Странный

Волосы мешаются, к дурацким прядям, свисающим свободно до ключиц, трудно привыкнуть, и поначалу Локи раз за разом откидывает их за плечо, так по-девичьи заправляя выбивающиеся прядки за ухо. Ставшие за последние несколько месяцев неприлично длинными, волосы падают на лицо, высокое, скуластое, с чересчур белой, молочной кожей, смущающее всех вокруг дерзкой улыбкой на тонких красиво очерченных губах. Локи слишком похож на девушку. Это замечает даже Фригга, неодобрительно косясь на сына, а однажды и вовсе отводит его в сторону, чтобы поинтересоваться причинами таких перемен. Не то чтобы мать не видит разницы между Локи и остальными асами, но то, что младший принц еще больше подчеркивает, по ее мнению, эту разницу своим внешним видом, ей откровенно не нравится. Но стоит ей сообщить об этом сыну, как лицо того подозрительно светлеет, словно его внезапно озаряет какая-то догадка. — Да, матушка, — голос трикстера непривычно добродушен, — я просто хочу, чтобы остальные видели разницу между мной и Тором. Если раньше эта разница обижала меня, ведь я не был никогда таким же сильным, крепким, как мой брат, то теперь я понял, что быть отличным от остальных не зазорно. Ты правильно подметила, я пытаюсь отличаться, но не для того, чтобы обидеть окружающих, нет. Для того, чтобы они привыкли к разнице между мной и братом и больше не ожидали от меня того, чего ждут от него. Это ли не великолепная задумка, матушка? И Фригге не остается ничего, кроме как согласиться, ведь где, как не при дворе, мнение о тебе складывается исключительно по внешнему виду. Действительно, если Локи приучит окружающих воспринимать его отличия посредством внешности, возможно, однажды они перестанут цепляться к нему за несхожесть во всем остальном. Нелепая мысль, высказанная матерью, оказывается идеальным щитом, но Локи пока не может понять, от кого именно: от окружающих или все же от себя самого, потому что до остальных ему нет дела. Никогда не было. Их мнения не учитывались им, не признавались, он не был подвержен их влиянию. Да, он сказал матери, что откровенно всех смущающие перемены в его внешности это лишь попытка доказать свою самобытность, но что на деле? На деле… На деле есть Тор, который смотрит на него едва ли не чаще, чем на собственную возлюбленную. Тор, ставший подозрительно галантным, обнаруживающийся просто повсюду: на тренировках, на обедах, даже в библиотеке, чего с ним отродясь не случалось. Тор, поддерживающий его под локоть, чтобы Локи случайно не оступился в надвигающихся вечерних сумерках. Тор, зачем-то помогающий ему взобраться на Слейпнира, с которым Локи всегда справлялся самостоятельно, даже без помощи слуг. Тор, пожирающий его неправильными взглядами, стоит им столкнуться где-то, когда вокруг не оказывается ни души. Тор, не предпринимающий попыток пояснить брату свое поведение, в которых, впрочем, тот уже не нуждается: оставаться слепым и глупым больше нет шанса, они уже не дети, чтобы не осознавать очевидного. Тор, не решающийся сорваться первым, то ли из страха оказаться непонятым, то ли из непонимания, что Локи ждет его решительных действий, потому что сны младшего принца день ото дня становятся лишь чуднее. Потому что в одном из них он видит, что нужно делать. И теперь ждет лишь знака, чтобы воплотить их в реальность.