Я не псих, но я учусь.

Pov Antony. Тишина и спокойствие утреннего рассвета была нарушена невообразимым шумом. На первом этаже деревянного домика что-то отчетливо и звучно громыхало, вперемешку с топотом ног и различным скрежетом. Мне стало невообразимо страшно покидать свою уютную постельку. «Может все обойдется само... Тут хоть одеялко есть, спрячусь если что». Очередная волна грохота, разнесшаяся по стенам, осталась звоном в ушах и даже заставила вздрогнуть. «Вот!.. Не зря я читал про призраков и полтергейстов, они приходят неожиданно и вводят человека в панический ужас, приводящий к смерти!» Матвея, мирно спящего на соседней кровати, видимо вообще не тревожило ничего вокруг. Не долго думая, я выскользнул из под своего одеяла и босыми ногами пробежался по холодному паркету, перебравшись к нему в постель. Сворачиваясь калачиком у него под боком, я почувствовал себя немного спокойнее. «Эх.. умру, так хоть не один.» Внезапно все звуки поутихли, только было слышно, как Мат тихо сопит. Придя в себя после нервного состояния, я и сам не заметил что задремал. Мне снилось, что я бегу по улице, а за мной гонится стая разъяренных собак, готовых разодрать меня в клочья. Я прыгаю от них по крышам, окнам, пробираюсь через квартиры с карниза на карниз, но злющие псы и не думают отставать. Смахнув с очередного окна и перебираясь через забор меж домов, я вдруг понимаю, что не смогу перелезть через него и оскаленные морды уже рычат мне в спину. В этот момент сердце словно замирает, и я начинаю задыхаться. –Помогииите! Крик разносится эхом в голове, и я просыпаюсь, наконец осознавая, почему мне нечем было дышать. Матвей во сне перевернулся на живот и придавил меня собой, тщетные попытки столкнуть его не увенчались успехом. Пища от недостатка кислорода, я не придумал ничего лучше, как укусить Мата за сосок, после чего он встрепенулся и, проснувшись, слегка приподнялся на ладонях от кровати. -Эээй! Т..Тема?! -Я.. чуть не задохнулся! Он смотрел на меня ошарашенными глазами, от чего ситуация становилась все более неловкой, учитывая то, что он был без футболки, а на его соске блестели мои слюнки после укуса. Нависая надо мной, одетый в одни лишь боксы, из под которых явно виднелся... От этих мыслей щеки сами по себе стали пунцовыми и я тут же отвел глаза в сторону, легонько толкнув его ладошкой в грудь. -Слезь с меня... Поспешив перевернуться на бок, он чуть не свалился с кровати и, не представляя как реагировать на меня, судя по всему, хотел объяснений. -Мне страшно стало... Вот я и лег к тебе. -Извини что… ну... -Нет, это ты извини. Я перебил его, и в комнате повисла тишина, буквально разодранная очередным грохотом с первого этажа. Я тут же закутался в одеяло, ощущая себя вновь беззащитным. -Это еще что? -Не знаю... Это уже с самого утра. Я поэтому и испугался. Бросив на меня понимающий взгляд, он встал и нацепил на себя футболку. -Ты посиди тут, а я посмотрю, что там творится. -Не уходи! В фильмах ужасов всегда так! Улыбнувшись, Мат погладил меня по макушке. -По-моему, ты пересмотрел ужасов. Вздохнув и помешкав немного, я спрыгнул с его кровати, прижимая к себе подушку. -Ладно... Я с тобой пойду. Собрав силу воли в кулак, я с опаской вышел из спальни следом за Матвеем. Увиденное ниже этажом меня как минимум ошарашило. 5 мужчин, плотного телосложения, заносили в дом груды чемоданов. На спине черной футболки каждого красовался символ, причудливым видом напоминающий козла, а под ним надпись «Satan forever!». Я, хоть особо и не владею английским (что мягко сказано), но смысл слов был явно понятен, и этот смысл еще сильнее заставил меня чувствовать напряжение. Следом за нами с Матвеем из спальни выскочила Рита. А вот Гоше, похоже, как и Матвею, даже землетрясение нипочем, он все равно продолжит спать. Первой затараторила Рита: -Вы кто вообще?! Она обратилась к мужчинам в футболках, но те лишь молча загребали в дом вещи. -Эй, я с кем говорю?! Она повысила тон и поймала за предплечье одного бугая, который отмахнулся от нее, словно от пылинки. Этот качек посмотрел на нее так, будто она пришла к нему домой в пять утра в качестве свидетеля Иеговы. Одного взгляда хватило, чтобы возмущенная девушка не решилась больше предпринимать каких либо действий, кроме как отстраниться от происходящего чуть ли не в другой конец комнаты. Скрестив руки на груди, ей оставалось лишь вместе с нами наблюдать за происходящим. Вскоре незваные гости покинули дом, и тут Рита не выдержала, вскрикнув: -Вот же блядь! Живу с тремя парнями, а толку как не было, так и нет! Всплеснув руками от негодования, она поспешила к грудам чемоданов и стала пытаться открыть один из них. И тут меня осенило... агрессивные мужчины, пришедшие в утреннее время, наполняющие дом черными чемоданами... -Не надо! А вдруг там бомба! Маргарита тихо посмеялась: -Господи, Артем! Вот уж после этого не смей отрицать, что вы не мужики. Матвей, по всей видимости, всерьез воспринял мои слова, и уже было приготовился быть разнесенным осколочным динамитом. -О, черт! Ложииись! Крикнула Рита, и мы с Матвеем тут же попадали на пол, прикрывая головы руками. По всей прихожей незамедлительно разнесся громкий женский смех. -Ахахах! Расслабьтесь, ребятки. На замке код, я не могу открыть. В ее голосе звучала изрядная доля издевки. -Ну, зачем так пугать... Пробубнил я, растирая ушибленный от падения бок и поднимаясь на ноги следом за Матвеем. -Чтобы вы, наконец, нашли свои яйца, девочки. Она еще долго подтрунивала нас, что очень задевало Матвея, по нему было видно, что каждое ее слово звучит как приговор и воспринимается им близко к сердцу. Глаза парня стали столь опечаленными, что его можно было сравнить с побитым псом. Мне захотелось хоть как-то его утешить, но я не решился вымолвить и слова. Обстановка стала явно накаленной, но все в мгновение изменилось, когда дверь дома распахнулась, и в нее вошел рослый парень лет двадцати двух, вместе с женщиной в синем пуховичке. На незнакомце были драные джинсы, складывалось впечатление, что он недавно прокатился коленями по асфальту. На ступни надеты черные сапоги с большой и рельефной подошвой, с цепями на каждом. Из-под черной футболки, похожей на разодранный лоскут, виднелись кубики пресса. Судя по всему, он вовсе не по случайности порвал свою одежду, а просто предпочитал такой стиль. Под скулой парня выглядывало начало татуировки, проходящей вниз по шее и до живота, смахивающей на языки пламени. И лишь лицо меня заинтересовало в последнюю очередь, а на нем творилось нечто невообразимое: в нижней губе симметрия из двух проколов, в которых поблескивали кольца, в носу семптум, так же над дугой левой брови торчало три шипа. Ассиметричная стрижка с выбритым виском открывала лишь одно ухо, а второе спряталось за темными прядями волос, длиной до скул. Весь его образ вполне соответствовал надписям и символу на футболках утренних «гостей». Женщина на его фоне выглядела сдержанно и кокетливо. В синем пуховичке, чуть ниже колен, и миниатюрных туфлях, она походила на добрую, сказочную фею. В ее глазах виднелся неподдельный и нетерпеливый интерес. Она улыбнулась ясной и открытой улыбкой. -Здравствуйте, малыши! Какие вы все милые! А где же мой сына? -Какой еще сына? Ответил ей Матвей, стоя рядом с такими же шокированными «милыми малышами», как и он сам. -Ну, Гоша мой где? Я его мама. У Матвея, как и у Риты, разом отвисла челюсть, и я на всякий случай проверил, не открыт ли рот у меня.