Чайник, милый чайник

      К моменту, когда они доходят до Ли Юэ, Кэйа с Дилюком на Ёимию уже буквально молиться готовы. Хотя визуально после её появления детский сад только сильнее разбушевался, на деле она наоборот невероятным образом задала этому балагану рамки и структуру, раз за разом виртуозно направляя любопытство и гиперактивность Рейзора, Кли и даже Эмбер в какое-то созидательное русло. Сколько проблем она таким образом предотвратила — подумать страшно. Кэйа уже начинает жалеть, что она не сможет остаться с ними до конца экспедиции.       На границе миллелиты быстро проверяют все документы и пропускают их в город без вопросов. Последний отрезок пути идётся как никогда легко. Солнышко светит, птички поют, Дилюк спокоен, ребятня счастлива, Альбедо рассматривает очередную ветку. Им легко подсказывают дорогу, они на удивление быстро ориентируются среди незнакомых улочек, и даже Итэр обнаруживается без каких-либо проблем, прямо в условленном месте — перед торговой гильдией Фэй Юнь.       Завидев его пшеничную косу ещё с другого конца улицы, Эмбер и Ёимия хором выпаливают его имя и скорее несутся к нему обниматься. Тот едва успевает обернуться на голос, а пиро-девочки уже подлетают пламенным вихрем и дружно стискивают его с двух сторон — разве что с ног не сбивают. За ними с полусекундным отставанием приносится восторженный Рейзор и, уже не найдя спереди свободного места, оббегает путешественника и прижимается к нему где-то со спины. И, конечно, до кучи за всеми ними бежит радостная Кли и на всех парах впечатывается Итэру в коленки, обнимая его за ноги. Тот не падает только потому, что уже висит на прочных подпорках из Эмбер, Ёимии и Рейзора.       — Кли? — удивлённо выдыхает он, опуская взгляд на малышку.       — Привет, Итэр! — звонко здоровается та и одаривает его лучезарной улыбкой, отчаянно задирая голову.       — Привет… — потерянно бормочет тот. — И привет ребята, — добавляет он, обращаясь уже к остальным. Те невнятно гудят что-то радостно-приветственное и, судя по всему, отлипать пока не планируют. — Эээ… — растерянно тянет Итэр и, кое-как оглядевшись, поднимает взгляд на Альбедо, который как раз подходит к нему вместе с остатками экспедиции. — Ты писал про Дилюка, — говорит он, — но Кли?..       — Долгая история, — вздыхает тот, — потом расскажу.       — Понял, — усмехается Итэр в ответ и отчаянно тянет к нему растопыренную пятерню из недр своей электро-пиро гирлянды. Альбедо приветственно жамкается с ним пальцами, и он переводит взгляд на оставшуюся парочку: — Кэйа, Дилюк, — приветливо улыбаясь, машет он им всё той же рукой, потому что на второй прочно зависла Эмбер. Кэйа довольно козыряет в ответ, а Дилюк коротко кивает, но с улыбкой. — Так, ребята, — Итэр с усмешкой хлопает по облепившим его конечностям, мало понимая кому какие принадлежат, — я вас всех тоже очень рад видеть, но вы меня сейчас задушите.       — Кли не задушит, за ноги нельзя задушить, — парирует малышка и крепче тискает его коленки. А потом испуганно охает и скорей ослабляет хватку: — Или можно?!       Кэйа смеётся:       — Нельзя, Искорка. Но всё же отпусти нашего замечательного путешественника, — просит он. — Нам нужно обсудить дела. Успеете ещё наобниматься.       Девочка не слишком довольно на него оглядывается, но всё же слушается. Тискает коленки Итэра один последний раз — как в последний раз — и наконец отлипает. А затем деловито оттаскивает от него Эмбер и Ёимию. Рейзор отлепляется сам. Путешественник наконец снова получает возможность вдохнуть полной грудью — что, собственно, и делает. После чего кладёт руки на пояс и довольно оглядывает уже полную картину собравшихся:       — Что ж, очень рад всех видеть! — сияет он. — Вы даже на пару минут раньше оговорённого, да ещё и Ёимию где-то подхватили, — довольно хмыкает он, с улыбкой кивая девушке и та довольно сияет в ответ. — Как дошли?       В ответ Дилюк издаёт какой-то агрессивный, на грани отчаяния, хмык. Итэр удивлённо изгибает бровь.       — Это тоже долгая история, — насмешливо щурясь, поясняет Кэйа. — Очень.       — Тоже потом, — кивает Альбедо, с которым незамедлительно переглядывается Итэр.       — Какие наши дальнейшие планы? — интересуется Дилюк, поправляя перчатку и заинтересованно оглядывая здание, возле которого они остановились.       — Мы должны подхватить здесь экзорциста, которого я вам обещал, — говорит Итэр. — Время у нас оговорено то же самое, что и с вами — я на самом деле думал, они спустятся раньше, чем вы придёте.       — Они? — хмурится Дилюк.       И в этот момент тяжёлые двери распахиваются. Из них, о чём-то переговариваясь, появляются двое мальчишек, пожалуй, не старше Рейзора. Один — с серьёзным лицом и в белых одеждах. У него непослушные светло-голубые волосы и точно такие же глаза — от его внешности так сильно веет крио, что не обязательно смотреть на его Глаз Бога, чтобы понять, какой архонт его благословил. Второй — с серёжкой-кисточкой в ухе и лукавой хитринкой в янтарных глазах. На нём дорогой костюм с обилием кружева и сложной вышивки, сразу выдающий богатого наследника знатной фамилии. Его гладкие тёмно-синие волосы обрезаны в строгое каре, но слева у самого лица оставлена одна косая, чуть более длинная прядь. Его стихия — гидро.       И вот, как раз этот, второй, мальчик первым замечает их мини-столпотворение. Оборачивается к ним и тут же восторженно ахает. Мимолётно коснувшись плеча товарища, он обрывает его на полуслове, берёт его за руку и скорее сбегает вниз по ступеням — тот разве что не спотыкается, едва поспевая следом, явно не слишком довольный этим внезапным ускорением и что-то бурчит себе под нос. Они останавливаются ровно на предпоследней ступеньке, перед уставившейся на них экспедицией — синеволосый отпускает друга, оглядывает всех с радостным блеском во взгляде и, лучезарно улыбаясь, слегка по-театральному заламывает руки:       — Приветствую вас, прекрасные незнакомцы, друзья Итэра! И здравствуй, дражайший Альбедо! — он посылает отдельную улыбку их алхимику и тот тепло улыбается в ответ. — Как чудесно, что вы уже все здесь, Итэр полагал, что вас придётся ждать. Позвольте представиться, меня зовут Син Цю, а это, — он делает элегантный взмах рукой в сторону второго мальчишки, — мой добрый товарищ Чун Юнь.       — Здравствуйте, — тот немедленно сгибается в вежливом поклоне, сосредоточенно хмуря брови. — Присоединиться к вашей экспедиции — большая честь, — его голос мягкий и низкий, удивительно тихий на контрасте со звонким голосом Син Цю.       — Я думал, с нами едет один человек, — тут же переглядывается с Итэром Дилюк, так и не получивший ответ на свой вопрос.       В его голосе сквозит недовольство — он уже явно устал от постоянной смены планов — но всё же до претензии это утверждение по тону не дотягивает. Поэтому вместо Итэра ему, мимолётно сощурясь, отвечает всё тот же Син Цю.       — О, всё верно. Едет только Чун Юнь, — он кивает на друга. — Просто я решил, что было бы славно проводить вас на корабль и драматично помахать вам с причала… А перед этим, раз уж так сложилось, повидать добрых знакомых, — он кивает в сторону Альбедо, — и заодно познакомиться с остальными друзьями Итэра. Уверен, Итэр дружит исключительно с самыми приятными людьми, — медово улыбаясь и глядя прямо Дилюку в глаза говорит он. Убедившись, что его укол прекрасно поняли, он небрежно продолжает: — А спустились мы вместе просто потому, что Чун Юнь был у меня в гостях. Я, видите ли, один из наследников торговой гильдии, перед которой мы с вами сейчас стоим, — он небрежно машет рукой себе за спину.       Кэйа косится на Дилюка со слишком уж откровенной усмешкой и тот, конечно же, посылает ему недовольный зырк. В выборе оружия мальчишка очевидно отдаёт предпочтение тому же вежливому тону и приятной улыбке, что и Кэйа, пряча за ними пассивную агрессию ровно настолько, чтобы оппонент понял, что он умеет кусаться, но пока этого делать не планирует. А мгновенный перевод на свою родословную, чтобы никто не посмел пойти в откровенную конфронтацию — это вообще козырь достойный высших похвал. За пенными кружевами, которыми обвешана его речь и одежда, скрывается хитрый и явно неглупый юноша. Пожалуй, надо будет поподробнее расспросить о нём Итэра, когда они отплывут из Ли Юэ.       — И, если позволите, — всё так же непоколебимо продолжает Син Цю, — я вообще-то хотел представить Чун Юня более формально.       — Син Цю ну не надо… — тянет тот, но как-то обречённо — словно знает, что если друг собрался что-то делать, его уже ничто не остановит.       Собственно, так и есть. Син Цю лишь небрежно взмахивает изящной кистью у него перед носом, обрывая возражения, встаёт в драматичную, почти балетную позу — ставит ногу за ногу и кладёт одну руку за спину, на поясницу — прочищает горло и объявляет.       — Дамы и господа, ряды вашей экспедиции пополняет один из лучших экзорцистов не только Ли Юэ, но и всего Тейвата. А возможно и самый лучший, — многозначительно хмыкает он.       — Син Цю, — очень тихо и обречённо выдыхает тот, пряча пылающие щёки в ладони.       — Выходец уважаемого клана, с богатой историей и традициями, — драматично продолжает тот, вроде как игнорируя смущение друга — но во всего одном, мимолётном взгляде, брошенном на него, проскальзывает, что он этим смущением вполне себе наслаждается. — Чун Юнь не только наделён уникальным природным даром, который помогает ему в борьбе с духами, — с придыханием говорит он, — но также скромен, честен и прилежен. А о его самодисциплине и вовсе можно слагать легенды. Работать с ним такая же честь для вас, как для него — работать с вами, — заканчивает Син Цю, многозначительно прикрывая глаза на последних словах.       — Архонты, Син Цю, прекрати, — стонет перехваленный экзорцист. — Как тебе не стыдно… — он скорее кланяется всем собравшимся бормоча: — Примите мои извинения. Он иногда… ужасно много болтает…       — Не вижу в этом ничего дурного, — с лукавой ухмылкой отвечает на это Кэйа, первым из всей толпы решив не только с интересом наблюдать это чудесное представление, но и поучаствовать в нём.       Секундный обмен взглядами с тут же обернувшимся в его сторону Син Цю окончательно убеждает его, что мальчишка хитёр, умён и в целом, родственная ему душа. Тот блестит чертинкой во взгляде, чуть поджимает губы в благодарность и хмыкает:       — Очень рад, что Чун Юнь едет в экспедицию с такими понимающими и умными людьми, господин?..       — Кэйа Альберих, — усмехается тот. — Капитан кавалерии Мондштадта.       — Очень рад знакомству, — довольно прикрывает глаза Син Цю. И снова оборачивается к Чун Юню. — Вот, — говорит он, указывая пальцем на ухмыляющегося капитана, который довольно косится на закатывающего глаза Дилюка. — Будешь в Инадзуме, слушай сэра Кэйю, он тебе дурного не посоветует.       Чун Юнь, кажется уже сквозь землю готов провалиться, но ещё как-то держится. Он посылает довольному Син Цю возмущённый взгляд, а затем кланяется ещё ниже, снова обращаясь к остальным:       — Для меня огромная честь поехать с вами, — сурово сдвинув брови, выдыхает он. — Искренне надеюсь, что смогу быть полезным.       — Ну я же говорю, — хмыкает в ответ на это Син Цю, — талантливый, вежливый и скромный — ну просто клад!       — Син Цю! — уже в полном отчаянии одёргивает его несчастный экзорцист.       — Что? — парирует тот, оборачиваясь к нему и на секунду теряя свою показную театральность. — Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. А ты в жизни себя не похвалишь, вот и приходится делать это за тебя, — теперь он звучит как обычный мальчишка, втолковывающий своему неразумному, но дорогому другу, где он совершил ошибку. До кучи он мимолётно касается ладонями его щёк и хмыкает: — Съешь мороженку, если перегреваешься.       А затем, как ни в чём ни бывало оборачивается к остальным:       — Ну что ж, я понимаю, что по этикету мне теперь положено узнать имена всех остальных, — говорит он, деловито вкладывая одну свою ладонь в другую, пока его друг и правда извлекает откуда-то из своей одежды мороженное на палочке и принимается его есть с какой-то долей обречённости во взгляде. — Но… — он задумчиво обводит их мини-толпу взглядом, — боюсь, вас слишком уж много. Предлагаю сперва дружно перебраться в ресторан — у нас зарезервирован зал специально для этой встречи — а там уже познакомиться как следует. В ногах правды нет, и ни к чему нам это делать посреди улицы. Надеюсь, никто не в обиде, что с сэром Кэйей мы уже успели познакомиться? — вопрос скорее риторический, потому что он даже не делает паузы на вдох — не то что на чей-то ответ — прежде чем подгрести Чун Юня под локоть, наконец пройти последнюю ступеньку и направиться вдоль по улице, махнув остальным: — Прошу за мной.       Все мимолётно переглядываются с Итэром, как главным связующим звеном между ними и новым знакомым, и, получив от него тёплый прищур и мягкое пожатие плечами, неторопливо выдвигаются следом за уже отошедшими на пару шагов мальчишками. Те уже находятся в собственном мирке: Чун Юнь что-то недовольно бубнит, доедая своё мороженое, а Син Цю лишь беззаботно отмахивается от него, улыбаясь.       Ёимия берёт Кли за ручку и ведёт вперёд, Эмбер довольно шагает рядом с ними. Альбедо подбредает поближе к Итэру и начинает с ним о чём-то негромко переговариваться. Кэйа с Дилюком замыкают процессию, проверяют, чтобы никто не отстал и не потерялся. Особенно Рейзор. Тот идёт где-то между Эмбер и Альбедо и заинтересованно вертит головой по сторонам. Время от времени срывается куда-то к ограде между домами — то посмотреть на воду, то на крыши других домов, то на голубей. Но он так делает с тех пор, как они вошли в город, так что его уже никто не одёргивает, потому что насмотревшись на то, что его на этот раз заинтересовало, он непременно возвращается в общий строй.       Они проходят две улочки и понимают, что впереди начинается небольшое столпотворение.       — У нас в конце недели будет большой фестиваль, так что уже начали открываться всякие лавочки и народ выходит поглазеть, — оборачиваясь через плечо, поясняет всем Син Цю. — Не волнуйтесь, идите прямо через толпу, даже если потеряете нас из виду, просто встретимся в другом её конце.       Получив порцию кивков и хмыканья, он заводит Чун Юня в эту человеческую реку, а все остальные послушно бредут следом. Народу много, кто-то разворачивает торговые палатки, кто-то торгуется, кто-то жуёт местные уличные закуски, всё кругом блестит, а над головами веют воздушные змеи. Рейзор, кажется, активизируется с удвоенной силой. Носится то туда, то обратно, так что Дилюк начинает не слишком довольно хмуриться. Но в целом, опять же, волчонок по-прежнему возвращается на место и так или иначе находится на виду, поэтому его всё так же никто не одёргивает.       И поэтому никто не обращает внимания, когда он как-то особенно удивлённо подскакивает у кованой решётки, стоит им вывалиться на небольшую площадку между двумя улицами, где толпа основательно редеет. Никто не обращает внимания, когда он тут же бежит чуть дальше и залезает на каменную ограду, ниже которой только другой уровень города и внимательно вглядывается вдаль, недоверчиво принюхиваясь. Никто не обращает внимания, когда он проскальзывает между домами и буквально повисает поперёк ограды, чтобы получше разглядеть то, что так сильно привлекло его внимание.       Только когда он уже лезет на дерево, быстро оглядывает открывшийся вид на хитросплетение улиц, а затем скорее спрыгивает и щерится — вот тогда это замечают. Но уже поздно.       — Рейзор! — грозно окликает его Дилюк.       Но тот уже уносится в одному ему известном направлении, прямо в толпу, обогнув охнувшего Син Цю с Чун Юнем. За Рейзором тут же срывается Эмбер — даже не дожидаясь команды капитана, понимая, что хоть кто-то должен проследить за волчонком, иначе они его совсем потеряют. Кэйа переглядывается с чертыхающимся Дилюком. Оба понимают, что бежать за ними сломя голову в толпу — смысла мало, лучше остановиться и быстро придумать стратегию. Остальные тоже удивлённо притормаживают.       Кэйа секунду соображает, а потом оперативно шагает к Ёимии, перехватывает у неё Кли, сажает себе на плечи и отдаёт приказ следить за погоней. Та немедленно прикладывает ручку козырьком и быстро находит стремительную красную стрелу, которой Эмбер мчится вслед за Рейзором, петляя между людьми и товарами. Более-менее определившись с траекторией, она указывает пальцем вперёд и серьёзно сдвинув бровки командует:       — К воде! — имея в виду, очевидно, доки.       Итэр тут же кивает, и машет рукой, показывая, что доведёт. Кэйа, Альбедо и Дилюк без дополнительных разговоров, быстрым шагом, почти бегом — насколько позволяет толпа — стартуют за ним в указанном направлении. Ёимия бежит следом. Син Цю с Чун Юнем, вообще не понимающие, что сейчас произошло и происходит, переглядываются и тоже решают догонять.       Итэр быстро выводит всех из толпы и ныряет в проулок. Ведёт их петляющими, узкими улочками, проскальзывает между домами, но через минуту уже снова возвращается на широкий проспект — на финишную прямую, ведущую к докам, где швартуются лодки, шлюпки и корабли. На этом отрезке путь уже прямой, а людей становится гораздо меньше, так что они окончательно переходят на бег. Проносятся до конца улицы, слетают вниз по каменной лестнице и останавливаются на набережной, не зная, куда бежать дальше.       Кэйа пользуется заминкой, чтобы снять со своих плеч Кли и передать её на руки послушно перехватившей эстафету Ёимии — и как раз вовремя, потому что Дилюк как раз хлопает его по плечу, видимо, высмотрев их цель, и уже срывается с места. Кэйа без раздумий присоединяется к нему, уже на ходу, высматривая, куда именно направляется Дилюк. Остальные, кажется тоже соображают, что к чему и, хоть и с парусекундной заминкой, но тоже бросаются за ними следом. Но Кэйю сейчас это волнует мало, ему не до оглядок.       Дилюк, а стало быть, и он с ним на пару, бежит к галдящей толпе каких-то… матросов, кажется. Их человек десять-пятнадцать, они столпились на деревянных мостках у самой воды перед составленными друг на друга ящиками и грозно потрясают кулаками. Ничего толком непонятно, но, что им именно туда, можно не сомневаться. Потому что даже с такого расстояния в глаза первым делом бросается Эмбер, которая вцепилась в руку одного из крайних матросов и трясёт её с яростным негодованием — то ли пытается оторвать, то ли хочет оттащить мужчину в сторону.       Когда до цели остаётся всего ничего, они всего на пару секунд замедляются — даже не притормаживают — чтобы получше разглядеть толпу и понять, что вообще здесь творится. И наконец видят Рейзора. Тот загораживает собой эти самые составленные друг на друга ящики, грозно рычит и щерится, не подпуская к ним галдящих мужчин ни на миллиметр. Кэйа отчаянно пытается сообразить, зачем Рейзору так яростно защищать какие-то ящики от матросов Ли Юэ, и вдруг понимает, что волчонок загораживает собой вовсе не ящики. А кого-то рядом с этими ящиками. Мальчишку, который отчаянно жестикулирует из-за его спины, пытаясь перекричать этих самых матросов и что-то им объяснить. Светлые волосы, зелёные глаза, заметный шрам на левом плече. Беннет.       Дилюк, видимо тоже разглядевший наконец новую погрешность в их экспедиции, чертыхается и сжимает переносицу так сильно, что Кэйе кажется, позволяй ему совесть, он бы сейчас просто выпустил на всех свою огненную птицу — даже без меча и взмахов, просто из груди и с яростным криком — а потом молча развернулся и пошёл домой, в Мондштадт. Но совесть, конечно, не позволяет. Поэтому, добегая последние метры, Дилюк хоть и цедит яростные ругательства себе под нос, но всё же вклинивается между скалящимся Рейзором и орущими мужчинами, плечом к плечу с Кэйей, загораживая собой мальчишек.       — Господа… — громко произносит он, глядя на матросов, которые только загалдели хуже, и хмурится агрессивнее. — Господа! — произносит уже зычней, грозно отпихивая одного мужчину, непредусмотрительно решившего ткнуть его в плечо.       Галдёж и не думает стихать. Дилюк скрипит зубами и раздражённо мотает головой в сторону Кэйи. Тот тут же поднимает руку ко рту и свистит так пронзительно, что все вокруг зажимают уши. Кроме Дилюка — тот хоть и стоит ближе всех, лишь малость кривится. Матросы наконец замолкают, шокировано глядя на сверкающего обманчиво-приветливой улыбкой капитана и контрастно хмурого как туча винодела. Оглядывают их одежду, Глаза Бога. Потерянно оборачиваются на остальную компанию, обступающую их со всех сторон, и нервно переглядываются.       — Господа, — говорит в наступившем затишье уже Кэйа, своим сладким как мёд тоном. — Мальчики с нами. Расскажете, по какому поводу такой ажиотаж?.. Эм, отпусти человечка, всё хорошо, — он кивает Эмбер, так и зависшей с рукой одного из матросов в крепком захвате. Та секунду рассеяно соображает, но затем тут же разжимает руки и встаёт по стойке смирно рядом с совершенно растерявшимся от этого мужчиной.       Никто не отвечает. Все по-прежнему нервно оглядывают собравшихся. Итэра, грозно сдвинувшего брови, Альбедо, напряжённо застывшего рядом с ним. Крайне потерянных в ситуации, но всё равно очевидно готовых вступаться за товарищей Син Цю и Чун Юня. Ёимию, которая держит Кли чуть поодаль и не подходит ближе, но судя по всему, вовсе не из-за страха за малышку, а ради спасения душ всех остальных — потому что на лице Кли прекрасно читается такое же яростное желание подорвать всех к чертям, какое сейчас пылает в глазах Дилюка.       — Они денег требуют… — разбито бормочет вместо матросов Беннет.       — Денег? — изгибает бровь Дилюк, обводя взглядом притихших мужчин.       Один из них вертит головой, оглядывая остальных, и, видимо решает наконец снова перехватить инициативу в ситуации:       — Пацан спрятался на нашей барже, проехал зайцем, рассказывает небылицы, — возмущённо складывает руки на груди он, — наверняка ещё и украл чего!       Слышится рычание Рейзора:       — Беннет не вор!       — Ничего я не крал! — одновременно с ним отчаянно молит Беннет. — И я честно не знаю, как оказался на вашей барже! Я же вам всё объяснил!       — Так мы и поверили в твои сказки, — возмущается всё тот же матрос — вероятно, он тут за старшего. Его тут же поддерживает гул коллег. Но их быстро перебивает грозный голос Дилюка:       — Что он украл?       — Ну… — тушуется матрос под его крайне, крайне, крайне хмурым взглядом, — мы точно не знаем… и… — начинает мямлить он, но Дилюк перебивает его взмахом руки:       — Сколько?       — Что сколько? — теряется старший.       Дилюк вздыхает так, что мужчина мгновенно понимает, что впредь соображать надо лучше и быстрее, для его же собственного блага.       — Сколько. денег. вы. хотите? — цедит Дилюк, буравя его взглядом.       Старший совсем тушуется под этим взглядом, от которого самовоспламеняются, и испуганно сглатывает — был бы собакой, уши прижал.       — Просто там, дело такое… у нас груз… — пытается оправдаться он, вероятно, полагая что от названной суммы буквально зависит какой степени ожоги он получит. Вот только Дилюка сумма на самом деле интересует в последнюю очередь — он просто хочет, чтобы все как можно быстрее разошлись отсюда к чертям.       — Сколько, — теряя терпение, рычит он.       — Я советую ответить, — сердобольно подсказывает Кэйа полушёпотом.       — Нисколько, — тут же пищит старший матрос. — Простите, мы не сразу разобрались в ситуации, не поняли…       — В таком случае не смеем вас задерживать, — вдруг произносит Дилюк с ледяным спокойствием, радикально не вяжущимся со взглядом, в котором читается как минимум угроза убийства.       И моргает. Раз. Два. Матросы потеряно переглядываются, не уверенные, что делать. Дилюк делает глубокий вдох и медленно выдыхает через нос, постепенно опуская голову всё ниже и не сводя с них глаз — переводя просто грозный взгляд в грозный взгляд исподлобья. Старший матрос наконец отмирает:       — Да, мы, пожалуй, уже пойдём, извините, простите, добрый вечер, до свидания, — и скорей, скорей, взмахами рук подгоняя своих подчинённых направляет их к барже, а сам спешно семенит следом, то и дело встревоженно оглядываясь.       Дилюк провожает их всё тем же взглядом, но, едва они отходят на пятнадцать шагов, скорее оборачивается к Беннету вместе с Кэйей. Всё ещё хмурится — но уже совсем иначе, чем секунду назад: обеспокоенно и лишь самую малость недовольно.       — Беннет, что ты тут делаешь? — требует он.       Увы, с тоном так ловко, как с лицом не выходит. Вопрос выходит настолько грозным, что Рейзор рефлекторно щерится, а Беннет испуганно сглатывает. Дилюк чертыхается и снова раздражённо сжимает переносицу. Переглядывается с Кэйей, и тот понимающе кивает, полностью забирая все расспросы на себя, чтобы Дилюк мог спокойно остыть и переключиться, не пугая детей.       — Беннет? — кивает он мальчику, мимолётно сжимая плечо Дилюка в поддержку. — Всё в порядке. Как ты тут оказался? — спрашивает он не в пример мягче.       — Я не знаю! — отчаянно ерошит волосы тот. И лицо у него такое, будто он из последних сил держится, чтобы не разрыдаться. Рейзор тут же утешающе обнимает его за плечи и прижимается щекой к его руке.       — Рассказывай по порядку, — просит Кэйа, пока к ним потихоньку подходят остальные, смеряя Беннета, кто обеспокоенным, а кто любопытным взглядом.       Тот отчаянно морщит лоб, видимо пытаясь сообразить, с чего начать, а потом тоскливо выдыхает:       — Я помню только, как карабкался на гору за своим ботинком и тут на меня упал журавль…       — У меня столько вопросов к этому предложению… — поражённо бормочет только что подошедший Син Цю и переглядывается с не менее ошарашенным Чун Юнем. Смерив взглядом ноги Беннета, они убеждаются, что на них и правда не хватает одного ботинка.       — Беннета постоянно преследуют неудачи, — поясняюще шепчет Эмбер, остановившаяся прямо за ними. — Ему не везёт по жизни страшно и иногда совершенно нелепым образом.       Син Цю чуть оборачивается на неё и удивлённо хмыкает.       — Допустим. А дальше? — тем временем кивает Беннету Кэйа.       — А дальше всё… чернота и провал, — вздыхает Беннет. — Очнулся уже на барже: солнце слепит, чайки кричат. Матросы тоже. И ещё пинают меня и требуют сказать, кто я и что делаю на их барже. Я попытался им объяснить… — вздыхает он ещё тяжелее, — но я же понимаю, как это звучит и… они, конечно, не поверили. Тогда я попытался сбежать — но меня поймали и стали требовать плату за проезд, а у меня нет ни единой моры… — говорит он так обречённо, что Рейзор снова принимается ластиться о его плечо, а все остальные дружно сводят брови сочувственным домиком. — Я им только это сказал, меня тут же стали обвинять в воровстве… — его голос уже почти срывается к концу, настолько глубоко его отчаяние в этот момент. — Как хорошо, что Рейзор прибежал, — тоскливо выдыхает он, тянется к волчонку той рукой, на которой тот не висит, и благодарно сжимает его плечо. — И вы все, — Беннет оглядывает остальных с бесконечной теплотой и благодарностью. — Только вы разве не ушли в экспедицию? И где мы вообще? — он потерянно вертит головой по сторонам.       — Ушли, — хмыкает Кэйа. — Уже четыре дня как. Мы сейчас в Ли Юэ, Бен.       — В Ли Юэ?! — поражённо выдыхает Беннет. — Как это я так?..       — Мы бы тоже не отказались узнать, — хмыкает Дилюк, тон которого более-менее выровнялся.       По его голосу слышно, что ситуация ему явно не по душе, но злиться на Беннета он не может и не хочет. Тот ведь действительно ни капли не виноват, и тем более знать не знает, что у них и без него тут балаган на балагане творится. Беннет переводит на Дилюка не самый уверенный взгляд, видимо, всё ещё опасаясь его реакций, и неловко и капельку грустно усмехается, не зная, что ещё сказать.       — Но, это не столь важно, — продолжает свою мысль Дилюк. — Идём с нами, спокойно поешь, придёшь в себя, и мы подумаем, как переправить тебя домой… Вы ведь не против, Син Цю? — оборачивается он на мальчишку, полагая, что раз он их пригласил в ресторан, стоит спросить разрешения прежде, чем тащить туда ещё одного незнакомого ему мальчишку.       — Конечно, конечно, — тут же машет руками тот. — Никаких проблем. Только… эмм, а как он пойдёт? — интересуется он, указывая пальцем на ту ногу Беннета, где не хватает ботинка. Все дружно переводят взгляд на некогда белый, а сейчас уже хоть на выставку современного искусства отправляй носок мальчишки.       — Рейзор понесёт, — тут же уверенно сдвигает брови волчонок и, ни секунды не колеблясь, приседает перед Беннетом на корточки, подставляя спину.       — Рейзор, да я сам как-нибудь… — бормочет тот, но волчонок лишь оглядывается на него через плечо и делает всего один суровый взмах головой. Беннет тихонько вздыхает и без дальнейших возражений карабкается ему на спину.       — Спасибо, Рейзор, — искренне бормочет он, обнимая его за шею, пока тот поднимается с корточек и поудобнее перехватывает его под коленями.       — Не надо спасибо, — качает головой Рейзор. — Беннет — лупикал.       На это Беннет лишь устало утыкается лбом ему в плечо и благодарно обнимает крепче. Его явно морально вымотала вся эта ситуация с падучими журавлями и крикливыми матросами, и он как никогда рад, что снова не один и может рассчитывать на помощь друзей.       — Это, конечно, замечательно, Рейзор, — говорит Кэйа с теплотой и сочувствием глядя на всё это. — Но ты же его до Мондштадта не понесёшь. Ему бы новые ботинки, — он переглядывается с Дилюком.       Тот согласно кивает — и переводит взгляд на Итэра:       — Где здесь сапожная лавка?       — О, вопрос не ко мне, — усмехается тот. — Я тут никогда обувь не покупал. Местные лучше подскажут, — он мотает головой в сторону Син Цю и Чун Юня.       Син Цю тут же довольно хлопает и охотно машет рукой в сторону лестницы:       — Есть один чудесный магазинчик, — восторженно выдает он, — нужно снова подняться в верхнюю часть города, пройти прямо до чайной, там свернуть налево и затем…       Его перебивает рука Чун Юня, лёгшая ему на плечо:       — Я их провожу, — спокойно говорит он, многозначительно заглядывая ему в глаза. Син Цю тут же усмехается собственному отсутствию прозорливости в данном моменте и качает головой. А затем снова поднимает взгляд на Дилюка:       — Чун Юнь вас проводит, — с улыбкой повторяет он.       — Хорошо. Полагаю, тогда все остальные пойдут сразу в ресторан, а мы подойдём как закончим? — Дилюк оборачивается к Чун Юню за подтверждением, что он сможет довести их. Тот коротко кивает.       — Но у меня… моры… — сконфуженно мямлит Беннет.       — Беннет, разве не очевидно, зачем я иду с вами? — говорит Дилюк, поправляя перчатку.       Судя по взгляду Беннета — очевидно ещё не значит очевидно. Он, кажется, не знает, что ему испытывать — вину или благодарность, или всё сразу, поэтому просто бормочет:       — Я… спасибо, простите… и я потом всё обязательно верну, дома, и…       — Не говори глупости, Беннет, — перебивает его Дилюк. Из лучших побуждений, но голос его всё же довольно суров, а лик извечно хмур. Поэтому Кэйа решает на всякий случай перевести Беннету эту фразу:       — Господин Дилюк не разорится, если купит тебе пару ботинок, — обещает он, ласково ероша светлые волосы. — Всё хорошо. Не волнуйся и приходи в себя, матросы ушли, а ты больше не один.       В ответ мальчишка улыбается устало, но так благодарно, что Кэйа едва не хватается за сердце, как сердобольная старушка.       — Спасибо, сэр Кэйа, — выдыхает он, машинально крепче обнимая Рейзора. — И… господин Дилюк, конечно же, — он поспешно переводит на него взгляд. — И все остальные! Я…       — Всё в порядке, Бен, — говорит на этот раз уже Дилюк. И, кажется, у него даже выходит достаточно мягко, потому что тот неловко улыбается ему в ответ и наконец снова утыкается носом в плечо Рейзора — счастливо и умиротворённо.       — Ну что ж, — окинув беднягу сочувственным взглядом, подводит итог Син Цю. — Стало быть, вы к сапожнику, мы в Народный Выбор. Встретимся через двадцать минут?       Все мимолётно переглядываются. Чун Юнь кивает Син Цю, Кэйа — Дилюку. И они дружно расходятся в противоположных направлениях.