Странный

Когда Тор вылавливает его вечером в парке, толкая к ближайшему дереву, и хватает его за отросшие волосы, наматывая их на кулак и вынуждая запрокинуть голову, чтоб посмотреть себе в глаза, Локи теряется на мгновение, но больше от гнева на себя: его схватили слишком неожиданно, а он даже не успел среагировать, и что было бы, будь это какой-нибудь враг, а не Тор? И поэтому упускает момент, когда чужие сухие теплые губы принимаются беспорядочно исцеловывать лицо, спускаясь к шее, а пальцы другой руки, слишком горячие и дрожащие, дергают в сторону воротник рубахи, едва не отрывая пуговицы резким движением. Вырываться глупо и бессмысленно, все давно к этому и шло, но Локи зачем-то все равно упирается руками в чужую грудь, со сладким предвкушением осознавая, что сейчас Тор, как всегда, наплюет на предостережения и просто возьмет свое. Но брат отчего-то покорно замирает, моментально отстраняясь, и только его пальцы, зарывшиеся в волосы Локи, сползают ему на затылок, лаская кожу и давая понять, что стоит Локи дать знак, и Тор продолжит. Или же уйдет, стоит его об этом попросить. — Почему ты остановился? — хрипло спрашивает Лофт, чувствуя охватывающую его панику. — Но ты же… — Тор указывает на ладони Локи, упирающиеся ему в грудь. — Если не хочешь… — Хочу! — звучит как-то слишком жалко и нагло одновременно, а еще так по-детски, что внезапно ему уже больше не хочется ничего, только сбежать подальше от чувства собственной бесполезности. Брат решился раскрыться ему первым, а он все испортил. Но, глядя на его метания, Тор в ответ лишь как-то непривычно для себя закатывает глаза, а потом молча наклоняется и целует его снова, не вдаваясь в ненужные объяснения, и в этот раз все выходит как надо, а собственные руки, так по-девичьи взметнувшиеся обернуться вокруг его шеи, уже не кажутся идиотизмом из фантазий, слишком нежных для парня, потому что телу, горящему под прикосновениями брата, хочется больше, чем поцелуев, слишком трепетных и теплых, и оно получает свое, когда горячие ладони забираются ему под рубашку, наконец прикасаясь к телу. Но полностью погрузиться в ощущения ни у одного из них не получается. Проклятующие сучки больно впиваются в спину, а кора раздирает кожу, и Локи приходится признать, что место для разрешения их ситуации они выбрали не лучшее, потому что Тор, пытающийся делать все и сразу, не успевает ничего, потому что Локи все же не Сиф, и держать его под бедра тоже неудобно, а еще потому что они оба слишком неловкие. И факт этого так глуп и смешон, что постоянно отвлекает их от основного процесса. И еще потому, что прикосновений становится слишком много, сладких и мучительных одновременно, чтобы Локи окончательно понял, что конкретно сейчас не готов… ни к чему. Не готов и Тор, с какой-то смешной мольбой в глазах смотрящий на него, словно Локи осведомлен лучше него в тонкостях мужеложства и сейчас пояснит, что они должны делать. Прерываться не хочется обоим, но обоим же становится ясно как божий день, что со страстью лучше все же повременить. Тор отстраняется первым, осторожно ставя брата на землю и с каким-то озлобленным выражением дергая его за край рубахи, и Лофту кажется, что это он виноват в том, что у них ничего не получилось. Поэтому решение приходит мгновенно, хотя, возможно, потому что он думал над этим не раз и подсознание просто ждало нужного момента, чтобы воплотить задуманное, как самый идеальный вариант: — Жди меня сегодня в своих покоях. Только предупреди стражу, чтобы никого не пускали, — просит он и уходит, не оборачиваясь: целовать на прощание кажется глупым и непривычным. Для первого раза, во всяком случае.