дозволенного. Он не мог просто прочитать Лектера, поэтому методом проб и ошибок воссоздавал его профиль.       — Раз вы так хотите, Уилл. Хотя я думал, мы – взрослые люди, и можем нормально общаться все время. Или вы боитесь, не дай Бог, подружиться? — откровенная провокация. Ганнибал любил пересекать границы, поэтому попытка сбить с толку вернулась к Уиллу бумерангом.       Спустя короткое молчание из динамика телефона прозвучал насмешливый голос.       — Хотите дружить со мной, доктор Лектер? Неудивительно, конечно. Я же такая яркая и интересная личность.       — Не сомневаюсь, Уилл.       — Как и вы.       — Как и я, — Ганнибал улыбнулся и посмотрел в окно. На улице уже стемнело, и лунный свет проникал сквозь распахнутые шторы и заливал часть комнаты голубым сиянием.       Чудесный вечер.       — Раз у нас обоих все хорошо с самооценкой, перейдем к делу? — спросил Уилл, и Ганнибал готов был поспорить, что он сейчас вскинул одну бровь в снисходительном, веселящемся жесте. Губы психотерапевта растянулись еще больше, обнажая зубы.       Они решили встречаться раз в неделю, в пятницу. До первого приема оставалось два дня. Ну ничего, Ганнибал был терпеливым.       — Джек еще не расспрашивал вас по поводу дела?       — Я заходил в офис вчера и расписал ему детали, за которые смог зацепиться, — скучающе произнес Уилл.       — И какой была его реакция?       — Ничего нового Джек не услышал, поэтому вряд ли обрадовался.       — Вы преуменьшаете ваши навыки.       — Совсем нет. Просто с Потрошителем у меня все сложно.       — Он обиделся и перестал писать? — еще один легкий смешок Уилла заставил потеплеть в груди у Ганнибала. Было непривычно, но приятно.       — Нет, дело в другом.       — Вы не можете распознать его намерения? — предположил доктор, сделав тон как можно более нейтральным, чтобы не показаться излишне заинтересованным.       — Я вижу его, точнее его личность. Проблема в том, что он слишком умен. В обществе носит костюм законопослушного гражданина, в котором нет ни единой трещины, не оставляет улик, если сам того не хочет. Он убивает просто потому, что может, — слова Уилла не звучали, как отвращение или осуждение. Мужчина будто озвучивал очевидные факты.       — Каким вы его считаете?       — Он — художник, рисующий кровью. Для него люди просто скот, который можно приготовить и съесть. Удивительно, как в одном человеке помещаются жестокий палач и тонкая творческая натура. Единственный в своем роде, я бы сказал.       Ганнибал был крайне заинтригован словами Грэма. Он встал и неспешно подошел к одной из полок, провел указательным пальцем по корешкам книг и спросил:       — Вы упомянули, что для Потрошителя люди являются живым мясом. Я правильно понял, вы причисляете его к каннибалам?       — Для меня это очевидно. Правда не могу объяснить, по какой причине. Я просто увидел это на местах убийств, — голос Уилла был растерянным. Он, казалось, глубоко задумался и отвечал не вслушиваясь. Доктор нашел глазами книгу, которую хотел бы прочесть позже и вернулся к удобному креслу.       — Уилл? — позвал Ганнибал. Грэм уже почти не слушал его, мысли витали далеко отсюда.       — Да? — по инерции произнес он. Нужно было вернуть его с небес на землю. Ганнибал использовал эффект неожиданности для привлечения внимания.       — Не хотите после сеанса поужинать?       Мужчина ненадолго затих, явно ошеломленный внезапным предложением. После, тяжело вздохнув, он заговорил.       — Простите, доктор. У меня уже есть планы на этот вечер. Сразу после приема я уеду. Более того, не думаю, что это будет уместно.       Ганнибал и не надеялся на согласие, поэтому отнесся к отказу спокойно.       — Вкусная еда никогда не бывает неуместной, но раз вы заняты, я не могу настаивать.       — Вам хочется узнать, какие у меня планы в такое позднее время, только вежливость не позволяет, да? — Уилл говорил прямо, и эта его черта почему-то нравилась Лектеру.       — А вы хотите, чтобы мне было это интересно?       — Вам и так это интересно. Все, касающееся меня, кажется вам любопытным, — эмпатия это или же что-то другое, но Уилл попал в точку.       — Вы так думаете? — диалог приобретал какой-то особый характер. Ганнибал специально заговорил тише, с целью придать немного интимности атмосфере, плотным темным облаком застывшей над мужчинами.       — Я это знаю, — Уилл неосознанно прошептал, понизив тон. Потом он будто понял, что разговор стал несколько неоднозначным и добавил, — Уже поздно. Давайте продолжим на сеансе.       Они попрощались, и профайлер повесил трубку. Ганнибал вздохнул и потер виски.