***
Рано проснувшись и быстро позавтракав, Гермиона вернулась в номер в боевом настроении. Она полна была решимости переступить через свои неуместные чувства к Малфою и вернуть себе душевное равновесие, а для этого был только один способ — победить. Отныне она будет сильной и неотразимой. Призвав со стола брошюру, выданную Мали, она внимательно просмотрела программу сегодняшней экскурсии. В планах стояло посещение «королевского дворца на священной воде» и прогулка в королевском саду — «Превосходно, никакого спорта!» — с удовлетворением подумала Гермиона и обратилась к шкафу. На свет было извлечено длинное платье на тонких бретелях из изумрудного шёлка — ей всегда нравился этот цвет, холодный и глубокий, он очень ей шёл, но все школьные годы был для неё фактически под запретом по понятным причинам. Она также достала чёрные босоножки на каблуке с сексуальными перемычками на щиколотке. С трудом разобравшись в сплетении ремешков и застегнув четвёртый замочек, волшебница мысленно сравнила свою обувь с шибари, но визуальным эффектом была довольна: ноги смотрелись очень изящно. Следующие двадцать минут ушли на всевозможные косметические чары: невесомый дневной макияж, укладка волос блестящими волнами, чары свежести и несминаемости на платье. Завершили образ длинная серебряная подвеска с изумрудом, подчеркнувшая декольте, и крошечная чёрная сумочка с бисерной бахромой на плечо — с любимыми чарами расширения внутри. Гермиона придирчиво осмотрела себя в зеркале и довольно улыбнулась: «Идеально!»***
Не желая сталкиваться с Малфоем с глазу на глаз, Гермиона прямо из комнаты аппарировала ко входу в холл отеля, где уже собиралась группа. Улыбаясь и кивая знакомым, ловя лёгкое восхищение в их взглядах, она разыскала Луну. Та, при виде Гермионы, чуть хлопнула в ладоши и радостно спросила: — Мы объявили кому-то войну? — Что, видно, что я слишком стараюсь? — Гермиона вдруг подумала, что переборщила со своим преображением, и смущённо покраснела. Луна задумчиво посмотрела на неё и вдруг подошла совсем близко. Нежно касаясь причёски Гермионы, она вытянула две пряди и расправила у лица. А затем, приподнявшись на носки, Луна легко поцеловала её в краешек губ и сказала: — Нет, совсем нет, — не давая Гермионе опомниться, она взяла её за руку и потянула за собой. — Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю. Луна привела её в одну из ниш, где на пуфике сидел молодой мужчина, привлекавший внимание рыжим цветом волос, не таким ярким как у Уизли, а более тёмным. Он был одет в чёрный льняной костюм и оставлял впечатление интеллектуальной аскетичности. Его лицо показалось Гермионе смутно знакомым, она точно видела его раньше. Поднявшись навстречу девушкам, он протянул для пожатия руку с длинными пальцами и представился: — Гелиос Сметвик. Племянник того самого Сметвика, — он чуть усмехнулся. — А вы, должно быть, мисс Грейнджер? — Да, — она растерянно смотрела в зелёные глаза мужчины и чувствовала, что по непонятной причине он вызывает симпатию. — Я знакома с вашим дядей, он первоклассный специалист и замечательный человек. И помог моим родителям после войны… — Гелиос тоже колдомедик. Он занимается снятием проклятий и разрабатывает к ним контрзаклинания, это невероятно увлекательно! — вмешалась Луна. — А как вы познакомились? — с интересом спросила Гермиона, отметив их дружеские отношения. — Я учился на Равенкло на два курса старше Луны, мы иногда дискутировали в гостиной по научным вопросам, — разулыбался Гелиос. — И она всегда в итоге оказывалась права. — Впервые об этом слышу! — рассмеялась Луна. «Ну конечно!» — только теперь Гермиона вспомнила долговязого серьёзного парня, с которым иногда сталкивалась в хогвартской библиотеке. Разговор тёк непринуждённо, они вспоминали события школьных лет, и Гермиона поразилась, как легко они избегали острых и печальных тем, сохраняя радостное настроение, как будто Люмосом выхватывая смешные моменты. Очень скоро они с Гелиосом называли друг друга по именам, и, когда наконец послышался голос Мали, приглашавшей гостей подойти для телепортации, ей было жалко прерывать беседу. Она не заметила, когда Малфой появился в холле, что было, несомненно, к лучшему. И хотя сердце пропустило удар, стоило ему показаться где-то на краю видимости, она намеренно на него не смотрела. Пускай она упустила то самое выражение его лица, ей не надо видеть, чтобы знать, как быстро он скроет удивление и отвернётся. Ничего, это только начало, заявление о намерениях: смотри, ненавидь и желай, но бойся даже приблизиться.***
Драко перехватил опаздывающего Блейза на входе в холл. Не нужно быть Мерлином, чтобы догадаться, к кому иначе рванул бы его друг, а это было совсем не в интересах Драко. Мало того, что Грейнджер выглядела как эталон миссис Малфой (он и правда так только что подумал? Мордред! Захотелось неаристократично побиться головой о стену), так ещё рядом с ней увивался тип, похожий на усовершенствованную версию её первого бойфренда. Экскурсия началась. Группа переместилась к мосту, перекинутому через водный канал, опоясывающий дворцовый комплекс. На той стороне моста виднелись резные многоуровневые башни, окружённые цветущими деревьями. Оценивший обстановку Блейз выскользнул из-под надзора Малфоя и примкнул к группе девушек. Он взял под руку Луну, и следующие пятнадцать минут Драко раздражённо наблюдал, как они заговорщически шепчутся, в то время как Грейнджер, не замечая ничего вокруг, увлечённо треплется с рыжим. Нет, конечно, ему плевать, пусть хоть трахаются у всех на виду, он сейчас же об этом забудет. Ещё в отеле он заметил в толпе Эмму, а значит, можно свести Блейза с её мужем банкиром, на продолжительное время отделив его от Лавгуд и компании. Вернувшийся с разведки Блейз одарил его понимающей улыбкой и не стал дожидаться вопроса: — Итак, я всё узнал. Это знакомый Луны, учился на два курса старше на Равенкло, талантливый колдомедик. — Спасибо за бесполезную информацию, Блейз, — Драко закатил глаза. Он вспомнил старшекурсника с факультета воронов, и настроение от этого не улучшилось. — Пожалуйста, я знал, что тебе любопытно, — он снова улыбнулся. — Так как будем действовать? Соперник у тебя серьёзный: харизматичен, умён, вызывает доверие. М-м-м, Драко? — О, просто заткнись! Пойдём, я лучше представлю тебя директору «Свисс траст», — и он направился в сторону, где среди зелени мелькала соломенная шляпка Эммы с голубой лентой. Мали вела группу вперёд по лабиринту из прудов, фонтанов и беседок, связанных мостиками. Она рассказывала легенду, как во время продолжительной засухи сын короля хитростью победил гигантского змея и заставил того взлететь на небо. На небе отважный герой нашёл священную реку и тяжёлыми камнями перенаправил её течение вниз так, что воды заполнили высохшие русла и бассейны в его царстве. Уставший от труда герой заснул, и коварный змей, воспользовавшись шансом, сбежал на землю, а проснувшийся герой не смог вернуться домой, оставшись в царстве богов навсегда. На его родине в память о подвиге на священных водах построили прекрасный дворец. Территория дворца была огромной, позади главных зданий раскинулся сад, где среди статуй богов и демонов росли редкие, удивительные растения. Осмотрев три основных уровня дворца, символизирующих три мира, туристы наконец получили разрешение от Мали отправиться в самостоятельную прогулку. Решение познакомить Блейза с Энтони оказалось удачным: впервые за экскурсию оторвавшийся от магического зеркала толстяк выдавал тонны финансовых прогнозов, на которые Блейз отвечал не менее длинными рассуждениями о рисках, хэдж-фондах и фьючерсах. Драко же шёл чуть позади с Эммой, слушая её рассказы о поместье в Швейцарии. Как он ни пытался сосредоточиться на разговоре, его мысли постоянно возвращались к проклятой Грейнджер. Она ни разу на него не посмотрела, её взгляд скользил мимо, как будто его просто не существовало, сначала это его смешило, а потом стало раздражать. Как ей это удаётся — так легко его игнорировать? — Драко, ты совсем меня не слушаешь, — мягко упрекнула его Эмма, остановившись на середине моста и облокотившись на перила. — Что ты, Эмма, продолжай. Ты говорила о том, что у вас на конюшне есть норвежский фьорд-пони. — Он смотрел вниз, там темнела вода, покачивались розовые лотосы среди гигантских круглых листьев, и пара лунных карпов поднялись ближе к поверхности, ожидая, что их будут кормить. — Я заметила, что ты грустишь, и могу предположить, что это связано с мисс Грейнджер. И прежде чем ты начнёшь всё отрицать, — она добавила жёсткости в голос, останавливая уже встрепенувшегося Драко, — хочу отметить, что честность в отношениях всегда работает. — Что ты хочешь услышать? — он печально улыбнулся. — Почему вы поссорились? — А мы и не мирились, — усмехнулся Драко. — Ты имеешь в виду ту легендарную школьную вражду? Это мило, но что-то мне подсказывает, что это только верхний слой. — У нас не просто школьная вражда, которую мы бы давно переросли. Мы из разных социальных слоёв, да практически из разных миров: она спасительница Магической Британии, а я помилованный преступник. У нас нет ничего общего, и я не вижу смысла это дальше обсуждать… — Так странно, — Эмма усмехнулась, — ты не видишь у вас ничего общего, а я, как внешний наблюдатель, не вижу у вас ничего принципиально различного. Британцы, одногодки, окончили одну школу, оба прошли страшную войну, даже работаете в одном Министерстве. Это только во-первых. А во-вторых, оба привлекательны, честолюбивы, характерами стоите друг друга, и главное — не можете пройти мимо, чтобы не сцепиться. Мне продолжать? — Эмма, ну к чему всё это? — он жалел, что поддался на этот разговор и теперь не мог так легко отмахнуться от её слов. — Знаешь, когда мы с Тони ссоримся, я часто первая прошу прощения, даже если он не прав. И это ни капельки не задевает мою гордость, — она улыбнулась. — Потому что есть важные вещи, для меня это любовь и семья, и я стараюсь всегда об этом помнить. — Не вижу ничего важного в Грейнджер. — Что ж, надеюсь, ты не обманываешься. Пойдём, нас уже потеряли. Они поспешили к ожидавшим их у фонтана мужчинам, Драко всё-таки сказал: «Спасибо», она кивнула, и на душе стало легче.***
В два часа дня группа собралась у входа в королевский сад и организованно зашла внутрь. Пропуская мимо ушей историческую справку, Драко задумчиво брёл, прожигая взглядом спину Грейнджер, и совершенно упустил момент, когда его знакомые начали рокировку. Блейз, Энтони и Эмма догнали Луну и принялись знакомиться. Драко разочарованно хмыкнул и свернул на соседнюю аллею. Он шёл и механически отмечал кругом знакомые растения: зубастая лилия, китайская жующая капуста, асфодель — похоже, он попал в какой-то аптекарский уголок. Оглянувшись, Драко увидел, как у куста с чёрными листьями стоит рыжий колдомедик и что-то объясняет внимательно слушающим его Эмме и Луне. Там же стояли неразлучные финансисты, а вот Грейнджер рядом с ними не было. Её одинокая фигура виднелась у дальних деревьев, и Драко, не раздумывая, отправился туда. Чем ближе он подходил к Грейнджер, тем больше ему хотелось повернуть назад. В самом деле: что ей сказать? Сердце ускорило ритм, он подобрался как перед боем. Гермиона медленно шла по дорожке, о чём-то задумавшись, но даже не посмотрела на него, когда он, поравнявшись с ней, пошёл рядом. — Малфой, — поздоровалась она ровным голосом, продолжая рассматривать розовые кусты, мимо которых они брели. Драко испытал непреодолимое желание сломать её напускное равнодушие. — Что, Грейнджер, ночью обнимаешься с одним, а днём уже с другим? — ядовито спросил он. Гермиона замерла и с удивлением на него посмотрела, а затем вдруг рассмеялась: — Да это же ревность! Давай, Малфой, расскажи мне больше: тебе нравится, когда я тебя обнимаю? — она понизила голос и кокетливо улыбнулась. — Как сильно тебя бесит мой новый друг? — Пожалуй, до Уизли он пока не дотягивает, — внезапно улыбнувшись в ответ, сказал Драко. Ему стало так легко от того, что Грейнджер по-прежнему реагирует на его подколы. — Но все домохозяйки Британии будут ронять слёзы умиления: героиня войны и колдомедик, из вас получится прекрасная пара. — Да уж лучше, чем из нас с тобой, — усмехнулась Гермиона. — Не сомневаюсь, ведь он был на правильной стороне, — это должен был быть сарказм, но прорвавшаяся горечь выдаёт его с головой. Она остановилась и посмотрела ему в глаза: — Как и ты. Только тебе пришлось тяжелее, — вот так просто она стёрла черту между ним и светлой стороной, и ему очень захотелось ей поверить. Они шли дальше молча, пока аллея не закончилась у небольшого белого здания с изогнутой крышей. Судя по табличке на двери, внутри находилась оранжерея, и Гермиона с нетерпением замахала Луне, чтобы та к ним подошла. К разочарованию Драко, через пару минут собралась вся дружная компания, ему представили Гелиоса Сметвика, и они зашли внутрь. Драко порывался уйти, не испытывая ни малейшего желания снова наблюдать за тем, как рыжий колдомедик подкатывает к Грейнджер, но поражённо замер, когда она взяла его под руку и, не прекращая разговора с Лавгуд, потянула вперёд. От её близости Драко бросило в жар, рука, где она касалась его плечом, горела, он глубоко вдохнул тяжёлый от влажности воздух и наложил чары прохлады на себя и на Грейнджер. Она благодарно кивнула, и он не смог сдержать улыбки. Он обернулся и поймал насмешливый взгляд Эммы, слушающей очередной рассказ Сметвика. Они прошли секцию фруктовых деревьев и вступили в царство орхидей. Гермиона восхищённо ахала, и сыпала вопросами, в ответ Луна поясняла, что многие сорта были выведены с использованием зелий с секретными составами, а также путём скрещивания с другими волшебными растениями. — Никогда не видел такой красоты! — заметил Блейз, рассматривая цветы, переливающиеся как языки пламени. — А я видел полгода назад… — тихо сказал Драко, но Гермиона услышала его. — О, ты, наверное, посещал выставку орхидей в оранжерее Хаффлпафф! — Да, — сухо ответил он, краешек его губ дёрнулся от плохого воспоминания. — И какая инсталляция тебе больше всего запомнилась? — глаза Гермионы горели живым интересом. Он задумался: что он вообще помнил с той выставки, кроме ускользающей Астории? — Мне понравилась та, что с маленьким озером и зелёными цветами. — С ума сойти, мне тоже! Это самая красивая, печальная и нежная композиция на всей выставке! — она с восхищением смотрела на Малфоя, как будто он сам был зелёной орхидеей. Под этим восхищённым взглядом он расправил плечи и до самого конца экскурсии был вежлив даже со Сметвиком.***
Вечером Драко по заведённой им традиции пил чай на веранде и размышлял. Завтра был его последний день на острове, уже вечером порт-ключ перенесёт их с Грейнджер обратно в Лондон. Что ж, теперь они будут здороваться, сталкиваясь в министерском лифте — невиданный прорыв в личной жизни, десять баллов Слизерину за целеустремлённость, мистер Малфой! Пусть это всё останется в памяти яркой островной фантазией, зато теперь он наверняка знает, что ещё не зачерствел, как шкура дромарога. Словно наперекор его меланхоличным мыслям, на веранду явилась радостная Грейнджер и, не спрашивая разрешения, уселась в кресло рядом. Драко молча призвал вторую пиалу и наполнил её из маленького чайника. Сидеть вместе с Грейнджер было на удивление уютно. Он рассматривал её синий домашний костюм, расшитый серебряными цветами, из маггловской, не зачарованной ткани, поскольку узоры не двигались. Волосы Грейнджер были чуть влажными, не высушенными до конца после душа, и от этого смотрелись ещё свежее и мягче. Она с удовольствием отпила чай из пиалы, и от жара на её щеках проступил румянец. Драко перебирал в уме возможные темы для разговора, наверное, стоило спросить её о впечатлениях от экскурсии, например, вспомнить оранжерею... Или сразу от всей поездки? Но Грейнджер опередила его: — За кого ты будешь голосовать на ближайших выборах? Кажется, Кингсли исчерпал свой запас реформ. — У нас с тобой разное представление о реформах, Грейнджер. То, что делал Бруствер, на мой взгляд, расценивается как ликвидация проигравших противников. — Как насчёт того, что по его распоряжению из Азкабана убрали дементоров? — с запалом возразила она. — Это не мешает бывшим Пожирателям периодически там умирать, — невесело усмехнулся Драко, и в распахнутых глазах Грейнджер отобразилось понимание. Ну конечно — его отец... — Допустим. Но что ты скажешь о работе антикоррупционного комитета? Они прижали хвост целой сети взяточников из разных отделов, их годовой отчёт — это просто какой-то детектив! Контрабанда маховиков времени из Америки, подпольные тотализаторы с боями мантикор и нунду, сговор с одним из гоблинских управляющих Гринготтса, его потом казнили свои! — перечисляла Грейнджер, энергично жестикулируя. — Их расследования разоблачают одних, и обходят молчанием других. Например, тех же друзей министра. — У тебя есть доказательства? — продолжила напирать Грейнджер, но он не ответил. — Сьюзен Боунс, — задумчиво сказал Драко, рассматривая вечерний сад. — Что? — озадаченно спросила Грейнджер, и он пояснил: — Я буду голосовать за Боунс, она такая же справедливая, как её знаменитая тётя, но более гибкая в отношениях с аристократией… — Ты шутишь?! Это просто потрясающе, Малфой, что ты так думаешь! Я постоянно твержу своим друзьям, что мы должны участвовать в предвыборной кампании Сьюзен! У неё столько новых идей для самых разных направлений… И в ближайшие полчаса Драко понял, что настоящий источник революционных для магического мира идей — Гермиона Грейнджер. Он поймал себя на том, что восхищается размахом её мысли, она цеплялась за всё: от устаревшего входа в Министерство через маггловский общественный туалет («Кто вообще это придумал? Сейчас есть столько продвинутых чар сокрытия и иллюзии!»), до создания нового государственного банка («Если волшебники победили в войне с гоблинами, почему всё золото магической Великобритании в их управлении?»). Грейнджер вовсе не была зацикленной на освобождении домашних эльфов, как казалось ему раньше из-за слухов. Нет, её план распространялся гораздо шире и затрагивал самых разных волшебных существ, не даром она была заместителем главы в соответствующем Отделе. Она боролась против дискриминации вейл на работе и за права оборотней на оплачиваемый выходной в полнолуние, вела переговоры с делегацией вампиров о легальном питании, разработала законопроект о гуманных способах контроля популяции разумных акромантулов. Она не боялась трудностей, общественного сопротивления, она готова была прорабатывать законы столько, сколько потребуется. При этом Грейнджер хватало реализма не ожидать быстрых реформ и немедленных результатов, и эта мудрость его удивляла и заставила по-новому на неё посмотреть. Она заражала своим энтузиазмом, но самой ей не требовалась подпитка — она горела на ярком внутреннем топливе идеалов и принципов. Драко как будто в первый раз её увидел, и всё встало на свои места: и то, как она вгрызалась в гранит науки в школе, и то, как с почти нулевым шансом на успех она противостояла взрослым тёмным магам... что-то было в этой безрассудной ведьме завораживающее. Они разошлись по своим комнатам сильно за полночь. «Спокойной ночи, Малфой!» — Грейнджер счастливо улыбнулась и закрыла дверь, и только тогда он вспомнил, что они так и не обсудили совместные сны.