***
Сугуру уже чуть больше месяца подрабатывал барменом в ночном клубе. Он до сих пор считает эти времена самыми непростыми после переезда: днём — пары, несколько часов сна, ночью — работа, снова недолгий сон и снова учёба. В ту смену было много посетителей, и, соответственно, куча заказов на алкоголь. Сугуру работал с напарником постарше, но это не облегчало процесс. — Хэй, Сугуру! — Гето смешивал водку и апельсиновый сок в шейкере, когда с трудом расслышал голос напарника, Юмы, перекрикивавшего грохот музыки и возгласы толпы. — Ты этому подливал? — Сугуру взглянул на гостей за барной стойкой и заметил блондина, примерно его возраста, сидящего в окружении пустых рюмок. — Вроде, да, — сообразил Гето. Заказы поступали и поступали, Сугуру даже не замечал, кому их отдают, бездумно выполняя порученную работу. — Кажется, он уже даже на ноги не встанет, — усмехнулся Юма, в отличие от заметно напрягшегося Сугуру. — Нужно позвонить его знакомым, — Гето снова взглянул на молодого парня, почти улёгшегося на стойку. Он вяло моргал, щурясь от световой музыки. — Или родителям. — Вперед, — спокойно ответил Юма и вернулся к заказам. Наверняка, ему уже сотни раз приходилось лицезреть подобные ситуации. Его почти не трогала судьба пьяного одиночки, который вряд ли без чужой помощи доберётся сегодня до дома. Сугуру же кивнул, завещав шейкер Юме, и подошёл к молодому гостю. — Извините? — прокричал Сугуру, подойдя к незнакомцу. Тот медленно поднял голову и одарил Гето полным безразличия взглядом. — Чего? — Кажется, вам пора домой, — Сугуру говорил громко, блондин поморщился. — Не ори, мне дома хватает, — бессвязно ответил незнакомец, и Сугуру понял, что отправить его домой окажется не такой простой задачей. — Извините, — произнёс Гето тише прежнего, приблизившись к проблемному гостю. — В шараге на «Вы», в клубе, блять, тоже на «Вы», — с паузами говорил гость. Сугуру терпеливо молчал, стараясь не вызвать большее недовольство. — Сатору Годжо. Сатору лег на стойку и что-то пробормотал. Он медленно отключался. — Где твой телефон? — Годжо непослушными руками вытащил из кармана сотовый и швырнул в бармена. — Отстань, — речь Сатору заплеталась всё больше, он из последних сил выдавливал из себя слова: — Блять, как плохо. Сугуру торопливо разблокировал, к счастью, незапароленный телефон и в избранных нашёл лишь один номер — «сестрица Сёко». Он нажал на вызов, слушал долгие гудки, но никто так и не поднял трубку. — Отцу не з-звони, — удивительно, что пьяный разум выдавал подобные предостережения. — Мозги выебет. Гето положил телефон на стойку и замолчал. — Не надо ему засыпать тут, — Юма подскочил внезапно. — Иди нахуй, — отвечал Сатору, услышав претензию в чьём-то голосе. — Тяжёлый случай. — Я позвонил его сестре — не отвечает, — произнёс Гето и взглянул на наручные часы, потом на Годжо, а затем на Юму. — Моя смена почти кончилась, — Юма закатил глаза и упёр руки в бока. — Ты каждого пьяного школьника будешь до дома нести? Такие, как он, тут не редкость, — Юма кивнул на Годжо, который уже перестал реагировать на музыку и чужие голоса. Сугуру же думал лишь о том, что до такого состояния напиваются не от хорошей жизни. — Прекрати, — Юма улыбнулся укоризненному тону Сугуру, подняв руки над головой. — Я доработаю за тебя. Запара всё равно скоро кончится. Кажется, эта фраза была последней, которую Гето услышал от Юмы на этой работе. Уже завтра вечером он принесёт заявление об увольнении, и босс его подпишет. Такую работу выдерживают не все. Гето быстро переоделся и вышел в зал. Они с Юмой последний раз пересеклись взглядами, и напарник развернулся к нему спиной, возвращаясь к работе. Сугуру подошёл к Сатору и нагнулся, чтобы как можно спокойней спросить: — Где твой дом? Сатору раскрыл глаза и посмотрел на него невидящим взглядом. Сугуру сомневался, что Годжо всё ещё его помнит. — Не знаю, — пробормотал он. Сугуру опёрся ладонями на стойку и опустил голову. «Что с ним делать?» Конечно, можно было лишить себя проблем, оставив Сатору как есть. Но что, если бы сам Сугуру оказался на его месте? Он постоял ещё пару секунд, наблюдая за обессиленным телом, и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Ночь предстояла длинная, завтра наступит нескоро. Сугуру обошёл стойку, встал рядом с Сатору и аккуратно положил руку ему на спину. — Эй, ты слышишь меня? — Сатору разлепил потяжелевшие веки и еле заметно кивнул. — Отлично. Давай подниматься? — он водрузил его руку себе на плечо и стащил с барного стула. Ноги Сатору подкосились, коснувшись земли. — Тихо-тихо, — Сугуру взял его под бок, и оба медленно последовали на выход, пробираясь через танцующую толпу. Когда они выбрались на свежий воздух, Сатору сморщился от ночной прохлады. — Куда? — Годжо выдавил из себя единственное слово. — Не знаю, — честно признался Сугуру и снова замолчал. «Кажется, других вариантов нет». Они доковыляли до дороги, где ожидал новых клиентов водитель такси. — Здравствуйте. Подвезёте? — Сугуру открыл переднюю дверь и нагнулся, заглядывая в салон автомобиля. — Вас обоих? Этот мне весь салон заблюёт, — пожилой таксист надменно покосился на Сатору, повисшего на чужом плече. — Я доплачу, — просил Гето. «Что я вообще делаю? Зарабатываю эти деньги, не сплю ночами, чтобы платить за перевозку чужого парня по двойному тарифу?» — Тут близко. — Ладно, садитесь, — таксист наконец согласился, и Гето отворил заднюю дверь, укладывая Сатору на сиденье. Он подвинул его тело и уместился рядом. Через четверть часа они подъезжали к знакомому многоквартирному дому. Сугуру с ужасом представлял, как они будут карабкаться по лестнице на пятый этаж.***
Всё самое страшное было позади, когда Сугуру отворял дверь своей квартиры. Сестра была в отъезде, поэтому Гето удалось избежать лишних расспросов. Он быстро скинул свои кроссовки, с трудом стянул кеды с Сатору, прислонив того к стене, и повёл его на кухню. В темноте он нащупал стул и усадил на него шатающегося Годжо. Сугуру зажёг лампочку и лишь теперь осознал, что будет происходить дальше. На его кухне сидел незнакомый пьяный парень, и им обоим нужно было дожить до утра. Сугуру налил воды в чайник и поставил его на плиту. — Сатору, тебе нужно протрезветь, — он подошёл к Годжо и опустился перед ним на корточки. — Тебе плохо? — спросил Сугуру, заметив болезненное выражение его лица. — Пиздец. Он снова поднял Сатору и повёл в ванну, где того рвало, пока желудок полностью не освободился от алкоголя и последней съеденной пищи. — Возьми полотенце, — Сатору вытер губы. Гето с облегчением заметил, что Годжо стал быстрее реагировать на его просьбы — опьянение постепенно спадало. Они вернулись на кухню, где Сугуру заварил растворимый кофе. Сатору осушил целую кружку небольшими глотками. — Пей воду, — Гето поставил на стол перед ним полный стакан и сам сел напротив. — Не могу больше. Сатору помотал головой, заставив Сугуру тяжело вздохнуть и закрыть лицо руками. — Тогда поешь, — Гето поднялся, достал из холодильника готовый онигири с тунцом из комбини около дома, развернул и передал Сатору. Он принял еду и стал жевать, медленно и с гримасой недовольства на лице. — Как тебя зовут? — Сатору посмотрел на него вдумчивее, чем когда-либо за последние несколько часов. Он всё ещё жевал, вопрос прозвучал невнятно, но Гето всё понял. — Сугуру. — Зачем я тебе сдался, Сугуру? — Сатору долго смотрел в его глаза, потом перевёл взгляд на вид за окном. Гето же продолжал глядеть на него: измученного, до сих пор не протрезвевшего. Взгляд Сатору был пустым и усталым, когда он бездумно уставился на алеющее небо. — Доедай и иди спать, — Сатору снова посмотрел на него, но промолчал. Он доел онигири и вместе с Сугуру поплёлся в спальню, где упал на кровать. Сугуру накинул на него покрывало, но Годжо отбросил его в сторону: — Жарко. Сугуру молча кивнул, занял кресло рядом с кроватью и закрыл глаза. Совсем скоро на учёбу, а он не спал и часа за последние сутки. Вдруг Сатору заворочался, перевернулся на бок, подложив руку под подушку. — Я иногда представляю, что будет, если я вдруг умру или у меня найдут какой-нибудь рак, — начал Сатору, медленно моргая. Сугуру уставился в потолок и глубоко вздохнул. — Может, отец скажет что-нибудь типа «Ах, жаль» или «Ничё такой был», — произнёс Годжо не спеша и с паузами, а потом тихо засмеялся. — Сёко, конечно, грустно будет, но она сильная — справится. Главное, что отец помучается. В кои-то веки, блять. Сугуру с трудом слушал его слова. Он вспоминал дом, своих неадекватных родителей и проглотил ком в горле. Больше всего ему хотелось, чтобы никому не приходилось страдать так, как страдали они с сестрой. Но вот с ним в одной комнате находился живой пример того, что родители могут сотворить с собственными детьми. — И почему они думают, что мы им чем-то обязаны? Это они ответственны за всё дерьмо. Сугуру молчал, не зная, что ответить. Казалось, Годжо и не нужны были его слова, он просто говорил и говорил о том, что было на уме. — Субуру? — Сугуру. — Точно, — Сатору почти погрузился в сон, но разлепил веки и посмотрел на Гето. — Спасибо. — Спокойной ночи, Сатору, — сказал он, закрыв глаза. — Обо всём поговорим завтра.