Я не псих, но я учусь.

Pov George. -Вставай давай, соня! -Идите на хрен... Пробурчал я недовольно, опуская подушку себе на голову. «Он наверно камикадзе, если нарывается... Даже я бы не рискнул будить себя». Мои бесполезные попытки опять уснуть не увенчались успехом, потому что одеяло с меня настойчиво стягивали. Пришлось открыть глаза и вернуться в этот убогий мир из сладкого сна. Секунды замешательства от увиденного переросли в яростный шок. -Ты какого хрена тут делаешь!? -Сюрприииз! Довольное лицо Амирана пялилось на меня, и он вскинул руки вверх, будто ладонями запустил салют в потолок. «Главное, чтобы он сейчас так же как этот «салют» не разлетелся на кусочки!» -Повторяю вопрос, какого хрена ты тут забыл? Проговорив каждое слово сквозь зубы, четко выговаривая каждую букву, я постарался собрать всю силу воли в кулак, чтобы не врезать ему по физиономии, но лицо мое явно покраснело от злости. -Буууу... Какие мы злюки! Я к тебе приехал! А ты что, не рад? Какой засранец! Рассмеявшись, он уселся рядом со мной и вжал в себя с такой силой, что я чуть не задохнулся. Закашлявшись, я попытался оттолкнуть его. -Ты что совсем охренел?! Иди на хрен! -Как я скучал по моему малышу! Он все не унимался и стал пытаться поцеловать меня в губы, я уворачивался как мог, обессилено лупасил его кулаками в бока и спину, а он все мои усилия воспринимал как дуновение ветерка. -Уйди, уйдиии! Все же коснувшись моих губ своими, он звучно причмокнул их и довольно облизнулся. Очередная самодовольная улыбка, заигравшая у него на лице, привела меня к желанию искусать его губы в кровь, но перспектива вновь их коснуться была для меня невыносимой. Благо, в этот момент я увидел, что другие зашли в комнату и Амир поутих, но все еще прижимал меня к себе как игрушку. Стоявшая в проеме двери женщина подошла к кровати и медленно опустила ладонь мне на макушку. Сперва я даже не признал в ней матери «Изменилась.. Как она изменилась» тонкие пальцы ласково перебирали мои пряди, а я продолжал разглядывать пришедшую. Она уже не могла похвастаться молодостью, прежней статью и изяществом движений. Но осунувшееся лицо приобрело румянец и полноту щек, сейчас она гораздо радостней, чем когда была моей матерью. «Пусть это и эгоистично, но она не должна была оставлять меня с отцом... Сейчас, когда я вижу - она светится изнутри счастьем, становится вдвойне обидно, что я привнес в ее жизнь боль и разочарование. Я лишь неудачный момент ее жизни, который она должна забыть как страшный сон». Я отпрянул от ее руки, и уже спокойно высвободившись из объятий Амирана, покинул комнату, и закрылся в ванной на замок. «Зачем она приехала…». В голове звучал один вопрос, на который я так и не нашел ответа. В моей спальне начались бурные обсуждения, которые я спокойно слышал через дверь. Я с детства привык подслушивать за родителями, чаще всего они говорили обо мне и много нелицеприятного. Отец частенько слышал от матери жалобы на меня, а после этих рассказов, при чем чаще всего преувеличенных, каждый мой проступок влетал мне по первое число. Я специально включил воду на маленькую струю, вслушиваясь в происходящее и принялся бриться, будто самому себе внушая всю свою незаинтересованность в их словах. -Да он как всегда! Часик посидит и успокоится. Комментировал ситуацию Амир, а я в свою очередь оценивал его. Я не слышал как он посмеивается надо мной, но был уверен что именно это он сейчас делает. «Кто тебя вообще спрашивал, болван? Езжай обратно в свой клоповник, подальше от меня» -Я никогда не видел его таким угрюмым. Добавил Матвей. «Ну, конечно! Просто я всегда скрывал от тебя свои слабости, ты меня совсем не знаешь. Я всегда старался тебе понравиться, я был рядом, но мы как были «друзьями», так и остались» -Может… чаю? Прозвучал голосок Артема. «Правильно! Пиздуйте вниз, а лучше вообще из дома. Оставьте меня одного…». -Никого не хочу видеть! Прошипел я неожиданно для самого себя вслух, после чего бритва, которой я пытался уничтожить излишки щетины, больно саданула мне по лицу. Щека в ту же секунду раскрыла свой кожаный рот, слегка кровоточа. Красная капелька не спеша покатилась вниз по скуле, и я закусил губу. «Превосходный день... Просто замечательный…»