Days.

      Каждая ее свободная минутка уходила на то, чтобы послушать музыку или облюбовать тихое местечко, где можно почитать. Хоп часто шутил, что так и ослепнуть недолго, и ушел недалеко от истины. Так что когда она начала хуже видеть, именно он повел ее в оптику и подарил ее первые очки. Конечно, с тех пор их уже несколько раз пришлось сменить, но она каждый раз выбирала оправу, которая похожа на самую первую как две капли воды. Книги отвлекали ее от этого треклятого мира, она могла не думать о проблемах, ничего не бояться. Даже в самые темные времена хорошая книга могла заставить ее потеряться среди страниц и слов, которые вырисовывали очередной диковинный сюжет. Раньше она могла только завидовать чужим приключениям, описанным в главах и томах, но пару лет назад все изменилось. И пусть она и сама часто становилась героиней разных передряг и невероятных историй, в которые никто бы не поверил (да она никому о них и не рассказывала), книги все еще увлекали ее с той же силой, что и раньше. Вот и сейчас она вышагивала по пустым школьным коридорам, уже предвкушая, как засядет где-нибудь в лесу на травке и погрузится в невероятную историю, которую с трудом добыла в библиотеке. Такие книги обычно домой не выдавали, но она была настолько частым гостем, что успела заручиться какой-никакой репутацией и у нее был свой кредит доверия. Она мечтала, что когда-нибудь выберется из дома опекунов, найдет работу, купит себе дом и в нем обязательно будет библиотека. Она будет покупать себе книги, комиксы, все, что душа пожелает, соберет невероятную коллекцию. Сейчас же она себе этого позволить не могла. Карманных денег у нее всегда было слишком скудно, и ей часто приходилось голодать целыми днями, чтобы позволить себе ту или иную вещь. Однако, Фрэнк, ее опекун, всегда был настроен против того, чтобы она искала подработку. Она должна была учиться и учиться на отлично. Раньше ей это удавалось, но в последние три с половиной года ее академические успехи отошли на задний план. Лилит усмехнулась своим мыслям и покачала головой. Если бы кто-то из ее опекунов только знал, через что ей пришлось пройти. Но они не знали. Знали только ее друзья, сожравшие с ней весь этот пуд далеко не соли. Ее друзья и Хоппер. Ее хранитель. Она шутливо называла его так каждый раз, когда он спасал ее от пьяного Фрэнка или Доры, жены Фрэнка, которая забыла принять свои лекарства. Когда эти два монстра сталкивались в очередной ссоре, ей только и оставалось, что бежать в свою комнату, запирать дверь и подпирать ее комодом, чтобы никто точно не вошел. Именно в такие вечера она особенно любила прятаться под одеялом с фонариком и книгой. Конечно, так поступают только дети, но она так привыкла. Ей нужно было как-то убегать от страха, от опасности, от всего плохого, что окружало ее каждый день.       Шаги гулко раздавались в пустых коридорах, привычный звон сопровождал ее везде и всюду, она очень любила этот звук, он успокаивал и помогал избежать постоянной тишины. Уже вечерело, было много занятий и большой тест, который, как она предполагала, она завалила. Весь день она только и была занята тем, чтобы избегать учителей и одноклассников, чирлидерш и баскетболистов, неодобрительно пялившихся на нее с самого утра, где бы ее ни заметили. А еще Эдди. Девушке было невероятно стыдно перед ним за то, что произошло накануне. О чем она только думала? Потащила его с собой к могиле Джима, вывалила на него свои проблемы, а потом еще и… Она покраснела. Даже в мыслях она не могла признаться себе, что поцеловала этого парня. Пусть даже и в щеку. Ее однозначно радовало, что сегодня он видимо решил в школе не появляться, так что ей даже не пришлось особенно упорно прятаться, но она все равно оглядывалась по сторонам каждый раз, когда заворачивала за угол, в надежде, что его не будет на горизонте. Она не верила, что он захочет с ней общаться. О чем с ней вообще говорить? О себе она думала как об исключительно скучной и унылой персоне.       На улице было тепло и душно, а на небе собирались тучи. Теплый осенний дождик мог начаться в любой момент, и она хотела быстрее добраться до своего любимого места в лесу, чтобы насладиться книгой подольше, пока погода не нарушит ее планы. Она так замечталась об этом, что даже и не заметила, что была не одна. Сзади ее окрикнул грубый голос, и когда она повернулась, ее ослепила резкая вспышка боли. Она не ожидала удара, так что грохнулась мешком на асфальт, царапая ладони об твердую поверхность. Очки отлетели куда-то в сторону, на губах разлился металлический привкус. Она подняла подслеповатые глаза в сторону, откуда прилетел удар и увидела только форму Хоукинских Тигров. Парень поднял ее за воротник, больно врезавшийся в горло и перекрывший доступ к кислороду. Она хрипела, повиснув в чужих лапах и не имея возможности найти опору, лишь носки кед слегка задевали землю. — Никогда больше не смей трогать мою девушку, ты меня слышишь, уродина?! А не то год у тебя будет очень веселый, это я тебе гарантирую. Ты меня поняла? Отвечай! — Парень кричал на нее, брызгая слюной, тряс ее за ворот, словно тряпичную куклу. Она лишь посмотрела на него и плюнула кровавой жижей ему в лицо и хрипло рассмеялась, словно собачьим лаем. — Сука! — Завопил он и по лицу прилетело еще раз, даже больнее, чем в первый. Она снова больно грохнулась на землю. По ребрам ударили, еще и еще раз, на черной майке остался смазанный отпечаток ботинка.       Спортсмен быстро свалил, оставив ее лежать на земле, кашляя и задыхаясь. «Надо валить отсюда, пока меня никто не заметил», — подумала она, подползая к темному пятну, в котором она узнала свои очки. Она нацепила их обратно на переносицу, радуясь тому, что они не сломались от падения, схватилась за сумку кровоточащими ладонями и рванула в сторону леса. Идти было больно, невероятно больно, правое колено ныло и рваная штанина уже изрядно намокла. По подбородку кровь медленно стекала на шею, пачкая воротник любимой рубахи. Девушка глотала кровь, дышать было больно, но не настолько, чтобы решить, что ребра были сломаны. Она хотела выйти к своему любимому месту, к огромному тенистому дереву, под которым и собиралась почитать. Нужно было привести себя в порядок, чтобы никто не увидел, никто не заметил. Но почему-то ноги сами принесли ее к тому самому месту, где она была с Эдди. Столик и пара скамеек были сколочены на скорую руку и стояли в таком месте, где им стоять было вообще не положено. Раньше она не знала, что тут такое есть, но сейчас она была рада, что пришла сюда. И если Эдди и правда не было в школе, то даже он ее тут не найдет, а это все, что было нужно.       Она должна была догадаться, что та передряга с красавицей чирлидершей не сойдет ей с рук просто так, но такой исход, очевидно, не предвидела. Девушка достала бутылку с водой и салфетки, рассчитывая выжать максимум из того, что у нее было при себе, чтобы поправить ситуацию. Благо, на черной одежде кровь было не так видно, главное оттереть лицо, руки и колено. Лилит сплюнула очередной кровавый ком на землю, после чего громко рассмеялась. Как же она ненавидела их всех, как же ей хотелось, чтобы все они сгорели в чертовом аду, подохли в муках. Смех прекратился так же резко, как начался, она старалась не расплакаться от боли и обиды. В том, что произошло, не было ее вины. Если бы эти дуры не начали к ней приставать, она бы не стала защищаться. И все эти мысли захлестнули ее настолько, что она снова пропустила звук шагов.       Эдди искал ее везде. Он хотел пригласить ее в бар, на выступление их группы Corroded Coffin. Но она успешно ускользала каждый раз, когда его взгляд находил ее в толпе. Он был расстроен, что им так и не удалось поговорить, и решил пойти на свое место, чтобы выкурить косячок и придумать, как бы поймать эту девицу завтра. И каково же было его удивление, когда он увидел ее там. Улыбка сама собой растянулась на довольной физиономии, он ускорил шаг, приветливо подняв руку в воздух. — Эй, а я тебя везде искал! — Она подскочила на месте и посмотрела на него через плечо испуганными, дикими глазами. Улыбка медленно сползла с лица, он преодолел расстояние между ними в пару шагов и присел перед ней на корточки, глядя снизу вверх на окровавленную бледную мордашку. Он растерялся, не знал что делать, Андерсон будто дернулась в сторону, чтобы уйти, но поняла, что бежать некуда. Да и какой там бежать. Нога ныла, ее кололо сотнями игл, кровь уже дотекла до кроссовка и окрасила шнурки в красный, ботинок печально хлюпал каждый раз, когда она пыталась на него наступить, чтобы выбрать максимально удобное положение, чтобы обработать рану. — Что случилось? — Он бегло осмотрел девчонку, выглядела она очень плохо. — Я упала, — хрипло проворчала она. — Да, на чей-то ботинок! — Громко выкрикнул он, разозлившись. Эдди не понимал, зачем она ему врет. На ее лице отразилась паника, она резко хлопнула по пыльному отпечатку на ребрах, забыв о том, что ладони ее были повреждены, и громко зашипела, откинув голову назад. В горле собирался ком, слезы предательски подступили к глазам, готовые брызнуть в любой момент. Она шумно выдохнула, ее тело пробила дрожь. Стыд, боль и унижение перемешались внутри, образуя самую уродливую смесь из всех, что она испытывала за последнее время.       Парень молча взял ее сумку, побросал туда ее скромные пожитки и закинул ее на плечо, после чего поднялся, и решительно поднял девчонку на руки. Она была слишком лёгкой, сразу же начала слабо протестовать, но он лишь шикнул на нее и понес в сторону школы. — Отвезу тебя домой, — недовольно буркнул он, и внезапно девчонка начала выкручиваться, явно намереваясь вырваться из его хватки — Нет! Только не домой! Мне нельзя домой в таком виде! — Все, все, понял, успокойся, сейчас что-нибудь придумаем, не вертись! — Он торопливо вышел из леса, быстрым шагом добрался до парковки и усадил её в машину. Она лепетала что-то о том, что запачкает сиденье, но ему было плевать. Он гнал на всех парах в сторону своего трейлера, надеясь, что дяди уже нет дома, и ему не придется отвечать ни на какие вопросы.       Он буквально силком втащил ее в дом, Андерсон протестовала, убеждая его, что в состоянии дойти сама, и усадил ее на диван. Около минуты он метался туда-сюда, пока думал, что же делать. — Так. Сейчас ты пойдешь в душ, отмоешься, я закину твои вещи в стирку, потом мы обработаем весь этот кошмар, а после ты расскажешь, какого хрена произошло, идет? — Она кивнула, не поднимая на него голову, сжавшись будто нашкодивший ребенок. Он отвел ее в ванную и дождался, пока она передаст ему вещи через щель в двери. Он нашел все, чем можно обработать раны, бинты, и метнулся в поисках одежды. Хорошо, что в шкафу еще была чистая одежда. Он дал ей свои шорты и кофту клуба Hellfire. Смотрелась она во всем этом ужасно комично. Он бы даже посмеялся, если бы не был в ужасе. Она была невероятно худой, почти тонула в его одежде, придерживая пальцами шорты, чтобы те не падали, и смотрела на него, как побитая собака. Он снова усадил ее на диван и принялся дезинфицировать ее колено. Она шипела, её все ещё трясло, но в целом, справлялась она довольно неплохо. Как сумел, он перебинтовал больную ногу и принялся осматривать ее ладони. Множество царапин и ссадин, но в целом, ничего критичного. Губа у нее была разбита. Она уже сильно опухла, на лице начал проступать синяк, кто-то очень нехило по ней приложился. После того, как со всеми видимыми повреждениями было покончено, он угрюмо спросил, есть ли ещё какие-то травмы. Она стыдливо приподняла край кофты, и перед его глазами предстал огромный лиловый синяк, на белой коже он смотрелся чужеродно, страшно и неприятно. Изнутри его пожирала бессознательная ярость, он не задумывался о причине, но успокоиться никак не мог. — Ну, давай, рассказывай. Только не ври, что упала, я не идиот! — Она нехотя промямлила, кто и за что ее отлупил, сжавшись в три погибели, будто боялась, что ей достанется и от него. Он сидел перед ней на полу, руки дрожали, ужасно хотелось курить, но сигарет не было с самого утра, остался только один косяк. Он предложил ей, она отказалась, но выудила из сумки новенькую пачку Marlboro. Парень с благодарностью принял сигарету, решив, что при ней косяками лучше не баловаться, и жадно затянулся, повалившись на спину прямо на пол. Они курили молча. Она, потому что пыталась делать это максимально безболезненно для себя, он, потому что пытался успокоить разбушевавшиеся нервы. Их долгое и тягучее молчание прервал тихий звук. Девчонка покраснела, сжалась еще сильнее и начала бормотать что-то под нос. — Ты голодная, я даже не предложил ничего поесть, ну и дурак. Подожди, сейчас что-нибудь придумаю, — она снова запротестовала, явно стесняясь, но он только отмахнулся от нее. Он сделал на скорую руку пару сэндвичей и кофе, они сидели, молча жевали свою еду и неловко переглядывались. Разговор зашел как-то сам по себе, они говорили обо всем и ни о чем конкретном. Эдди пытался отвлечь ее от произошедшего, и кажется у него неплохо получалось. Уже совсем скоро стемнело и на улице раздались раскаты грома. Она заерзала на месте и спросила, высохла ли ее одежда? — Если я не появлюсь дома, боюсь меня ждут неприятности побольше, чем разбитая губа и пара синяков… — одежда была еще местами влажной, но она все равно настояла на том, чтобы переодеться и отправиться домой. Доехали они без приключений, Эдди спросил Лилит про их выступление в баре и она, слабо улыбаясь, поблагодарила его за приглашение, согласившись прийти. У самой двери она обернулась и помахала ему забинтованной ладошкой. Он махнул ей в ответ, и она заулыбалась. — Спасибо… — прошептала она, мысленно назвав его своим новым хранителем. Ведь он уже в который раз оказывался рядом именно тогда, когда был ей нужен, пусть она сама и не хотела этого признавать.       Еще некоторое время после того, как она ушла, он сидел в фургоне недалеко от ее дома. Пальцы нетерпеливо стучали по рулю, нога дергалась сама собой. — К черту, — раздалось в голове, и он погнал по ночным улицам, словно сумасшедший. Он прекрасно знал, где баскетболистов можно выловить чаще всего. Знал, чтобы никогда там не появляться, и он уж точно никогда бы не подумал, что приедет сюда по своей воле, да еще и с такими целями. Ему крупно повезло. Ублюдок, которого он искал, стоял со своей девицей прямо перед дверьми супермаркета, где-то на полпути до закусочной Бенни. Эдди резко затормозил, вывалился из машины и молча, решительно, очень быстро настиг свою цель. Он ударил парня, чирлидерша завизжала, проходящие мимо зеваки что-то выкрикивали про полицию, но все это летело мимо ушей Эдди, пока его кулаки обрушивались на не ожидавшего нападения баскетболиста. Ярость душила его, разливаясь ядом внутри, адреналин бился в венах словно огонь, кровь застилала глаза. Он тоже поймал пару ударов, но ему было плевать. Ровно до того момента, как он заслышал сирену вдалеке. — Приблизишься к ней хоть на метр, и я убью тебя, ублюдок, — прошипел он и смотался на своем фургоне так же быстро, как и приехал.       Он знал, теперь он точно вляпался. Боже, как же сильно он встрял. Он мчал домой так, будто сам дьявол подгонял его сзади. Его буквально колотило из-за нервов. Только отмывая руки от смеси чужой и собственной крови он начал успокаиваться. Эдди упал на постель, достал заветный косячок и немедленно затянулся. Все тело ныло от перенапряжения, он накрыл глаза тыльной стороной руки и тихо рассмеялся. Перед глазами все еще было ее напуганное лицо, искаженное болью и стыдом. Он подумал, что стоило предложить ей остаться. Что будь она сейчас рядом, то им обоим было бы лучше. Ему так точно. Он знает эту девчонку от силы пару недель. Пару недель и он уже совершил самую большую глупость, о которой раньше даже подумать не мог. — Боже, в какой же я заднице, — прошептал он. И пусть завтра ему придется столкнуться с последствиями, Эдди ни о чем не жалел.