***
Ранним утром следующего дня Гермиона аппарировала на ресепшен, где собиралась группа гостей, чтобы отправиться на экскурсию. Всего ожидалось восемь человек, и Малфой появился одним из последних. Гермиона бросила взгляд на его белые льняные брюки и рубашку с коротким рукавом без единой помятости — без специального заклинания здесь не обошлось. Тем временем прибежала, запыхавшись полная женщина с ребёнком, которого она тянула за собой за руку, и Мали вздохнула с облегчением: все на месте. Она выдала каждому по металлическому колечку, крепившемуся к внешней части уха как каф и зачарованному передавать её голос, и пригласила всех прикоснуться к порт-ключу в виде полосатого спасательного круга. Через мгновение группа перенеслась на причал, у которого покачивалась на волнах белоснежная яхта. На борту гостей приветствовала команда, выглядевшая колоритно: капитан — жизнерадостный таец в апельсиновой гавайской рубашке, представившийся как Наронг, носил на голове фуражку, а на плече — попугая ара; помощник капитана, чьё имя Гермиона не расслышала, широкий в плечах и довольно высокий, сурово смотрел на гостей, и, наконец, младший помощник, Сомчай, тот красовался в белом костюме с золотистыми пуговицами. Яхта издала протяжный гудок, и все приготовились к отплытию. Постепенно гости рассредоточились по палубе, кто-то предпочёл остаться в салоне поближе к бару. Гермиона поднялась на верхнюю палубу и заняла место на сандеке. Из зачарованного передатчика в её ушах раздавался голос Мали, рассказывающей об истории острова, оказавшейся неожиданно жестокой и кровавой: одно племя завоёвывало и истребляло другое, один диктатор сменялся другим и устраивал террор. Даже божества острова в фольклоре непрерывно враждовали друг с другом. Яхта вошла в Зелёную бухту, заключённую в кольцо из скал, вода здесь отличалась необычным пронзительно зелёным светом и как будто светилась изнутри. Из воды поднимались белые утёсы, похожие не то на куски торта, не то на торчащие клыки чудовища. По легенде, переданной Мали, два духа, владыка гор Шон Тинь и владыка вод Тхюи Тинь, влюбились в Убон, прекрасную дочь местного вождя, чьё имя переводится как водяная лилия, и сватались к ней. Дух гор пришёл первым и принёс вождю золото и железо в дар, и ему была отдана Убон в его дворец высоко в горах. Когда дух вод узнал об этом, он разгневался и вызвал великий дождь, реки вышли из берегов и размыли земли. Тхюи Тинь выкрал красавицу из дворца соперника и унёс в океан, а вдогонку ему яростный Шон Тинь бросал валуны и обломки скал, которые с тех пор так и стоят в бухте. Гермиона содрогнулась, представив, какие реальные события могли лечь в основу легенды: потоп, сель, унёсший жизнь молодой девушки… «Что касается необычного цвета воды, то он объясняется тем, что дно бухты покрывают меловые отложения, и солнечные лучи, отражаясь от белого дна, как будто подсвечивают воду изнутри», — безмятежно продолжила Мали. Отвлёкшись от жутких историй, Гермиона посмотрела вниз на главную палубу. Двое детей, мальчик и девочка, сдружившиеся в этом путешествии, свесившись за борт, крошили крекеры, возбуждённо переговаривались и всматривались в воду. Их мамаши сидели неподалёку под тентом и были также поглощены общением. Полный мужчина с покрасневшей от жары лысиной скрывался тут же, в тени и с деловым видом водил палочкой над карманным магическим зеркалом. А ещё дальше… сидел Малфой в компании симпатичной миниатюрной брюнетки. Стрижка каре, соломенная шляпка с голубой лентой и того же тона платье, она внимательно слушала Малфоя и крутила в руках бокал с соком, иногда бросая любопытные взгляды на, лежащий рядом, раскрытый блокнот. Малфой же, по мнению Гермионы, вёл себя как павлин: он как будто позировал для фото, вытянув длинные ноги вперёд и заведя руки за голову, и, видимо, произносил монолог. Ну вот — даже Малфой нашёл себе компанию и теперь будет её охмурять, бедняжка поддастся его чарам, и он приведёт её в их номер, а Гермиона будет на них натыкаться утром и вечером… Ей же самой не хотелось знакомиться ни с кем из присутствовавших. Кто мог её заинтересовать: дамы с детьми? Теоретически возможно, но маловероятно. Лысеющий сноб? На смех Малфою. Яхта пришвартовалась у скал метров за сто от берега, было объявлено, что через час под тентом на главной палубе подадут обед. Солнце поднялось уже высоко, и начинало припекать. Гермиона спустилась вниз, ни на кого не глядя, стянула с себя платье, под которое, дальновидно, с утра надела купальник, и двинулась к мостику, нависавшему над водой. Она посмотрела за борт на манящую прохладой кристальную поверхность воды и ощутила страх, как бывает всегда, когда собираешься прыгать в первый раз. Малфой заметил движение и повернулся в её сторону. В первое мгновение он её не узнал и успел отметить блеск роскошных каштановых волос, стройное тело, фарфоровую кожу без загара, слишком худые руки и округлую попку, обтянутую молочным треугольником ткани. Но в следующий момент сумасшедшая Грейнджер отступила на два шага назад, разбежалась и, оттолкнувшись от края мостика, исчезла из виду, поднимая в воздух бриллиантовые брызги. «Si jolie!» — прокомментировала его собеседница, с которой он мог практиковать французский язык, девушка с васильковыми глазами по имени Эмма, прилетевшая на курорт из Швейцарии. Вместе с мужем — бизнесменом, расплывшимся на соседней скамье. Драко прикрыл глаза и подставил лицо солнечным лучам. Перед мысленным взором возникла соблазнительная фигура Грейнджер, но он быстро отогнал этот образ и погрузился в прошлое. Лазурный берег, ему десять лет, он уже полчаса торчал в воде и упорно нырял, чтобы найти самую красивую раковину. Наконец удача — во время очередного погружения он замечает оранжевую спираль и хватает её вместе с горстью песка. Радостно бежит на берег и падает перед лежаком матери, обдавая её холодными брызгами, протягивает сокровище: «Мама, это тебе!» Она сушит его заклинанием и ласково обнимает: «Спасибо, сынок». В их жизнях нет никакого Волан-де-Морта, войны, пыток и зла, и есть мечты о Хогвартсе, собственной палочке и бесконтрольной покупке сладостей — знал бы он тогда, в какой ад превратятся школа и дом. А в раковине оказался рачок — пришлось выкинуть её обратно в море. «Мозги плавятся от жары», — подумал Драко и раздражённо повёл плечами. Ему бы хотелось окунуться, смыть жар и вернуться в настоящий момент, где есть только собственное тело и сопротивление воды, но, судя по плеску и визгам, за Грейнджер купаться последовали дети. За ними по лестнице в воду спускались мамаши, похожие на бегемотих в оборках, и стало слишком людно. Эмма извинилась и отправилась к мужу — уговаривать того отложить работу и искупаться с ней. Мужчина ворчал, кажется, больше для вида, и довольно быстро позволил себя увести. Малфой остался на палубе один, он пересел в тень и пристроил на колене блокнот, критически посмотрел на карандашный набросок: с портрета снова и снова в повторяющемся цикле улыбалась Эмма, порыв ветра пытался сорвать с неё шляпку, и она испуганно ловила и удерживала её на голове. Он достал карандаш и продолжил рисунок.***
Обед сервировали на длинном общем столе в крытой части яхты, Драко сел с края, стратегически выбрав наиболее удалённое место от Грейнджер, чтобы, не дай Мерлин, не пришлось весь обед быть точкой приложения её ненависти и неудовлетворённости. Напротив него села Эмма с мужем, а по левую руку — рыжая девочка, шумно тянувшая остатки сока через соломинку. — Сюзан, прекрати! — через стол одёрнула её мать. Сюзан скуксилась и заколотила по стулу ногами, однако соломинку бросила. — Дорогой, хочу представить тебе Драко, он работает в Министерстве магии Великобритании. Драко, это мой муж Энтони, директор банка «Свисс траст», — Эмма была очень мила, и Драко поднялся, чтобы пожать руку её мужа через стол. Толстяк просканировал его таким цепким взглядом, не теряя при этом добродушия, что Драко почувствовал к нему зарождающееся уважение. Меню было кратким и состояло в основном из перечня местных рыб и морепродуктов. Речь зашла о вине, и Драко в очередной раз подивился тому абсурдному факту, что каждая нация считает себя производителем лучшего вина в мире, хотя даже троллю было бы очевидно, что лучшее вино производят в винодельне французской ветви дома Малфоев. Невоспитанная девочка на соседнем стуле наотрез отказывалась выбирать еду. Из её препирательств с мамашей Драко уловил, что после того, как «они с Диком покормили рыбок печеньем», участвовать в геноциде местной фауны она считала жестоким предательством. Дик оказался более сговорчив и подобными угрызениями совести не мучился, выбрав крабовые палочки и чипсы. Мамаша Сюзан была неумолима и заказала дочери сибас, потому что «рыба полезна для костей» — Драко еле удержался, чтобы не закатить глаза. — Так вы говорите, что занимаетесь исследованиями артефактов? — тактично возобновил беседу Энтони. — В том числе, — улыбнулся Драко. Рассказывать о работе он мог бесконечно, но не первому встречному. — Но, в основном, я работаю с древними текстами. Скажите, а как сейчас обстоят дела с деривативами на маггловскую валюту? Я читал, что «Свисс траст» участвовал в разработке этого инструмента, как его восприняло финансовое сообщество? — О, вы не поверите, через что нам пришлось пройти! С одной стороны — недоверие гоблинов к маггловским активам, с другой стороны — теневой рынок спекулянтов, играющий на обвал, но уже в этом году свопы принесли хорошую прибыль… Начали приносить блюда, младший помощник капитана, сверкая золотыми пуговицами, выныривал из кухни и левитировал на стол дымящиеся тарелки. Драко пил слишком сладкое белое вино и размышлял, как деликатнее увести тему разговора с финансов, поскольку Эмма совсем загрустила, а её муж только начал входить в раж, когда перед рыжей девочкой слева поставили тарелку с запечённым тельцем рыбы. Раздался взрыв — десятки лампочек под потолком вспыхнули и разлетелись вдребезги. — Протего тоталум! — закричал Драко, вскочив с места и выхватив палочку из кармана, накрывая стол защитным куполом. — Протего тоталум! — почти одновременно прозвучало с другого конца стола. Дальнейшее он воспринимал как в замедленной съёмке: повернувшись в сторону звука, он увидел испуганную Грейнджер, которая тоже вскочила, уронив стул, и держала второй защитный купол. Их глаза встретились, и Драко понял, что сейчас случится неизбежное. «Какая же дура…» — успел подумать он, когда Гермиона направила свою палочку на него, опуская защиту, и выкрикнула: «Экспеллиармус!» Палочка Малфоя вырвалась из руки, и он был почти к этому готов, поэтому ринулся вниз, заслоняя собой Сюзан и стремясь закрыться столом. В то же мгновение стол, еду, сидящих людей засыпало градом стеклянных осколков. Секунду стояла тишина, а дальше одновременно со всех сторон обрушились звуки: закричали женщины, заревел мальчик, засуетилась команда судна. Драко стряхнул с плеча осколок и прежде чем отпустить Сюзан и встать, тихо сказал ей: «Всё хорошо, ничего страшного не случилось». Подняв глаза, он обнаружил нависавшую над ними Грейнджер, её щёки горели красным, и она казалась сильно смущённой. Она отступила на шаг, подождала, пока он поднимется: «Твоя палочка, Малфой». Он молча забрал свою палочку, даже не взглянув на неё. — Никто не ранен? — спросил подоспевший на шум капитан, осматривая компанию. — Что вы, это был почти безобидный всплеск стихийной магии у юной ведьмы, — посмеиваясь, отозвался банкир. — Жаль только, обед пропал. — Насчёт обеда не беспокойтесь, мы сейчас же всё исправим. Предлагаю всем выпить по коктейлю под тентом и снова собраться здесь через пятнадцать минут, — заверил капитан, в то время как его младший помощник уже во всю работал палочкой, призывая осколки в ведро. Гости вышли на палубу под тент, и Драко оказался вместе с Грейнджер у стола с бокалами, зажатым желающими обсудить происшествие. — Но как вы так быстро отреагировали? Вы, наверное, проходили подготовку в аврорате? — поинтересовалась Мали. — Эээ… Нет, мы просто не так давно участвовали в войне, — ответил Драко. — На разных сторонах, — посчитала нужным добавить Грейнджер. — Но позвольте, мисс, если вы действительно воевали за разные стороны, как получилось, что вы оба сейчас здесь? — спросила Эмма немного холодно, но достаточно, чтобы Драко заметил иронию. Ему подумалось, что возможно Эмма знает об их ролях во Второй магической войне чуть больше, чем он предполагал. И более того, быть может нейтральность Швейцарии позволяет ей видеть в нём что-то большее, чем бывшего Пожирателя. «Слишком много выводов для одного вопроса», — мысленно усмехнулся Драко. Тем временем, Грейнджер затруднялась с ответом: она открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. В общем, отвечать ей не было необходимости, потому что желающих говорить было в избытке, все с удовольствием делились подробностями своих первых магических всплесков и сопутствующих катастроф, казалось, что неудобная тема войны забыта. — А зачем вы его обезоружили? — неожиданно спросила у Гермионы мать Сюзан. — Мне показалось… — Щёки Гермионы снова покраснели, она неуверенно посмотрела на Малфоя. — Мисс Грейнджер показалось, что выброс магии случился у меня, — насмешливо закончил он. — О, так вы друг друга знаете! — подключилась мать Дика. В её глазах отразилось такое понимание, что стало неловко. — Мы оба работаем в Министерстве… И учились в одной школе, — подлила масла в огонь Грейнджер. «Мерлин, почему она всегда говорит невпопад? Ровно то, что говорить не стоило», — подумал Драко и, нацепив самое вежливое выражение, стал протискиваться вдоль стола на свободу. За спиной он услышал ещё многозначительное «Так вы приехали на курорт как… друзья?», когда, наконец, присоседился к стоящим неподалёку Эмме и Энтони.