Под толщей воды не видно дна

                    Воодушевленный разговором с Наследным принцем, генерал Пэй хотел было сразу направиться в деревню, но, поразмыслив, решил для начала поискать во дворце Дождя в Небесных чертогах. К тому же негоже врываться к женщине и без предупреждения вываливать на неё такие новости! Это едва ли кому-то понравится.       Облачившись в новые лиловые одежды, Пэй Мин направился в сокровищницу. После пожара в прежних Небесных чертогах большинство небожителей потеряло все сокровища и артефакты, и Пэй Мин не был исключением. Но верующие быстро начали пополнять сундуки, совершая новые подношения и благодаря за спасение столицы от полчища демонов. Таким образом, Пэй Мин уже стал обладателем неплохой коллекции украшений, одно из которых и решил преподнести Повелительнице Дождя. Юйши Хуан...       Задумчиво перебрав несколько десятков шпилек, браслетов и серег, он остановился на нефритовом браслете редкого зелёного цвета из плотно пригнанных друг к другу тончайших пластинок. По каждой шла изящная золотая вязь, будто мастер вплетал золото в камень. Изумительная работа, не броская и сдержанная. Завернув браслет в шёлковый платок, Пэй Мин спрятал его на груди, напротив сумасшедше стучавшего сердца, и направился ко дворцу Дождя.       То ли небеса благоволили ему, то ли совпали звёзды, но по пути он не встретил ни одного знакомого небожителя, который смог бы поинтересоваться, куда именно идёт генерал и как вообще оказался в этом районе. Даже здесь, в Небесных чертогах, Повелительница Дождя не уступала своим привычкам: её дворец стоял в стороне от главных дворцов и центра города, окруженный чистыми озёрами и тростниковыми лесами. Дойдя до него, Пэй Мин вдруг ощутил несвойственную ему робость. Слова, что сказал Наследный принц, обернулись пустым звуком, сердце сжала тревога: что, если он не прав? Перед глазами вспыхнул образ Повелительницы Дождя, горячей волной пронёсся по венам. Она никогда не укоряла, но всем своим видом заставляла вспоминать тот давний день и кровь, стекающую между пальцев.       Несмотря на всю смелость, которой у Пэй Мина было немало, порой даже с избытком, безрассудством он никогда не страдал. А идти сейчас к ней и говорить о своих чувствах — что это, если не безрассудство? Но разве стал бы он прославленным Богом Войны, если бы никогда не рисковал? Пэй Мин привык действовать честно, если идти, то до конца, если побеждать, то не опираясь на подлость и предательство. Какие могут быть сомнения, если для достижения цели всё, что требуется от него — сказать правду? Невольно коснувшись груди, Пэй Мин нащупал сквозь плотную ткань браслет и выдохнул. Даже побранил себя немного: в самом деле, распереживался, как мальчишка! Когда такое было перед свиданием с красивой женщиной?       Дворец Дождя не отличался пышностью. Как и все дворцы небожителей в Небесных чертогах он, несомненно, затмил бы многие дворцы смертных чиновников, но и здесь была своя иерархия. Повелительница Дождя хоть и была почитаема в народе, принимать подношения от верующих отказывалась, поэтому роскоши здесь было не место. Зелёная черепица, тёмное дерево, выдержанный, лаконичный стиль и много зелени, окружавшей дворец… Пэй Мин сравнил его со своим и нахмурился: рядом с этой простотой казалось, что роскошь, которой он так гордился, выставляется напоказ. Будто Повелительница Дождя заведомо ставит в неловкое положение всех, кто захочет переступить порог её дворца.       Пэй Мин нахмурился ещё сильнее, когда увидел за воротами быка. Тот ответил таким же мрачным взглядом, но не шелохнулся, продолжая меланхолично пережевывать траву.       — Генерал Пэй?       Она вышла навстречу сама: ни прислуги рядом, ни помощников. В простых зелёных одеждах, с изящно, но просто убранными волосами, Юйши Хуан показалась весенним утром, наполненным пением птиц и молодой листвой. Пытаясь не смотреть на неё так явно, Пэй Мин склонил голову, пряча глаза, и с недовольством понял, что все заготовленные по пути фразы осыпались под ноги.       — Я пришёл поблагодарить вас, — наконец сказал он, по-прежнему избегая взгляда и рассматривая дворец за её плечом. — Простите, что не сделал этого раньше.       — Вы были ранены. К тому же, я не ждала от вас благодарностей.       Пэй Мин скосил, наконец, на неё глаза: в непроницаемой толще воды, подсвеченной зелёными искрами, играла насмешка. В горле моментально пересохло: как говорить с той, кто видит насквозь? Скрыть за учтивостью истинные намерения и удалиться, сгорая от стыда? Или же решиться и сказать прямо?       — И всё-таки я должен был сказать спасибо, — через силу выдавил он. Посмотрел на быка, стоящего поблизости, разом вспомнив, сколько раз слетал с него, раненый. Скрипнул зубами, снова повернулся. Юйши Хуан улыбалась той же ровной улыбкой, но всем своим видом давала понять, что ждёт продолжения.       — Ваши сады, говорят, превосходны. Могу я попросить вас показать их? Если для вас это неудобно сейчас, я пойму…       — Удобно, — мягко перебила Юйши Хуан, делая знак следовать за собой. Пэй Мин не удержался, повернулся к быку и послал ему довольную улыбку: он явно не направится за ними топтать дорожки. Сад и правда оказался превосходен, хотя Пэй Мин придумал предлог на ходу. Бесконечный лабиринт ручьев и прудов, через которые перекинуты изящные мостики и помосты, заканчивающиеся беседками. Множество цветущих деревьев, спускающих ветви к воде или же непрерывно осыпающих её благоухающими лепестками. Яркие бабочки, порхающие на цветах. Пэй Мин умел ценить красоту, поэтому искренне сказал:       — И впрямь прекрасное зрелище.       — Рада, что вам нравится, — тихо сказала Юйши Хуан, неторопливо идя по помосту вдоль небольшого пруда. — Но вы ведь не на деревья пришли любоваться, я права?       — Вам не занимать проницательности, — сухо ответил Пэй Мин. Заложив руки за спину, он шёл на шаг позади, не отказывая себе в удовольствии любоваться открытой шеей и несколькими пушистыми волосинками, выбившимися из причёски. Желание коснуться кожи и провести по ней кончиками пальцев, жгло ладони, но вот взгляд зацепился за белую полоску старого шрама, самый край которого выглядывал из-под ткани, и сердце пропустило удар. Крепко сжав кулаки, Пэй Мин сделал ещё несколько шагов, собираясь с мыслями, но Юйши Хуан сама остановилась, повернулась и пристально посмотрела на него.       — Так что, генерал Пэй, вы так и будете молчать?       — У вас глаза цвета дождя, — сказал он первое, что пришло в голову. Юйши Хуан опешив, даже отступила на шаг, но в следующее мгновение легко улыбнулась:       — С женщинами вы даже о делах говорите фривольно, правда? Не стоит, думаю, я доказала, что мне можно доверить серьёзное дело и рассчитывать на помощь. Вы ведь о ней пришли просить?       Пришла очередь Пэй Мина опешить и ошарашенно уставиться на неё. О помощи? Её? Опять просить? Да что она себе возомнила?! От гнева на висках вздулись вены. С огромным трудом он взял себя в руки, давясь возмущенными фразами. Вздохнул, испытывая невыносимое желание прикрыть лицо ладонями и оказаться как можно дальше отсюда. Эта женщина одним своим взглядом вносила немыслимое смятение в привыкшую побеждать душу.       — Я действительно пришёл просить вас, — наконец медленно заговорил он, глядя себе под ноги. — Но теперь думаю, что эта просьба бессмысленна и помощи в моём деле от вас я не дождусь. Поэтому приношу извинения у Её Превосходительства за отнятое время.       — И вы так сразу сдадитесь? — удивилась Юйши Хуан. — Даже не попытаетесь её озвучить?        В душу Пэй Мина закралось подозрение: она всё знает, а теперь открыто насмехается! Но на лице не было и тени упрёка или насмешки, взгляд остался прямым, скорее удивлённым, нежели насмешливым.       Впервые Пэй Мин не находил слов, чтобы сказать о чувствах, и этот факт приводил в смятение не меньше, чем присутствие Юйши Хуан в его мыслях и сердце.       — Я знаю, моя репутация оставляет желать лучшего, — начал он, хрипло кашлянув.       — Ваша репутация Бога Войны безупречна, — Юйши Хуан даже покачала головой, не соглашаясь с его словами. — И пусть случившееся недавно вас не беспокоит, я искренне желала вам помочь.       Опять она об этом! Пэй Мин едва не стукнул кулаком по ладони, в последний момент сдержался, руки так и повисли в воздухе.       — Я говорю не о войне, сражениях, ранениях и всём том, в чём мне оказала помощь Её Превосходительство, — раздражённо перебил он. Порыв ветра, налетевший от пруда, подхватил лепестки цветущих вишен, сорвал их и закружил над их головами. — Я хочу сказать, что моё сердце больше мне не принадлежит.       Юйши Хуан склонила голову набок, отчего ткань, прикрывавшая её шею, соскользнула, обнажая ровный белый шрам. Взгляд Пэй Мина упал на него и заметно потяжелел. Не давая себе передумать, он решительно достал браслет и протянул его, буквально вложив в руку Юйши Хуан.        — Что это? — тихо спросила она, не спеша разворачивать. Только смотрела пораженно, то ли как на величайшую драгоценность, то ли как на отвратительнейшее существо.       — Это просьба, с которой я пришёл к вам, — непослушным, ломким голосом проговорил Пэй Мин. Пока она медленно разворачивала подарок, он не дышал, только сердце бешено колотилось в груди. Юйши Хуан распахнула глаза, глядя на браслет, лежащий на ладони. Потом подняла взгляд и недоверчиво спросила:       — Генерал?..       — Позвольте быть рядом, — произнёс он, вкладывая в слова всю доступную сейчас серьёзность. — Стать вашим другом. Может, со временем вы…       — Не надо! — испуганно перебила Юйши Хуан, быстро завернула браслет и сунула его в руку Пэй Мина. — Не говорите больше ничего, не стоит!       — Но… — проговорил Пэй Мин, делая шаг навстречу, — вы даже не хотите выслушать…       — Не хочу и не буду, — отрезала она. — Вы правы, ваша репутация говорит сама за себя, а я… Я просто не хочу становиться очередной победой прославленного генерала Мингуана.       — О какой победе идёт речь? Это вы меня победили!       — И теперь вы хотите доказать всем и прежде всего себе, что женщину можно победить привычным и известным способом, если не удалось сделать этого в сражении?       — Мы с вами не сражались друг против друга!       — Но я пришла вам на помощь! Думала, вы будете выше этих предрассудков о том, что женщина должна быть слабее мужчины. Но оказалось… — она разочарованно покачала головой. — Уходите.       — Почему вы не верите мне? — он сделал ещё один шаг, заставляя её отступить и упереться в деревянные перила подмостка. — Почему не верите, что я искренне полюбил вас?       — Я верю, что ваша искренность — очень недолговечный продукт. Быстро портится, когда приходит пресыщение. Вы и сами скоро это поймёте. Сейчас в вас играет попранная гордость и задетое самолюбие. Я для вас — что-то новое, недоступное и прежде нежеланное. Но если уступлю, надолго ли вас хватит? И что потом останется мне? Слушать, как генерал Пэй одержал очередную победу?       — Это единственное, что вас волнует? Что будут говорить за спиной? Хотите, чтобы я молчал: буду молчать! Никто не узнает, пока вы сами того не пожелаете.       — Даже если не пожелаю никогда?       — Даже так, мне всё равно! Только позвольте быть рядом. — Воспользовавшись её замешательством, он обхватил её ладони, прижал к груди и, быстро склонившись, коснулся губ. Сердце ликовало, тело пронзила небывалая лёгкость, но только Пэй Мин решился углубить поцелуй, как Юйши Хуан резко оттолкнула его, тяжело дыша. Потом вытерла губы тыльной стороной ладони и горько проговорила:       — Если часть ваших побед вы одержали подобными методами…       Пэй Мин побледнел. Отшатнулся, не обратив внимания на то, что ладонь, державшая браслет, разжалась, и тот упал на доски. Да, порой приходилось ломать сопротивление таким способом, но после первого же поцелуя осаждённая крепость сдавалась, ведь всем ясно: женское «да» переменчиво, как погода в апреле: сначала идёт дождь, а через секунду уже выглядывает солнце.       — Вы сказали, что единственная причина, по которой мы не можем быть вместе — слухи. — Он отчаянно пытался понять эту женщину, пока выходило с трудом.       — Я не говорила, что она единственная, — с достоинством проговорила Юйши Хуан, пряча руки в рукавах. — Главная причина, по которой этого никогда не случится: я не верю вам. И никогда не поверю в ваши заверения в любви. Моё сердце глухо к вашим словам и вашим чарам. Было глухо всегда, с самой первой встречи, и молчит по сей день.       Оправдания, уговоры, мольбы были бессмысленны. Склонив голову, Пэй Мин сказал:       — Я обещал, что никому никогда не расскажу, если вы ответите взаимностью, но не стану брать подобного обещания у вас. — Он поднял на неё глаза, продолжил с силой, чеканя каждый слог: — Вы можете открыто рассказать о том, что я отдал вам своё сердце и получил отказ. Можете поверить, количество благовоний в ваших храмах увеличится в разы: многие обманутые женщины и мужчины придут восхвалить вас за то, что отвергли меня.       — Вы считаете меня настолько подлой?       — Думаю, в этом мы квиты, — криво улыбнулся он. — Прошу прощения, что всё-таки напрасно отнял ваше время.       Не дожидаясь ответа, он ушёл.       В ушах шумела кровь, полы лилового ханьфу хлестали по ногам, перед глазами стояло красное марево, как бывает в пылу самых сумасшедших сражений не на жизнь, а на смерть. Пэй Мин выскочил из дворца, не обратив внимание на проводившего взглядом быка, и, оказавшись на улице, взлетел к крышам — не хватало ещё встретить сейчас кого-нибудь. В груди было тесно, ни вдохнуть, ни выдохнуть, словно камнем придавило. Гнев клокотал в горле, но понять, на что именно злится, Пэй Мин не мог. Перепрыгивая с крыши на крышу, он настолько задумался, что нечаянно повредил несколько, оставив пробоины в черепице. Придётся потом послать кого-нибудь, возместить ущерб.       Ворвавшись в свой дворец, Пэй Мин схватил меч, промчался через внутренний двор и только в саду замер, тяжело дыша. И что теперь? Бросаться на всех подряд из-за отказа какой-то богини? Отказа кому, ему?! Самому генералу Мингуану? Высокомерная девка, какой была, такой и осталась!       Он пришёл в себя в окружении щепок, в которые превратились недавно высаженные деревья. Опустил меч, смахнул пот со лба, оглянулся: вдалеке виднелись испуганные лица слуг, но подойти никто не решился. Первый порыв гнева прошёл, и Пэй Мин стыдливо прикрыл глаза: откуда взялись такие мысли? Юйши Хуан никто не осмелился бы назвать теми словами, которыми он осыпал её про себя последний час. Да и не только её: Пэй Мин никогда не опускался до оскорбления женщин. И, конечно, она была права в своих сомнениях, а он сделал только хуже, оскорбив.       Был бы и рад согласиться со словами про простую блажь. Желание доказать себе и остальным, что старина Пэй не растерял свою силу. Теперь же получалось, что она обыграла его дважды, так скоро никакой гордости не останется. Но даже несмотря на все слова, прозвучавшие между ними сегодня, сердце пылало от любви, ставшей даже сильнее.       Вспоминая, как ярко горели её глаза, как она дрожала в его кратких объятиях, с каким достоинством отвечала ему, Пэй Мин понимал, что это больше, гораздо больше, чем желание. А ещё понимал: полюбил так сильно, что эта любовь вполне может стать для него проклятьем.       Пэй Мин, я проклинаю тебя! Если в этой жизни ты когда-нибудь полюбишь, тебя будет ждать та же участь, что и меня: ты никогда не получишь желаемого! Каждую секунду огонь страсти будет жечь тебя, пока не сожжёт всего без остатка!       Голос Сюань Цзы громом прогремел в голове. Пусть тогда Пэй Мина не было рядом, сила проклятья, произнесённого обиженной женщиной, с лёгкостью проникла сквозь небеса. Тогда он посмеялся, теперь же было не до смеха. И если это на самом деле вина проклятья, необходимо понять, как его снять. Однако если нет… Пэй Мин мрачно улыбнулся, и слуги, заметив улыбку, облегчённо переглянулись и бросились устранять погром. Если это настоящие, искренние чувства, он сделает всё, чтобы добиться её. Пусть станет посмешищем для всех небожителей, но не отступит.