***
Набралось всего десять участников: четверо претендентов из гостей, в том числе Гермиона и Блейз, Драко наотрез отказался принимать участие «в этом фарсе», и шесть мускулистых широкоплечих воинов-туземцев, от агрессивного вида которых сердце Гермионы падало вниз. Площадка для проведения соревнования располагалась по соседству с той, где они смотрели представление, и, без особого промедления, соревнования начались. Участники выстроились напротив дорожек, разделённых невидимыми барьерами, и вышедший вперёд старейшина объявил правила первого испытания. Перед каждым участником на земле за проведённой у ног чертой лежал тяжёлый деревянный молот, обтянутый кожей, и тянулся ряд последовательных колец, через которые следовало этот молот пронести заклинанием левитации, не прикасаясь к обручам. В конце дорожек стояли медные гонги, кто первый ударил в гонг молотом — тот победил. Старейшина хлопнул в ладоши, над площадью раздался усиленный магией хлопок, и крикнул: «Начали!» Гермиона направила волшебную палочку на молоток и невербально применила «Вингардиум Левиоса». Заклинание было простейшим, и она уверенно направила плывущий по воздуху молот в первое кольцо. Однако стоило длинной рукояти молотка чуть задеть обруч, заклинание оборвалось, и молот переместился в начальное положение ей под ноги. Она бросила быстрый взгляд на своих соперников: по соседству Блейз также задел кольцо и начинал с начала, а правее него туземцы уверенно шаманили, используя вместо волшебных палочек длинные шесты. «Драккл!» — выругалась волшебница и заново подняла молот в воздух. На этот раз она действовала аккуратнее, разворачивая молот горизонтально перед обручем и плавно его проводя к следующему кольцу. Пятое, шестое, седьмое — оставалось ещё три кольца, когда справа раздался удар гонга, радостные крики со стороны зрителей, и палочка в её руке дрогнула. Молот дёрнулся, но к счастью, в этот момент он находился между кольцами, и ничего не задел. Гермиона стиснула зубы и продолжила двигаться к цели. Восьмое кольцо, девятое — и снова бой гонга справа, она отстаёт. Не выдерживающий напряжения Блейз шипит ругательства в двух шагах от неё. Десятое кольцо — и она направляет молот в гонг. Третий раскат низкого вибрирующего звона разносится над площадью, и Гермиона довольно опускает палочку. Что ж, третье место — тоже неплохо. Она отступает назад и с интересом наблюдает за соперниками. Первое и второе место заняли местные воины: у одного были волосы, заплетённые в мелкие косички с торчащими из них красными перьями, а второй, самый высокий и мощный из всех, носил на шее ожерелье из змеиных зубов, таких же, как Гермиона помогала сегодня собрать. После неё финишировали ещё два местных воина, затем, наконец, шестым ударил в гонг Блейз, и дальше она перестала следить, найдя в толпе зрителей Луну и Малфоя. — Гермиона, ты была великолепна! — приветствовала её подруга. — Грейнджер, ты всего лишь третья, я думал, ты собиралась победить, — издевался Малфой, но его глаза горели таким насмешливым блеском, что она радостно рассмеялась: — Ради тебя, Малфой, я буду стараться лучше. Блейз смущённо и расстроенно молчал, и Луна переключила всё своё внимание на его поддержку. Тем временем всех пригласили перейти на следующую площадку и приступить ко второму испытанию. Посреди площади стояла странная высокая конструкция из листового металла. Вертикальный желоб сверкал в лучах солнца, на нём были нанесены отметки с числами от нуля до двухсот, внизу конструкции была приделана горизонтальная деревянная труба, закрытая металлическим диском. Правила испытания были до безобразия просты: необходимо было встать на обозначенное место и со всей силы запустить Бомбарду в диск: прибор измерит силу магического воздействия, и победит сильнейший. Участники выстроились в линию, и Гермиона оказалась предпоследней в очереди. Первыми, конечно же, шли воины: они приводили в робость остальных волшебников и беспрепятственно проходили вперёд. Воин с красными перьями в волосах встал на условленное место и вскинул шест вверх. Сделав несколько пассов руками, он выкрикнул заклинание и ударил концом шеста о землю. Из ладони свободной руки вырвался поток энергии и ударил в сверкающий диск, тот полетел внутрь трубы, и через секунду вверх по желобу полетел… кокос? Гермиона рассмеялась: это было так забавно, и в то же время, аутентично, что в качестве измерителя силы магического удара использовался обычный зелёный кокосовый орех! Верхний край кокоса завис на отметке «190», загоревшейся белым, и через секунду ухнул обратно вниз. Раздались бурные овации: жители деревни горячо поддерживали краснопёрого воина. Вторым вперёд вышел громила в ожерелье из зубов. Он повторил пассы руками и с силой вонзил шест в землю, от чего поднялась пыль, а кокос взлетел вверх до отметки «200». Гермиона разочарованно выдохнула: двести — это максимум на шкале, похоже, у неё нет шансов победить. Никто из следующий участников не мог достичь результатов выше «180» — первые два мага были явными фаворитами соревнования. Бомбарда Блейза закинула кокос на отметку «180» — что было очень неплохо, и он, довольный, отошёл в сторону, уступая место Гермионе. Посмотрев на диск в двух метрах от неё, Гермиона сосредоточилась и вскинула палочку. Чёткие, уверенные движения кисти, идеально выверенное произношение — и она отправляет в диск мощную ударную волну. Она задерживает дыхание и видит, как сжимается пружина за диском, как вырывается вверх кокосовый орех, сто девяносто, двести… Двести двадцать? Кокос застыл над желобом и светящиеся цифры повисли в воздухе вне шкалы, на мгновение все разговоры смолкли. «Вау! Кажется, у меня получилось…» — подумала Гермиона, и тут раздалась буря аплодисментов и криков. Гермиона, вежливо кивая поздравляющим её болельщикам, протиснулась к друзьям, Луна сразу же её обняла: — Я же говорила, что тебе стоит только попробовать. — Уже лучше, Грейнджер, — оценил стоящий рядом Драко. — Рада, что тебе понравилось, Малфой, — она подмигивает, и снова наслаждается слегка потерянным выражением его лица. Для финального испытания они вернулись на предыдущую площадку, откуда уже убрали кольца и гонги. Соперники прошли к своим дорожкам, разделённым барьерами и остановились, ожидая указаний. В центр площадки помощники вынесли большой деревянный сундук и поставили на землю. Старейшина объявил условия третьего испытания: на участников будет наслана туча докси, которые постараются лишить их волшебных палочек. У одного из докси на ноге золотая туфелька — победит тот, кто эту туфельку достанет первый до того, как истекут установленные пять минут. Если за это время никто не справится с заданием, то победителя соревнования определят по первым двум испытаниям. Старейшина хлопнул в ладоши, крышка сундука откинулась, и наружу вырвалось чёрное облако из тысячи маленьких крылатых тварей с двумя парами рук и ног. Облако разделилось на десять частей и атаковало волшебников. Гермиона испытала дежавю, но, в отличие от феечек, прицепившихся к ней у водопада, эти твари были быстрыми, злобными и обладали двумя рядами ядовитых зубов. Что ж, значит, ни одна не должна до неё долететь. Встав в боевую позицию, Гермиона решила не произносить заклинание вслух, несмотря на то, что это требовало большей концентрации, чтобы не давать подсказки соперникам, она выпустила первый невербальный «Иммобилус» и сразила ближайшего докси наповал. Следующие три минуты она яростно гасила чёрных мохнатых существ, не позволяя им подлетать слишком близко. С соседней дорожки послышался рык, бросив взгляд вправо, Гермиона увидела, как в руку краснопёрого воина впился зубами докси. «Минус один», — подумала она и больше не отвлекалась. Время истекало. Группы докси отделялись от основного облака и безуспешно налетали на Гермиону, но золотой туфельки нигде не было видно. Для победы во всём соревновании, с учётом всего лишь третьего места в первом испытании, ей необходимо было победить в этом туре, и Гермиона решила пойти на риск. Она медленно двинулась навстречу облаку докси, остановилась и запустила «Инсендио». Огненный сгусток сорвался с кончика палочки и влетел в самую гущу кишащий тел, послышался злобный писк, и докси брызнули в разные стороны, сбивая с крыльев горящие искры. Гермиона сразу заметила её: крошечная золотая туфелька сверкнула как снитч на ноге крупной мохнатой твари, прятавшейся в центре клубка. Пока существа были рассредоточены и дезориентированы, волшебница бросилась вперёд. Она решила не выставлять перед собой щит, чтобы сберечь решающие доли секунды и сразу прицельно атаковала намеченного докси. «Иммобилус» сразил цель, и только тогда Гермиона выставила вокруг себя магическую защиту и, пригибаясь от налетевших тварей, присела и дрожащими пальцами левой руки сняла с парализованного докси туфлю. Выпрямившись, она подняла руку с туфелькой вверх, прозвучал гонг. Уцелевшие докси ринулись обратно в сундук, повинуясь заклинаниям устроителей соревнования. Гермиона оглянулась вокруг: восемь участников сидели поодаль на скамье и принимали зелье с противоядием, на площади кроме неё стоял воин в змеином ожерелье, вокруг него землю устилали полусгоревшие тела докси — Гермиона поморщилась с отвращением от этого зрелища. Да, докси — паразиты, но это не повод их так варварски истреблять… На площадь вышел старейшина племени, он подошёл к Гермионе и принял у неё из рук золотую туфельку. Повернувшись к зрителям он объявил: «Сегодня поистине знаменательный день! Впервые победу в испытаниях одерживает чужеземка». Вновь явились мальчики с торжественным постаментом и красным деревянным бруском, они поставили приз на землю и отошли назад. — Прими заслуженную награду, достойнейшая из воинов. — Старик поднял брусок и преподнёс его Гермионе. — Благодарю за оказанную честь, — в тон ему ответила девушка и, спрятав палочку в карман, приняла награду. Стоило ей прикоснуться к деревянной поверхности бруска, как началась трансфигурация: дерево потеплело и потекло, принимая новую изящную форму. Через несколько секунд на ладонях Гермионы оказалась резная статуэтка, от вида которой у неё перехватило дыхание: внизу была фигурка черепахи, а на ней величественно восседала голая девушка с луком в руке и колчаном стрел за спиной. У неё было полинезийское круглое лицо, большие глаза и пухлые губы, длинные прямые волосы будто развевались на ветру, упругие груди соблазнительно смотрели вверх, и вся она была страстной, сильной и томной. — Убон, прекрасно! — возвестил старейшина, глядя на чудесную статуэтку. — Что? — растерянно переспросила Гермиона, но он не ответил, уже начав давать дальнейшие указания своим подчинённым. Гермиона отправилась в толпу зрителей, прижимая к себе волшебную статуэтку и высматривая знакомых. Они отыскались почти сразу и, окружив Гермиону, принялись её поздравлять. Статуэтка переходила из рук восхищённой Луны к Блейзу и обратно, оба были в восторге от её выступления и без конца говорили. Драко стоял чуть в стороне и молча насмешливо за ними наблюдал. — Ты всё-таки сделала это, Грейнджер, — наконец вступил он. — С твоей моральной поддержкой разве я могла облажаться, Малфой? — она передразнила его тон. — Как я и обещала, посвящаю эту победу тебе, так что держи, это подарок, — Гермиона протянула статуэтку Малфою. Он удивлённо приподнял брови и уже думал отказаться, когда рассмотрел фигурку девушки на черепахе, и, поддавшись любопытству, взял её. С минуту он рассматривал статуэтку с нечитаемым выражением лица, и Гермиона наблюдала за ним, ожидая сама не зная чего. — Спасибо, — наконец Малфой оторвался от созерцания прелестей деревянной богини, — она будет напоминать мне о тебе. Гермиона только кивнула, улыбаясь. Кажется, сегодня был очень даже удачный день, и курорт этот ничего, везде можно найти свои плюсы.***
Пару часов спустя ей уже не верилось, что она могла так думать. Жизнь — сплошное разочарование, лотерея, где кроме прочих проблем ещё и все билеты фальшивые. Гермиона сидела за столиком под деревянным навесом, допивала второй бокал «Маргариты» и грустно смотрела на парочки, танцующие под живую музыку. Апогеем насыщенной экскурсионной программы должен был стать ужин в ресторане на берегу океана: красиво горели огоньки деревни, отражаясь в воде, лунная дорожка мерцала обманчивым романтичным блеском, и музыка была неплоха и задевала давно молчавшие струны души. Ей вспомнился четвёртый курс, Святочный бал, когда даже Малфой потерял дар речи при виде неё — неужели сейчас она настолько плохо выглядит, что никто, ни один паршивый туземец не удосужился пригласить её на танец? Или она всех распугала своей победой в соревновании, и никто к ней не подходит, боясь получить фирменную Бомбарду в лоб? Очередная мелодия подошла к концу, и рядом с Гермионой присела Луна, закончившая танец с безымянным улыбчивым тайцем. Не успела она перевести дух и сделать глоток «мохито» из ожидавшего её бокала, как перед их столиком возник Забини. — Луна, можно тебя пригласить? — с чуть заметным волнением спросил он и бросил извиняющийся взгляд на Гермиону. — Прости, Блейз, мне надо передохнуть. Посидишь с нами? — предложила Луна таким милым голосом, что он не мог отказаться. — Как проводите вечер, дамы? Почему достойнейшая из воинов предаётся меланхолии? — спросил Забини, незаметно придвигаясь ближе к Луне. — Я размышляю о хрупкости человеческого счастья, — Гермиона слегка улыбнулась. Они посидели немного, слушая музыку и наблюдая за происходящим на танцполе. — Блейз, может ты знаешь, как развеселить Гермиону? — Луна посмотрела на него своими неземными небесного цвета глазами, и он как-то сразу понял, к чему она ведёт. — Если бы я знал, то сначала бы растряс второго меланхолика на этой вечеринке, — забросил наживку Блейз. — Это ты о ком? — мгновенно оживилась Гермиона. — Да так, сидит там один бледный одинокий блондин и медитирует на деревянную женщину, — рассмеялся Забини. — Правда?.. То есть, это, конечно, не моё дело, но ты хочешь сказать, что Малфой не танцует? — с сомнением спросила волшебница. — Именно, похоже, мы его теряем, — сочувственно отозвался Блейз. — Его уже дважды приглашали симпатичные девушки, но он им отказал. Композиция смолкла, и Блейз встал, протягивая руку Луне: — Пойдём? И они смешались с танцующими парами. Иногда Гермиона выхватывала взглядом на танцполе их фигуры: они единственные танцевали танго, в то время как остальные пары больше топтались в обнимку. Она вынужденно признала, что они отлично смотрелись вместе: нежная Луна с фарфоровой кожей, серебряными волосами в бирюзовом комбинезоне, открывавшем её хрупкие острые плечи, и статный, темнокожий, накаченный Блейз, само воплощение мягкой силы. Когда мелодия стала стихать, Луна потянула Блейза в противоположную от своего столика сторону. Они пересекли площадку, двинулись дальше вглубь зала, где сидел скучающий Малфой, и присоединились к нему. — Ну что, дружище, у неё ещё не выросла третья грудь? — деловито поинтересовался Блейз и кивком указал на статуэтку, стоящую на столе напротив Малфоя. — Блейз, да что б тебя… Что за идиотские шутки? — зашипел Драко, нахмурился и, быстро уменьшив фигурку палочкой до размера спичечного коробка, спрятал её в карман. — А что я? Я ничего, — Блейз улыбнулся и подмигнул Луне. — Кстати, мы видели Гермиону. — Я просто счастлив за вас, — Драко закатил глаза. — Передавайте привет, когда будете отдыхать за её столиком. Хотя нет, не передавайте, — он фыркнул и отпил коктейль, демонстрируя, что разговор окончен. — О, так ты заметил, где она сидит? — рассмеялся Забини. — Я так и думал, что ты за ней следишь. — Мерлин, Блейз, ты решил довести меня до ручки. Я. За ней. Не слежу, — прорычал Драко. — Я случайно заметил, с каким жалким видом она спивается, когда ходил к бару. К его удивлению, вместо того, чтобы оскорбиться от его последней реплики, Лавгуд прыснула от смеха. — Чего ты смеёшься, Лунатичка? — недовольно поинтересовался Малфой. — Это просто презабавно: ты считаешь Гермиону самой красивой девушкой на этом острове, но решил, что никто не хочет с ней танцевать. — Что? Да что ты, драккл подери, такое несёшь? — Эй, полегче с леди, Малфой, — поспешил вмешаться Забини. — Ничего, Блейз. Просто Драко не знает: цветок за правым ухом означает, что девушка ищет пару, а за левым — что её сердце занято. Драко потрясённо посмотрел на неё. — А ты не пробовала сказать об этом Грейнджер? Кажется, она слегка расстроена, что никто не приглашает её танцевать. — Это бесполезно: её сердце занято. — Лавгуд, ты чокнутая. Этот цветок у неё по ошибке. Луна только пожала плечами. — Почему бы тебе самому её не пригласить? Действительно, почему? Как насчёт миллиона причин. Начиная с того, что она его проклянёт или высмеет, или, что ещё хуже, примет приглашение. «Ты просто трус, Драко Малфой!» — прозвучало голосом Грейнджер у него в голове. Как там сказала Лавгуд? Самая красивая ведьма острова? Чтобы так утверждать, ему для начала нужно увидеть всех остальных девушек. На краю сознания промелькнула мысль: «Нет, не нужно», и Драко вдруг понял, что влип. Он всегда имел смелость быть честным с собой — это был малфоевский минимум, noblesse oblige, и сейчас от признания захотелось зарычать. Влип — но насколько? Установить можно только экспериментальным путём. С кривой усмешкой и прямой спиной он встал из-за стола и уверенно двинулся в сторону столика Гермионы. — Эй, Грейнджер, веселишься нон-стоп? — Отвали, Малфой, — она бросила взгляд исподлобья и отвернулась в сторону, прикусив губу. — Потанцуешь со мной? — Ты решил поиздеваться? — она с подозрением его изучала. — Разве что над своими ногами, ведь ты их оттопчешь, — он выдержал её взгляд. — Вставай, Грейнджер, хватит ломаться. Пауза затянулась, она прожигала его глазами, и вдруг оттаяла: — Ладно. Она согласилась, вложила свою руку в его, сердце подпрыгнуло в груди и замерло, в страхе, что сейчас всё рухнет: он рассмеётся и уйдёт. Но он не уходил и крепко держал её, пока они шли ближе к центру площадки. Малфой уверенно положил руку ей на талию и притянул к себе. Гермиона опустила ладони ему на плечи и почувствовала, как её пульс участился, она одновременно боялась его и наслаждалась их близостью. Зазвучала медленная мелодия, и Драко повёл её в танце. Напряжённая, как натянутая струна, она медленно кружилась, отступала в сторону, возвращалась ближе, подчиняясь его желанию, и каждое новое прикосновение обжигало. Когда музыкальная композиция закончилась, Малфой не торопился её отпускать, он снова притянул её к себе и прошептал на ухо: «Ты можешь уже расслабиться?» — она вздрогнула и отступила, подняв на него свои огромные карие глаза. Вдруг он замер, поражённый открытием: запах жасмина и лайма — тот самый, из проклятого утреннего сна, окутавший его, как только он приблизился к Грейнджер — неужели так пахнет она, или он окончательно сошёл с ума? Впрочем, почему «или»: если это её духи, и ему снится Грейнджер, он определённо безумен. Началась новая композиция, Драко бережно привлек её и медленно закружил. — Ты пахнешь жасмином, — прошептал он куда-то в её пышные волосы. — Тебе нравится? — так же тихо спросила она. — У меня аллергия, и сейчас я начну задыхаться. Когда Гермиона с тревогой отстранилась, он поспешил добавить: — Шучу. Нравится. Очень нравится. — Ну знаешь, Малфой… После твоей шутки это уже не имеет значения, — она сердилась. — Ты пахнешь, как мой сон… — Что ты сказал? — Гермиона испуганно отпрянула от него, прерывая танец. — Ничего особенного, — Малфой с интересом изучал её. — Если, конечно, тебе нечего мне рассказать. — Понятия не имею, что ты имеешь в виду. Спасибо за чудесные полтора танца, я ухожу. — и она намеревалась сбежать. — Не так быстро, музыка ещё звучит, — перехватил её Драко. Его прикосновения парализовали волю, и она, раздражённо пожав плечами, снова позволила ему вести. Мысленно Гермиона уговаривала себя успокоиться: в конце концов это было просто нелепо. Наверняка Малфою приснилось, как он карапузом без штанов прятался в жасминовых кустах в своём Мэноре, а она как последняя истеричка придумала, будто он проник в её тайные фантазии. Она сосредоточилась на мужских руках на своей талии, закрыла глаза и стала анализировать запах его парфюма: бергамот, апельсин, мускатный орех, едва уловимая хвоя… Вот так, хорошо, все до единой мысли вылетели из головы, кожа горела от лёгкого возбуждения. Три танца спустя он проводил её до столика, но рядом не сел, а она не стала приглашать. Драко ушёл, погрузившись в раздумья. Ещё через двадцать минут явилась Мали и с большим трудом согнала из разных углов ресторана всю группу туристов для телепортации в отель.