Into Darker Water

— То есть Его Высочество говорит, что я стану богиней? — глаза Юй Янли стали большими и круглыми.   — Это… лишь вероятность, — сказал Се Лянь с неловкой улыбкой, отпуская ее руку.   — Я знаю, я просто говорю глупости. Но так лестно думать, что мое самосовершенствование удостоилось внимания настоящего бога, — она хихикнула более высоким голосом, чем привык слышать Ши Цинсюнань, а потом обратилась к Се Ляню с застенчивой улыбкой. — Не пожелает или Его Высочество сделать меня своей помощницей? Я не очень разбираюсь в сборе мусора, но для меня было бы честью…   — Нет, — сказал Хуа Чэн, прежде чем Се Лянь попытался дать тактичный ответ. — Он только хочет убедиться, что у тебя нет искажения ци и ты не устроишь кровавую бойню.   — Что? — лицо Юй Янли вытянулось. — Старина Фэн, это… ты сказал, что у меня все в порядке!   — Так и есть, так и есть! Все в полном порядке! Вот почему я позвал Его Высочество — тебе нужен хороший учитель. Любой сильный заклинатель должен опасаться искажения ци, а хороший учитель поможет узнать, как этого избежать, — он хмуро посмотрел на Хуа Чэна. — Тебе не о чем беспокоиться, Собиратель цветов под кровавым дождем просто проявил бестактность.   Он обратился к Се Ляню по личной связи:   — У нее ведь не будет искажения ци, правда?   — Нет-нет. Просто удивительно, насколько она сосредоточена. Она напоминает мне странствующих заклинателей, которых я встречал в прошлом. Я бы не удивился, если бы она достигла определенных успехов в духовных практиках даже без вашего вмешательства.   — О, значит, я все же не причинил ей никакого вреда!   Улыбка Се Ляня стала немного тоньше.   — Это не делает менее беспечной вашу попытку обучать других заклинательству без должной подготовки, — его тон оставался неизменно вежливым. — Если бы у нее все же случилось искажение, ее смерть была бы на вашей совести.   — Э… верно. Я больше не буду так делать, ха-ха…   — Значит, вы здесь, чтобы обучать меня, Ваше Высочество? — Юй Янли, улыбаясь, придвинулась к нему поближе. — Мне бы очень хотелось, чтобы меня обучал кто-то настолько мудрый и красивый, как вы!     Это что, флирт? Ши Цинсюань смутно представлял себе, как Се Лянь мог привлечь кого-то в таком смысле. Но если Юй Янли не хочет превратиться в корм для бабочек, ей лучше сбавить обороты в присутствии Хуа Чэна.   — Я здесь, чтобы помочь вам решить, чего вы хотите в дальнейшем, — сказал Се Лянь. — И если вы хотите найти учителя, я помогу это сделать.   — А есть какая-то причина, по которой мне не стоило бы искать учителя? Судя по всему, он мне действительно нужен.   — Жизнь заклинателя означает тяжелый и самоотверженный труд. Если вы не захотите идти по этому пути, есть и другие способы распорядиться вашей духовной силой.     — Я способна на тяжелую и самоотверженную работу, — сказала Юй Янли с легким намеком на горечь в голосе.   — Хорошо, тогда — чему именно вы хотели бы уделить основное внимание? Боевые искусства, предсказания, талисманы? Есть много стилей совершенствования, у каждого свои сильные и слабые стороны.   — Хм-м. К сожалению, я очень мало об этом знаю. А какому пути самосовершенствования следуете вы, Ваше Высочество?   — О, ты такой не захочешь, — сказал Ши Цинсюань. — Его путь предполагает обет безбрачия, ха-ха.   — В самом деле? — Юй Янли озадаченно посмотрела на Се Ляня. Да, Ши Цинсюань тоже никогда не выбрал бы такой путь, но все мы разные.   — Э-э, — Се Лянь слегка покраснел.   — Гэгэ перешел на другие стили самосовершенствования, — сказал Хуа Чэн с самодовольной улыбкой.   Се Лянь закашлял с совсем уже красным лицом.   — О-о, — сказала Юй Янли. — Вот, значит, как?   — Да, — сказал Хуа Чэн, по-хозяйски обнимая Се Ляня и многозначительно посмотрев на Юй Янли. Она улыбнулась ему в ответ и отодвинулась от Се Ляня.   — Если говорить о стилях самосовершенствования, — продолжил Се Лянь со все еще розовыми щеками, — то я всегда уделял особое внимание боевым навыкам. Как я понимаю, это не очень вас интересует?   — Было бы неплохо научиться лучше защищать себя, но вы правы, Ваше Высочество, это не главный мой приоритет. Изначально я просто хотела стать успешной куртизанкой, но теперь, когда я знаю, что могу развить настоящую силу… Пожалуй, я недостаточно хорошо подумала, — она нахмурилась. — Но все, что можно услышать о заклинателях, — это насколько они хороши в битвах и сражениях, как будто это единственное, что… О! А какому пути самосовершенствования следует Цзянь Лань?   — Вы слышали про Цзянь Лань? — удивленно спросил Се Лянь.   — Про куртизанку-демоницу, которая вышла замуж за бога? Ну конечно! Все мы, куртизанки, стараемся ровняться на нее.   — Вот как? Что ж, это мило. Нужно будет ей сказать, если я снова ее увижу.   — Вы встречались с Цзянь Лань? — Юй Янли оживилась намного сильнее, чем когда услышала об отношениях Се Ляня с Хуа Чэном. — Какая она?   — Решительная. И очень любящая мать.   «Даже несмотря на то, что ее сын — маленький кровожадный гоблин», — мрачно подумал Ши Цинсюань. Но, может быть, тем более достоин восхищения тот факт, что она оставалась с ним. Ши Цинсюань всегда находил Цзянь Лань довольно сомнительной особой, но ведь именно любовь к своему ребенку превратила ее в монстра. Как любовь Хэ Сюаня к своей семье и любовь брата Ши Цинсюаня к нему самому. Опасная это вещь — любовь.   — Ой, как это мило, — сказала Юй Янли, которая точно никогда не сталкивалась лично с духом нерожденного ребенка. — У женщин моей профессии, решивших сохранить ребенка, тяжелая жизнь. А когда это длится на протяжении веков… Я слышала что даже спустя столько лет ее сын остается младенцем. Он когда-нибудь вырастет?   — Если захочет, — сказал Се Лянь. — Но я думаю, ему нравится, что о нем заботятся. А ей нравится заботиться о нем. Так что, полагаю, они оба по-своему счастливы.   — Наверное… — сказала Юй Янли.   — А что до стиля самосовершенствования, который бы вам подошел… Ши Цинсюань говорит, вы умеете танцевать? В столице есть одна школа заклинательства, где практикуют музыку и танцевальные движения. Среди учащихся — много женщин.   — Большинство из них — изнеженные знатные девицы без капли таланта, — сказал Хуа Чэн.   — Э… да, но учителя все же знают свое дело. Это может быть неплохим местом для начала. По крайней мере, пока вы рассматриваете варианты и изучаете основы духовного контроля.   — Я могу вести себя как изнеженная госпожа, — сказала Юй Янли. — Это все равно, что быть куртизанкой, только муж — твой единственный клиент.   — Наверное, не стоит говорить им об этом, — сказал Се Лянь.   — Если вы настаиваете, Ваше Высочество! — засмеялась Юй Янли. — Но да, это звучит идеально. Спасибо вам! И, возможно, там окажутся жены или дочери политиков. Ши Цинсюань рассказывал вам о нашем прошении в Управление зернохранилищ о предоставлении бесплатного риса для голодающих?   — Но нам не нужна с этим помощь, оно уже одобрено! — сказал Ши Цинсюань. — Ну, то есть, одобрено для обсуждения о включении в список.   — Знаешь, малыш, для человека твоего возраста ты бываешь ужасно наивным. Они просто сказали так, чтобы ты отстал.   — Эй! Мой возраст…   — М-м, сожалею, Ши Цинсюань, — сказал Се Лянь. — Я хотел поговорить с вами об этом.   Что?   — Я не люблю напрямую вмешиваться в политику, — продолжил он. — Но я попросил Сан Ланя разузнать, и он сказал, что начальство отклонило ваше предложение. Я надеялся, что деликатные убеждения смогут изменить ситуацию, но пока мы ничего не добились.   — О… Спасибо, что попытались, — грустно сказал Ши Цинсюань.   — Я не могу найти оправданий своей неудаче, гэгэ.   — Ты старался изо всех сил. Большего никто не может требовать. Не могу сказать, что большая часть моих попыток помогать простым людям закончилась лучше, — Се Лянь вздохнул. — Но мы все равно должны продолжать что-то делать. Я ценю ваши усилия, Ши Цинсюань и Юй Янли, и сожалею, что не могу сделать больше.   — Спасибо, Ваше Высочество! — сказала Юй Янли. — Но, э… нет, ладно, не важно, — она застенчиво опустила взгляд.   — Продолжайте, прошу вас, — мягко сказал Се Лянь.   — Не хочу показаться бестактной, но разве Ваше Высочество не могли бы просто убить всех этих высших чиновников?   Ши Цинсюань закашлялся.   — Я предлагал, — сказал Хуа Чэн. — Но гэгэ сказал, что я не должен этого делать.   — Почему вы все так легко переходите к убийствам? — сказал Ши Цинсюань. — Разве вы не слышали про взятки?   — Не каждую проблему можно решить кровопролитием, — сказал Се Лянь, уныло качая головой. — Так же, как и деньгами.   — Деньги решают большинство проблем, — сказал Ши Цинсюань. — Если у вас их достаточно.   — О кровопролитии можно сказать то же самое, — ответил Хуа Чэн, ухмыльнувшись. — Но всегда бывают исключения. И гэгэ прав, это одно из них. Естественно, мой помощник пробовал давать взятки, но пока далеко не продвинулся.   — Да, — подтвердил Се Лянь. — Речь идет не о том, чтобы убрать какое-то одно препятствие. В столице много людей, которые предпочли бы оставить бедняков голодными, и это не только скупые чиновники. Есть еще торговцы рисом, которые боятся снижения цен на рынке, и те, кто просто ненавидит бедняков принципиально. Даже благотворительные организации видят в этой затее конкуренцию, — Се Лянь грустно пожал плечами. — Даже если мы заставим политиков принять такое решение, если оно окажется слишком непопулярным, то просто не будет выполняться.   — Это решение было бы очень популярным у тех, кто получает рис, — пробормотала Юй Янли. — Но никого из представителей власти не интересует, что мы думаем, — она глубоко вздохнула и улыбнулась. — За исключением Вашего Высочества и Собирателя цветов под кровавым дождем, конечно! Я знаю, что это немного, но я обязательно зажгу благовония у обеих ваших статуй, как только смогу.   — Учитывая, как много услуг оказывает вам гэгэ, — сказал Хуа Чэн, — вы, нищие, должны обустроить для него полноценное святилище. В вашем храме для этого достаточно места.   — О… Но ведь одна его статуя приносит несчастья? Нужна еще и вторая — ваша. А мы, э-э, не можем позволить себе заказать их, так что…   — Не вопрос, — сказал Хуа Чэн. — Я сам их установлю, а вы должны как следует о них заботиться.   — Что? — Ши Цинсюань почувствовал легкое головокружение от того, как быстро сменилась тема разговора. — В моем храме? В храме, посвященном мне? — и его брату, конечно, тоже, но Хуа Чэн, казалось, всегда ненавидел Ши Уду даже больше, чем других богов — то ли из-за поддержки Хэ Сюаня, то ли в силу личных предпочтений.   — Ты ведь больше не бог, — сказал Хуа Чэн. — В чем проблема?   — Так же, как и вы, вообще-то!   — Сань Лан, перестань дразнить Ши Цинсюаня, — смеясь, сказал Се Лянь.   — Тогда установите статуи снаружи храма, — Хуа Чэн ничуть не смутился и вовсе не выглядел так, будто шутит. — Вы все живете на мои деньги, и я думаю, что вправе ожидать взамен немного уважения к своему богу.   — Это деньги Хэ Сюаня, — сказал Ши Цинсюань. — В основном.   — А это и означает мои деньги. Или они должны были быть моими. Тем не менее, если вы хотите установить статую и ему тоже, я ничего не имею против, — ухмыльнулся Хуа Чэн.   Ши Цинсюань с трудом мог представить себе реакцию Хэ Сюаня на такое.   — Хм-м, — задумалась Юй Янли. — Значит, нам нужна еще одна статуя для Демона Черных Вод, еще одна — для Генерала Пэй Мина…   — Что? — воскликнул Ши Цинсюань. Только через его труп!   — А еще Сюань Чжэнь и Наньян — про них тоже нельзя забывать. У нас так много щедрых благотворителей, которым нужно выразить благодарность! Боюсь, у нас во дворе станет слишком тесно!   Хуа Чэн какое-то время смотрел на нее, а затем коротко рассмеялся:   — Да, действительно, тесновато.   — Я думаю, что молитвы в одном из уже существующих наших святилищ будет более чем достаточно, — сказал Се Лянь. — Ты согласен, Сань Лан?   — Гэгэ прав, как и всегда.

***

— Поверить не могу, что ты хотела установить статую Пэй Мина — надулся Ши Цинсюань. — Разве я не рассказывал тебе много раз, какой он мерзкий тип?   Он раздраженно вонзил пальцы в грейпфрут, который чистил, и получил в ответ струйку сока в лицо. Се Лянь принес целый ящик грейпфрутов из нового фруктового сада Хуа Чэна, и они были очень сочными. На мгновение Ши Цинсюань задумался, не мог ли Хэ Сюань применить к ним какую-то странную призрачную магию… Но к настоящему моменту, наверное, было уже поздновато беспокоиться о том, насколько загадочной может быть еда, предложенная Князьями Демонов.   — Да, — сказала Юй Янли. — И ты еще упоминал, что Собиратель цветов под кровавым дождем презирает его так же сильно, как и ты. И Сюань Чжэня с Наньяном тоже.   — Ну да, — сказал Ши Цинсюань, вытирая лицо. — В смысле, он вообще много кого ненавидит, но этих — особенно.   — Настолько сильно, что предпочел бы пожертвовать святилищем своему возлюбленному Се Ляню, лишь бы насолить этим двоим?   — Навер… О. Ты специально это сделала?!   Она подмигнула. Ши Цинсюань привык, что нищие обычно игнорировали его болтовню о богах, и не замечал, что кто-то все же обращает на нее внимание.   — Ух ты. Это довольно коварно.   — Получать от мужчин то, что мне хочется, — часть моей работы. И хотя мне раньше не приходилось проделывать подобное с Князьями Демонов или богами, но оказалось, что они, такие же, как и все остальные.   — Ха-ха. Пожалуй. Хотя двое этих конкретных мужчин все же могут удивить. — Ши Цинсюань откусил кусочек фрукта. Ничего очевидно призрачного во вкусе не было. Но Хэ Сюань никогда и не стал бы делать подобные вещи очевидными. — Да, кстати! Мне показалось, что ты увлеклась Его Высочеством, но… ты должна знать, что они с Собирателем цветов под кровавым дождем женаты.   — Да… До меня доходили слухи, а стоило один раз увидеть их вместе, как все сомнения отпали. Но все равно стоило попытаться. Не каждый день встречаешься с богами.   — Эй! — не то чтобы Ши Цинсюань стремился к флирту с ней, но это был вопрос принципа.   — Ты — бывший бог, — закатила глаза Юй Янли. — Это лучше, чем ничего, но все-таки не то же самое. К тому же, хотя Се Лянь женат на мужчине, но и от тебя уж точно было бы не больше толку, чем от знакомых мне парнишек, что встречаются с мужчинами за деньги.   — Прошу прощения? — не то чтобы Ши Цинсюань так уж сильно обиделся, но подобное представление о нем едва ли соответствовало действительности.   — Да ладно. Даже если не принимать во внимание… общее впечатление, — она махнула рукой в сторону Ши Цинсюаня, — я видела, как ты отвергал каждую девушку, которая пыталась с тобой флиртовать. Неоднократно! В то же время ты спишь с Ша Личжуном и заигрываешь с госпожой-демоницей, которая на самом деле — парень.   — Что, — вот теперь Ши Цинсюань искренне ужаснулся. На Хэ Сюаня он смотрел только с платоническим дружелюбием, ну и порой — с раздражением! А рядом спал только из практических соображений! А еще он убил брата Ши Цинсюаня, так что сама идея проявлять к нему интерес такого рода была просто оскорбительной. — Я… Я вообще-то в большинстве случаев предпочитаю женщин! Если уж тебе нужно знать! Я настолько предпочитаю женщин, что иногда сам люблю побыть одной из них!   Что было правдой, хотя вовсе не по этой причине у Ши Цинсюаня все болезненно сжималось внутри при мысли об интересе к Хэ Сюаню. Даже сильнее, чем от мучительных воспоминаний об утраченной дружбе с Мин И.   — Хах, значит, предпочитаешь женщин? И я тоже, — она кокетливо подмигнула ему. И хотя он почти точно был уверен, что это шутка, но… нет.   — Женщин моего возраста, — твердо сказал он.    — Это двадцати или двухсот лет?   Ши Цинсюань догадывался, что Юй Янли лет на десять старше тех тридцати с небольшим, которые она себе приписывала. К счастью, она не выглядела расстроенной из-за отказа.   — Двести, пожалуй, многовато, — он ведь не Пэй Мин! — Может быть, достаточно и ста пятидесяти, если она уже достаточно зрелая для своего возраста.   — Пожалуй, это имеет смысл. Но вряд ли ты встретишь много девушек такого возраста, находясь здесь, среди смертных.   — Это ты мне рассказываешь? — сухо усмехнулся Ши Цинсюань. — Но я в любом случае никогда особо не переживал о таких вещах.   — Да, я…   — Погоди, — прервал ее Ши Цинсюань, когда его мозг закончил обрабатывать сказанное раньше. — Ты только что дала мне двадцать лет? Я выгляжу настолько старым? — он скривился в ужасе.   Юй Янли сначала нахмурилась, но потом усмехнулась:   — Не волнуйся, малыш! Никто не примет тебя за слишком взрослого человека.