Days.

      Голова болела, веки были тяжелыми, а в глаза будто насыпали песка. Она осторожно выбралась из постели, стараясь не разбудить Эдди и прошла в ванную. Лилит выглядела ужасно. Ее лицо опухло, глаза были красными. Да и в целом чувствовала она себя крайне паршиво. Холодная вода помогла немного ослабить боль и прогнать сон, но усталость никуда не делась. Она осторожно ощупала бинты на шее, решая стоит их снять или нет. Оставив повязку на месте, она отправилась обратно в комнату, заползая в постель и чувствуя, как ее обвивают большие теплые руки. Девушка уткнулась лбом в его плечо и закрыла глаза. Страх медленно возвращася, ворочаясь внутри нее словно змея, царапая ее чешуей и отравляя ядом. Ей хотелось бы, чтобы он вчера не пришел. Чтобы она справилась со всем сама. Чтобы он ничего не видел, не знал. Но ничто не в силах изменить прошлого, а значит с последствиями необходимо было справляться. Но она не представляла как. Эдди громко зевнул, потянулся и сел в постели. Он внимательно рассматривал Лилит, спрятавшую лицо в подушку. — С добрым утром. Как ты себя чувствуешь? — Она лишь мотнула головой. Одна мысль о том, что он будет ее расспрашивать о произошедшем вводила ее в ступор, заставляла сердце биться быстро-быстро, она не знала, что ему скажет. Не могла же она, в конце концов рассказать ему обо всем. Об Изнанке, о тварях, обитающих там, об Одиннадцатой и собственных подозрениях. Ее стандартная отмазка, что она не хочет об этом говорить, работала, когда Эдди расспрашивал про ее шрамы, но сейчас это точно не пройдет. Парень быстро понял, о чем она думает, он был серьезным и сосредоточенным. Эдди уперся локтями в колени и спрятал лицо в ладони. Голос его звучал тихо, приглушенно, но казался на удивление громким в этом пустом доме. — Ты не хочешь мне ничего объяснять. И не знаешь, как выкрутиться. Все эти твои секреты, ты не доверяешь мне? — Девчонка помотала головой, но он этого не видел. Тишина способствовала тому, что в голове его все громче жужжали неприятные мысли. Он ждал, ждал пока она скажет хоть что-нибудь, но она молчала, и это убивало его. Она не доверяет ему. Не воспринимает его всерьез. Он не тот человек, с которым она может поделиться всем на свете, а значит. Значит ли это, что она не чувствует к нему ничего? Эти думы всегда были слишком тяжелыми для него и обычно он гнал их поганой метлой, стараясь забыть, но сейчас это ему никак не удавалось. — Прошу, скажи хоть что-нибудь, — прошептал он наконец, когда сил терпеть и ждать уже не осталось. Она присела рядом, обнимая себя за плечи и стараясь на него не смотреть. Было сложно сосредоточиться, она кусала губы и лихорадочно пыталась придумать хоть что-то, но как назло, в голове было абсолютно пусто. Она не хотела ему врать, но и правду сказать не могла. И молчать не могла тоже. Его лицо было таким уставшим и печальным, что ей было физически больно на него смотреть. — Прошу, хватит тайн… — Он взял ее за руку и крепко сжал ее пальцы. Она ответила ему тем же, все же решаясь поднять на него глаза. — Эдди… — Голос ее был хриплым, по интонации парень сразу понял, что она ничего ему не скажет, — Ты самый дорогой и близкий мне человек, и я не хочу тебе лгать, но и рассказать все я тоже не могу… Я знаю. Знаю, что ты устал от моих секретов, но это все для твоего же блага. Тебе будет лучше, если ты ничего не будешь знать. Я прошу тебя, давай мы не будем об этом говорить. Просто будь со мной рядом…       Он со вздохом покачал головой и внутри нее все сжалось и похолодело. Она понимала, что это значит. Слезы навернулись на глаза. — Не надо плакать. Все хорошо… Просто я дико устал. Он сказал это и ушел. Не обернувшись, чтобы взглянуть на нее. Лилит слышала, как он забирает свои вещи, как спускается по лестнице на первый этаж и как за ним захлопнулась дверь. Ее тело отказывалось двигаться, страх сменился на злость, зубы скрипнули, мокрые дорожки пролегали по щекам. Она сдавленно взвыла, не позволяя себе полностью высвободить кипящие внутри эмоции, и резко подскочила на месте от громокого звука лопнувшего стекла. Лампочки. Разлетелись в дребезги все до единой, разбрызгав по столу и полу осколки. Ее дыхание на мгновение перехватило, в глазах потемнело. — Нет, нет, это просто совпадение, нет, этого не может быть, — бормотала она под нос словно сумасшедшая, пытаясь убедить себя, что красные капли на белом одеяле это не кровь, которая капала из ее носа.       Каникулы закономерно подошли к концу. Школа снова наполнилась привычным гулом и смехом, шагами и криками. Но не все было так, как раньше. Они оба бродили по коридорам словно тени самих себя, избегая друг друга. Дастин беспокоился за обоих ребят. Эдди стал вспыльчивым и раздражительным. Его выходки становились все громче, происходили все чаще, а после них он вечно сидел с суровым лицом, ни на кого стараясь не смотреть. Лилит же стала похожа на приведение. Она снова отстранилась от всех своих друзей, на этот раз даже от Максин, ходя по школьным коридорам словно призрак. В столовой девушка больше не появлялась, к ребятам из клуба не подходила вовсе, хотя это и раньше было большой редкостью. Дастин пытался с ней поговорить, но она проплывала мимо, даже не замечая его. Она все же помогала ему с латынью, но игнорировала любые попытки заговорить о чем-либо другом. Глаза ее казались холодными и мертвыми, привычные синяки под ними, однако, исчезли, и без них лицо ее было похоже на театральную маску — белое, словно бескровное и не выражающее никаких эмоций. Вместе их больше никто не видел. Эдди отказывался о ней говорить, сразу стараясь уйти, если кто-то хотя бы произносил ее имя. Лилит же просто игнорировала любые вопросы, не важно, касались они парня или нет. Как-то раз к ней в коридоре подошел Джейсон, пытаясь завести с ней диалог. Он долго что-то говорил, но она будто смотрела сквозь него. Когда он закончил, она молча ушла, будто его там и не было, оставив Карвера растерянно смотреть ей в след. Когда чирлидерши во главе с Анной снова начали на нее свои нападки, она даже не отшивала их. Будто из Андерсон вынули стержень и теперь она не могла самостоятельно даже поднять руки. Из-за ее молчаливого бездействия, девчонки с каждым разом становились все наглее, переходя от распускания противных слухов и оскорблений, до вполне агрессивных действий. Они могли толкнуть ее проходя мимо, выбить сумку у нее из рук. Дастин видел, как однажды они зажали ее в угол и каждая из них налепила жвачку ей в волосы. Они ушли, смеясь, довольные собой. Девчонка же смотрела на свои длинные локоны с завязшей в ней слюнявой резинкой. Она собрала их в тугой жгут, достала из кармана нож и срезала, так и оставив их валяться на полу. Неровные, обкромсанные почти на половину, теперь они доставали ей только до плеч. Когда Эдди узнал об этом, он хотел найти ее, но не смог. Зато чирлидерш он настиг вполне быстро. И отплатил он им той же монетой, из-за чего вся команда, кроме Крисси, стала похожа на неопрятных мальчишек. За это Мансона отстранили на две недели, дядю Уэйна долго отчитывал директор Хиггинс за отвратительное воспитание, не внимая аргументам Уэйна. Однако, им удалось договориться, что Эдди не исключат. Все эти две недели он бревном провалялся в своей постели никуда не выходя, даже не беря в руки гитару. Уэйн пытался узнать у племянника, что же случилось, но Эдди лишь качал головой и просил его уйти. Под конец своего заточения парень решил, что все же стоит поговорить с ней. Быть может, если он расскажет ей о том, что чувствует из-за ее секретов и тайн, она его поймет. Быть может, так и следовало поступить сразу. Он переживал за Андерсон, желание увидеть ее с каждым днем жгло изнутри все сильнее. Он жал на педаль газа, мчась по дорогам как безумный, под конец пути уже думая, что плевал он на тайны, плевал на ссоры, пусть она хоть никогда с ним не заговорит, лишь бы она была рядом. Он хотел сказать ей, как ему было тяжело, как пусто и одиноко без ее присутствия. Хотел сказать, что несмотря ни на что, он ее любит. Но девушки нигде не было. Прошел день. Второй и третий, но она так и не появилась. Эдди по долгу после уроков торчал на могиле Хоппера, в ожидании Лилит, но и там она не появлялась. Он спрашивал у ее друзей, у Максин, даже готов был спросить Карвера и Харрингтона. Но решил сначала отправиться к ней домой. Он раньше никогда так не нервничал. Мансон топтался на пороге, сжимая кулаки. «Вот сейчас», — думал он, — «Сейчас я постучу и спрошу про нее. И она придет. И я заберу ее, увезу отсюда, мы поговорим и все снова будет хорошо. Я скажу ей. Скажу, что люблю ее и мы будем счастливы, снова счастливы, да, так и будет». Он слышал, как за дверью прозвенел звонок. Слышал шаги. Слышал треск открывающегося замка. На пороге стоял ее опекун, он недовольно смерил фрика взглядом, лицо исказилось в брезгливой гримасе. — Извините, — Эдди приложил максимум усилий, чтобы голос его звучал твердо и уверенно, не хватало еще прослыть мямлей перед ее опекуном. — Здравствуйте, я ищу Лилит, вы… — Она уехала, — мужчина не дал Эдди даже договорить. Произнес эту фразу и закрыл перед ним дверь. Уехала. Уехала. Уехала. Эхом это слово билось в его мозгу. Он ушел. Просто развернулся и ушел. Не спросив куда, когда, надолго ли? Можно ли с ней как-то связаться? Он ничего не спросил. Слишком был удивлен ответом. На следующий день, они снова собрались за своим столом на обед. — Как уехала? — Удивленно спросил Майк, когда Эдди поднял эту тему. Дастин тоже выглядел ошарашенным, он тоже не видел ее уже несколько дней, но не придавал этому значения. Эдди будто окатили водой, Дастин и Майк выглядели потерянными. Джефф взглянул на сидящего между ним и Эдди Гаррета и хлопнул его по плечу. — Мне-то откуда знать, куда подевалась эта девка?! — Выпалил парень, вздрагивая всем телом, а потом схватил свой рюкзак и пулей вылетел из помещения, провожаемый недоуменными взглядами парней.       Он забежал в мужской туалет, закрылся в кабинке и сел на бачок. Трясущимися руками он достал из сумки маленький белый конверт с красиво выведенным именем на обороте. Почти неделю назад она подошла к нему, когда он стоял на парковке и ждал ребят, чтобы пойти играть в Подземелья. Она всунула ему этот конверт, а Гаррет не успел даже ничего у нее спросить. Сзади девчонки будто из ниоткуда вырос высокий мужчина одетый в строгий черный костюм и попросил ее пройти следом. Она обернулась на незнакомца, после чего очень печально впервые за все это время улыбнулась Гаррету, тихо прошептала. — Пожалуйста, отдай его Эдди, — и ушла в след за мужчиной. Она села на заднее сиденье его черной машины и больше никто ничего о ней не слышал. Парень хотел выбросить это письмо. Хотел утопить его в унитазе, сжечь, разорвать, но не мог. Да, девица причиняла много неудобств. Да, Эдди из-за нее стал совсем другим. Но он был счастлив, а потому Гаррет и не решался избавиться от этой бумажки. Он не распечатывал письмо, не знал, что внутри, и не собирался его вскрывать. Но и Эдди его отдавать не хотел. Девчонка выглядела так, будто никогда в Хоукинс уже не вернется, и почему-то пареньку казалось, что так Эдди быстрее забудет про нее и пойдет дальше. Снова станет веселым раздолбаем и фриком, который так нравился Гаррету. Стиснув зубы, он снова запихнул конверт в рюкзак, намереваясь никогда не передавать его адресату.