***
— Куда-то собрались, Ваше Высочество? Се Лянь вздрогнул всем телом. Не сказать, что голос позади оказался крайне неожиданным, ведь учитывая свой статус во дворце нужно понимать, что даже у стен если свои глаза и уши. — Прогуляться решил. За пределами дворца, — отвечает принц. — Ваши побеги стали чуть ли не регулярными! — закатив глаза, вещает второй. — Если Вы опять будете выпрашивать у меня одежду, боюсь, мне придётся отказать. — Я — ваш принц и ваша обязанность выполнять мои приказы. — молодой господин, насупившись, попытался проговорить слова с определённой серьёзностью и невесомым давлением. Как иначе поданные будут его слушаться? Но с этими людьми немного по-другому, ведь эти двое — его друзья. Потом давление постепенно становится мольбой. — Не смей так смотреть на меня, — скрестив руки на груди, говорит первый. Зрительный контакт длится ещё немного, прежде чем он шумно выдыхает, принимая своё поражение, — Ладно, но если у тебя будут проблемы — мы тут ни при чём. — Не забудь, что когда тебе будет восемнадцать, ты унаследуешь трон, — напоминает Му Цин, — Я клоню к тому, что после этого момента такие фокусы ты больше проворачивать не сможешь. — Знаю, — слышится в ответ из-за прикрытой двери. Фэн Синь и Се Лянь скрылись в темном помещении. — Чёрт бы побрал тебя, Наследный принц Сяньлэ, — ворчит молодой человек. — Я всё слышу! — вопит из-за двери принц, натягивая чёрное повседневное ханьфу подчинённого. — Уходите с утра пораньше… — продолжает парень уже шёпотом. Вся троица смеётся, потому что упрямые попытки Се Ляня казаться серьёзным и грозным никогда бы не увенчались успехом. Образ сурового правителя слишком контрастирует с душевной натурой принца: слишком он мягок к народу, слишком любит своё государство и привязывается к мелочам, которыми кишит государство, поэтому кажется лишь дешёвой безжизненной маской. Задорный смех троих парней разносится по пустующим коридорам, отражаясь от стен. Эхо передразнивает их и в какой-то момент всем кажется, что дворец просто заброшен. Принц забывает о завтраке и обеде, уговаривая друзей прикрыть его, пока его королевский зад ищет приключений. Правители упрямо верят в белую ложь или, может быть, делают вид, что верят. Выходя из комнаты, господин прикрывает тяжёлую дверь. Один из телохранителей смотрит зло и обиженно, ведь ему теперь объясняться перед прачкой, почему исчезла его одежда и нужно просить новую. Му Цин довольно хмыкает, ведь эта участь его не настигла, косо посматривая на второго. — Заткнись, — коротко говорит Фэн Синь, как только первый открывает рот, — своё ехидство оставь «на потом». — Пошёл к чёрту! — скалится второй. — Сам отдавай, я устал объяснять прачке куда «магическим» образом пропадает и появляется одежда. И свиду кажется, что они ненавидят друг друга, но всё совершенно не так: дворцовому персоналу просто напросто нравится думать, что эти двое тайком строят друг другу козни и втыкают палки в колёса. Ведь люди — зрители, наблюдающие за действиями спектакля, до боли банального и скучного. Вот им и хочется «добавить перца» во всё происходящее. Всем нравится наблюдать за обнаженной ненавистью и воображать исходы событий. Всем, кроме этой троицы. — Хватит вам. — махнув рукой, дабы привлечь к себе внимание, сказал юноша, — Я вернусь до появления первых звёзд на небе. — Мы устали Вас выгораживать! — крикнули вслед принцу парни. — Но продолжаете выгораживать, — слышится в ответ. Покидая дворец, принц краем глаза заметил, как старый фермер воркует над недавно посаженной яблоней, слушал щебетание принц, восхвалявшее наступившее лето. Словно сами Небеса благословили этот день. Сакура, растущая над Озером Жизни, уже распустила свои цветы и маленькие беленькие цветочки распустили свои бутоны, украшая площадь вокруг. Сорвав с низкорослого персикового дерева плод, принц надкусил спелый фрукт, и сок от него тонкой сладкой полоской пробежал по подбородку. Ещё ни разу Се Лянь не попадался за переделами дворца или на рыночной площади, где по словам старших «полным полно всякого сброда». Улицы постепенно оживлялись, магазины выставляли вывески о продаже всякой всячины, рынок встречал посетителей первыми лотками с продуктами. Гордо вышагивая по мощёной кирпичом дорожке, Се Лянь то и дело слышал возгласы, зазывающие к себе покупателей: «Свежее мясо и рыба! Покупайте мясо и рыбу!», чуть дальше «Спелая вишня! Покупайте вишню! Спелая и со-о-очная!» и так далее. Утренние оживление добавляло энергии и желание идти дальше. Когда Наследный принц проходил мимо очередных рядов магазинов, краем глаза он заметил нечто знакомое ему раньше: три фарфоровые куклы. Звон маленьких колокольчиков нарушил тишину, в магазине. Молодой человек застыл на месте, пронизывая взглядом улыбчивого юношу в красных одеждах. Тот поклонился, бросив пару дежурных фраз. — Мастер в отъезде, — информирует незнакомец, — если гэгэ к нему, то приходите через неделю. Парень, кажется, совершенно не обращает на Се Ляня никакого внимания. Увлечённый своей работой, он наводит порядок в магазине: стирает пыль с кукол и кое-где подметает опилки. Стопка испорченной грубой ткани лежит на стеллаже, скорее всего скоро пойдет в дело: на кимоно для фарфоровых кукол. — А я и не к нему, — говорит в полтона юноша, наблюдая за реакцией подмастерья. Тот лишь усмехнулся и рука его застыла в паре сантиметров от очередной куклы, — Как ты делаешь столь тонкую работу? — Молодой Господин, — поклонившись, отвечает ему парень, — Я ведь уже говорил Вам: учитесь усерднее мастерству.***
Если ранее побеги Се Ляня из дворца были не такими уж и частыми, то теперь он практически всё время проводил в отдельной комнате магазина фарфоровых кукол, переделанную под мастерскую. Сначала молодой принц учился рисовать лица: учился пропорции и выточки деталей, затем плано перешёл на одежду. — Дорогой друг, — начинает господин, вертя в руках бледную голову куклы, — мы с тобой уже несколько месяцев знакомы, но всё ещё не знаем имён друг друга. Подмастерье кланяется своему «ученику» и привычная дружелюбная улыбка вновь расцветает на запачканном краской лице. — Сань Лан, — произносит он, почти не моргая. — Се Лянь, — отвечает тот. Пожилой мастер проводит оценивающим взглядом по готовой голове куклы принца, и тихо произносит ему на ухо: — Черты лица немного островаты, но в целом кукла неплохая, сможешь взять её себе, как только полностью закончишь свою работу. Принц улыбается легко и нежно, и от этой улыбки греется душа. Эта кукла — одна из немногих вещей, которая была сделана собственными руками принца Сяньлэ. Хоть и процесс её создания очень утомительный и кропотливый, юноша всё равно гордится собой. Поклонившись в знак признательности и благодарности, Се Лянь приступает к янтарно-зелёному ханьфу с золотистыми цветками на нём, а старый мастер уходит в комнату для отдыха. Ткань лёгкая и поблёскивающая, напоминающая атлас. Тёмно-зелёная нить в руках юноши плавно протыкает её, потом ещё и ещё, образуя кривоватые стяжки. Принц тяжело вздыхает и в памяти проскальзывает фраза Сань Лана «А ты учись усерднее и однажды тоже станешь мастером.» И молодой принц учится — он снова и снова перешивает ханьфу куклы, доводя всё до идеала. Мимолётом юноша любуется проделанной работой, когда иголка вдруг протыкает нежную кожу мужского пальца. Колющая боль прожигает повреждённый участок, и принц вынимает иглу, наблюдая как на пальце постепенно образуется совсем небольшая капелька крови. — Чёрт… — прошипел сквозь зубы парень. — Гэгэ, ты укололся? — Не беспокойся, Сань Лан, всё хорошо, — облизнув палец, говорит Се Лянь, продолжая работу. Обвязав шёлковую ленту вокруг талии вместо пояса, принц протягивает куклу собеседнику, — Это тебе. — Спасибо Вам, гэгэ… — юноша краснеет, принимая подарок друга. За несколько месяцев непрерывного общения парни действительно сдружились.***
— А знаешь, если я когда-нибудь вознесусь… — То я вознесусь вместе с Вами, гэгэ! — перебивая друга, шепчет Сань Лан так, чтобы могли услышать только они двое. И от этого шепота мурашки пробежали по спинам обоих. Последний прислоняет свою руку к груди Се Ляня, слегка надавливая на область сердца, также шепотом продолжает, — Чтобы мы всегда были вместе. Щеки Наследного принца покрывает легкий румянец и он кажется очень смущенным. Сердце его часто забилось и начало как-то сладко сжиматься. Стало приятно и неловко одновременно от тех ощущений и чувств, что заполнили тело и душу господина до краёв: благодарность, искорка любви и лёгкое возбуждение. И если бы парни находились сейчас не в темной грязной после работы мастерской, а на каком-нибудь цветочном лугу, лежа валетом друг напротив друга, Се Лянь бы точно поцеловал юношу, невинно, по-доброму: как обычно он это делает. — Ох, Сань Лан… — робко шепчет парень, когда товарищ большим пальцем прикоснулся к его щеке, чтобы стереть чёрную краску. «Не двигайся» — читает принц по губам и послушно замирает. Когда теплый кончик пальца Сань Лана касается бархатной щеки, Се Лянь вздрагивает всем телом. Он закрывает покрасневшее лицо руками, показывая полное нежелание смотреть в глаза друга. — Ты очень красивый, гэгэ… — шепчет на слегка покрасневшее ухо юноша и от этого бархатистого баритона марашки пробегают по коже. Принц по-удобнее устраивается на рабочем стуле, несмотря на то, что и так хорошо сидел. Кадык его нервно задёргался, а зрачки расширились. Слегка отстранившись от стесняющегося господина, добавляет: — Я хочу Вас поцеловать. Да или нет? Принц неуверенно кивает, с трудом убирая руки от собственного лица. Слегка приоткрыл покусанные губы, чтобы что-то сказать, но не успел — Сань Лан сминал их уже в нетерпеливом поцелуе. Сердце Наследного принца Сяньлэ бьётся быстро, словно он недавно пробежал целый марафон, а на лбу появляется испарина, когда шея постепенно начинает гореть от бесчисленных поцелуев. Юноша в красном ласкает каждый сантиметр тела первого, освобождая того от одежд. — Осторожнее, — хрипит Се Лянь, прожигаемый жадным взглядом друга? Этот человек уже не мог называться другом, потому что только из-за него принц переполняется различными эмоциями. Сань Лан улыбается и кажется, что рядом с ним никакие беды не страшны, что всё в этом мире лежит и всегда лежало у его ног. Рядом с ним принц чувствует себя в безопасности, и от этого им обоим очень приятно. Бабочки в животе юноши начинают биться о стенки внутренностей, просясь на волю, а сердце угрожает выскочить из груди. Сейчас он — жертва, а второй парень — хищник. Сань Лан нависает над возбуждённым телом Наследного принца, пронизывает взглядом, ища слабые места и Се Лянь их с радостью открывает. — Вы прекрасны, гэгэ, — доносится шепот. Юноша в красном проводит кончиком пальца вдоль тела первого, попутно задевает стоящие соски, обводит полуокружностью пупок и замирает. Дразняще склоняется к налитому кровью члену, опаляя его горячим дыханием, слизывает капельку солёной смазки кончиком языка и поднимает нетерпеливый взгляд. Закрыв лицо ладонью, Се Лянь кивает и терпеливо ждёт. Молодой человек обводит языком головку члена, постепенно беря того в рот. Слегка посасывает и помогает себе рукой, попутно перекатывая яйца в ладонях. Грудь принца тяжело вздымается и до слуха парня доносится сдавленный стон. Затем ласк становится больше. Взяв всю длину до конца, так чтобы головка упёрлась в теплое нёбо, постепенно проскальзывая в глотку, юноша в ровном темпе двигает головой, принимая под себя неумелые ласки Се Ляня: тот лишь что и мог, так это перебирать пальцами кончики волос парня, чуть сжимая и разжимая их в руках. Принц стонет и эти пошлые звуки задают своеобразный темп второму: чем громче — тем больше. — Вы прекрасны, — бормочет Сань Лан, отстранившись от члена. Парень целует молодого господина глубоко и чувственно, сплетая их языки в поцелуях. Обводит рукой член принца, слегка сжимает и начинает двигаться. Горячее тело изгибается, и волосы на затылке Сань Лана сжимает хрупкая ладонь. Он обрывает ниточку слюны, прислоняясь губами к разгоряченному телу. Снова и снова покрывает поцелуями, двигает рукой, постепенно набирая темп и всё продолжается до тех пор, пока тело Наследного принца не даст разрядку. — Мой милый гэгэ, — горячо шепчет Сань Лан на ухо первого, целуя его лицо. Начинает со лба, затем перемещается на щёки и нос, затем губы и снова лоб. — Сань Лан… — единственное, что смог сказать принц, когда товарищ, такой нежный и чувственный, перебирает вспотевшие на лбу темные волосы в своих руках. Сердце бьётся, и Се Лянь чувствует это только тогда, когда парень рядом. Рядом с ним спокойно и непринуждённо, а ещё он умеет делать всякое. Простыми словами — талантливый человек.***
Сегодня был выходной и Се Лянь по привычке ускользает из своей комнаты с утра пораньше, чтобы телохранители не заметили. Конечно, расспросов из-за частых побегов из дворца со стороны друзей были ожидаемы, а отвечать на них было слишком неловко и стыдно — влюбился. Ладно, в девушку какую. Ну нет же: угораздило влюбиться в подмастерье кукольной лавки — Сань Лана. Они условились встретиться возле Озера Жизни, под красивой сакурой, которую посадили ещё прародители Наследного принца. С недавних пор дерево стало символом влюблённых — на коре то там, то сям были вырезаны маленькие сердечки с инициалами влюблённых. Сердце сладостно сжималось только от одной мысли: они с Сань Ланом там, под символом любви и верности будут вместе… Болтать о чём-то или просто любоваться местными красотами — совсем не важно. Главное, вдвоём. Под деревом расположилась красная фигура, прячась в спасительной тени розового дерева. Молодой человек подходит медленно, почти бесшумно. На минуту парни пересекаются взглядами, улыбаясь друг другу. — Гэгэ! — Привет, Сань Лан. Принц устраивается под деревом, кладя голову на плечо предмету своих воздыханий, темными глазами обводит Озеро, цветы и аиста, бродящего где-то в камышах. — Ты слышал о Фестивале Фонарей? — Да! Он ведь проводится каждую осень, верно? — дождавшись кивка, юноша продолжил, — Я слышал, что в этом году на Фестивале будет даже императорская семья! А гэгэ пойдёт? — Конечно! — губы принца расплываются в довольной улыбке по двум причинам: во-первых, Сань Лан косвенно позвал его на Фестиваль Фонарей, а во-вторых, юноша ещё не догадывается, что Се Лянь — Наследный принц Сяньлэ. При его рождении император с императрицей никому, за пределами дворца, не показывали новорождённого сына, простой народ лишь знал имя ребёнка, и то смахивал всё на слухи. А если кто-то и задавался вопросом по поводу происхождения наследника, тот легко отмахивался со словами «тезка». — А не хотел бы гэгэ, — неуверенно начал Сань Лан, — пойти на Фестиваль Фонарей со мной? — Возле храма в семь. — коротко ответил принц. Любовники любовались природой, вдыхая чистый воздух, купаясь в Озере Жизни и ловя руками небольших рыбок, затем выпускали их обратно. Так продлилось до появления первых звёзд на небе. — Что-то не так? — спрашивает Сань Лан, когда Се Лянь озадаченно смотрит в небо. — Да нет, просто меня родные наверняка обыскались. — Что ж, не смею Вас больше задерживать, гэгэ, — поднимаясь с травы, попутно отряхивая красное ханьфу, говорит юноша. — Подожди, может оставим свои инициалы на сакуре? Вопрос, вырвавшийся из уст Наследного принца оказался слишком неожиданным для них обоих. Молодой человек улыбается, достаёт раскладной нож, который, видимо, носит всегда при себе, кивает. Несколько минут ребятам ушло на то, чтобы аккуратные буковки, выточенные Се Лянем, обвести в большое сердце. Закончив работу, один парень густо покраснел, пока второй любовался результатом. Попрощавшись, они разошлись кто куда.***
Фестиваль Фонарей, проводимый обычно в конце сентября, был долгожданным событием. Фестиваль открывал Парад Фонарей, затем люди веселились и слушали народную музыку, ели и пили чего только вздумается, а сам Фестиваль завершался фейерверками. Этот вечер в Сяньлэ выдался теплым. Яркие бумажные фонарики с различными рисунками плавной светящейся рекой проходили по улицам государства. Шествие остановилось на главной площади, а потом собравшийся народ выпустил изделия из рук. Се Лянь проводил взглядом медленно поднимающуюся волну, Му Цин и Фэн Синь, стоявшие рядом с принцем отпустили свои фонарики немного позже остальных и тоже любовались «искусственными звёздами» на небе. Люди плясали и веселились, в то время, как императорская семья находилась чуть выше всех остальных, чтобы наблюдать за прохождением праздника. Наследный принц вертит головой по сторонам, прикидывая как менее заметно проскользнуть через народ, теперь уже знавший юного монарха в лицо. — Покупайте маски! Совсем дёшево! — доносится писклявый голос, привлекший внимание принца. — За сколько? — спрашивает юноша, вытаскивая из рукава золотистого ханьфу пару золотых монет. — Для Наследного принца любой товар бесплатен! — улыбается продавец, протягивая бледную маску юноше. Тот улыбаясь в ответ, вкладывает в руку мужчине монеты, попутно надевая маску. Поклонившись в знак признательности, юноша пару раз дёрнул Му Цина за рукав. — Да что тебе на месте не сидится? — ворчит товарищ, невольно оторвав взгляд от симпатичной рыжей девушки, что плясала со всеми, кто под руку попадётся. — Мне нужна твоя одежда. Телохранитель прыскает в руку, оглядывая собравшийся народ, который, казалось, вообще не обращал внимания на императорскую семью. Сделав вид, что думает, тяжело выдохнул, потому что выбора у него в любом случае нет. парень кавает за ближайший дом, затем медленно отходит к нему, опасливо посматривая по сторонам. Господин поплелся следом. — Зачем на этот раз? — Не важно, — коротко отвечает принц, натягивая зелёное ханьфу. Позже, добавляет, — Я буду совсем не далеко, не беспокойся. — И снова твой королевский зад ищет приключений. От голоса позади Наследный принц вздрагивает, медленно поворачиваясь на звук. Фэн Синь, сложив в привычном жесте руки на груди, снизу вверх осматривает сбежавшего юношу. В лице его читается недовольство и легкая усталость. — Парни, вы знаете, что делать. — Да: доложить твоим родителям, Наследный Принц. Тебе семнадцать, а ты такой дурью маешься. — говорят друзья почти в один тон. — Не смешно. Они смеются тихо, чтобы никто не заметил. Одевшись, Се Лянь кивает товарищам, натягивая на лицо маску. Скоро семь, и он должен быть возле храма, расположившемся на противоположной стороне площади. Подходя к каменному изваянию, в глаза бросился ярко-красный оттенок — Сань Лан, ждущий его неизвестно сколько. Наследный принц подходит тихо и бесшумно, и они оба сразу же друг друга замечают. Улыбаются как-то по-особенному: по-ласковому. — Давно меня ждешь? — спрашивает молодой человек, снимая маску и обнимая любовника за плечи. — Нет, несколько минут назад пришёл, — шепчет ему на ухо. — Так ты у нас Наследный принц, гэгэ. Юноша хотел что-то ещё ответить, но его начатые слова прерываются первым взрывом фейерверка. Грудь вздымается медленно и тяжело у обоих, они стоят, раскрыв рты. В нос бросается запах пороха и дыма, а яркие разноцветные цветы салюта. В глазах Сань Лана отражаются красочные взрывы, но Се Лянь уже давно отметил для себя, что ни один фейверк не будет ярче глаз возлюбленного. Внезапно и салют стал неинтересным, и сам праздник стал совершенно скучным, потому что эти двое смотрят друг на друга, пожирая взглядами. Принц привстаёт на носочки, тянется к губам Сань Лана. Тот, открыв рот, высовывает язык. И какого было удивление первого, что он — синий. — О нет, как ты умудрился обморозить язык? Больно? — засуетился господин, но когда услышал сдавленный смешок любовника, вопросительно поднял бровь, — Что? — Это синий мармелад, гэгэ, — смех становится громче и таким заразительным, что и сам Наследный принц поддавшись на провокацию — тоже засмеялся. Казалось, что их задорный смех перебивает звук песен и музыки, и даже салюта. Смотря друг на друга, они отдаются друг другу сполна. Улыбки их постепенно сходят с лиц, и взгляд становится иным. — Я поцелую Вас, гэгэ. На последнем взрыве юноша тянется к губам любовника и тот охотно отвечает ему. Языки плелись, казалось, всего на несколько секунд. Отстранившись, принц покрылся заметным румянцем, улыбнулся уголками рта. — Мармелад был вкусным и сладким, — шепчет принц. — Правда, гэгэ? Я и Вам захватил. Они снова смеются, пусть даже и не долго: скоро Се Ляню придётся сказать очень страшную для них обоих вещь, а пока — пусть радуются. Музыка становится громче, но им на это всё равно. Сань Лан прижимается всем телом к гэгэ, обнимая того за острые плечи, кладёт подбородок тому на плечо. — А что это вы тут делаете? — спрашивают Му Цин и Фэн Синь в один голос. — Всё нормально, — отвечает наследник и товарищи скрываются в толпе, попутно отвесив по поклону. — Кто это, гэгэ? Твои слуги? — Не совсем. Скорее товарищи. — отвечает принц, прижимаясь к любовнику. — Я должен сказать тебе очень важную вещь, Сань Лан. — Вдох. Выдох. Собравшись с силами, принц выпалил, — Мне скоро придётся покинуть Сяньлэ, боюсь, мы не сможем долгое время увидеться. Принц внимательно наблюдал за переменами в лице любовника, но тот казался непробиваемым. Спустя несколько секунд, он издал задумчивый «хм», а потом выдал: — Но это не значит, что мы не сможем переписываться! Се Лянь согласно кивает, целуя второго в щеку. Неизвестно, когда он сможет вернуться, но точно знал: где бы он не был и насколько долго не задерживался бы — Сань Лан всегда будет его ждать.***
Зима наступила незаметно для них обоих, а потом время шло для каждому по-своему. Переписка любовников была столь же непринужденная и обыденная, как и их диалоги. Только одно письмо Наследного принца заставило покрыться мурашками спину Сань Лана. На одной единственной странице красовалась надпись, выведенная аккуратным ровным почерком: «Мы встретимся».