California dreamin'

Эдди чувствует на себе острые зубы, они везде, рвут из него целые куски, а гибкий хвост одной из этих тварей всё сильнее сдавливает горло. Он уже на грани потери сознания, когда давление ослабевает, а после и вовсе исчезает, остаётся одна лишь боль. Эдди слышит визг демобатов, звуки выстрелов, скрежет металла и твёрдый женский голос, отдающий кому-то указания. Ему сложно сосредоточиться, он жмурится, с трудом разлепляет глаза, слишком усталый и вялый от всего произошедшего, но видит только смазанные силуэты. — Эй, милый, сколько пальцев я показываю? — девчонка, не Бакли и не Уилер, опускается перед ним на колени. — Три, — голос слушается плохо, Эдди практически хрипит, а она только удовлетворённо кивает в ответ. — Выглядишь дерьмово, — у неё волосы короткие и взъерошенные, и кажутся почти красными в тумане Изнанки; лицо круглое, с маленьким вздёрнутым носом и тёмными, почти чёрными глазами, и Эдди фиксируется на нём, чтобы не выпасть из реальности. — Только не вырубайся, окей? Мы тебя вытащим. Девчонка скидывает с плеч клетчатую рубашку, умело и быстро рвёт её на широкие полосы, пока Эдди пытается неловко приподняться, чтобы хотя бы сесть. Его раны рваные и кровоточащие, и для начала им стоит хотя бы остановить кровь. — Эй, Билли, если ты закончил отпугивать зубастых малышек, мне бы не помешала твоя помощь. — Он ещё жив? — хриплый голос знакомо растягивает гласные где-то за его спиной, но Эдди никак не может вспомнить, где его слышал, а двигаться слишком больно. — Обхохочешься, золотце, — девчонка кривит губы в усмешке, не отводя взгляда от ран Эдди, повязки накладывает плотные и тугие, — нужно закончить поскорее и убираться отсюда на хрен. Выстрелы прекращаются, Эдди слышит в отдалении голос Дастина, и он бы, пожалуй, поразмыслил сейчас над тем, что за упрямый ребёнок свалился на его голову, но в этот момент в его поле зрения появляется Билли Харгроув. — Привет, Мансон. Ещё один король старшей школы, отбитый Харгроув. Мёртвый Харгроув. — Хагроув, — неловкий кивок, всё, на что в данный момент хватает Эдди, он уверен, что умер, и пытается понять, чем именно заслужил такое по меньшей мере странное посмертие. Демобаты падают все разом, словно выключенные игрушки, и не подают признаков жизни. — Вы знакомы, очаровательно, — девчонка улыбается, и на щеках у неё ямочки, а холодные пальцы продолжают осторожно касаться его ран. — Билли, не представишь нас? — Мансон, фрик и наркодилер, — Билли опускается по другую сторону от Эдди и помогает ему устроиться удобнее, позволяя привалиться к своему крепкому плечу. — Изабель, очередная заноза в моей... — Эдди! — Дастин спотыкается, едва не падая, но удерживает равновесие. — Билли? — Только не говорите, что Максин тоже где-то здесь, — Билли щурится недовольно, поджимает губы. — Ты же умер, — не успокаивается Дастин, словно не чувствует никакой угрозы со стороны Харгроува. — Мальчики, я понимаю, что у вас трогательное воссоединение, но нам надо валить отсюда в более спокойное место, мне не нравится, что зубастики так резко отрубились. — Портал совсем рядом, нужно только как-то поднять Эдди на ту сторону, — Дастин опускается рядом с ними, критически оглядывая Мансона. — Портал? — Изабель снова хмурит брови, о чём-то задумываясь, смотрит на Харгроува с надеждой. — Как думаешь, золотце, мы сможем тоже выбраться через этот портал или он только для живых? — Я бы рискнул, Иззи, хуже уже не будет. Дастин с интересом поворачивает голову в сторону девчонки. — Что ты имеешь ввиду, говоря “только для живых”? Ты как и Билли? — Вроде того, только свалилась в Мордор не в этом вашем лесном захолустье. Эдди шипит от боли, когда они втроём помогают ему подняться, но не может сдержать полузадушенного восторженного писка. — Она читала “Властелин Колец”, — его шаги медленные и осторожные, потому что боль невыносима, а болтовня о любимых вещах хоть немного отвлекает. — Ох, блять, начинается, — Билли закатывает глаза и, подхватив Эдди на руки так легко, словно тот ничего не весит, поясняет, — быстрее дойдём до портала. Дастин удивлённо пучит глаза, Иззи тихонько смеётся, а Эдди надеется, что никто не заметил, как сильно он смущён этим жестом.