Алкоголик из Неаполя, или как Аббакио раз за разом терпит Джорно

В отличии от предыдущего Дона, Джорно Джованна вовсе не был скрытой личностью. Любой из семьи при желании мог увидеть юного босса самолично, если осмелится явиться к нему на прием. А особо важные члены мафии и вовсе имели честь видеться с Доном примерно раз в месяц - именно с такой периодичностью в поместье устраивались званные вечера. Не сказать, что Джорно любил такие мероприятия, но понимал, что перестраивать структуру мафии можно только если он не будет прятаться ото всех, как это делал Дьяволо. Поэтому он каждый подобный вечер Дон с улыбкой на лице общался с прибывшими гостями и приглашенными личностями. Леоне терпеть не мог оказываться в центре внимания. Поэтому после назначения на должность Консильери он в такие вечера поднимался на небольшой балкон, с которого было видно всех гостей, и следил за своим Доном издалека. В этом были свои плюсы - после вечера он докладывал Джорно, кто и как смотрел юному Дону в спину, думая, что их презрительный хмык или ненавистный взгляд никто не увидит. Спустя время Леоне - сам, без приказа Дона - сопровождал того уже внизу. Как объяснял сам Аббакио, "кто-то должен смотреть на этих утырков с презрением в ответ". Примерно так и было - Аббакио смирял недобрым взглядом некоторых неприятных личностей, и на фоне улыбчивого Джованны этот контраст давал свои результаты. Притом, довольно странные - Леоне часто звали пошептаться тет-а-тет, и, не стесняясь, спрашивали у него, что из себя представляет "этот новый босс". Зачастую это сопровождалось фразой "Вы же явно не скрываете своей неприязни к новому начальству?". И Аббакио не скрывал. Но не к Джорно, а к посетителям, что через недовольного Консильери пытались поближе подступится к Дону. Ну а затем... Затем Аббакио тоже начал улыбаться. Использовать маску лицемерия он научился быстрее, чем пистолет во время учебы в полицейской академии. Ведь гораздо проще улыбнутся, кивнуть и слегка наклонить голову в знак приветствия, чем объяснять очередному умнику свою недовольную гримасу. Теперь по залу ходило двое улыбчивых молодых людей, что подходили к гостям, здоровались, и разговаривали о погоде, искусстве и бизнесе. Так и проходили званные вечера. *** В один из дней Аббакио, как самый приближенный к Дону, был представлен Консильери боса мафии Германии - Тилю Швайгеру. Тот оказался более приятным собеседником, чем ранее встречаемые за этот вечер посетители. Он тоже ранее служил, но не в полиции, а в силовых войсках, и этот факт сильно сроднил мужчин. Поэтому беседа потихоньку отстранилась от деловых вопросов в отдельное русло. - Я покинул ряды внутренних сил в тот момент, когда на моих глазах оправдали насильника тринадцатилетней девочки, - Тиль говорил спокойно, но его глаза явно выдавали горесть и печаль, - И понял, что с такой прогнившей системой бороться изнутри не получится. В тот момент меня позвала к себе мафия, что бы бороться с несправедливостью уже извне. Удивительно, правда? Те, кто выставляют себя извергами и преступниками, на самом деле восстанавливают этот мир. - Даже не могу представить, что бы кто-то выразил мои домысли яснее, чем Вы своими словами, - с приятным удивлением согласился Леоне, - Я попал в ряды мафиози с таким же настроем. И под таким же предлогом. - Забавное совпадение, - усмехнулся Тиль, и Леоне усмехнулся ему в ответ. Аббакио хотел ещё что-то сказать, но не успел - откуда-то сбоку, тихо и незаметно, приблизился Джорно. В руках он держал два бокала с белым вином. - Сэр Швайгер, Леоне, - оба Консильери учтиво склонили перед Доном головы, - Просите, что прерываю вашу беседу. Хотел сообщить, что нам необходимо обсудить с боссом Германии некоторые моменты наедине. Поэтому мы отойдем на балкон, подальше от посторонних ушей. Если захотите нас найти - мы будем там. - Да, синьор, - почти одновременно сказали подчиненные, слегка наклонившись вперед в знак почтения. - Что бы вы не скучали, - Джорно протянул каждому из мужчин по бокалу, - Это белое полусухое вино Reichsgraf von Kesselstatt. Дон Германии лично распорядился открыть бутылку вина в честь наших Консильери, как самых приближенных к нам лиц. Джованна прикрыл глаза и слегка поклонился с улыбкой на лице. - Мы оба считаем, что без ваших усилий наша "работа" была бы в разы сложнее. Я присоединяюсь к его словам и говорю свое "спасибо" - вы буквально наши уши, глаза и руки, и ваша помощь в наших делах неоценима. Аббакио старался не расплыться в улыбке, которая явно бы не вписалась в его строгий образ, но с каждым словом это было все сложнее. Сердце наполнялось счастьем, а в грудь грело теплое чувство. То, что Леоне важен Джорно, было и понятно и без слов, но как же иногда хочется услышать, что творится на душе у партнера. И приятно осознавать, что ты очень нужен кому-то. Особенно тому, кто нужен тебе самому. - Наслаждайтесь, синьоры! - бодро говорил Джорно, передавая бокалы в руки Консильери, - И не забудьте поднять их в честь того, кто был зачинщиком этой идеи. Джованна одним лишь взглядом показал на балкон. Переведя туда взгляд, Аббакио увидел Дона Германии, с искренней улыбкой смотрящей на компанию внизу. Тиль и Леоне одновременно подняли свои бокалы, не сводя глаз с Дона, и тот одобрительно кивнул им. Как же у Леоне сейчас было хорошо на душе. Консильери переглянулись и легко чокнулись бокалами. Во время их соприкосновения Леоне зачем-то - видимо, полицейская привычка - внимательно следил за поведением жидкости. И заметил - его вино почему-то более мутное, чем у собеседника. И более яркое, больше по цвету напоминающее выдохшийся лимонад. "Что за?.." - пронеслось у него в голове. Но ведь это вино от Дона Германии. Не может оно настолько различаться, даже если им наливали из разных бутылок. Поднеся вино к себе поближе, Аббакио, как будто желая насладится ароматом, вдохнул запах, исходящий от жидкости. И тут его словно прошибло стрелой осознания. Моча. В бокале вместо дорогого белого полусухого вина - моча. В растерянности Аббакио глянул на Джорно - и увидел на его лице самую невинную улыбку, которую только можно было представить. Дон Италии выглядел так умиротворенно, что любой посторонний подумал бы - босс просто ждет глотка вина своего подчиненного, что бы убедится, что алкоголь пришелся тому по вкусу. Но Аббакио прекрасно видел в этих зеленых глазах дьявольский огонек, который выдавал наслаждение Дона от своего поступка. Он как будто говорил: "ты же сам понимаешь, почему там не вино?" И Аббакио понимал. Как воспроизведенная кассета, в голове возник образ того дня, когда Бруно привел нового члена банды в ресторанчик, в котором так часто зависала банда. Память у Леоне была почти фотографическая, поэтому он четко помнил, как брал в руки чайник, как расстёгивал ширинку и как протягивал кружку юному мафиознику. Стало быть, пришел день расплаты. И вот, в какой ситуации оказался Леоне - на него смотрел его собственный босс, ожидающий заветного глотка; на него смотрел Дон Германии, ждущий реакции Леоне на поданный алкоголь; на него смотрел его недавний собеседник, уже успевший отпить достаточное количество вина, что бы поделится своими впечатлениями от напитка. На Аббакио смотрело трое высокопоставленных членов мафии и ждали, пока он сделает глоток мочи. Ну и что в этой ситуации делать?