Часть №8 «Спокойное время»
Раннее утро в столице Мелромарка. Дворец. — Таким образом мы выяснили, что нападавший был опытным мастером из нашего отряда. По какой причине он предал нам не известно. Я считаю. Королева Мирелия и Король Олткрей лишь сильнее нахмурились. Тени после событий, когда Малти совершила покушение на свою младшую сестру, физически не могли предать, так как абсолютно каждого члена их отряда клеймили особой печатью подчинения. И всё же напавшим на героиню катаны и похитившим героя щита был опытный убийца — тень… — Есть какие-нибудь зацепки касающиеся текущего местоположения героя щита? — Королева с красными, от бессонной ночи, глазами в очередной раз задаёт данный вопрос. — Увы, моя королева, герой щита не обнаружен… Мы обыскали ров, стоки и каналы, но не обнаружили герцога Иватани, я считаю. — Как протекает исполнение плана по дезинформации? — Поинтересовался такой же сонный, как и Мирелия, Олткрей. — Пятеро из сильнейших дворянских родов по вашему приказанию инсценировали похищение своих дочерей. В тавернах и трактирах по всему Мерломарку и за его пределами пущен слух о похитителях маленьких девочек. Все въезды и выезды поселений нашей страны проверяются стражей. К великому сожалению, героя щита найти не удалось. Хотя была накрыта крупная партия рабов, которых везли на перепродажу в Зельтбуль. Я считаю. — Нет худа без добра… — Грустно пробубнила Мирелия. — Продолжайте поиски. — Есть! — Тень растворилась в воздухе, а её место, перед тронами, заняла другая девушка. — Что с героиней катаны? Она пришла в сознание? — Спросила королева у архиепископа. — К сожалению нет, моя королева… Нам удалось обезвредить яд и предотвратить дальнейшее падение уровня. Её состояние стабильное, но тяжёлое. Яд был произведён кустарным способом, если бы не помощь Ратотиль, то нам навряд ли удалось спасти героиню. Как заключила алхимик герцога Иватани, этот яд состоял из смеси слабого яда антирегенерации, паралича, а также чёрного висельника. — Да, мы осведомлены об этом. Грандмастер теней сообщила, что их отряд не использует ни один из перечисленных ядов. — Олткрей задумался. — К тому же чёрная бомба запрещённое оружие во всех королевствах, последние кто ими пользовались были прислужники Такта… — Ваше величество, могу лишь сказать, что при осмотре останков нападавшего мы не установили характерных для прислужников лже-богов признаков, таких как: специфическая внешность, проклятие подчинения или благословление роста. Героиня гарпуна Садина так же подтвердила, что нападавший не был членом авангарда. Мирелия устало зажмурилась и начала массировать виски и мешки под глазами. — Продолжайте лечение героини катаны, как только она придёт в сознание, сообщите нам. — Королева взмахнула сложенным веером, после чего архиепископ ушла. — Проклятие… Противники начали действовать гораздо раньше запланированного срока… — Это их и погубит. — Холодно отметил король.***
Тем временем спустившись по каналам мелромарских стоков мы попадаем в самый бедный район столицы. По берегам канала стоят каменные дома с облупленными и потрескавшимися стенами, их крыши то и дело заплатками закрывают деревянные подгнившие доски. Между «роскошными», по меркам местных жителей, домами, ютились наспех сбитые хибары, в которых и проживает большинство здешнего контингента. Бордели, казино, целая гладиаторская арена уместились в здешних закоулках и подпольях. Основными жителями этого «прекрасного» района столицы были: нищие, бандиты, проститутки, наркоманы с наркоторговцами и множество, как беглых, так и вполне свободных рабов зверолюдей. На бумаге рабство в Мелромарке было отменено ещё два года назад, но лишь на бумаге… — Пошевеливайся, бестолочь! — П-простите х-хозяин… — Буквально пищал девятилетний мальчик-зверолюд с кошачьими ушками и хвостом рыжего цвета. Запнувшись, в ставших великими, ботинках, он упал с полным ящиком зелий, к счастью, пузырьки были из толстого стекла, иначе обычным подзатыльником ему бы не отделаться. — Идиот! Сколько раз мне повторять! Не называй меня хозяином!!! — Худощавый мужчина с тонкими чертами лица, седыми короткими волосами и свирепыми голубыми глазами отвесил рабу ещё один подзатыльник, от которого мальчик схватился за голову. — Если стража узнает, что ты раб, то я убью тебя раньше, чем они заберут тебя! Ты понял!!! — Д-да, Даат — Бедный ребёнок в страхе выставил руки опасаясь очередного удара хозяина. — Пошевеливайся, Марниас! Нам ещё следующую партию нужно сегодня закончить. — Седой мужчина дёрнул ребёнка за плечо и поставил на ноги. Зайдя в, с виду, обычный каменный дом, они поздоровались с хозяйкой и проследовали за ней в погреб. Там она отодвинула фланшпанелевый шкаф, давая гостям попасть на задворки огромной подземной арены, выстроенной в бывшей соляной шахте, заброшенной ещё во времена строительства города. — Главный сейчас у склада. — Махнула им женщина и закрыла за собой тайный проход. Маленький Марниас старался не отставать от своего хозяина, ему было страшно находится в этом месте. Сейчас утром ни на арене, ни на трибунах никого не было, но уже ночью солёный песок ристалища изопьёт новую порцию свежей крови гладиаторов-рабов, а бессердечные зрители утолят свой голод прекрасным, по их мнению, зрелищем чьей-то смерти. Когда пара дошла до палаток с оружием и коробками их поприветствовал глава данного заведения — крепкий усатый воин с рассечённой губой и тяжёлом панцирном доспехе: — Ооо! Кого я вижу! Да это же сам Даат! Ну, мастер алхимик, чем порадуете мою скромную персону сегодня? — Издевался над нищим алхимиком глава арены. — Новые пищевые добавки, — седой вытащил из удерживаемого Марниасом ящика один пузырёк. — Я улучшил их, благодаря новому составу кровь разгоняется ещё сильнее, приводя к более ускоренному росту мышечной массы за счёт ускорения обмена веществ. — Хмм. Неплохо-неплохо. Сколько? — Воин приложил руку к подбородку, при этом не сводя заинтересованного взгляда с ящика. — Семьдесят серебряных за пузырек. — Не пойдёт, пятьдесят пять. — Это цена прошлой партии, эта лучше. Шестьдесят пять, больше не уступлю. — Ай, чёрт с тобой. Беру. Оно того стоит. Пацанята которых поили твоими зельями за неделю набрали килограмм так двадцать чистых мышц, а та баба-зверолюдка, кажись, мужиком стала, ха-ха-ха! — Мерзко расхохотался глава, протягивая кошель с монетами. — Тогда закончим на этом. Марниас! — Даат скомандовал мальчику и тот покорно вручил ящик воителю. — Может продашь, всё-таки, пацанёнка своего, а? Толку теперь со зверолюдов, раньше хоть росли быстро, даже вон твой и тот сопляком стал. — От этих слов Марниас задрожал. — Марниас! Я сказал уходим! — Крикнул седоволосый немного активировав рабскую печать, мальчик с болью встрепенулся и быстрым шагом догнал хозяина. — Нравится же тебе возиться с детишками. Как по мне лучше бы взрослую бабу нашёл, старый извращенец. На эту издевку Даат лишь нахмурился, стиснув зубы, но ничего не ответил. Некогда его считали королём подпольных алхимиков. В Зельтбуле все знали о зельях, ускоряющих рост уровня и тела, до того, как герой щита не вскрыл деятельность местных арен. Теперь Даату приходится скрываться. Бежав в Мелромарк, он надеялся хорошо устроится на местной арене. «Я тебе говорю: кукольная королева ничерта у себя под носом не видит. На тамошней арене ты поднимешь денег, гарантирую!» — улыбался старику его партнёр. «Сукин сын! Обманул меня! Эту помойку даже ареной не назвать и кому вообще мои зелья могут здесь понадобится!» — укорял себя алхимик, обнаружив что прекрасное место дай бог тянуло на притон. Так и живёт он второй год. Денег хватает на съём каменного дома с вечно текущей крышей, да на прокорм себя и раба Марниаса, купленного ещё в Зельтбуле.***
Хозяин и раб, выбравшись из подземелья вернулись домой. — Марниас, обмой котёл и начинай варить основу нового зелья, не забудь посолить ядро слизня перед варкой. Я за продуктами. Если кто-то припрётся, то посылай к чёрту. Приду ближе к полудню. И не забудь покормить дуру. — Старик удалился. Зайдя в дом зверолюд вздохнул с облегчением. Моменты, когда он оставался наедине с собственными мыслями мальчик ценил больше всего. «Шестьдесят пять серебряных за эту дрянь… За мешанину из сточной слизи и плесенью из-под мостовой, от которой тупеешь и раздуваешься мышцами, словно бык на убой. Бедные гладиаторы…» — кот, переобувшись в домашние потрёпанные тапки понуро зашагал на кухню. «Лучше бы он мне новую обувь купил, поди, опять пропьёт все заработанные деньги» — сетовал раб на хозяина. Спустившись в подвал дома, Марниас ополоснул чёрный, среднего размера, котёл, зажёг плитку с чешуёй саламандры и поставил замешанную основу будущего зелья на медленный огонь — «Ну вот, наконец-то можно отдохнуть» — улыбнулся мальчик, поднявшись на первый этаж дома. Относительно других рабов Марниас жил неплохо, ключевое слово «Относительно». Будучи порабощённым ещё в несознательном возрасте, он не помнил своих родителей, его единственной семьёй был старший брат Марнуас, который долгие годы ухаживал за младшим братом. Увы Марнуаса вместе с крохотным Марниасом купил дворянин, дабы выставлять от себя бойцов на арене. Маленького кота, понятное дело, тренировали готовя к работе, а его брат во всю сражался за нового господина. Бедному котёнку каждый вечер приходилось заниматься лечением старшего брата. Он научился перевязывать раны, извлекать стрелы, осколки металла и даже готовить слабые зелья исцеления. Этот навык и определил всю дальнейшую судьбу Марниаса. Прознав о такой способности раба, дворянин неплохо заработал, перепродав его алхимику Даату. Так Марниас окончательно осиротел. Буквально через день его покупки старший брат умрёт от ран, полученных в битве с известным на подземных аренах хакуообразным Фоуром. «Так, основу поставил, теперь нужно поесть и покормить сестрёнку» — мальчик улыбнулся, но войдя в комнату улыбка буквально через секунду исчезла с его лица. «Она опять залезла в шкаф…» — он вздохнул и открыл дверцу большого старого шкафа, там под куртками спряталась черноволосая с нефритовым отливом кроха. Мальчик протянул к ней руки и аккуратно вытащил, поставив на ноги. — Сестрёнка, сколько раз я тебе говорил: не залезай в наш шкаф. — К сожалению, на нравоучения названного брата девочка абсолютно никак не отреагировала. Взгляд её больших нефритовых глаз был пуст и стеклян. — Ох… Пойдём есть. «Интересно она когда-нибудь оклемается? Что же с ней делали до того, как она попала к хозяину?» — размышлял Марниас ведя кроху на кухню.***
Пять дней назад они вместе с Даатом собирали у стоков плесень, но наткнулись на крошечную четырёхлетнюю девочку, валяющуюся на берегу лицом в грязь: — Х-хозяин! Там девочка! — Закричал кот показывая пальцем на тельце. — Не обращай внимания. Небось какой-нибудь дворянин, наигравшись с живой игрушкой выкинул её в канализацию, обычное дело. — Н-но, хозяин, она не зверолюд. — Хмм…? — Даат заинтересовался, подойдя к тельцу он ногой перевернул её лицом вверх. — Твою мать! — Алхимик в ужасе отпрыгнул, испугавшись пустого взгляда девочки. — Она жива! — Заорал мальчик. — Заткнись, идиот! — Он отвесил подчинённому подзатыльник. — Хочешь, чтобы стражники повесили её на нас?! Посмотри, она явно из дворянского квартала. — Он указал на изорванный и грязный халат девочки, который точно был когда-то дорогим. — Эй? Ты жива? — Даат потрепал кроху за плечо, а после проверил пульс и дыхание. — Ч-что с ней, хозяин? — С округлившимися глазами интересовался мальчик. — Жива. Только, похоже, она не в сознании. Накачали поди, чем тяжёлым, погляди на её взгляд… — Она не человек! Посмотрите на уши! — Парень отодвинул прядь чёрных грязных волос. Теперь настала очередь Даата удивляться. — Так, — он снял с себя рабочее пальто и замотал в него кроху. — Теперь уходим. Чтобы ни слова, придурок и не называй меня хозяином! Даат! Ясно?! — Д-да, Даат… В-вы знаете откуда она? — Очень надеюсь это выяснить. — На лице старика появилась отвратительная улыбка. В тот день Марниас обрёл сестричку. Она была искалечена не меньше него самого. Но глядя в её большие и пустые нефритовые глаза он почему-то вспоминал грустный взгляд брата, который смотрел, как Марниаса уводят новые покупатели. Именно этот взгляд и породнил таких разных детей. К сожалению, по прошествии небольшого количества времени жестокий алхимик выяснил о девочке следующее: — Проклятая, бесполезная дура! — Даат с размаху ударил кроху по щеке от чего она, словно кукла, отлетела и упала, ударившись головой об пол. — Какой прок от такой рабыни?! — Н-но, хозяин, дайте ей ещё немного времени! Вы же сами видите в каком состоянии она прибывает! — И что с того?! Максимум её возможностей это быть подставкой для инструментов и куклой для взрослых! — От последней фразы Марниас задрожал. — Что, Марниас, представил себя на её месте? Не бойся ей ещё маловато лет, годика три или четыре, и я бы ещё задумался, а так… — Он смерил девочку взглядом. — У неё ничего ещё не развито. Интересно… кому в голову вообще пришла мысль брать такую рабыню? Поломали они её, конечно, знатно, н-даа… Что же, чёрт побери, у неё была за обязанность? Обе дырки в порядке, да и малы они ещё. Даже ты бы не влез хе-хе. Глотка тоже в норме. Лизать они её заставляли что ли? Вообще ума не приложу как можно использовать такую малолетку. Марниас кисло жмурился от отвратительных предположений своего хозяина. Самое страшное, что, хоть и будучи девятилетним, он, как раб, прекрасно знал о каких «Обязанностях» шла речь. — Т-так она из народа травников? — Перевёл мальчик тему. — Нет. У них уши длинней, причём гораздо. Да и клыки здоровенные у неё, что для травников совсем не характерно. Тем более что травников среди рабов не купишь, кукольная королева бережёт их как зеницу ока. — И-и кто она по-вашему? — Чёрт её знает, какая-то полукровка. Небось за необычные черты один из местных дворян и купил. Только заигравшись сломал раньше времени и спустил в канализацию, монстрам на съедение. Хе-хе-хе, что ж, рабов лишних не бывает, если так дурой и останется, то можно года через три начать её использовать по основному предназначению. — Даат хищно улыбнулся.***
Возвращаемся к текущему моменту. Доведя сестрёнку до кухни, Марниас усадил её на стул, а сам начал разогревать на плите кастрюлю с супом. Кухня дома алхимика была грязной, в раковине грудой валялась немытая посуда, на плите стояли закопчённые кастрюли и сковородки. Естественно задача уборки данного беспорядка лежала на плечах Марниаса. Вчера под самую ночь Даат вернулся не один, а вместе с тремя собутыльниками. Они кутили до самого утра, мальчик же в это время выполнял стандартные для раба поручения, такие как: жарка колбасы на закуску, варка ягодного компота, чтобы разбавлять самогон, и конечно же его извечная обязанность — «Принеси, подай, пошёл к чёрту! Не мешай!». — Ну вот, супчик подогрелся, приятного аппетита! — Улыбался сестрёнке кот, протягивая ложку супа к её рту. Кроха покорно кушала. Марниаса очень удивляло насколько может быть тихим такой маленький ребёнок. Его названная сестрёнка никогда не плакала, не кричала и даже не кашляла, когда Даат испытывал на ней действия экспериментальных зелий. Накормив кроху, мальчик принялся и за свой суп, при этом не сводя обеспокоенных глаз с подопечной — «Надеюсь сегодня хозяин не будет испытывать на ней зелья? Откуда у неё такое сопротивление к токсинам? Это особенность её расы или эта странная рабская печать на руке оберегает сестрёнку?». Ища применение безвольной рабыне Даат додумался до того, чтобы испытывать на крохотной девочке пробники лекарств и добавок. Вскоре он обнаружил, нетипичную для большинства людей, устойчивость к вредоносным реагентам. Старик списывал данный феномен на неизвестное происхождение девочки и особую невиданную в Мелромарке или его родном Зельтбуле, рабскую печать. «Интересно откуда сестра? Вот бы ей поскорее стало лучше… у неё такой грустный взгляд, наверное, ей, как рабыне, пришлось не сладко. И эта странная рабская печать со щитом… Щит же наш защитник — защитник всех зверолюдей, какой негодяй додумался изобрести рабскую печать со щитом по центру?! Эта печать настолько мощная, что даже хозяин был не в силах её снять… Интересно, чтобы сказал герой щита увидев всё это…?» — Марниас посмотрел на кроху. — … — живая кукла продолжала молча сидеть на своём месте. Наевшись, мальчик приступил к уборке кухни. Он терпеть не мог отмывать жирные сковородки и кастрюли, зная, что к вечеру те вернуться в исходное состояние вечной грязи. Даат пил практически каждый день, причём пил крепко, но цирроз или отравление для опытного алхимика не были проблемой. Особенно Марниаса раздражало пьяное поведение своего хозяина и его дружков. Старик по пьяни начинал как-то томно посматривать на своего раба, иногда даже позволяя себе похлопывания и щипки за ягодицы маленького мальчика. От этого бедный раб трясся и молил священную четвёрку, чтобы дальше унижений дело не зашло. Ещё в Зельтбуле он слышал о своём хозяине нехорошие слухи, в некоторых из которых убедился на личном опыте… Теперь к беспокойству за себя, добавилось беспокойство за сестрёнку. «Она ведь даже не понимает, что происходит и, если её…» — думал мальчик. — Ну вот и порядок! — Марниас улыбнулся уперев руки в бока, гордо глядя на наведённый порядок. — Пошли почитаем! — Он подхватил кроху и понёс в собственную комнату. Усадив сестру за стол, Марниас вытащил из большого сундука, стоявшего напротив его кровати толстую книгу — книгу «Основы алхимии». Он перечитывал её множество раз, но заметив, что взгляд сестрёнки немного концентрируется на книжке, начал читать вместе с ней. — Тебе тоже интересно? Смотри какая тут схема нарисована. Мы такую установку, как-то даже, собирали в подвале. Она используется для сбора конденсата крови монстров, потом из него можно сделать хорошие зелья восстановления запаса сил. — Мальчик с упоением делился собственными знаниями и опытом с маленькой крохой, за долгие годы он соскучился по общению с другими детьми и даже вот такая молчаливая компания очень радовала кота. Пять дней кажутся смешным сроком, для того чтобы породниться с кем-нибудь, однако данный случай является явным исключением. Марниас ухаживал за сестрой: в первый день, когда они только принесли её домой, именно он отмыл кроху, а после отдал собственные лучшие вещи, Даат над таким поведением своего раба лишь посмеялся — «Клинья бить нужно перед состоятельными девушками. А не перед дурами из сточных каналов». Дура. Именно так и звал Даат, с тех пор, новую рабыню… От такого обращения с совсем крошечной девочкой, Марниас лишь сильнее возненавидел своего хозяина. Каждый день он терпел издевательства, каждый день его били и лупили, каждый день он перед сном всплакивал, вспоминая брата. Однако теперь он вновь обрёл семью в виде маленькой бессознательной девочки. Марниас поклялся защитить её и теперь перед сном вместо слёз, мальчик размышлял, как им вместе спастись из лап старого алхимика. «Если я отравлю его, то рабская печать воспримет это как предательство хозяина? Или может лучше подлить его дружкам зелья буйства?» — именно такие чёрные мысли заполонили голову котёнка. Увы это лишь бесплотные мысли. — Марниас! — В дверях раздался привычный сварливый крик. — Ты дуру на горшок сводил! Если да, то тащи её в подвал. Котёнок задрожал — «Он опять будет ставить на ней опыты!» — Живее, бестолочь! — Д-да, Даат… — Он нежно поднял кроху и понёс в подпольную лабораторию. — Посади её на кресло, — указал пальцем старик, — так, теперь сходи к бакалейщику и возьми на неё новую обувь и какое-нибудь платье. — Ч-что?! — Раб невольно вскрикнул. — Не ори, дебил! — Даат ударил мальчика по голове. — Завтра на рассвете я отведу её к одному очень важному работорговцу, если дельце пройдёт удачно, нам, наконец, удастся выбраться из нищеты. — В-вы хотите продать её? — Мальчик чуть ли не начал плакать. — Твоего ещё мнения, кошачья морда, мне не хватало. Я навёл справки и нашёл работорговца, которого крышует верховный совет, а эта девочка как раз тот товар, в котором он заинтересован. Как пить дать не пожалеет денег на рабыню доселе неведомой расы, хе-хе-хе. А теперь проваливай! Чтобы уложился в семь серебряных и не забудь на сдачу взять копчёной рыбы, у нас вечером будут гости. Грустный Марниас покинул дом. Даат же приступил к работе. — Так, ну хоть основу он сварил отличную. Немножко ядер слизи и щепотку соли, щепотку сушёной голубой плесени и готово… — Разговаривал сам с собой старик. — Так, дура, готовсь пить зелье! — Мерзко улыбнулся алхимик, издеваясь над рабыней. Он зачерпнул неполный половник и влил, ещё даже не остывшее, содержимое безвольной крохе в рот… Кипяток зашипел, обжигая губки и щёчки девочки, старик лишь довольно улыбался, наслаждаясь мучениями рабыни. «Из неё вышел отличный подопытный. С такой защитой, сопротивлением и чудовищной регенерацией я могу заработать кругленькую сумму. Любой бордель обрадуется работнице, которая, небось, будет каждый раз как девственница» — алхимик мерзко захихикал, наблюдая как затягиваются ожоги на лице девочки. «Интересно какой предел у её регенерации? Если я выколю глаз, то он регенерирует или только затянется? Ай, ладно, завтра всё равно от неё избавлюсь». За варкой новой партии зелий Даат не заметил, как прошло больше четырёх часов, к этому времени вернулся Марниас. — Чего так долго?! Ты и себе, что ли, платьице выбирал? — Тут же начал обвинять алхимик. — Н-нет, просто её размер пришлось поискать. Вот. — Он вытащил из льняной сумки аккуратно свёрнутое светло-зелёное платьице, оно было дешёвым и простым. — Ещё гаже цвета не нашлось? Ладно, чёрт с ним, что с обувью? — В-вот. — Марниас поставил на пол пару крошечных ботиночек из дублёной кожи. — Ну-ка, переодень её! — Скомандовал алхимик. Нехотя мальчик раздел кроху, стараясь не смотреть в мерзкие глаза своего хозяина, пожиравшие бледное тощее тельце девочки Немного провозившись со шнурками на ботинках, он поставил её на ноги. — Сойдёт… не была бы она дурой, то можно было бы стребовать двадцать золотых. — Даат задумчиво почесал подбородок. — Ладно, покорми её и начинай накрывать на стол, скоро придут гости.***
На столицу Мерломарка своими бардовыми красками опустился вечер. Лавочники потихоньку закрывали свои магазинчики и палатки. Горожане лениво возвращались с работы. У всех на слуху была новость о похитителях маленьких девочек из знатных родов: — Ты слышала, уже у пятой семьи подряд похитили девочку? — Делилась впечатлениями горожанка. — Да, мой муж работает у ворот и им ещё четыре дня назад спустили приказ: проверять каждую повозку. — Какой ужас… Надеюсь бедные девочки вернуться домой. Какой сволочи пришло в голову похищать маленьких детей! — Только волны кончились, а враги начали действовать, ведь кроме дворянских других детей не пропадало! — Ты уверена? — Да. Но на всякий случай посоветовала брату, чтобы он глаз не спускал со своей дочки. — Четверо, защитите наших детей… В это время в небольшом каменном доме нищего района столицы во всю гудела пьянка: — Марниас! Ещё мяса! — Кричал, порозовевший от выпивки, Даат своему рабу. Бедный мальчик, пряча глаза опустил поднос с жирными жаренными ломтями мяса на стол, а четверо отвратительного вида мужчин потянули свои блестящие от сала руки к угощению. — Так ты решил всё-таки продать свою рабыню? — Поинтересовался у алхимика один из собутыльников. Пусть он и был человеком, но лицом напоминал скорее жабу. — А хрен с неё толку-то? За шмакодявкой нужен постоянный уход, была б она постарше, может и оставил её у себя, хе-хе-хе! — Мерзким смехом Даат заразил своих собутыльников. — А-ха-хах, ну да у тебя, то есть котёночек! — Жирдяй напоминающий раздутую свинью шлёпнул Марниаса по попе. Котёнок испуганно шелохнулся от удара и отошёл в сторону. — Долбанный герой щита… — Прошипел Даат. — Из-за него потерял работу, из-за него мой раб опять стал ребёнком! — Да ладно тебе! Ну помолодел котёнок ну и что? Он и до отмены роста зверолюдов не сильно взрослым был, чего бухтеть? — Даат просто расстроился, что у Марниаса зад сдулся! Пха-ха-ха! — Заржал свин, двое пьянчуг подхватили его смех. — Заткнись! — Ударил кулаком по столу Даат. — Марниас, тащи сюда компот. Так и шёл этот вечер в доме алхимика. Несчастный раб, терпя насмешки и издевательства от четверых пьянчуг носился, то на кухню, то в прихожую, нося пустые тарелки и подливая стаканы с запивкой. Под ночь четвёрка приняла совершенно свинское состояние. Шатающимися мешками они кое-как сидели за столом. — М-мыарниа-сс, — протянул запинаясь, пьяный Даат, — п-пы-приведи сюда д-ды-дуру! Кот встрепенулся. В таком состоянии хозяин мог сделать невесть что с маленькой девочкой. Он попытался сделать вид, что не услышал приказа, но рабская печать на груди зажглась сиреневым огнём, ставя мальчика на колени от острой боли. — Б-бы-быстро! Я сказал! — Улыбался алхимик от вида дёргающегося раба. На трясущихся ногах Марниас принёс из комнаты черноволосую кроху, одетую в новые ботиночки и светло-зелёное платье. — В-вот… — Он побледнев поставил сестрёнку перед хозяином. — «Четверо, пусть он ничего с ней не сделает!» — молился про себя мальчик. — М-мужики, икк! Как с-сы-читаете, на скока она потяни-ит? — Спрашивал алхимик у своих собутыльников, те кое-как сфокусировали пьяные заплывшие глаза и начали выдвигать собственные цены. — Я д-думаю золотых н-на десять. — Предположил первым свин. — Д-ды-да, ты зд-деваешься?! П-пы-погляди какая м-мы-мордашка! К-кы-когда подрастёт б-бы-будет крастотка! — Трепал за щеку свою рабыню пьяный алхимик. — А-га, к-красивая т-то красивая, н-но с-сы-с такими зу-зы-зубищами её лю-бы-бой мужик и-испугается! Пхахахах! — Заржала жаба, тыча пальцем на кроху у которой виднелись кончики длинных клыков. — Б-бы-будто это п-пы-проблема! — Даат раскрыл рабыне рот, просунул два пальца и резко выдрал один из клыков девочки… у той изо рта полилась кровь… — В-во! Видали! И нет проблем, хе-хе-хе! — Захихикал алхимик. — Хозяин! Ей же больно! — Подхватился Марниас, но удар по голове тут же опрокинул его на пол. — З-заткнись, ш-ш-шмакодявка! У н-ны-неё реген-нерация т-ты-тебе и не с-снилась, к у-ты-тру новый вырастет. — Ж-жалко с-сиськи у неё т-ты-также быстро н-ны-не рас-стут! — Сострила в очередной раз жаба. Вся четвёрка залилась пьяным смехом. Черноволосая кроха же сидела совершенно молча, пустым взглядом созерцая людей, за жизни которых так боролись четверо священных героев. — С-сы-секундочку! — Даат залез в карман пальто и вытащил от-дута крошечную склянку с зельем ускорения роста. — С-сы-сейчас вырастет! — Хозяин! Оно же больше не действует на зверолюдей! Остановитесь! Вы её отравите! — Марниас кинулся вынимать сестру из хватки пьяного хозяина. — П-пы-пошёл к чёрту! — Даат активировал печать раба, и мальчик скрючившись упал на пол. — Н-ны-не тебе меня учить! Я е-й-его улучшил! Марниас испуганными глазами наблюдал, как Даат насильно вливает безвольной крохе зелье, та, не имея возможности сопротивляется покорно выпила полный пузырек. Раб дрожал, особенно пугало его слово «Улучшил». — Пхахахах! — Четвёрка разрывалась от смеха. — Э…? — Внезапно они стихли. Комната до этого пропитанная жаром пьяного угара моментально заледенела от ужаса… Все уставились на черноволосую кроху, которая мило улыбалась. Но от её «милой» улыбки каждый из присутствующих покрылся холодным потом. — Твою мать! — Даат скинул с колен маленькую девочку, та, словно тряпичная кукла, полетела в ближайших посудный шкаф и с дребезгом рассекла себе висок… — Пошли в бар! К чёрту эту дуру! Марниас, уб-берись здесь! Четверо пьянчуг со страху протрезвев моментально испарились из дома. Марниас подскочил к крохе, чтобы поднять её на ноги. — Нет-нет-нет! — Завопил мальчик, увидев, как кроха истекала кровью. Подхватив её на руки, он побежал в свою комнату: — Сейчас, только потерпи! — В панике мальчик усадил кроху на стул. Трясущимися руками котёнок достал из полки под столом бинты, вату, пинцет, а также заживляющую мазь. От удара кроха сильно изранилась… Марниасу пришлось останавливать кровь из раны на виске, а также вытаскивать осколки посуды. Перебинтовав сестрёнку и намазав ранки мазью мальчик наконец немного успокоился. «Немного», потому что его до чёртиков пугала невесть откуда взявшаяся улыбка не лице девочки. — С-сестрёнка почему ты улыбаешься…? — Из его глаз потекли слёзы. Напуганный её поведением, Марниас обнимает сестру. — Ты вся горишь! — Он отшатнулся от крохи. Черноволосая с жуткой улыбкой и огромными пустыми глазами бледнела с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Мальчик в ужасе наблюдал, как у названной сестры учащается дыхание, как появляются тёмные круги под глазами… «Она отравилась!» — мальчик хватает сестру и спотыкаясь вбегает с ней в ванную комнату. Наклонив голову девочки над ванной Марниас закричал: — Сестра, давай! Если тебя вырвет, то яд не успеет до конца всосаться в кровь! — … — Увы кроха продолжала молча улыбаться и бледнеть. — Чёрт-чёрт-чёрт! — В панике заметался раб. Не найдя другого выхода он хватает сестру под живот левой рукой, наклоняет головой в ванную, а правой рукой двумя пальцами влезает в глотку к девочке, провоцируя нёбный язычок на рвотный рефлекс. И у него это получилось. Девочка затряслась и из её рта полилась тёмно-синяя жижа, но она так и продолжала молчать. — Чёрт! Ты всё-ещё бледнеешь! На, пей! — Кот поднёс маленькую голову сестры к открытому крану. Удостоверившись в том, что она выпила достаточное количество воды, Марниас продолжал промывать сестре желудок. На третий раз её вырвало чистой водой, но под конец вода стала розовой от крови. — Нет — нет! Антидот! Нужен антидот! — Перепуганный Марниас с сестрой на руках спустился в лабораторию и перерыв шкаф с зельями выудил оттуда крошечную склянку с желтоватой жидкостью. В-вот! Пей! — Влив сестре антидот, мальчик молился, чтобы тот подействовал. Через пять минут круги под глазами девочки пропали, а её дыхание выровнялось и самое главное — жутка улыбка исчезла. Со вздохом облегчения Марниас нежно обнял сестру и гладя по голове отнёс в свою комнату. Так с ней в обнимку они и уснули. Перед сном, правда, несчастный мальчик рыдал до хрипоты. Он вспомнил своего брата, вспомнил собственные годы рабства, а теперь он рыдал по сестре, которую через несколько часов перепродадут какому-то работорговцу и больше он её никогда не увидит. Кое-как успокоившись мальчик уснул. Сон длился недолго… — МАРНИАС! — Раздался озлобленный крик алхимика в подвале. — НУКА БЕГОМ СЮДА! — Иииххх! — Мальчик взвизгнул от боли, причиняемой рабской печатью и на слабых ногах засеменил в подвал, прекрасно зная за что его будут ругать. — Какого дьявола тут такой кавардак! — Даат со всей дури ударил раба от чего тот завалился на бок. — Угхх! Ублюдок! Из-за тебя сестра чуть не умерла! — Со злобой простонал раб. — Что-ооо? Ты забыл с кем разговариваешь?! — Алхимик стальной хваткой своих костлявых пальцев поднял котёнка за горло. — И-и-из-за тебя мне приш-ш-шлось не-не-нейстрали-и-и-зовывать яд! — Простонал мальчик. — И чёрт с ним! Тащи её сюда! ЖИВО!!! — Даат швырнул раба на пол активировав печать подчинения. Не в силах сопротивляться Марниас принёс хозяину сестру, в слезах и с ненавистью в глазах он проорал: — Не забирай её! — Заткнись! — Даат пнул раба ногой в живот. — Я ушёл на встречу! И готовь задницу! За ублюдка ты мне, сучёнышь, ответишь! Думаешь, что если помолодел, то я тебя не трону, ничего… В этот раз мы тебе проход разработаем ещё раньше, чем в прошлый! На угрозу обычно робкий Марниас смотрел горящими пламенем ненависти глазами. Даат закутал кроху в окровавленных бинтах и изорванном платье в простыню и спрятав подмышкой понёс по сумеречным переулкам. Оставшись в одиночестве маленький зверолюд с кошачьими чертами по имени Марниас лишь рыдал и проклинал имя своего хозяина…***
— Добрый день, господин. — Даат, войдя в тайную комнату под местным баром, поклонился низкому пухлому мужчине, одетому в дорогой, но вычурный пиджак с фиолетовой подкладкой и торчащими перьями, его глаза скрывали круглые очки, а на голове красовался цилиндр. — Добрый. Значит передо мной сам король подземных алхимиков Зельтбуля Даат! Пусть вы не знаете меня, но о вас я наслышан! Ну с чем пожаловали? Ох-хо-хо! Вы же не будете тратить драгоценное время члена высшего совета… — последнюю фразу карлик произнёс низким ледяным голосом, от которого у алхимика пробежали мурашки по спине. — Д-да, господин. Я знаю, что вы отошли от дел и редко занимаетесь рабами, но я вас не разочарую. — Даат вытаскивает свёрток и раскутав рабыню ставит перед покупателем. — Хмм… Какой она расы? — Заинтересовался рабовладелец, тростью отодвинув волосы с ушей девочки. — Господин Беллоукас, я надеялся, что вы знаете. Прошу осмотрите её. Коротышка очень внимательно рассматривал рабыню, особенно его заинтересовали длинные клыки девочки, к слову, вырванный клык вырос, но лишь на половину. — Хмм… Н-да, интересно-интересно, таких рабынь я никогда ещё не видел. Она девственна? — Плева на месте, девочку не использовали в этих целях. — Хо-хо-хо, ты её, вроде, уже как с неделю назад нашёл, так почему же она в таком побитом состоянии? — Работорговец, гладя усы, глянул в глаза алхимику. — Г-господин Беллоукас, я ничего с ней не делал! Как можно?! Только взгляните на глазки этой невинной девочки! Это мой непутёвый раб Марниас из зависти набросился на неё с кулаками! — Хмм… Я вижу, что её лечили и шрамов не осталось. — Да-да, господин, вы же обратили внимание, что один из её клыков меньшего размера, чем второй? Так вот, его вчера и вырвал мой раб, но буквально за ночь вырос новый. К сегодняшнему вечеру, даю вам слово, он полностью отрастёт. У девочки огромная защита и сопротивление к ядам, а также чудовищная регенерация. — Даа, неплохо-неплохо! — Улыбка работорговца, казалось, доставала до ушей. Беллоукас уже высчитывал какую прибыль принесёт эта девочка. — Только снимите с неё рабскую печать. У меня не вышло, но у такого мастера как вы, господин Беллоукас, какая-то печать на ладошке не вызовет проблем. Продав её какому-нибудь вы… Беллоукас не слушал болтовню Даата закрывшего глаза от радости. Всё его внимание было приковано к странной круглой печати на левой руке девочки. —! — Работорговца прошиб ледяной под, с его носа сползли очки, давая разглядеть крохотные чёрные глазки-бусинки. «Это он! Вот почему пустили слух о похищении дворянских детей! Хитрая лисица намеревалась скрыть факт пропажи героя щита! Значит вот из-за чего он не присутствовал на церемонии после своего награждения!» — Беллоукас будучи одним из доверенных королевы, моментально сопоставил факты: пропажа щита, возможность героев скрывать оружие в символах на руках, похищение маленьких девочек в столице, вездесущие тени и атмосфера тотальной секретности, всё сошлось в голове мужчины. Два года назад ему пришлось завязать с рабством. Ну почти… Для всего Мелромарка он был уважаемым членом высшего совета при королеве, а в свободное время занимался куплей-продажей домашних монстров. Естественно рабов он иногда тоже продавал, но особенно редких и ценных, прибыль от коих стоила риска. «Эта рабыня будет стоить мне головы…» — Беллоукас поправил сползшие очки и стальным взглядом впился в до сих пор болтающего дифирамбы алхимика. — Что ж, Даат, вы очень заинтересовали меня, даю за раба семьдесят золотых. — С натянутой, но на этот раз, фальшивой улыбкой предложил коротышка. — Кх! — Поперхнулся от чудовищной суммы алхимик, наконец выйдя из транса. — К-конечно, я будто от сердца отрываю девочку, что стала мне почти что родной. Беллоукас протянул толстый кошель до верху набитый золотом, а Даат поклонившись покорно принял деньги. — Что ж, приятно иметь с вами дело, господин! До свидания! — Алхимик разворачивается и уже собрался было зашагать к выходу, как вдруг… — Прощайте король подземных алхимиков Зельтбуля, мастер Даат. — Работорговец достал из трости шпагу и в мгновении ока проткнул затылок Даата. Успел ли тот понять, что только что произошло уже никто и никогда не узнает. Беллоукас же протёр лезвие оружия о воротник трупа и спрятал шпагу обратно в трость. Хлопнув в ладоши, он призвал двух бугаев, которые всё это время незаметно следили за переговорами сидя в тёмных углах комнаты. — Избавьтесь от тела! — Скомандовал работорговец и верзилы замотали труп Даата в полотно. — У него был ещё раб, приведите пацана ко мне и поживее! Наконец, когда в комнате остались лишь работорговец и бессознательная темноволосая кроха, первый заговорил. — О мой любимый герой щита! Герцог Иватани, надеюсь вы не будете сердиться на меня? Что же, вижу вы обрели новую форму, так сказать, ох-хо-хо! Зная вас и то во что вырастают ваши рабы и питомцы, могу лишь с интересом понаблюдать во что вы вырастете самого себя! — Беллоукас улыбался и наворачивал ус на указательный палец. — Что ж, пожалуй, пора бы вас отвести к хорошим людям. Для такого ничтожного человечишки, как я, титул спасителя героя щита будет слишком тягостен. Но не волнуйтесь, уверяю вас, я отведу вашу персону к человеку, которого вы точно считаете другом. Беллоукас завернул кроху героя щита в белую простыню и закинув на плечо понёс по тёмным предрассветным улицам столицы Мелромарка. Естественно он не шёл просто так с маленькой девочкой на плече посреди города. Активировав магическое кольцо и подложки ботинок он скрыл своё присутствие и заглушил звук шагов, как бывший шпион мелромарской армии, он знал много хитрых трюков. — Ну вот мы и пришли, многоуважаемый герой щита. Надеюсь вы поправитесь, если нужны монстры или… рабы, то только шепните, для своего лучшего покупателя обязательно сделаю скидку. — Он улыбнулся и постучал в дверь лавки с вывеской в виде наковальни. Оставив кроху стоять на крыльце Беллоукас поспешно удалился. — Кого в такую рань несёт?! Ещё даже солнце не взошло… — Зевая ворчал сонный кузнец Экхарт. — А? Чего?! — Вытаращил он глаза на крошечную девочку с пустыми нефритовыми глазами, стоящую в лохмотьях и кровавых бинтах на его крыльце. — О четверо! Меленькая скорее в дом! — Он подхватил её на руки и заперев входную дверь понёс в глубь лавки. Над столицей Мелромарка поднималось солнце, своими первыми лучами освещая пустые улицы города. Первые проснувшиеся горожане раскрывали окна, впуская свежий воздух, лавочники открывали магазины, а стражники меняли караул. От взгляда обычных жителей были скрыты десятки воинов-теней, шерстивших город вот уже шестой день подряд. По личному приказу королевы искали они маленькую девочку, некогда великого спасителя миров — героя щита Иватани Наофуми. Но слава спасителя достанется не им, а кузнецу Экхартку, сутра пораньше обнаружившему на своём крылечке до странного знакомую нефритоглазую кроху.