Сквозь миры

       Кажется, шок присутствующих был до такой степени сильным, что его можно было осязать. Непонимание происходящего, повисшее в воздухе дамокловым мечом, и готовое в любой миг обрушиться на головы, ужасало. Этого ведь просто не может быть! Совершенно невозможно!        В двадцать первом веке, на балу-маскараде, средь бела дня — и вдруг три трупа, лежащих на чистом паркете. Иррационально!        Словно во сне, Лайт приблизился к одному из молодых людей, прикладывая похолодевшие от пота пальцы к его шее, так же, как до этого делал Рьюзаки, и изо всех сил надеясь на то, что друг ошибся; что еще немного, вот-вот, самую малость — и он сумеет нащупать пульсацию, пусть самую слабую.        Пульса не было.        Первым делом Лайт, отогнав от себя сковывающее ранее наваждение, упал на колени, начиная массаж сердца одного из пострадавших. Тридцать компрессий грудной клетки, два вдоха. Это ведь должно сработать, так ведь? Почему никто до сих пор не начал реанимационные действия?! Не вызвал спасателей, в конце-то концов?        — Они действительно мертвы, Кира-кун. Им уже не помочь, — чётко произнёс Рьюзаки, кладя свою руку Лайту на плечо, вырывая его тем самым из рефлексии и заставляя обернуться. — Они мертвы. Вставай, — абсолютно выверенный тон, не подразумевающий даже возможности попыток спора.        Лайт встал, чувствуя, как у него дрожат колени, наверняка без поддержки Рьюзаки он упал бы на тот же паркет, переставая ощущать под собой опору.        Одна из девушек закричала: протяжно и надрывисто, будто подсознательно желая убить оставшихся присутствующих своим криком.        — Прекрати кричать, — устало сказал Лайт, уже немного отошедший от шока, и теперь внимательно осматривающий зал, потирая виски. — Дай подумать.        Замолкнув, и теперь лишь чуть тихо всхлипывая от непонимания и ужаса, девушка, стараясь убрать с лица растрепанные тёмные волосы, подошла к двери, дёргая ту за ручку.        Безуспешно.        Тяжёлые двери не поддавались ни в одну из сторон и явно были заперты кем-то снаружи. На миг девчонке почудилось, что ядовитый смрад от трупов — именно то, что прикончит её и остальных в то же мгновение.        — Нас заперли… — не веря своим же словам, произнесла самая младшая из присутствующих, медленно оседая на пол и прикрывая лицо руками.        Лайт, первым заметив реакцию девочки, осторожно подошёл к двери, так же дёргая ту за ручку, и, не добившись точно также абсолютно ничего, присел рядом с девчонкой, аккуратно приобнимая ту за плечи, словно она была его младшей сестрой.        — Мы обязательно проверим все варианты, слышишь? — спокойно произнёс Лайт, вглядываясь в заплаканные глаза напротив. — Двери, окна, переходы в другие комнаты. Нас стараются запугать, выбить из привычного ритма жизни, но ведь, смотри, среди нас есть много людей, которые обязательно будут работать над решением этой проблемы. Ты не одна, мы все вместе. И выберемся отсюда тоже вместе.        Девочка подняла взгляд, утирая рукой слёзы и думая о том, что её раскрасневшееся лицо явно не то, что сейчас хотелось бы кому-то показывать.        — С-спасибо, Кира-кун, верно? Странное имя, наверняка вымышленное, да?        — Да, — кивнул Лайт.        — Мы почти как в детективном романе. Осталось всего лишь отыскать мотив преступления. Но чтоб сразу троих…        — Вставай. Мы обязательно во всём разберёмся.        В то время, пока Лайт успокаивал девочку, Рьюзаки, только кивнув на известие о том, что двери заперты, в свойственной ему спокойной манере, подошёл к столу, с неподдельным интересом рассматривая блюда, лежащие на тарелках убитых. У двоих была половина недоеденного мяса, в которое, по мнению Рьюзаки, можно было бы при помощи шприца ввести яд; у третьего на тарелке лежал ризотто.        — Отравить можно было и овощи, вопрос в том, что они умерли одновременно, — бубнил себе под нос Рьюзаки, радуясь, что кто-то наконец додумался успокоить девушек и те теперь лишь беспокойно глядели на происходящее, не говоря ни слова.        — За миг до смерти Маркус ел стейк, а Тейлор пил виски, — неожиданно подала голос одна из девушек, которую Рьюзаки про себя определил как мисс Келли. — Но рассчитать объём яда, учитывая массу людей так, чтоб те умерли в один миг — довольно проблематично, на мой взгляд. Может, следует поискать след от инъекции на них?        Рьюзаки кивнул, мысленно решив присмотреться к этой девушке получше: она определённо умнее, чем две другие, с вероятностью в семьдесят три процента её уровень интеллекта выше среднего.        Введения яда в кровеносную систему, даже учитывая разницу в массе тела убитых, более логичная гипотеза. Куда удобнее всего было бы сделать инъекцию? Точнее, три инъекции, и при этом совершенно незаметно для окружающих. Многие ли ходят на балы-маскарады с тремя шприцами с ядом?..        Внимательно осмотрев шеи, головы и конечности трупов на наличие недавних уколов, в чём Рьюзаки помог как Лайт, держащий голову одного из убитых, так и предполагаемый мистер Реймонд, они пришли к выводу, что никаких видимых травм, порезов или же уколов на телах погибших не обнаружено. Только большие родинки, расположенные на ключицах и шее, создававшие при этом необычные узоры.        — Мистер Тоисиро кашлял, — вспомнила одна из девушек. — Я, конечно, сомневаюсь, что он внезапно подавился и оттого схватился за сердце, но вдруг это был инфаркт?        — К некардиальным симптомам инфаркта миокарда относятся слабость и головокружение, возможны еще боли в области желудка, но едва ли кашель, — заметил пожилой мужчина, которого Лайт про себя прозвал воспитателем Вилшем. — Это определённо что-то общее у всех троих. Причём проявляющееся одновременно и внезапно.        — Они все назвали свои имена и сняли маски, — заметила блондинка, всё ещё сидящая за столом и проявлявшая из признаков паники только лёгкое постукивание пальцами по коленке.        — Думаешь, убийце необходимо знание настоящего имени и лица человека, чтобы убить того? — склонив голову набок, спросил Рьюзаки, едва касаясь пальцами собственных губ.        — Знаю, звучит как бред, но ведь они все умерли одновременно, после того, как произнесли свои настоящие имена и открыли лица. Можете не верить, но я теперь уж точно маску не сниму.        — Чушь полная! — хмыкнул молодой человек. — Существует множество возможных, действительно существующих в природе, вариантов, отчего эти трое погибли. Может, они вообще суицидники, и заранее что-то приняли? Маски здесь ни при чём, я докажу.        С этими словами молодой мужчина торжественно развязал шёлковые ленты на затылке и, бросив взгляд на трупы, победно усмехнулся.        — Видите, я жив! Стоит подумать над чем-то более земным. Например, найти наконец телефон и позвонить спасателям. Выбить двери, в конце-то концов. Нас ведь много, мы могли бы использовать тот же стол, чтоб их протаранить.        Всеобщая паника постепенно угасала. Может, и правда предыдущие смерти — нелепое совпадение. Может, эти трое действительно решили красиво уйти из жизни, подговорив при этом дворецкого запереть их всех в помещении.        — Может, снимем шторы и накроем этих людей? — предложил пожилой мужчина. — Им уже ничем не помочь.        — Отличная идея! — воодушевлённо отозвался молодой человек, прытко подходя к зарешеченным окнам и пробуя сорвать шторы. — Может, мне кто-нибудь поможет? Я, конечно, хоть и агент спецслужб, но в одиночку, как говорил мой отец, даже Реймонду как-то тяжеловато.        Лайт и Рьюзаки подошли к мужчине, помогая сорвать увесистый карниз. Тот, в свою очередь, никак не поддавался. Только лишь совместными усилиями парням удалось сорвать несколько петель, слыша при этом треск дорогой ткани.        — Ещё немного, давайте. Ещё рывок! — подбадривал Реймонд, радуясь, что его гипотеза оправдалась, и убийство при помощи магии — полная чушь.        Спустя полминуты карниз поддался.        — Осторожно! — крикнул Лайт, видя, как тяжелые шторы и, что важнее, ещё более тяжелая деревянная конструкция на которой они крепились, падает вниз.        Лайт оттолкнул от траектории падения карниза Рьюзаки, чудом увернувшись, чтоб ненароком не раскроить свой череп увесистой деревянной палкой.        Послышался надрывный стон и удар об пол. Потирая место ушиба, Рьюзаки, выкарабкавшись из-под лежащего на нём друга, заметил на паркете бурую кровь.        Подойдя к Реймонду, и сняв с него запутавшуюся штору, он приложил пальцы к его шее, отметив полное отсутствие какого-либо биения пульса.        — Он мёртв, — в очередной раз за день констатировал Рьюзаки под аккомпанемент звенящей тишины.

***

       Обстановка в помещении накалилась до невозможного. Каждый из присутствующих, глядя на другого, ждал какого-то подвоха. Может, кто-то заранее подпилил карниз, предполагая такое развитие событий?        — Это он! — воскликнула белокурая девушка, указывая на старика. — Он сказал, чтоб трупы накрыли шторами! Он заранее подпилил карниз!        Все взгляды теперь были устремлены на мужчину, в чьих глазах читалась лишь немая скорбь. Рьюзаки обвёл глазами помещение, глядя будто бы сквозь толпу.        — У него нет мотива, и, пожалуйста, прекрати истерить, мы и так здесь застряли надолго, без возможности поступления нового кислорода, так как здесь нет вентиляции и мы не можем открыть окна. Учитывая, что двери мы также пока не выбили, а в комнате находится четыре трупа, и согласно статистике их разложение при данной температуре займёт…        — …Замолчи. — Железным голосом оборвал его речь Лайт. — Всем и без твоих процентов страшно. Если нас здесь заперли с целью игры в детективов, то мы не выйдем отсюда, пока не решим загадку.        Темноволосая девушка, которую Лайт отметил про себя как телеведущую, подошла к столу, беря в руки карточки всех игроков и постепенно отбрасывая в сторону те, на которых были написаны имена умерших.        — Нас шестеро, а карточек осталось семь. Нужно найти седьмого, он и будет убийцей. Это ведь логично звучит, не так ли? — она ещё раз взглянула на присутствующих. — Причем «лишний», судя по визиткам, явно один из мужчин. Среди вас два японца, и крайне сомневаюсь, что мужчине в столь почтенном возрасте прописали то, что свершилось в юности. Так что Вы, сэр, явно не подходите под номинацию «лучшего школьника страны».        По спине Лайта пробежали мурашки. Если эта девушка разгадает его, заставив снять маску, то он непременно умрёт, ведь он ничем не лучше тех четверых, которым уже не помочь.        — Может, их руки скажут нам правду? — продолжала девушка. — У соулмейтов могут быть написаны имена, так мы сможем определиться, есть ли среди присутствующих родственные души, которые в свободное от отношений время подрабатывают расчетливыми убийцами. — Девушка была сдержана и уверенна, каждое её слово било точно в цель. — Могу показать свои, чтоб подать пример. — С этими словами она оголила запястье, на котором Рьюзаки мгновенно узнал тот же знак, что был нарисован на руке погибшего Реймонда. — Да, моя родственная душа мертва, мистер загадочный парень, мне уже нечего терять…        Поняв, что она решилась на необратимое, Рьюзаки подбежал к девушке, мешая той снять маску. Дрожь её плеч была в такт с рыданиями, сотрясающими тело. Она опустилась на пол, словно подкошенная, и разрыдалась, видя, как метка на её руке почернела.        — Его уже не вернуть, это правда. Я Вам соболезную, — как можно более сочувственно проронил Рьюзаки. — Но в одном Вы неправы, мисс. Нас в этом помещении семеро, как и карточек.        С этими словами Рьюзаки встал и быстрым шагом прошёл в единственную, пусть и маленькую, открытую для посещения комнату, откуда до этого выходила официантка.        Она всё так же сидела на стуле у входа, держа в руках закрытую черную тетрадь с пером внутри, однако ни в её взгляде, ни в жестах, ни в мимике не читался страх или же горечь. Она была безэмоциональна и холодна.        — Дэрил Джироза, так ведь Вы представились, верно? — спросил Рьюзаки больше для проформы, и, не дожидаясь ответа, вывел женщину в зал. — Может, Вы сумеете пролить свет на происходящее? Я почему-то в этом более чем уверен. Например, расскажите о том, зачем Ваш сообщник-дворецкий нас здесь запер. А, да, ещё о том, что Вы постоянно пишете в тетради. Могу я взглянуть?        С этими словами Рьюзаки практически вырвал из её рук тетрадь, игнорируя при этом сменившееся безразличие на усмешку. Он судорожно листал тетрадь, остановившись тогда, когда заметил сегодняшнюю запись, написанную в последние несколько минут.        Имена, даты, длинная надпись про карниз… Улика, которую необходимо было предъявить всем как доказательство.        Мгновение — и калейдоскоп из мыслей, воспоминаний и ощущений взорвался в голове у Рьюзаки, заставляя того осесть на пол. К нему тут же подбежал Лайт, парень чувствовал тепло его рук, не давая тому притронуться к тетради, и покрепче прижав ту к груди.        Выходит, что он был прав. Что за всеми этими убийствами стоит нечто большее, чем обычный преступник. Нечто большее, чем человек. Рьюзаки видел. Теперь он точно видел перед собою не ту самую женщину, что столь приветливо улыбалась им на входе в особняк, а Богиню смерти, записывающую в свою тетрадь тех, чей исход жизни уже предрешен.        — А ты действительно так же умён, как рассказывал Рюк… — восхитилась Джироза, предполагавшая такую развязку изначально.        — Они были молоды! Это не их время, разве Вы имели на это право? — обвинял Рьюзаки, игнорируя непонимание Лайта, который, скорее всего, уже грешил на помутнение рассудка из-за стресса.        — У них был рак. На разных стадиях, но это ведь онкология, уж лучше умереть одним мгновением, чем мучиться годами, разве нет? — ответила Джироза. — К тому же, нам виднее, когда настанет чьё-то время. Исключений не так уж много.        Рьюзаки выдохнул, не веря собственному разуму. Где-то на фоне, будто сквозь толщу воды, слышался голос Лайта, однако мозг отчаянно не желал дифференцировать его слова, смешивая всё в нечленораздельную кашу.        Он стал исключением. Он разгадал загадку этого проклятого особняка, и теперь должен решить, что делать с врагом, которого считал другом. С другом, который его предал… И убил.        Глаза Лайта были полны отчаянной тревоги. Руки его тянулись к груди Рьюзаки. Он хотел сделать что-то, сказать, ответить. Рассказать, что его гипотеза о том, что Лайт и есть Кира — всё же верна, но Джироза в ответ на все его невысказанные мысли лишь улыбнулась: и Рьюзаки почувствовал, как его сознание вновь медленно ускользало.