Парижский миллиардер, или (не)Краткое пособие о том, как стать отцом в девять

      Тэён входит в кабинет и никто не врезается в него с извиняющимся взглядом, да и в прошлый раз тоже, пару месяцев назад, потому что Тэён сам врезался и чуть не снёс, но сегодня даже сносить некого — Джехён оставил своё рабочее место пустовать на целый день, так же, как и сердце Тэёна с чёрной дырой, а сообщения без пометки «прочитано».       — Он совершенно точно меня игнорирует. Он даже не был сегодня в сети с шести утра, — Тэён хлопает папкой по столу и, с неверием вздыхая, откладывает телефон в сторону, пока Доён на диване делает вид, что работает — в миллионный раз просматривает инстаграм отеля, в котором он снял номер и хочет пригласить Джонни на романтическое свидание, потому что давненько они были наедине, то Джено под боком, то Джемин, то оба двое, то задницу Тэёна нужно снова откуда-то вытаскивать, а прицепом и всех его троих детей.       — У него могли появиться важные дела. Как тебе такое? Он же взрослый человек и у него есть и своя жизнь, и интересы, и семья, не то, что я, всегда с тобой, будто дел у меня больше других нет, — пожимает плечами Доён и заглядывает в бумажки, которые притянул Тэён от Мун Тэиля.       — А это я сам должен делать? Окей, я и сам могу, мне не сложно. Но у меня нет никаких данных. Мы должны были вместе работать, — у Тэёна всё горит огнём, потому что заданий миллион, а времени только пару часов сейчас, и если Джехён не откинет свои подростковые обиды и не явится в кабинет в следующую секунду, то будет сам горбиться над черновым отчётом. Тэён набирает номер и не успевает даже услышать первые гудки, как голос, будто чужой, резко бросает «Я перезвоню» и отключается.       — Ну, пообещал перезвонить. Джехён из тех, кто держит обещания. Подожди немного, — Доён уже в коридоре, потому что Тэён уже тянется за папкой с отчётами, той синенькой, килограмм на пять, чтобы отправить её в увлекательное путешествие за Доёновой шеей.       — В любом случае мне пора идти, — Тэён оставляет ключ самому противному из Кимов на случай, вдруг «этот ребенок соизволит отнестись к работе ответственно и появится в поле зрения, пусть заберёт бланки», несётся на гранично допустимой скорости лифта на первый этаж компании и застывает на третьем шаге из, потому что Джехён стоит прямо возле выхода из здания, мило, МИЛО с кем-то разговаривает и светит своими невозможными щеками на все стороны, С ЛЮБОВЬЮ хлопает по плечу, и вообще выглядит очень дружелюбным — полная противоположность тому, который был выпущен на два слова к Тэёну для телефонного разговора ранее. Тэён на секунду теряется, но потом собирается в одну шаткую, но кучу, почти не сбиваясь с темпа уверенной походкой проплывает прямо пред носом, краем глаза замечая, что Джехён прослеживает его появление. И ничего не делает. И Тэён, вроде бы и спокойный немолодой человек, который не закатывает истерик «старого бросил и быстренького нашёл себе подходящего по возрасту», но и немного, совсем (не)много расстроен, что Джехён ведёт себя вот ТАК. Тэён стойко выдерживает слушание в суде, на которое, конечно же, Кун, как всегда, не является, забирает новые бумажки, и, уже сидя в машине, позволяет накопившимся эмоциям вырваться наружу. Всё ведь идёт по плану: Тэён попросил уйти, Джехён - ушёл. Тэён просил найти кого-то себе по возрасту, Джехён - нашёл. Всё пучком, десять из десяти.       — Что у тебя? Таблица с плюсами, которую мне нужно превратить в таблицу с минусами? Когда какой-то мудак пытается с тобой переспать — всегда пожалуйста, а когда нормальный мужик, у которого на тебя планы до конца его жизни, так помоги Доён, зачем мне это? Совсем двинулся? — на дворе вечер пятницы и Доён наливает соджу в стаканы, раз в пятидесятый, и, насколько позволяет его трезвость, делает недовольное лицо и тыкает пальцем в Тэёна, который, по счастливой случайности, всё ещё его лучший друг, хотя, с такими закидонами, может быть в скором времени и не лучший, и даже не друг.       — Затем, что этот нормальный мужик бросил твоего лучшего друга, даже не подобрав, — вываливает примерно такой же по состоянию Тэён, опирается локтем о коленку и лениво следит за пробегающим «меня здесь нет, совсем нет, я просто хочу убедиться, что Доён не свалится и не разобьёт себе голову, когда решит дать по твоей» Джонни, которому позарез нужны салфетки, вода, ручка, листы бумаги, чёрный перец, и даже нож «хочу срезать засохшие цветы, очень срочно, в двенадцать ночи, почему нет», и он появляется в поле зрения каждые пятнадцать минут. — Почему у тебя муж есть, а у меня нет?       — Потому что твой бывший муж был ебанутым. Спасибо, что съебался сам, — Доён промазывает мимо тарелки, решает, что не судьба съесть ему ещё один кусочек рыбки, тяжело вздыхает и откладывает палочки в сторону.       — А сейчас, что не так? Почему мне попадаются только те, кому со мной не по пути?       — Теперь ты ебанутый. Прости, сладкий, но это так. Джехён — нормальный мужик и внутри уже настолько заёбан твоими выкидонами, а хотел бы ебать тебя, — продолжает медленно низким голосом. — Он иногда так на тебя смотрит, будто готов разложить на ближайшем столе. Или диване. Или шкафу. Или где вы ещё там любите.       — Дурак. У тебя мысли только об одном, — тычок в плечо всё же находит того, кому предназначался, пока хозяин кулака всё-таки удерживается на своём месте и не встречается в неприличных позах с полом.       — А у тебя конечно о другом. И поэтому у тебя трое детей, в то время, как у меня — всего один, — кривляется Доён и, чтобы и на горизонтальной поверхности не развалиться, и до мягкой жопки дотронуться, выворачивается и достаёт до цели — Джонни, который в очередной раз радует своим присутствием.       — И именно поэтому ты собрался завтра свалить к своим родителям, потому что решил, что Джехён тебе не пара и тебе нужно время, чтобы его забыть?       Ко двору подъезжает сразу две машины, в одной — «Джонни, вези меня обратно, это не мой дом» от Тэёна, вжавшегося в сиденье так, словно его из-за этого не будет видно, а во второй — «Джонни, давай его сюда, иначе я за себя не отвечаю».       — Доён меня убьёт, если мы вернёмся назад оба, ты же знаешь. А Джехён — если мы будем продолжать сидеть здесь вместе без света, с закрытыми дверьми, и испытывать его терпение ещё хотя бы пару секунд.       Тэён выползает наружу, поскальзывается, но гордо отталкивает джехёновы руки, потому что он лучше лбом проедется по льду, чем дотронется или позволит дотронуться до себя.       — Что тебе нужно?       — Приехал поставить будильник, чтобы ты не проспал завтра свой самолёт, — Джехён подходит ближе и тянется снова. — Осторожно, скользко, держись за меня. Спасибо, Джонни.       Тэён, к своей гордости, проходит свой путь ниндзя «скользкая дорожка к дому через весь двор» без потерь и падений, но ломается в прихожей, когда бьется лбом о стеклянную дверь, которая очень доходчиво напоминает, что из-за своих душевных терзаний он забыл снять обувь.       — Я помогу, — Джехён падает на пол, расстёгивает замочки на сапогах, и стягивает оба, избавляя Тэёна от лишних движений.       Тэён молча наблюдает за всеми этими проявлениями заботы, а потом выдаёт:       — Если я буду делать вид, что тебя здесь нет, то ты уйдёшь. В среду вечером же ушёл. И сейчас давай. У тебя теперь есть к кому, — плюётся ядом, пока шлёпает в гостиную, кутается в тёплое одеяло, пряча лицо в спинке дивана.       — Прости, — это прости зависает в воздухе, оставаясь недосказанным, потому что Джехён молчит, стоит в нескольких шагах от дивана, а будто между ними пропасть и Тэён — последний человек, с которым Джехёну хотелось бы находиться рядом прямо сейчас. Тэён решает, что всё это из жалости и планирует убить Доёна, когда увидит снова, потому что так дела не делаются, по пьяни бывшим недопарням своих лучших друзей не звонят и не просят забрать, в их случае — встретить под домом. Ладно, может и просят, но не в их же возрасте. Доён — говнюк, и получит по заслугам, по своей старой сморщенной заднице.       — Не стоит извиняться за то, за что тебе не жаль. Джехён, мы два взрослых человека, можем решить всё быстро и безболезненно.       — Мне жаль, — голос, как у Хендери, когда он натворил что-то по его меркам ужасное, хотя на самом деле нет. И Тэён смягчается, поворачивается и высовывается лицом, а точнее его частями, с помощью которых можно дышать и немножко видеть, принимает вертикальное положение, подгибает под себя ноги, и выглядит, как мягонькая тучка, но очень злая и несущая непогоду. Джехён присаживается на журнальный столик напротив, складывает руки в замок и, закусывая губу, собирается с мыслями, которые видно давят и очень сильно, но которые нужно обязательно выложить, потому что если нет, то произойдет что-то непоправимое. — Я тогда ушёл не потому, что устал от тебя, — и, наконец-то, смотрит в глаза. — Единственный, против кого у меня нет шансов — твой бывший муж. Я могу соперничать с кем угодно. Но только не с тем, кто делал тебя счастливым, и с которым у тебя миллион воспоминаний, которые ты, возможно, хочешь вернуть. И ты так быстро сбежал, в то время, как мне важна была твоя поддержка. Я…, — Джехён проводит рукой по волосам, и Тэёну хочется взять его ладони в свои и сказать «ты что совсем с головой не дружишь», потому что они дрожат и волнение в десять баллов. — А когда ты не отвечал мне, а потом совсем сказал уходить, я решил, что это действительно конец. Что я был недостаточно хорош, что теперь ты будешь ещё дальше, чем раньше, даже если мы будем пересекаться каждый день. Я решил, что просто не выдержу видеть тебя и знать, что ты не мой, чувствовать на тебе чужой запах. Это слишком.       — Моё дело было важнее, — прерывает Тэён.       — Теперь я знаю. Мне звонил Лукас.       «Лукас?!» — обычно желанием заполучить внимание Джехёна обладал Хендери, но Лукас. Ещё и не написал, а позвонил. Тэён высовывает лицо полностью и скидывает с плеч одеяло. Внимание, производится похищение его детей! Спасите!       — Тебе позвонил Лукас?! Ты уверен? Может это был Хендери? Их голоса очень похожи, знаешь. Даже мне иногда сложно их различить, честно говоря.       — Мы говорили по фейстайму, — Джехён складывает руки на груди и смотрит лицом победителя «твои детишки меня обожают, и ты скоро будешь, если не уже, потому что если бы ты ещё не, то я бы здесь не сидел, правда?». — Не переживай. Единственное, что я узнал — что тебе запрещено твоими детьми и родителями оставаться с тем человеком наедине, и никто из вашей семьи не выступает за воссоединение. И попросил, чтобы я проследил за твоим питанием, пока их троих не будет дома, потому что ты забываешь поесть, когда нервничаешь.       — Кун был хорошим человеком, правда. Просто в определённый момент я осознал, что он совершенно не переживает о себе и о своей семье. Он стал срываться из дома не предупредив и иногда надолго, выполнял какую-то странную работу, связанную с риском для жизни. А однажды потянул с собой Хендери и Лукаса непонятно куда непонятно зачем. Я думал, что умру в тот день, и малыш, который был во мне — тоже. Кун так хотел третьего ребёнка. До того дня. Потом всё изменилось. И я решил, что единственный, кто может спасти нашу семью — это я, поэтому всё сейчас так, как есть, — Тэён совершенно не готов говорить больше о своих неудачных отношениях, поэтому переключает внимание на чужие. — Кто был с тобой на первом этаже? Очень красивый. Наверное, ещё и очень хороший.       Джехён слушает внимательно и анализирует, и решает про себя, что должен действовать и как можно быстрее. Видеть Тэёна таким нет сил.       — Очень красивый? Но я-то красивее, правда? — нет, это не ревность, это просто маленький противный червячок, который грызёт изнутри, потому что этот «красавчик с хорошим характером» — альфа. Единственный, кто тут должен ревновать это Джехён. — Мой одногруппник. Мы хорошие друзья и он пришёл узнать, как я вообще, потому что я, честно говоря, давно уже был в университете. Работа занимает слишком много времени. А ты занимаешь все мои мысли, Тэён. Какой диплом, о чём вообще речь?       — Я могу помочь тебе с написанием работы. Я не шучу. Какая у тебя тема? — Тэён сбрасывает свою оболочку полностью и придвигается ближе. И Джехён забывает как дышать.       — Я сброшу на почту. Было бы круто получить помощь от такого опытного работника, который, насколько я знаю, ещё и директор отдела, ещё и работник месяца, если Ким Донён не заграбастает это звание себе. Мне очень повезло, — Джехён тоже придвигается ближе и теперь уже Тэён забывает, как дышать. Он хочет почувствовать кожей чужие прикосновения, и не только теми местами, которые выглядывают из-под одежды.       — А вот я совершенно ничего о тебе не знаю, — поникает, забирается обратно в своё одеяло и виснет от груза «я ведь так отчаянно пытался избавиться от тебя, что совершенно не интересовался твоей жизнью».       — Мне почти двадцать пять, я единственный ребёнок в семье, у меня есть племянница, которая учится в той же художественной школе, что и Хендери. Каждый год я участвую в волонтёрской программе и оплачиваю часть обучения одного из студентов. В этом году это Хендери. Я не знал, получится ли у нас с тобой что-то, но мне очень хотелось сделать его счастливым, потому что ты и сам знаешь почему. Квартира, в которой вы с Джисоном были в прошлый раз — моя, родители помогли её купить, машина досталась от отца. Кстати, о родителях, они очень хотят познакомиться с тобой и с детишками, потому что хотят узнать о человеке, который делает меня счастливым впервые за долгое время. Я заканчиваю университет этим летом. Группа крови - А. Я не умею врать, потому что мои уши сразу же становятся краснее, чем помидор. Но я и не собирался тебе врать, просто говорю. Когда я сплю, то обнимаю одеяло, поэтому готовься к тому, что всю ночь ты будешь в моих жарких объятиях. Я хорошо говорю на английском. Мой любимый цвет белый. Любимое время года — весна. Я люблю играть в баскетбол. Мне нравится коллекционировать пластинки. Правда, вот доказательства, — Джехён перебирается на диван, он насколько серьёзен и уже копается в телефоне, показывая миру свои драгоценные фотографии, потому что Тэён — весь его мир и он совершенно не настроен его потерять, и если Тэёна нужна впечатлить, то у Джехёна достаточно качеств, которыми он может похвастаться, он ведь уверенный в себе альфа и всякие Каи и прочие мужчины, которые смотрят вслед Тэёну, когда он появляется в поле их зрения или обоняния, потому что запах Тэёна сводит с ума, остаются далеко позади.       Тэён не воспринимает ни единого слова нормально, потому что: первое — он так устал и доёновы «давай ещё по одной, твоему мозгу нужно отключиться от того, что тебя тревожит» отключают тэёнов мозг от всего совсем; второе — голос Джехёна такой приятный, такой успокаивавший, такой нужный, что желание просто опереться о плечо и немного поспать — превращается в действие, и Тэён позволяет себе расслабиться и уткнуться лбом; третье — глаза застилают слёзы от неожиданного осознания, что вчерашний, разрывающий рёбра от болючих ударов сердца, закат превращается в рассвет, полный надежды.       — Не плачь, а то соплями подавишься. Заканчивай давай, Тэён, серьёзно, — Джехён отбрасывает телефон в сторону, лезет под худи и пробегается пальцами по бокам, вызывая смех от своих действий. А затем вообще ныряет под одежду с головой и Тэён напрягается, а затем напрягается вдвойне, потому что на коже остаются теплые следы — Джехён целует его живот, и что, если:       — Ты хочешь детей, Джехён?.. — Тэён прячет свою растерянность и страх от того, что новый ребёнок будет любим Джехёном больше остальных, но выходит довольно плохо, она разлазится по бокам и стекает тяжёлыми липкими потоками, потому что трое — это не шутки, а четвёртый да еще и в почти пятьдесят — довольно серьёзно.       — Малыш, у меня их трое, — Джехён возвращает брошенную одним днём тэёнову фразу и Тэён чувствует, как тот улыбается. Дурачок. — Я так горжусь тобой и твоим животиком, благодаря нему появилось трое прекрасных малышей. Давно хотел это сказать.       Тэён отворачивается, потому что как это всё вынести, когда Джехён такой, ТАКОЙ, что слов нет.       — Откуда у тебя этот шрам? — Джехён гладит пальцами место над штанами на боку, пока смотрит в глаза, а как будто читает весь жизненный путь только лишь по изменившемуся выражению лица.       — Из прошлой жизни, не стоит внимания, — Тэён снова закрывается, выпутывается из объятий, впутывается в одеяло и маленьким айсбергом плывет до кухни.       — Похоже, что и этот тоже, — Джехён — тоже гора, но немного больше, захватывает к себе в плен и целует-целует-целует в висок, пряча во второе одеяло, и они такой замечательный бутерброд, и Тэёну до боли в груди хочется, чтобы ещё одно маленькое одеялко и два побольше напали из-за угла и они как один большой ледник наслаждались утром субботы, а не вот это вот всё, во что сейчас закрутилась сильным течением воды их жизнь. Стоит ли им всё-таки попробовать стать одной огромной семьей, или не стоит рисковать? Голова раскалывается от миллиона вопросов. И Тэён откладывает их на утро.       — Я оставлю тебе ключи от нашего дома. Ты сам должен решить, что делать дальше. Просто вкинь их в почтовый ящик, если.., — тянет Джехёна за руку, пока Джехён тянет чемодан к окошку с регистрацией на рейс. — И пришлю ссылку на наш общий чат. Если захочешь присоединиться, то сможешь ощутить любовь детишек на себе. И их частые сообщение. Только задень любимую тему. Так соскучился по ним за эти несколько дней. Ладно, — Тэён топчется на месте, не зная, как поступить, потому что хотелось бы хотя бы обнять, но Джехён не выглядит таким человеком, который напрашивается на объятия.       Джехён хочет обнять, поцеловать и никуда не отпускать. Или полететь вместе, потому что их отношения сейчас такие шаткие. Но ладонь Тэёна выскальзывает из джехёновой, оставляя пустоту на месте тёплой, удобно вмещающейся, и Тэён ещё может хорошо всё обдумать и изменить своё решение и Джехён не будет давить. Он подождёт одни сутки. Всего одни сутки, мучительные двадцать четыре часа до завтрашнего утра. И если Тэён останется с ним, то Джехёна будет уже не остановить.