Into Darker Water

Холодная вода сковала мышцы не хуже любого талисмана. Ши Цинсюань скривилась от боли, когда ноги скрутили резкие судороги, а едкая соленая вода проникла в рану на руке. Ей понадобились все силы, какие оставались, чтобы заставить тело двигаться, пытаясь подняться к поверхности. Хэ Сюань и Юй Янли пожертвовали всем, чтобы защитить ее. Взамен она обязана сделать все возможное, чтобы остаться в живых. Спустя мгновение она осознала, что все еще отчаянно хватается за меч брата, и выпустила рукоять. Она не могла позволить себе посмотреть, как меч тонет, но почти физически ощущала, как он удаляется от нее, тяжело опускаясь в глубину.     «Спасибо тебе, гэ, — подумала она. — Ты защитил меня и мою подругу. Но сейчас я должна с тобой расстаться».   Наконец, она достигла поверхности и жадно вдохнула воздух. Красивые многослойные одеяния, которые она надела, чтобы произвести впечатление на одноклассниц Юй Янли, потяжелели от воды и тянули ее вниз. Она отчаянно искала возможность держать голову над водой, не заставляя себя все время плыть. Возвышавшаяся над ней скала была гладкой и твердой, вскарабкаться на нее было нельзя.   С трудом заставляя ноющие конечности двигаться, Ши Цинсюань медленно плыла и осматривала край утеса — не найдется ли уступа, чтобы залезть, или выпирающих частей, чтобы схватиться руками. Спустя целую вечность, она обнаружила под волнами маленький выступ всего лишь в ладонь шириной. Она с благодарностью забралась на него, ухватившись за неровную скалу, чтобы вода не утянула ее обратно в море.   Тяжело дыша, она подумала, что еще год назад не смогла бы этого сделать. Только благодаря хорошей еде и лечению ей хватило физических сил, чтобы преодолеть эффекты талисмана. Даже полгода назад зимний холод, скорее всего, оказался бы слишком сильным испытанием для ее больных костей. Но и сейчас море было холодным, а ветер — очень сильным, так что назвать все это удачей было трудно. Она задрожала и стала распутывать намокший узел пояса в надежде, что почувствует себя лучше без лишней тяжелой одежды. Но что дальше? Ждать, пока действие талисмана полностью пройдет, а потом попытаться доплыть до берега? А что, если тут кругом одни скалы? Что, если…   Вдруг с утеса над ней раздался крик, и тревогу Ши Цинсюань о себе заглушил страх за Юй Янли. Перед этим она была так сосредоточена на том, чтобы выжить, что не позволяла себе отвлечься ни на что другое. В глубине души она была уверена, что Юй Янли уже мертва. Но, видимо, нет.   Послышались новые крики, потом мимо пронеслось что-то смутное, размахивающее руками, и на расстоянии от Ши Цинсюань раздался громкий всплеск. Она вглядывалась в бурлящее море, пытаясь разглядеть, кто упал. Среди волн показался темный силуэт, и у Ши Цинсюань внутри все сжалось: это был стражник Гу. Пока он смотрел в другую сторону, но уже начал озираться по сторонам, барахтаясь на месте и тяжело дыша. Спаслась ли Юй Янли, оставшись на вершине утеса? Или…   Потом в воде появился второй силуэт. Юй Янли выглядела ужасно: из большой раны на голове текли ручейки крови, и она едва могла удержаться над водой. Но в глазах все еще горела яростная решимость выжить.   Как только стражник Гу увидел Юй Янли, он хрипло закричал и злобно плеснул воду в ее направлении. А она сузила глаза и сжала челюсти. Но что она могла сделать, чтобы защититься, когда всех ее сил едва хватало, чтобы не утонуть?   Это было похоже на наблюдение за казнью в замедленном темпе. Вода вокруг Юй Янли уже почернела от крови из ран, которых, видимо, было много. Ее дыхание было слабым и прерывистым. Когда стражник Гу приблизился, она вдохнула глубже и погрузилась в воду, чтобы стать более сложной мишенью. Но он последовал за ней, и некоторое время Ши Цинсюань видела только неясные пятна крови и темных волос, размытые бурлящей водой.   А потом над поверхностью вновь появилась голова стражника Гу. Он снова задыхался, но вместе с тем… смеялся. А там, где должна была находиться Юй Янли, появились только пузырьки воздуха в почерневшей воде.   — Нет, — выдохнула Ши Цинсюань. Юй Янли не могла умереть! Это неправильно! Это несправедливо!   Стражник Гу замер, а потом повернулся к ней лицом. Теперь, когда Ши Цинсюань лучше его видела, она заметила красные царапины на его лице и едва начавший наливаться синяк. Ее сердце сжалось от болезненного сочувствия к Юй Янли, которая в последние минуты сумела хоть немного отомстить своему убийце, несмотря на то, что все шансы были против нее.   Ши Цинсюань усомнилась, что сможет сделать то же самое, когда стражник Гу перестал удивляться и пристально прищурился.   — Н-не подходи, или я… — она не договорила до конца, потому что угрожать ей было не чем.   Раздался раскат грома и начался дождь. Прежде ясное небо покрылось темными тучами, а ветер становился штормовым.   Ши Цинсюань попыталась отодвинуться подальше, неловко стягивая с себя верхнюю одежду. Если бросить ее в стражника, может, получится замедлить его и успеть отплыть подальше. Но куда плыть? Оставшись в тонкой и промокшей нижней одежде, она еще сильнее чувствовала холод камня, к которому прижималась спиной, и дрожала. Чувство безнадежной обреченности переполняло ее, хотя она и напряглась, готовая действовать.   Ветер теперь поднимал более высокие волны, так что Ши Цинсюань стало труднее удерживаться на ногах. Стражнику волны тоже мешали, но он продолжал плыть к ней и расстояние медленно сокращалось. Она уже очень хорошо уяснила, насколько сильно может мотивировать человека месть.   Ши Цинсюань вглядывалась в волны позади стражника, где исчезла Юй Янли, в глубине души еще отчаянно надеясь, что та каким-то чудом появится. Но в бурлящей от нарастающего ветра воде не было ничего кроме клочьев сероватой пены.   Время, которое понадобилось стражнику Гу, чтобы добраться до скалы, где стояла Ши Цинсюань, показалось ей вечностью. Он рванулся к ней со злым, прерывистым криком, а она закричала в ответ и набросила мокрую одежду на его голову. Во время броска Ши Цинсюань потеряла равновесие и упала с уступа. Изо всех сил пытаясь удержаться над водой, она могла только надеяться, что стражник Гу испытывает не меньшие трудности. Она услышала крик и попыталась отплыть подальше, но из-за волн и ветра уследить за направлением было невозможно. Она поплыла туда, где, по ее мнению, находился берег, и надеялась, что не направляется на самом деле в море.   Поднявшийся шторм был беспощадным, все вокруг превратилось в жуткую мешанину из серой воды и еще более серого неба. Она отбросила попытки достичь берега и сосредоточилась исключительно на том, чтобы выжить прямо сейчас, кашляя от морской и дождевой воды и борясь за каждый глоток воздуха.   А потом, всего на мгновение, дождь ослаб и волны расступились, и она смогла хорошо разглядеть стражника Гу. Но он больше не преследовал ее. Он был мертв. Его тело качалось на волнах, наполовину погрузившись в воду. На его лице застыла гримаса боли, а из груди невероятным образом торчала рукоять меча. Сверкнула молния, и на мгновение Ши Цинсюань показалось, что она видит на рукояти бледную руку, не принадлежащую этому миру. Но когда вспышка угасла, тело стражника поглотили волны.   Глядя на то место, где только что находился стражник Гу, Ши Цинсюань настолько была сбита с толку, что почти не чувствовала облегчения. Такой тяжелый меч не мог подняться с морского дна обратно на поверхность, а если бы даже такое случилось, он никак не мог просто случайно пронзить человеку грудь. Неужели Юй Янли все же вернулась? Или дело было в самом мече, который на краткий миг был оживлен каким-то остатком духа ее брата?   А может, это был призрак кого-то другого, кто погиб здесь и отомстил стражнику Гу за давнее преступление? У такого человека должно быть много врагов как среди живых, так и среди мертвых.   — Спасибо, — прошептала Ши Цинсюань своему спасителю, кто бы или что бы это ни было. Ее слабый голос поглотил завывающий ветер. В следующий момент ей пришлось задержать дыхание, чтобы не утонуть, когда большая волна отнесла ее прочь. Куда именно, она не понимала. Океан, какую бы роль он ни сыграл в смерти стражника Гу, не был ей другом.   Стражник был мертв, но и Юй Янли тоже. Ши Цинсюань осталась совершенно одна. Даже без веса многослойных одежд было трудно оставаться на плаву среди волн. Она всегда считала себя хорошим пловцом, но условия сейчас сильно отличались от тех спокойных летних дней, которые они с братом проводили у реки. Сейчас глаза и нос щипало от соли, горло саднило от постоянного кашля. А потом, как будто этого было мало, волны бросили Ши Цинсюань на скалу, ее и без того измученные кости ударились о камень и…   Погодите-ка.   Ши Цинсюань ухватилась за камень и ошарашенно огляделась. И на небольшом расстоянии, среди бесконечной серости, она разглядела какой-то намек на тепло — там был берег!   Из последних сил она упорно поплыла в направлении серо-коричневых утесов, хотя бушующее море угрожало захлестнуть ее волнами. Когда руки уже стали отказывать, Ши Цинсюань обнаружила, что может стоять. Она успела сделать несколько шатких шагов, когда большая волна подхватила ее и выбросила, задыхающуюся, на берег. С трудом поднявшись на четвереньки, она поползла от линии прибоя, пока грохочущие волны не остались позади, а потом рухнула на твердую землю, не обращая внимания на впившиеся в спину камни и обломки. Дождь шел такой сильный, что под ним она чувствовала себя такой же мокрой, как и в океане. Но сейчас ей не нужно было плыть, и это было невыразимое облегчение. Это была такая неописуемая радость — просто оставаться в неподвижности.     Может быть, лучше просто полежать на этом каменистом пляже, пока дождь смывает с нее соль. «Не стоит говорить Хэ Сюаню, что я предпочитаю пресную воду соленой», — подумала она со слабым смехом, от которого снова закашлялась.   Но, в конце концов, ощущение воды сверху, а не снизу, перестало казаться большим преимуществом. Она посмотрела в небо, но оно, казалось, лишь посерело еще больше. Не похоже, чтобы эта буря закончилась в ближайшее время. И утесы тоже казались бесконечными: стена унылого рыже-коричневого цвета протиралась настолько далеко, насколько хватало глаз.   Прищурившись от дождя, она заметила вдали какой-то более темный участок среди камней. Это вряд ли было спасением, скорее какая-то грязь или впадина, но был шанс обнаружить хотя бы укрытие от дождя. По крайней мере, на ней больше не было талисмана — он остался где-то в бушующих волнах. Правда, нельзя было сказать, что у Ши Цинсюань прибавилось сил. Она была очень слаба хоть с талисманом, хоть без него.   Когда Ши Цинсюань с трудом поднялась с земли, ее рука болезненно запульсировала, и она вспомнила, что была ранена кинжалом. Ее ранили в руку, а она забыла об этом! Ну и денек. Она стянула пояс с нижней одежды и использовала его вместо бинта, только теперь заметив, что стекавшая с руки вода перемешивалась с красными ручейками. Сколько крови она успела потерять? Что ж, назад ее не вернешь.   Когда она приблизилась, темное пятно оказалось проломом в скалах шириной примерно с рост Ши Цинсюань. Добравшись туда и обнаружив вход в пещеру, Ши Цинсюань счастливо ахнула и тут же зашлась в приступе не столь счастливого кашля.   Внутри земля была влажной, но, по сравнению с потопом снаружи, пещеру можно было назвать сухой и даже теплой. А еще в ней было очень темно. Стоило сделать несколько шагов вглубь, и свет стал настолько тусклым, что едва можно было разглядеть собственные ноги. Ши Цинсюань тяжело опустилась на камень и судорожно вздохнула. Сейчас она чувствовала себя невероятно слабой и больной, больше всего ей хотелось спать. Но если заснуть, она могла больше не проснуться. Сколько придется пробираться во мраке, прежде чем она снова увидит дневной свет? Да и можно ли сквозь эту пещеру куда-то выйти?   Ши Цинсюань почувствовала, как сейчас, когда ее не отвлекала больше непосредственная угроза для жизни, мысли стала охватывать черная тоска.   Юй Янли умерла. Юй Янли умерла, а Хэ Сюань, вероятно, был настолько близок к смерти, насколько это возможно для демона.   Разум Ши Цинсюань заполнила тьма, в которой мелькали лица мертвых и обреченных. Юй Янли, двое стражников, ее брат, пустое пространство в том месте, где раньше был Хэ Сюань. Всех их больше нет. И все из-за нее.   По щекам, и без того влажным, потекли слезы. Наверное, было бы лучше, если бы Хэ Сюань убил ее, как она просила его в прошлом. Без Ши Цинсюань Юй Янли, вероятно, все равно смогла бы в итоге как-то пробиться, но не оказалась бы втянута в необдуманные затеи, приведшие ее к гибели. А Хэ Сюань… Вряд ли он был бы счастлив, если бы все осталось так, но, по крайне мере, он был бы свободен.   Кто теперь будет оплакивать Ши Цинсюань, если она просто ляжет и умрет?   «На самом деле многие, — сказала менее драматичная часть ее сознания. — И ты сделала много хорошего, пока была смертной. Так же, как и раньше, когда жила на Небесах».   Она помогла сделать храм более безопасным и удобным для жизни местом. Предлагая беднякам еду и кров, она спасала их жизни. Сам факт, что Ши Цинсюань преследовали наделенные властью люди, доказывал, что ее усилия не были потрачены впустую.   И даже сейчас оставались еще люди, которые любили Ши Цинсюань. Наверное, не осталось никого, кто любил бы ее так же сильно, как брат. Или заботился бы о ней, как Хэ Сюань. Если Хэ Сюань и правда заботился о ней так сильно, как ей хотелось думать. Она обязана была сохранить свою жизнь ради тех, кто умер, и тех, кто остался. Было бы слишком досадно умереть здесь, в какой-то случайной пещере, когда она двести лет справлялась со злобными духами, интригами небожителей и опасностями столичных улиц.   И если она умрет здесь, кто попросит Хуа Чэна спасти Хэ Сюаня? Этой мысли оказалось достаточно, чтобы укрепить ее решимость, даже если бы не все остальное. Сколько бы недостатков ни было у Ши Цинсюань, она никогда не бросит друга.   Но даже решимость мало что могла сделать с усталостью, охватившей все тело до костей. Может… сначала немного отдохнуть? Измученными, слипающимися глазами она смотрела на море сквозь вход в пещеру. Шторм продолжал бушевать, и волны поднимались высотой с дом, прежде чем обрушиться на песок и отползти обратно в море.   Забавно, как может меняться отношения к одним и тем же вещам в зависимости от точки зрения. Когда она выбивалась из сил, океан казался безумной угрозой, разбушевавшейся стихией, которую нужно как-то выдержать. Но отсюда вода выглядела красивой — хрупкие сине-зеленые с белым ручейки и завитки, которые постоянно рождались и пропадали. Видимо, Ши Цинсюань распространяла на них свою меланхолию. Ей казалось, что волны печальны, что они устремляются к берегу, слепо пытаясь что-то найти в песке, но не находят и сдаются в отчаянии.   Волна хлестнула по краю пещеры и прокатилась вверх по входу, как вытянувшая пальцы рука. Ши Цинсюань с ужасом вспомнила, что кромка океана совсем недавно находилась на некотором расстоянии от пещеры. Вода прибывала.   Сердце Ши Цинсюань содрогнулось от ужаса, и она сразу забыла про сон. Она оперлась рукой о стену и поднялась на ноги. А потом побрела в темноту, придерживаясь за стену, чтобы совсем не заблудиться. Все ее тело болело так сильно. Каждые несколько шагов она спотыкалась о неровности в земле и оставалась на ногах лишь потому, что цеплялась за стену. И каждый раз ей казалось, что суставы уже выворачиваются под тяжестью измученного тела. Больная нога стала совсем бесполезной и волочилась по грязи мертвым грузом.   Для поддержания духа она стала напевать. Не что-то особенное, а любые мелодии, которые приходили в голову. Популярные мотивы перемешивались с древними гимнами и песенками, которые она пела в детстве. Звуки, которые издавало ее пострадавшее горло, были вялыми и надтреснутыми, но они отражались от стен и помогали ей чувствовать себя чуть менее одинокой.   Пещера расширялась по мере того, как Ши Цинсюань углублялась в нее, и вскоре пришлось выбирать направление. За неимением лучших вариантов, она решила отправиться туда, где земля была суше и, кажется, поднималась выше.   Стена, которую она выбрала, вела ее все выше и выше, и постепенно в сердце Ши Цинсюань начала пробуждаться надежда. Так что стоит ли удивляться, что после очередного шага она едва не врезалась в преграду. Ощупав все вокруг, она не обнаружила ничего, кроме камня, и вынуждена была признать, что оказалась в тупике.   — ДА ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ? — прокричала она в пустоту настолько охрипшим голосом, что едва можно было разобрать слова. — ТУПИК? Я БЫЛА РАНЕНА, УПАЛА СО СКАЛЫ И ЧУТЬ НЕ УТОНУЛА, МОЯ ПОДРУГА УМЕРЛА ИЗ-ЗА МЕНЯ, А ТЕПЕРЬ ЕЩЕ ЭТО? И ЧТО ЖЕ ДАЛЬШЕ? ДРАКОН? ИЛИ КАКАЯ-НИБУДЬ ЛАВА?   Она пнула стену и тут же пожалела об этом. Одна лишь мысль, что придется проделать весь путь назад лишь для того, чтобы вернуться к началу, казалась невыносимой. А что, если то место уже заполнено водой? Она прислонилась к стене, закрыла глаза и испустила долгий прерывистый вздох.   Звук отразился от стен, а потом… стал громче?   Это было не эхо. Это был какой-то другой звук. Ши Цинсюань открыла глаза, хотя все равно ничего не могла разглядеть.   — Беру назад свои слова насчет дракона, — прошептала она. — Это совсем ни к чему, ха-ха-ха.   Звуки не стихали, и она изо всех сил продолжала вслушиваться. Из-за искажений разобрать их было трудно, но на дракона, по крайней мере, это не было похоже. Скорее это звучало как…   …как будто кто-то кричит «старина Фэн».   — Я здесь! — закричала Ши Цинсюань настолько громко, насколько позволял ее слабый голос. Она побрела вдоль стены тем же путем, каким пришла, едва удерживая равновесие из-за слабости в ногах.   В какой-то долгий и ужасный промежуток времени ей казалось, что голос становится все тише, но потом она свернула за угол, и он снова стал громче. И это точно был кто-то, зовущий ее по имени.   — Я здесь, — выдохнула она, шлепая ногами по мокрой грязи. — Пожалуйста, спасите меня!   — Старина Фэн?   Голос раздавался все ближе и ближе, пока она с облегчением не почувствовала на плече вес чьей-то руки, протянувшейся к ней в темноте.   — Я нашел тебя! — сказал голос. — Вот, возьми меня за руку.    — …Старик Бао? — хрипло просила Ши Цинсюань. Может, это был какой-то горячечный бред? Что ж, даже если это сон, по крайней мере, она не будет умирать, страдая от одиночества. Ши Цинсюань схватила Старика Бао за руку, и он повел ее сквозь пещеру. — Что ты здесь делаешь?   — Тебя ищу! — ответил он. — Вот тут ступай осторожнее. Звук дождя приведет нас к выходу, но тут довольно скользко.   О. Верно. Наверное, это был не лучший выбор — искать сухую землю вместо того, чтобы прислушиваться к звукам дождя. Что ж, у нее сегодня крайне неудачный день.   — Как ты узнал, что меня нужно искать именно здесь? — спросила Ши Цинсюань, навалившись на этого старика своим весом настолько, насколько осмелилась. У нее по-прежнему болело все тело, но идти с поддержкой Старика Бао казалось полетом по сравнению с предыдущим кошмаром. — Как ты вообще здесь оказался?   — Ну… честно говоря… — протянул Старик Бао с неловким смехом, — я, прежде всего, пытался отделаться от насекомых.   Бедный Старик Бао и его воображаемые жуки!   — Там снаружи так отвратительно сегодня! — продолжил он доверительным тоном. — Дождь как из ведра, гром, молнии… и насекомые! Они просто повсюду! — он вздрогнул. — Но зато именно я нашел тебя, а не кто-то другой! Так что все к лучшему.   — Это точно! — Ши Цинсюань все еще не понимала, как Старик Бао оказался здесь на побережье, так далеко от столицы, но объяснения могли подождать. Сейчас все ее силы уходили на то, чтобы продолжать идти.   После того, как она вообще уже перестала ощущать ход времени, сквозь густой мрак стал пробиваться слабый дневной свет, просачивающийся сквозь трещины в камне. Выход был уже близко! Земля под ногами была очень мокрой. Ши Цинсюань хорошо слышала дождь, бьющий по камням и ручьем стекающий в пещеру. Они шли, избегая по возможности потоков воды, и в какой-то момент остановились передохнуть на приподнятом участке скалы.   — Спасибо, — сказала Ши Цинсюань. Она уже видела выход из пещеры: низкий кустарник и каменистая земля исчезали за пеленой дождя всего в нескольких шагах от того места, где они сидели. Но прямо сейчас ей необходима была передышка. — Я бы могла умереть там, если бы не ты.   — Ты бы сделала для меня то же самое, — ответил Старик Бао. — Для этого и нужны друзья.   — Да, ха-ха, — сердце Ши Цинсюань заболело от горько-сладкого воспоминания. — Думаю, да. Но если есть хоть что-то, что я могу сделать для тебя…   — Ну, вообще-то, — неловко сказал Старик Бао, — если тебя не затруднит, не могла бы ты поправить свою одежду? Я не люблю проявлять неуважение к молодым девушкам, а…   Ши Цинсюань посмотрела вниз и увидела, что ее нижняя одежда сползла и распахнулась, а тонкий и мокрый нэй и едва ли мог защитить ее скромность.   — Ой, прости! — она запахнула одежду теснее. — Мне пришлось снять все остальное, чтобы… да. Это был тот еще денек, ха-ха!   — Готов поспорить, так и было, — Старик Бао похлопал ее по плечу. — Я не понимаю, зачем кому-то желать зла такому славному юному созданию, как ты, но мы живем в отвратительном мире.   — В самом деле, — она опустила голову. — Старик Бао… они добрались до Юй Янли. Она… Ее больше нет.   — Не может быть! Правда?   Ши Цинсюань кивнула.   — Что ж, чертовски жаль. Она прожила хорошую жизнь и все такое.   — Ага, — шмыгнула носом Ши Цинсюань.   Ей нужно было выбраться отсюда, вернуться в столицу и как-то связаться с Се Лянем, чтобы помочь Хэ Сюаню. Но прямо сейчас и ее сердце, и ее тело были измотаны до предела. Облокотившись спиной о камень, она смотрела на дождь, все еще ливший так сильно, что почти ничего не было видно. И все же среди этой мглы время от времени появлялись какие-то странные белые огоньки.   — Это там… светлячки? Под дождем? — спросила она.   — Хуже! — содрогнулся Старик Бао.   Огонек стал приближаться, а за ним другой, будто их привлекал звук голосов.   — Если останемся здесь, может, они нас не заметят? — прошептал Старик Бао, и его страх оказался заразным. Ши Цинсюань пожалела, что не расспросила его подробнее, что за странное стечение обстоятельств привело нищего из столицы на поиски подруги к далекому берегу моря.   — Но, что это вообще такое… — начала она, но остановилась, потому что смогла лучше разглядеть приблизившиеся огоньки. Ши Цинсюань не двигалась и даже задержала дыхание, когда маленькая серебристая бабочка мягко опустилась ей на палец, и сквозь ее воздушные крылья по-прежнему был виден дождь.   — Собиратель цветов под кровавым дождем? Это вы? — к ее огорчению, бабочка осталась безмолвной и знай себе трепетала крылышками как… ну, как бабочка, а не как воплощение всемогущего Князя Демонов. Старик Бао спрятался за спину Ши Цинсюань, используя ее как щит.   — Все в порядке, — сказала Ши Цинсюань. — Они не причинят тебе вреда.   — Все так говорят, — проворчал Старик Бао.   Если это и были те самые насекомые, о которых он говорил, тогда…   — Послушайте! — крикнула Ши Цинсюань бабочке и всему миру в целом. — Собиратель цветов под кровавым дождем! Если вы меня слышите, Хэ Сюаню нужна помощь! Его схватили в Академии… — ей пришлось прерваться из-за приступа кашля, но она тут же продолжила. — В Академии Золотого Совершенства! Так что вы должны спасти его прямо сейчас! А иначе… иначе он никогда не сможет вернуть все те деньги, которые он вам должен! И еще я буду ужасно несчастной, а это расстроит Его Высочество! Так что вы должны… вы должны…   Из-за крика голос стал отказывать ей. Бабочка взмахнула крыльями, словно стряхивая капли дождя, и улетела.    — Стойте! — прохрипела Ши Цинсюань. — Вернитесь! Хэ Сюань…   Оглушительный звук дождя вдруг стал мягким и почти тихим, вода перестала стекать в пещеру ручьями. У Ши Цинсюань перехватило дыхание. Глубокий голос отразился от каменных стен:   — Тебе лучше побеспокоиться о себе самой!   Дыхание Ши Цинсюань хрипло вырвалось из груди. Послышался звук шагов — сдержанных, но не медленных.      А потом у входа появилась фигура. Бледный мужчина с острыми чертами лица, чьи темные одежды каким-то образом оставались совершенно сухими. Самый красивый мужчина на свете.