Осеннее равноденствие

Скрывать чувства у Бруно выходило из рук вон плохо, и чтобы не ходить словно неприютная собака возле толпы горожан, окруживших отца, он направился в сторону индейцев. Эгоизм. Нашла в чём обвинить. Он – и эгоист. Да, конечно, Мирабель беременна, возможно, у неё просто перепады настроения, но чёрт побери! Задетое эго, и без того не обласканное судьбой, от нечего делать выдумывало меткие ответы, хотя для них было уже поздно. Лестничный ум и его варианты вроде «Эгоисты не уходят жить в застенки на десять лет» и «Вот было бы интересно узнать мнение Джульетты и Пеппы на этот счёт». Невооружённым глазом было видно, что сёстры буквально прилипли к отцу, даже сейчас стоят неподалёку от него. С трудом верилось, что через считанные часы они покивают с философским видом и мирно попрощаются, ага, как же. – Друг мой, ты беспокоен. Всё в порядке? Предсказатель обернулся. Чукуй. Как всегда спокойный, словно один из древних огромных зверей, стоит себе, раскуривает трубку. – Да просто... Много всего, – Бруно неопределённо взмахнул руками, – А ты чего тут... – Табак от моей дамы сердца, – к ним подошёл Виджай, держа плотно набитый кисет, украшенный традиционной вышивкой муиска, – Пожурила, конечно, что вредно, но не отказала. Курите на здоровье. – Спасибо, парень, удружил, – проурчал Чукуй, приторачивая дар к поясу. – Чего вы встали на солнцепеке, для кого беседку ставили? – кивнул в нужную сторону индус, – Идёмте, перерыв. Сказано – сделано. – Кажется, нашей Фибе пришёлся по сердцу ваш парнишка-художник, – Словно бы невзначай заметил Чукуй, выпуская к потолку аккуратное колечко дыма, – А он тоже рад стараться, подарил ей такую цветастую зверушку. – Ты против? – на всякий случай поинтересовался Бруно. Индеец усмехнулся: – Кто? Я? Дело молодое, пусть себе общаются, может, что из этого и вырастет. Много кровей – дети здоровей. Смотрю, ваша семья тоже этого придерживается, – он с намёком пихнул в бок Виджая. Тот лишь фыркнул в ответ: – Этим мы не руководствовались, если что. – Кстати, раз уж зашёл разговор, – Бруно кивнул в сторону толпы, – Ты не хочешь воспользоваться шансом и попросить руки Исы у главы семейства? Брови индуса взметнулись вверх: – Не хочу показаться грубым, но разве это не наше с ней дело? Почему нужно упрашивать кого бы то ни было? Мы планируем пообщаться подольше, прежде чем принимать такое решение. – Семья всегда была хорошей, – вспомнив фразу жены, невольно процитировал Бруно, – Ясно. И ты туда же. – Куда? – заметив перемену настроения, скорняк даже закашлялся, оторвавшись от самокрутки, – Я не хотел никого обидеть, просто... Так, давай сначала. Ты что, с Мирабель поссорился? – Ого, такое бывает? – подхватил Чукуй, – Пока они у нас жили, наши женщины думали, что раз эти двое не орут, наверное, тихо зарежут друг друга, если в чём не сойдутся. – Очень смешно, – пробурчал Бруно, но всё же он смог сдержать улыбки, – Я всего-то сказал, что было бы здорово, останься отец с нами. Здесь же ему самое место: дом, дружная семья, Вишнёвая тень подарила ему тело – о чём ещё мечтать? – Хм, – Чукуй снова выпустил колечко дыма, – Мир духов материя тонкая. Допустим, Вишнёвая тень жаждет быть рядом с хозяином, но кто сказал, что она мечтает в нём раствориться? – Да разве же это обязательно? – с сомнением проговорил Бруно, – Даже с Мирабель это зверюга ведёт себя достаточно независимо. – Но у Мирабель есть физическое тело. А вообще судьба подарила тебе специалиста по теням, её и спрашивай. – Не уверен, что готов обсуждать это с дочерью, – Бруно снова присмотрелся к толпе. Ещё не рассосалась, – И вообще: я настолько достоин суждения, если я хочу побыть подольше с отцом? Оба собеседника покачали головами. Было заметно, что они не собираются дискутировать о столь сложных вещах. Хотя кто вообще готов обсуждать нечто до такой степени противоречивое? – Сеньоры, к вам можно? – в проходе показался Мариано. – Конечно-конечно, – отозвался Бруно, пододвигаясь. – Табачку? – предложил Чукуй, но плотник только отмахнулся, впрочем, довольно вежливо: – Там ещё Паоло на подходе. Собираем клуб отверженных. – Никто не мог представить меня лучше моего отца, – со вздохом зашёл в беседку муж Луизы, устраиваясь рядом с Чукуем, – Хорошее первое впечатление? Нет, это не про Мартинезов. – Я думаю вообще сюда переехать, пока у нас гостит сеньор Педро, – Мариано мрачно подпёр кулаком подбородок, – Ибо мне вообще не привыкать создавать неправильное впечатление из разряда «Я женился на Вашей внучке, хотя собирался на другой». Без обид, Ви. Индус лишь качнул головой, мол, ерунда, принимаясь мастерить новую самокрутку. – Сеньор Педро выглядит достаточно мужественно, представляю, что он думает, глядя на мускулы моей жены и на бесполезного меня рядом, – не собирался просто так заканчивать тему Паоло. – Возможно, то, что Луиза по части телосложения взяла что-то от него, – попробовал как-то разрядить обстановку Чукуй. – М-м. Наверное, в таком случае, меня в моей семье можно считать подкидышем, – ещё больше помрачнел муж Луизы. – Ну чего вы все упали духом, гляньте на Камило, у него самая необычная девушка во всём Энканто, а он... О, всемилостивый Кришна, нет, – Виджай чуть не подавился дымом, заметив, как к ним приближается Камило. – Видали? Дедушка отшутился, когда я спросил про благословение на брак! С порога начал лицедей, – Он думает, я несерьёзно? Я что, выгляжу настолько легкомысленным?! Собрание несчастных мужей забормотало приличествующие случаю уверения в обратном. – Никто из вас не делал того, что и я, – всё же попытался перетянуть пальму первенства Мариано. – Зато ты не живёшь в гражданском браке с собственной племянницей, – устало потёр виски предсказатель. – У вас хотя бы дети есть, дядя Бруно. – Не уверен, что в данной ситуации это плюс. – Не-не-не-не-не, только не ты, нет! – заметив вползшую в беседку маленькую тень, взметнулся с места Камило. Кватро, несмотря на воистину паранормальную липучесть, обладал даром рассеивать депрессивные скопления одним только появлением, ведь никто не горел желанием приютить на коленях котёнка, вызывающего приступ чесотки. – Спасайся кто может! – скомандовал Паоло, рыбкой выскальзывая прочь. Остальные последовали его примеру, и в итоге бестолково столпились уже вне беседки, щурясь от яркого солнца. – А, вот вы где, – заметив ненадолго выпавших из общественной жизни членов семьи, махнул рукой Антонио, – Мы идём показывать дедушке Педро город. Идёте? Члены клуба страдальцев переглянулись, а затем, смирившись со своей участью, поплелись следом за подростком. Победитель столь странного соревнования так и остался неизвестен.