***
На много шагов впереди по тропе спускались две волшебницы. Они шагали достаточно бодро, и Гермиона, обутая в спортивные сандалии и одетая в свободные шорты, удивлялась, как Луне удаётся так непринуждённо идти в её длинном развевающемся сиреневом одеянии и белых пушистых тапках. Они не виделись несколько лет, и Гермиона с интересом рассматривала подругу, отмечая произошедшие изменения. Казалось, присущая той чудаковатость преобразовалась в харизматичную экстравагантность, а всегда туманные замечания обнаруживали второе дно, и иногда в них удавалось уловить замаскированную иронию. — Ты, наверное, много путешествовала эти два года? — спросила Гермиона. — Сначала — да. Я несколько месяцев путешествовала по Азии в поисках главной идеи. А потом началась работа, и стало не вырваться. — Луна немного печально улыбнулась. — А что за идея, ты нашла её? — Трудно сказать, я всё ещё в пути. Если попытаться кратко сформулировать, то, во-первых, нет ничего важнее осознанности, во-вторых, жизнь подобна реке, — Луна развела руки в стороны, изображая течение реки, — в-третьих, следует больше смеяться. — Хм, похоже на религиозное учение… Мне казалось, ты больше интересуешься наукой и точными знаниями. — Это очень точные знания, Гермиона, — сказала она серьёзным тоном. Они немного помолчали, и Гермиона спросила: — Твои идеи делают тебя счастливой? — Иногда — когда получается перестать думать: мозгошмыги исчезают, и в пустоте на их месте оказывается счастье. — Звучит несложно, — улыбнулась Гермиона. — Точно. Что может быть проще. Снова повисло молчание, они спускались несколько минут в тишине. — Скажи, а ты до сих пор встречаешься с Невиллом? — Гермиона предприняла ещё одну попытку нащупать общую почву. — Спустя десять лет? — вместо ответа Луна звонко рассмеялась. — А ты до сих пор встречаешься с Роном? — Ээм… Нет, мы давно расстались. — Что ж, Рон хороший друг, добрый. И в шахматы хорошо играет. — Насколько я слышала, в шахматы он теперь играет с Лавандой, — усмехнулась Гермиона. — А я слышала, Драко Малфой тоже выдающийся шахматист. — Чтоо? Ну при чём тут этот белобрысый хорёк? Вы с Джинни сговорились меня с ним свести! — Даже так? — Луна с любопытством на неё посмотрела. — Да! И кажется, вы обе упускаете такой маленький пустяк, как то, что он меня ненавидит! — Мне так не показалось. Ваши мозгошмыги так и тянутся друг к другу. — Ага, тянутся — чтобы набить морду, — сердито пробурчала Гермиона себе под нос.***
Когда вся группа собралась на пляже, Мали озвучила им расписание и представила Глорию, хранительницу Черапашьей бухты, коей оказалась довольно высокая и худая смуглая волшебница, одетая на манер маггловских хиппи в цветастый балахон, бандану и увешенная плетёными из ниток браслетами. Дикий пляж тянулся длинной песчаной косой, ограниченной с обоих концов скалами. Далеко справа, на утёсе виднелось сколоченное деревянное нечто, напоминающее гнездо с лестницей, с гордой вывеской «Restaurant Blue Turtle». На полпути к нему на песке был раскинут большой белый шатёр, под которым находился музей Черапашьей бухты. Для начала Глория повела группу налево, где в песке переливались перламутром защитные полусферы: там были зарыты кладки яиц, дожидающиеся своего часа. Она рассказывала про то, как каждый год, синхронно в один летний день на родной пляж возвращаются десятки черепах, чтобы отложить яйца. А через два месяца маленькие черепашата совершают свой смертельно опасный забег от кладки до воды под атаками чаек и крабов. Работа хранительницы бухты заключалась в охране кладок и наблюдении за ними, а также в помощи как можно большему числу черепашат успешно добраться до океана. Глория наклонилась над одной из полусфер, взмахнула палочкой и продемонстрировала туристам диагностические чары, показывающие, сколько яиц находятся под песком и какой они температуры. У Гермионы загорелись глаза, когда хранительница достала из заплечного мешка свиток с подробными таблицами о состоянии черепах и внесла туда новую запись — как всё продуманно устроено! С таким системным подходом черепашки хорошо защищены. Затем состоялась экскурсия в музее под шатром, где в течение получаса они рассматривали колдографии всех стадий жизни черепах. На специальных постаментах были представлены трёхмерные колдограммы яйца, вылупляющегося черепашонка, сценка успешной охоты самца черепахи на креветку. В конце экспозиции стояла реалистичная статуя гигантской черепахи, иллюстрирующая размер наибольшей известной особи, с панцирем длиной больше двух метров. Заскучавшим детям разрешили залезть на гипсового монстра, что они все тут же с радостными визгами и сделали. Драко откровенно скучал: какой идиот решил, что демонстрация воображаемых черепах туристам — удачная идея? Когда лекция закончилась, и гостей отпустили гулять и обедать, он вздохнул с облегчением, и, выйдя из шатра, принялся жаловаться Блейзу. — Ни одной живой черепахи! Они даже аквариум не потрудились построить. Что мы вообще тут делаем? — Мы спонсируем сохранение исчезающего вида животных, — отшутился Блейз. — То есть можно было заплатить и не ехать? — не унимался Драко. — Вот поэтому твои благотворительные проекты такие неэффективные. Нельзя просто отсыпать денег и ожидать, что они дойдут до несчастных черепах. Учись, пока я живой, — Блейз взял Драко под руку и повёл в сторону от шатра, — по японской методике кайдзен важен не результат, а процесс, и только маленькими шагами можно достичь совершенства… Так они болтали и подкалывали друг друга, пока не отошли на достаточное расстояние от остальных. Блейз извлёк из сумки большое чёрное полотенце в тигриную полоску, они вместе расстелили его на песке. Затем Блейз достал магически уменьшенный пляжный зонт, вернул ему настоящий размер и принялся устанавливать. Драко скинул одежду и крикнул: «Кто последний — тот флоббер-червь!», после чего оба парня рванули на перегонки в воду. За счёт фальстарта Драко оказался быстрее, но Забини тут же предложил скоростной заплыв до торчащего из воды камня и обратно. И тут уже Драко сразу начал отставать, потому что мускулистый темнокожий Блейз разрезал волны как Бомбарда Максима. Доплыв до камня, он хлопнул по нему рукой и ринулся назад, обдавая плывущего навстречу блондина брызгами. Вернувшись на берег, оба приземлились на тигриное полотенце и продолжили дурачиться, толкаясь локтями. Тем временем оказалось, что за время их отсутствия по соседству в десятке метров расположились отдыхать Луна и Гермиона, и последняя теперь бросала в их сторону недовольные взгляды. Тихо посовещавшись, волшебницы пошли купаться. Блейз проводил их задумчивым взглядом и изрёк: — А Грейнджер выглядит как ходячий секс! Услышав такой комментарий, Драко с ужасом посмотрел на друга. — Разве что секс с последними нервными клетками. Со мной за год столько дерьма не случалось, как за два дня поблизости от неё. — Да брось драматизировать, Малфой, эта твоя непереносимость Грейнджер ещё со школы больше смахивает на взаимную одержимость. Стоит вам сблизиться — искры так и летят... Ауч! Это за правду, да? — Блейз получил тычок локтём под ребро. — Да я скорее запал бы на Лавгуд. У неё хотя бы есть свой стиль. — Ага, стиль профессора Трелони на Хеллоуин. Ни за что не поверю, она выглядит как бомжиха. — Бомжиха, Блейз? — хохотнул Малфой. — Позволь поинтересоваться, сколько ты думаешь, стоят, скажем, её серёжки? — Вон те фиолетовые жёлуди? Я думаю, нисколько: она сама их нашла и покрасила. — Ну-ну. А обувь? — Что обувь? Какая-то несуразная хрень с блошиного рынка. Ты к чему это, Малфой? — Я к тому, что голову из котла иногда нужно вытаскивать. Предполагается, из нас двоих я узник министерских подвалов, а ты светский змей, — Драко вздохнул и нехотя пояснил, — эти фиолетовые жёлуди — из последней коллекции Чармуччи, стоят галлеонов пятьсот. Эти несуразные, как ты выразился, тапки — какая-то прошлогодняя лимитированная коллекция. Астория трясла меня как гриндилоу, пока носилась по Косому переулку, пытаясь их купить — и не смогла. Астория Гринграсс, Блейз, не смогла достать тапки. И вот они — органично смотрятся на Лавгуд. — Любопытно, — и правда, он с интересом принялся разглядывать Луну, заходившую в воду. Обсохнув и обновив слой солнцезащитного крема, Блейз заявил, что настало время переместиться в ресторан и закинуться парой коктейлей. Но растянувшемуся в тени зонта Драко было так лень двигаться, что он пообещал догнать друга через полчаса. — Ну и высиживай тут свою кладку, — весело отозвался Забини и, бросив дремлющего Малфоя, направился на противоположную часть пляжа, где располагался ресторан. Пока Малфой отдыхал под зонтом, две волшебницы плескались в воде. Сначала Гермиона совершила свой обычный циклический заплыв вдоль берега, но затем её позвала Луна и дала протестировать маску для плавания. Её конструкция не сильно отличалась от маггловской: та же трубка для дыхания и те же линзы для глаз, правда, круглые, и больше походящие на авиационные, с мелкими рунами по периметру для поддержания водоотталкивающего заклинания. Гермиона надела маску, опустила лицо в воду и поплыла, всматриваясь в донный пейзаж. Почти сразу она заметила стайку серебристых рыбок, метнувшихся в сторону при её приближении. С увеличением глубины рыб становилось больше: с круглого камня пощипывала ил крупная плоская рыбина, в расщелине затаилась стая полосатых рыб-бабочек, мимо понеслась рыба-игла. Гермиона чувствовала восторг первооткрывателя, замечая всё новых и новых обитателей бухты. Она совершила круг и вернулась к Луне. — Это так красиво! Я видела рыбу-клоуна, и ещё голубую рыбу в красные точки! — она с сожалением вернула маску и возбуждённо делилась впечатлениями. — Сверху посмотришь — просто вода, я и представить не могла, что там столько всего живёт! В ответ Луна смеётся и обещает показать, где в отеле продают похожие маски. Они вернулись на берег, Луна села в позе лотоса на своём полотенце и прикрыла глаза, но Гермионе не сиделось на месте, некоторую роль в этом играло неприятное соседство Малфоя. Едва согревшись, она, с разрешения Луны, взяла маску и пошла влево по линии прибоя до самых скал. Надев маску на шею, чтобы освободить руки, Гермиона полезла на камни, возвышающиеся над водой и испещрённые небольшими бассейнами, наполняемыми каждым биением волн. В щель между камней юркнул потревоженный краб. Вода в углублениях была нагретой солнцем, идти от бассейна к бассейну было приятно, хоть и немного скользко из-за ила. Драко приоткрыл глаза и оценил обстановку: солнце жгло даже в тени, и пора была собираться и уходить. Неподалёку, повернувшись лицом к океану, медитировала Лавгуд, а на скалах… На скалах скакала безумная Грейнджер, Салазар подери её гриффиндорскую задницу. Драко поморщился и перевернулся на живот, чтобы больше этого не видеть. Десять минут спустя он лениво повернулся обратно, приоткрыл глаза и от увиденного тут же подскочил: к свесившейся со скалы Грейнджер из воды тянулась морда огромной черепахи. Девушка осторожно гладила чудище по голове. Рассмотрев что-то в воде, Грейнджер обернулась к нему, и, увидев, что он за ней наблюдает, закричала: «Малфой, иди сюда скорее, посмотри, тут на панцире тоже руны!» Вскрик, всплеск — Грейнджер соскальзывает с камней и падает в воду, ударившись и царапая локоть до крови. В воде она ожидаемо хватается за панцирь крутящейся рядом чудовищной черепахи, и всё бы ничего, но Драко ясно видит вспышку зелёного света у рук Грейнджер. Он быстро пробегает мимо взволнованной Лавгуд, не обращая внимания на то, что та говорит. Его взгляд прикован к происходящему в волнах, и хотя он не до конца понимает, что именно там происходит, и что ему делать, его охватывает предчувствие опасности и гонит вперёд по колено в воду. Грейнджер неестественно дёргается, как будто её ладони приклеились к панцирю, и вынужденно залазит верхом на черепаху, обхватывая панцирь ногами как наездница. Она оборачивается к берегу, Драко видит в её глазах панику, выхватывает палочку и посылает одно заклинание за другим. «Акцио черепаха!», «Вингардиум Левиоса! Фините Инкантатем! Аресто Моментум!» — всё с одинаковым нулевым эффектом. Чары не действовали ни на Грейнджер, ни на чудовище, и даже поднятую перед носом черепахи стену воды та прошла насквозь, не заметив. Рядом с Драко оказалась Лавгуд, дождавшись паузы, она вскидывает палочку и произносит витиеватое незнакомое ему заклинание, после чего вокруг черепахи с девушкой на спине прямо из воздуха сплетается ледяное кольцо и замыкает их внутри синей стены. Проходит секунда, Драко кажется, что наконец получилось, но вот сквозь лёд как сквозь призрака проходит нос черепахи, её голова, и она неумолимо движется дальше. — Похоже, Гермиону можно снять только руками. Ты сможешь доплыть? — голос Лавгуд спокоен, она смотрит на него изучающе, как будто это он был неведомым магии зверем. Драко сжал зубы и бросил мрачный взгляд на удаляющуюся спину Грейнджер. Хотелось материться, но он не мог себе сейчас этого позволить. — Да. Приведи помощь, только не поднимай шум. — Хорошо, Драко. В границах бухты нельзя аппарировать, это займёт время. — Давай уже, Лавгуд, двигайся… — прорычал он, наколдовывая головной пузырь и крепко приклеивая заклинанием палочку к предплечью. Не оборачиваясь, он прыгает в воду. Черепаха медленно и торжественно плывёт в открытое море, всё больше и больше удаляясь от берега, а Гермиона не может даже кричать, потому что связки будто скованы заклинанием немоты. Она беспомощно оборачивается и смотрит, как, напрягая все силы, Малфой гребёт против поднявшихся волн и вроде бы даже, о Мерлин, приближается к ней. Спустя мучительные минуты, в которые время как будто остановилось, он поравнялся с черепахой. Мощным рывком Малфой поднимается, хватает её за талию и тянет на себя — и о, чудо! — магия отпускает, и Гермиона летит в воду вместе с ним. Драко невербально призывает палочку, и та соскальзывает в правую руку, левой рукой он прижимает Грейнджер к себе. — Плыть можешь? — временно сняв пузырь, хрипит Малфой, всё ещё прижимая её спину к своей груди. — Да… — неуверенно отвечает она, и тогда он создаёт два головных пузыря и толкает её вперёд. Гермиона из всех сил устремляется к берегу, сбившееся от испуга дыхание не даёт нормально грести, ей кажется, что она вот-вот задохнётся, несмотря на то, что чужое заклинание надёжно защищает её лёгкие от воды. Малфой плывёт позади, не упуская её из виду, готовый левитировать её, если потребуется. Внезапно что-то сильно толкает его в бок, снося с прямой траектории, а затем снова толкает уже с другой стороны. Нырнув и оглянувшись, он с ужасом понимает, что древнее чудовище, лишившись добычи в виде Грейнджер, решило атаковать его. Драко сжимает зубы и лихорадочно думает, пытаясь найти выход. Если он ускорится, то обгонит Грейнджер, и черепаха снова утащит её, значит, придётся тянуть время и стараться не провоцировать монстра. Драко замедляется и, стараясь двигаться как можно более плавно, почти не рассчитывая на успех, всё равно поддерживает щит «Протего дуо» и медленно плывёт вперёд. Несмотря на все его ухищрения, из глубины снова возникает гигантская туша и сильно бьёт его в живот. Он вздрагивает, корчится, раздражённо думая: «Да что это за создание такое, что на него не действуют заклинания?!», и продолжает плыть. Затягивается пауза, он невероятно напряжён, в каждый момент ожидая новое нападение. Новый удар настигает его справа, и маленькие острые зубы впиваются в бок. Резкая вспышка боли, он выругивается сквозь зубы, но ничего не может поделать. После укуса атаки прекращаются, по-видимому, чудовище решило, что достаточно ему отомстило. И когда Грейнджер наконец неуклюже вываливается на берег, он набирает скорость и выбирается из воды вслед за ней. Гермиона сидит у своих вещей, кутается в полотенце и дрожит, при виде её Малфой тоже дрожит, но совсем по другой причине — его трясёт от ярости. Нависнув над ней, он начинает орать: — Грейнджер! Какого хрена ты творишь? Я тебя спрашиваю, какого драккла ты там делала? Видишь у меня на лбу молнию? Нет, не видишь? Тогда какого дьявола я должен тебя спасть? — Я не просила меня спасать, — раздражённо ответила Гермиона, сильнее сжимая края полотенца. Её мокрые волосы спутались и облепили лицо, зубы стучат, но она упрямо хмурится и зло смотрит на Малфоя. — Ты ранен! — внезапно вскрикивает она и указывает на его рассечённый бок. — Ранен, — фыркает он и садится рядом на полотенце Лавгуд, пачкая его кровью. Они молча сидят бок о бок несколько минут, наблюдая, как с другого конца пляжа к ним бегут Луна и Глория.***
Хранительница бухты опустилась на песок перед Драко и, заставив его убрать пальцы от раны, принялась её осматривать. — Что произошло? — спросила она, доставая из мешка склянку с заживляющим зельем. — Его укусила черепаха, — подала голос Грейнджер. — Это невозможно, — взгляд Глории стал жёстким. — Во-первых, в это время здесь нет черепах. Во-вторых, надо сильно постараться, чтобы она вас атаковала. Глория смочила в зелье лоскут ткани и приложила к ране, Малфой зашипел от боли. — И всё же это была черепаха, — настаивала Гермиона. — Сейчас здесь нет черепах, возможно это было какое-то другое животное, — хранительница сильнее нахмурилась. — Даже огромной, древней, с рунами на панцире? — включился Малфой. — О, вы, должно быть, знакомы с нашими легендами, — Глория впервые с начала разговора улыбнулась. — Под это описание подходит мифическая прародительница всех черепах, добрейшее создание, с начала времён живущее под островом. Глория заново смочила ткань заживляющим зельем, приложила к ране Малфоя и перевязала длинной полоской ткани вокруг торса. — Держите компресс в течение часа. Так, теперь вы. С вами что приключилось? — она выжидающе посмотрела на Гермиону. — А её добрейшая прародительница чуть не утянула с собой под остров, — радостно выдал Малфой. — Молодые люди, вы, кажется, надо мной издеваетесь, — негодовала Глория. — Простите, но всё примерно так и было, — тихо ответила Гермиона. — Я услышала вас, — хранительница бухты поджала губы и с явным неудовольствием предложила, — вы хотите начать расследование, я вызываю авроров? — Нет! — хором ответили Драко и Гермиона и смущённо отвернулись в разные стороны. — Это была случайность, и никто серьёзно не пострадал, — решила пояснить Гермиона и бросила быстрый виноватый взгляд на повязку Малфоя. — Ох, ладно. Вот вам укрепляющее, и хватит мне голову морочить. — Покопавшись в мешке, Глория достала два флакона с укрепляющим зельем, один протянула Гермионе, а второй — Драко. Понаблюдав ещё немного за странной парочкой, Глория поспешила уйти, оставив Луну присматривать за ними. Лавгуд тут же принялась суетиться: она ласково обняла Гермиону, после чего высушила заклинанием её волосы и помогла одеться. Луна вытащила из рюкзака термос и три разноцветные кружки, и налила Гермионе полную кружку отвара, странно пахнущего ванилью и рябиной. Затем она не менее решительно принялась за Драко: не слушая его слабых возражений, также высушила его волосы заклинанием, призвала из его вещей и набросила на плечи рубашку, и наконец вручила вторую наполненную кружку. Сев по-турецки, Луна взяла оставшуюся кружку и с лёгкой улыбкой посмотрела на своих подопечных: — С вами так весело, ребята!***
Позже они всё-таки добрались до ресторана. Малфой был хмур, как грозовая туча, но сколько бы Блейз его не расспрашивал, не выдал ничего информативнее «Грррейнджер». После обеда туристы погрузились на яхту, знакомую части гостей по предыдущей экскурсии, и отплыли в сторону новой достопримечательности. Их путь пролегал вдоль живописного берега до следующей бухты, откуда начинался пеший маршрут через Ущелье фей вверх до водопадов и обратно. Мали развлекала гостей легендами острова, и Гермиона, расположившись на той самой скамейке, где её вчера нарисовал Малфой, слушала эти истории, но мысли всё чаще ускользали к недавним событиям. Она так и не поблагодарила Малфоя — а ведь если бы не он, неизвестно, чем бы всё закончилось. Нужно обязательно с ним поговорить, когда он перестанет злиться — если это вообще возможно. Она всё больше убеждалась в мысли, что этот остров — совсем не безобидное место, и оно наполнено неукрощённой людьми магией, правящей по своим законам. Сидя на высоком стуле за стойкой бара, Драко Малфой допивал уже третий коктейль, а находящийся рядом Блейз с неодобрением наблюдал за ним. — Друг мой, что пробудило в тебе позыв к саморазрушению? — в очередной раз допытывался Забини. Малфой полностью его проигнорировал и жестом заказал себе четвёртый коктейль, получив который, первым делом достал из кармана палочку и перекрасил зонтик в изумрудный цвет. — Он смешал укрепляющее зелье с алкоголем, и теперь страдает от побочного эффекта в виде приступа депрессии, — пояснила подошедшая Луна. — Мисс Лавгуд, рад, что вы решили составить нам компанию, — при виде неё оживился Блейз. — Я вижу, как вы рады, мистер Забини: нарглы так и прыгают вокруг вас. Думаю, самое время применить отрезвляющее заклинание к вашему другу. — Пожалуй, вы правы, мисс. Блейз подозвал помощника капитана и шёпотом о чём-то попросил. Затем он решительно приступил к Малфою, развернул его на себя и произнёс заклинание. Драко вздрогнул и обмяк, и вдвоём вместе с помощником они левитировали бессознательного Малфоя в спальную каюту, где оставили отсыпаться. Блейз поспешил вернуться и обрадовался, найдя Луну ожидающей его на том же месте. — Мистер Забини, как всё прошло? — поинтересовалась она. — Можете называть меня Блейзом, — он присел на стул рядом, — пациент обезврежен и больше себе не навредит. — Это замечательно, Блейз. Называйте меня Луной. — Луна, — он сделал паузу, как будто пробуя её имя на вкус, — как вам сегодняшняя поездка? — О, чудесно, — она рассмеялась, — я давно так не развлекалась. — В самом деле? Что вам понравилось больше всего? — Гипсовая статуя черепахи была ничего, очень впечатляющая. И океан в Черепашьей бухте такой особенный. — Она обратилась к бармену и заказала кокосовую воду, через минуту ей подали крупный зелёный орех с трубочкой. — Кем вы работаете, Луна? — продолжил расспрашивать Блейз. — Дизайнером интерьеров. У меня своё агентство. — Ничего себе. Я думал, вы магозоолог. Луна посмотрела на него снисходительно. — Наверное, ваши ожидания были очень логичны. Блейз развёл руками, улыбаясь и признавая свою ошибку. — Теперь я заинтригован. Расскажите о своих проектах, вы оформляете дома? — Нет, мы оформляем особые пространства: для творчества, духовных практик, очень редко — рабочие офисы. И мы делаем не просто дизайн, — она сделала многозначительную паузу и посмотрела Блейзу в глаза, раздумывая, стоит ли продолжать. — Специально обученные специалисты изучают энергетические поля места, составляют карту, мы располагаем все объекты интерьера вдоль магических силовых линий, — Луна с энтузиазмом жестикулировала свободной рукой, — это позволяет душе места раскрыться и полнее взаимодействовать с обитателями. — Ваш метод запатентован? — заинтересовался Блейз. — Конечно. У меня несколько международных патентов: по одному на каждую стадию создания пространства и общий на весь метод. — Луна снова смотрела на него с лёгким превосходством, и Блейз залюбовался ей: перед ним сидела уверенная в себе и при этом хрупкая и изящная как статуэтка девушка с водопадом серебряных волос и насмешливыми серыми глазами, сиреневый шёлк очерчивал изгиб бедра, а маленькие ступни утопали в белом плюшевом меху. — Очень любопытно. Как вы думаете, можно ли с помощью вашего метода переоформить мой офис? — Переоформить кабинет в Гринготтс? — её смех походил на звон серебряных колокольчиков. — Представляю реакцию гоблинов, когда на месте их помпезной золотой отделки появится резьба из сандалового дерева! — Ну почему сразу Гринготтс? — смутился Блейз. — У меня есть офис в Министерстве… — Ещё лучше! — продолжила смеяться Луна. Так они непринуждённо общались до самого прибытия в Ущелье фей. Туристов высадили на берегу, и под руководством Мали они направились в пальмовый лес. Дорога вела вверх вдоль ручья, воздух был тяжёлым и влажным. Почти сразу у входа Гермиона заметила порхающих над водой фей с ярко-синими крыльями. Где-то приходилось подниматься по каменным ступеням, где-то попадались мостики, перекинутые через ручей на противоположную сторону. Чем дальше они шли, тем больше кругом становилось фей: кустарники и стволы пальм были покрыты ими как чёрно-синей чешуёй. Гермиона шла вместе с Луной и не могла не отметить, что Забини поднимается один, а светлой макушки Малфоя нигде не было видно. Когда она в очередной раз оглядывалась или чересчур внимательно всматривалась вперёд, Луна начинала широко улыбаться, но Гермиона не хотела признавать, что она ищет Малфоя, даже самой себе, поэтому гордо молчала. Через полчаса подъёма они достигли смотровой площадки, нависающей над водопадом. Внизу под ногами бурлила вода, падающая мощными потоками, стоял постоянный гул и пронизывающий водяной туман из капель. Волшебницы остановились у поручня и наблюдали за гигантскими массами воды, уже много веков гонимыми невидимой силой с гор в океан. — Луна, ты владеешь легилименцией? — неожиданно спросила Гермиона. — Нет. Не совсем. С минуту Луна подбирала слова, и наконец продолжила: — Скорее, я обладаю особой эмпатией. Я сама только недавно об этом узнала... — Во время путешествий? — Да. По Индии. Там мне помогли разобраться, хотя я по-прежнему ничего не контролирую: просто иногда вижу эмоции других людей. — А как ты их видишь? — с любопытством спросила Гермиона. — Как цветные вихри, линии, искры магии. Это трудно объяснить, потому что форма не имеет значения, чувства воспринимаются не визуально, а сразу... Вот, например, у тебя здесь, — она легонько коснулась пальцами левого плеча подруги, — белый вихрь. Это значит, ты переживаешь о Драко Малфое. — Мерлин, Луна! Это ничем не лучше мозгошмыгов! — возмутилась Гермиона, но Луна только рассмеялась. — Да, ты права, это они и есть. — А эти видения не мешают тебе? — Нет, конечно, с ними гораздо интереснее. К тому же появляются они не так часто, — она пожала плечами. — Это, наверное, очень редкий дар? — задумалась Гермиона. — Интересно, у скольких волшебников он есть. — Ну, если ты встретишь такого, то вряд ли пропустишь. Из наших общих знакомых что-то похожее видел Дамблдор. — Скрытые чувства и эмоции? Ну, он был легилиментом, мог сразу читать искомое в голове. — Душу, магия идёт из души, а не из головы или крови, как думают некоторые. Гермиона вздрогнула. Разговор скатывался в откровенное безумие, как и в предыдущий раз, когда была упомянута некая «душа». Вчера Мали говорила ей про душу острова, сегодня Луна откровенничает про свои сверхспособности и сравнивает себя с Дамблдором. А завтра, видимо, откроется, что Малфой тайно влюблён в неё все эти годы — она рассмеялась вслух своим мыслям. — Луна, раз такое дело. Может быть ты знаешь, почему этот остров уже дважды пытался меня убить? — Убить? Ты уверена в этом? — Луна задумчиво на неё смотрела. — Видишь ли, это место очень древнее и сильное, и не всегда сразу понятно, чего оно хочет, — она снова задумалась. — Если всё же действительно убить, то я бы смотрела в сторону версии инициации. — Инициации? — переспросила шокированная Гермиона. — Ну да, знаешь, в племенах принято проводить обряды инициации. И чтобы перейти в новое качество, нужно умереть в старом, — она оценивающе посмотрела на стоящую рядом волшебницу. — Да ты не переживай, ты справишься! — радостно заверила она. — Ага. Просто отлично. Почему именно я? — простонала Гермиона. — Это не имеет значения. Может быть, случайно, а может быть, ты избранная, как Гарри, — Луна всё посмеивалась, но что в этом было смешного, Гермиона понять не могла. — Нет, это вряд ли, одного избранного в нашей компании достаточно. — К тому же, ты можешь ошибаться, и магия хочет от тебя чего-то другого, — уже серьёзно добавила Луна. Пройдя по каменному мосту над водопадом на другую сторону, они отправились в обратный путь через Ущелье фей. По бокам тропинки плотной стеной росли величественные пальмы, в редких просветах между ними виднелся ручей с белоснежным песочным берегом. Эти дикие пляжи так и манили Гермиону свернуть с тропы и зайти в кристально чистую воду: у всего места был дух первозданности и тайного, скрытого рая. Но помня, чем закончилась её предыдущая вылазка за пределы очерченной для туристов территории, она с сожалением отказалась от идеи зайти в ручей и строго придерживалась тропы. Собственная излишняя осторожность раздражала: в конце концов здесь проходят десятки туристов каждый день — наверняка кто-то из них регулярно исследует окрестности. «Это курорт, а не Запретный лес!» — заверила она себя и остановилась у очередного спуска к ручью. Погружённая в свои мысли Луна продолжила спускаться по тропе. Гермиона посмотрела по сторонам, оценивая, не видит ли её кто-то из группы, кто бы мог потом донести Мали о несоблюдении правил. Убедившись, что никого поблизости нет, она уже собиралась спрыгнуть с тропы, когда из-за пальм показалась синекрылая феечка и полетела ей навстречу. Гермиона замерла, наблюдая, а волшебное создание, переливаясь синим огнём на солнце, летело прямо к её лицу. Наконец, достигнув цели, фея внезапно схватила своими крошечными ручками прядь волос Гермионы и потащила вниз. От неожиданности волшебница чуть не потеряла равновесие, но всё же устояла на ногах. Воинственно пища, как рассерженный птенец, фея продолжала атаковать волосы. Выхватив палочку и кое-как оттолкнув фею подальше от лица, Гермиона прокричала: «Иммобилус!», обездвиживая взбесившееся создание, как когда-то уже проделывала со злобными пикси на уроке Локхарта. Тем временем на писк пострадавшей слетелись её соплеменницы и целым роем устремились к Гермионе. «Мордред бы вас побрал! Инициацию они захотели!» — подумала она и, отступая вниз по тропинке, принялась пачками сбивать фей: «Иммобилус! Иммобилус! Иммобилус!..» Когда последние нападающие были отброшены, Гермиона побежала вниз и догнала Луну. — Что-то случилось? — с беспокойством спросила та. — Душа острова испортила мне причёску, — ёмко охарактеризовала ситуацию Гермиона, доставая из сумки зачарованную расчёску. И нет, она не будет сидеть на месте ровно и бояться, только потому, что неизвестные силы имеют на неё непонятные планы. Если они хотят достать Гермиону Грейнджер — им придётся стараться лучше.