Под толщей воды не видно дна

                    Проклясть небожителя не так-то просто, даже практически невозможно: божественное сияние с лёгкостью отражает любую попытку. Но из каждого правила существовали исключения, поэтому беспокойство Пэй Мина было вполне обосновано. Если это правда, и чувства к Юйши Хуан лишь следствие злобной воли Сюань Цзи, достаточно просто его снять и снова стать сами собой: свободным от ненужных эмоций и не связанным с единственной женщиной до конца своего существования. При этой мысли Пэй Мина бросало в холодный пот — он не мог представить, что больше никогда не сможет насладиться красавицами, с готовностью распахивающими перед ним свои ханьфу. Конечно, это проклятье, иначе и быть не может! Только Сюань Цзи могла быть настолько злобной и ревнивой, чтобы так жестоко мстить за то, что он её отверг. Преисполнившись уверенностью, Пэй Мин запросил у дворца Линвэнь свитки о проклятьях небожителей и на несколько дней закрылся во дворце, изучая их.       Информации было немного, случаи проклятья описывались скудно, но всё сводилось к одному: чтобы его снять, надо, во-первых, найти того, кто наложил, во-вторых, понять, чем именно руководствовался проклинающий. Разгадав это, можно определить, как действует проклятье и действовать вопреки, чтобы понять его силу. Как правило, слабые проклятья развеивались сами под мощью силы воли небожителя.       Пэй Мин знал ответы на все вопросы: кто, зачем, как… Осталось только проверить на практике его силу. Воодушевлённый, он спустился с небес в столицу, принял облик молодого господина из богатой семьи и направился в ближайший дом увеселений.       — Чего желает молодой господин?       Хорошенькая служанка склонилась перед ним в глубоком поклоне, стоило Пэй Мину рассесться на подушках. Он расположился на втором этаже, внизу шумела улица, лёгкий ветер колыхал карминные шторы и заставлял подпрыгивать круглые бумажные фонарики, подвешенные под потолком.       — Вина, — приятно улыбнулся Пэй Мин. — И позови свою хозяйку.       Понятливо кивнув, служанка ушла, а Пэй Мин, подперев подбородок ладонью, лениво заскользил взглядом по толпе внизу, порой останавливая его на хорошеньких девушках. Глазу приятно, но вот в груди ничего не ёкает. Совсем глухо.       — Молодой господин желает развлечься? — перед ним возникла хозяйка.       — Если у вас есть, что мне предложить.       — Самые лучшие цветы нашей столицы, господин. Свежие, изысканные, нежнейшие! Уверяю, вы останетесь довольны.       — Пришлите мне двоих, — сверкнул улыбкой Пэй Мин. Простая проверка не требует затрат в виде покорения неприступных вершин. Надо убедиться, что это проклятье, только и всего. А может, и вовсе получится его снять и забыть разговор с Юйши Хуан. Они столетиями не общались, ничего не изменится, если станут игнорировать друг друга следующую тысячу лет.       Не сработало: с ужасом понял Пэй Мин, когда его обвили стройные руки двух прелестниц. Девушки были красивы, но не могли сравниться с ней. И глаза слишком тёмные, и губы слишком яркие. Грудь слишком пышная, руки чересчур нежные… Не то, не то, не то! Они мягко ворковали с ним, наполняя чашу вином, передавали друг другу, мелодично смеялись, когда он пил из их рук. Тонкие изящные ладошки бесстыдно гладили колени, проникая в вырез верхних одежд, пробираясь выше, а Пэй Мин… Не чувствовал ничего, кроме желания убраться отсюда как можно скорее. Это определённо было сильнейшее проклятье, которое простым слиянием на простынях не снять.       Позор, от которого потом вовек не отделаешься: генерал Пэй не смог удовлетворить женщину! Глубоко вздохнув, Пэй Мин откинулся на подушках и закрыл глаза, позволяя губам и рукам разгуливать по его телу, неспешно избавляя от одежд. Шторы были задёрнуты, только гул улицы проникал снизу, но и он постепенно заглушился бешеным стуком сердца. Прежний Пэй Мин уже одаривал бы одну из девушек горячими ласками, попутно обещая другой, что обязательно доберётся и до неё. Нынешний покорно позволял умелым рукам поднимать его достоинство, попутно размышляя, что уйти отсюда ни с чем равносильно поражению.       Когда его воин всё-таки воспрял, Пэй Мин приободрился: образ Юйши Хуан наконец растворился в огне разгорающейся страсти. Девушки остались более чем довольны, но он возвращался на небеса в смешанных чувствах. Мужская сила осталась при нём, но желание её применять направо и налево значительно уменьшилось. Да и удовольствия от прошедшей ночи не осталось, только досада и что-то тёмное, клубком свернувшееся на груди и отдалённо напоминающее чувство вины. Перед кем был виноват и в чём, Пэй Мин не понимал. Точнее, понимать наотрез отказывался.       Следующие несколько дней он посвятил медитации. Пытался отрешиться от всех мыслей, очистить сознание и сосредоточиться на энергии Инь и Янь. Бесполезно. Мысли уходить не хотели: крутились вокруг женщин: то Сюань Цзи, то Юйши Хуан. Желание увидеть её сжигало изнутри, последний разговор крутился в голове, хотелось вырвать его оттуда: каждую фразу, сказанную ей, каждый жест. Как он мог быть настолько самоуверенным, целуя её? Как вообще мог поставить на один уровень с теми, прежними? Юйши Хуан никогда не проявляла к нему интереса, с чего бы всё переменилось после поцелуя? Страсть затмила тогда глаза и лишила разума.       Поняв, что от медитации никакого толка, только хуже становится, Пэй Мин решился прибегнуть к последнему способу для выявления проклятья. Если демон, наложивший его, уже мёртв, придётся обратиться к другому демону, чтобы он нашёл средоточие тёмной Ци в его теле. На то, чтобы собраться с духом и идти на поклон к Собирателю цветов под кровавым дождём, Пэй Мину потребовалось ещё два дня.       В монастыре Водных каштанов ни Се Ляня, ни Хуа Чэна не оказалось. Если они не здесь, значит, в Призрачном городе, заявляться в который без причины небожителям не следует. Но причина как раз была, к тому же, с Хуа Чэном у них установились сносные отношения, поэтому, сменив облик и облачившись в длинный плащ с большим капюшоном, на закате Пэй Мин вошёл в Призрачный город. Найти храм Тысячи огней оказалось несложно — он стоял на самой высокой точке, возвышаясь над Домом Блаженства, в котором жил Непревзойдённый Князь демонов.       Ярко освещённый храм поразил даже привыкшего к роскоши Пэй Мина. Не удивительно, что тот, кто его построил, с лёгкостью запускал по три тысячи Негасимых фонарей за раз, чтобы почтить своё божество — каждый изгиб крыши, каждая статуя и каждый резной столб буквально кричали о бесконечной любви и преданности.       — Генерал Пэй? — Се Лянь вышел навстречу, едва Пэй Мин вошёл в главный зал. Волосы принца пребывали в лёгком беспорядке, равно как и его верхние одежды, но Пэй Мин тактично решил не обращать на это внимания.       — Понимаю, это может прозвучать странно, но у меня дело к Собирателю цветов под кровавым дождём.       Пэй Мин решил отбросить все условности и сразу перейти к делу. Достаточно того, что он вообще пришёл сюда с просьбой, и так стыда не оберёшься.       — Неужели есть то, что не может решить генерал Мингуан, но может демон? — насмешливо спросил Хуа Чэн, выходя из-за колонны.       — Иначе я не пришёл бы к вам, — ответил Пэй Мин, гася вспыхнувшую ярость в зародыше: он не ругаться сюда пришёл. — Дело в… проклятии.       — В проклятии?! — воскликнул Се Лянь. — Что случилось, генерал, кого прокляли?       — Меня, — мрачно сказал Пэй Мин. — У меня есть все основания считать, что Сюань Цзи прокляла меня в день, когда её пленили. Вы были там, принц, помните слова, что она прокричала?        Се Лянь задумался, потёр точку между бровей, потом медленно проговорил:       — Кажется, она кричала что-то о любви, в которой вы сгорите, или что-то вроде того… Простите, я тогда не слишком прислушивался к её словам.       — Нет нужды вспоминать дословно, всё верно, — вздохнул Пэй Мин. Покосился на Хуа Чэна, наблюдавшего за ними с нескрываемым весельем. — Есть причины верить, что это проклятье всё же прилипло ко мне.       — Если вы говорите о чувствах к По… — Се Лянь осёкся и виновато посмотрел на Хуа Чэна.       — Я всё знаю, — откликнулся тот, не сводя сверкающего глаза с Пэй Мина. — Се Лянь не говорил, я подслушал.       Он признался в этом с такой лёгкостью, что у Пэй Мина даже не получилось возмутиться. Смирившись, он снова вздохнул, чувствуя себя до крайности неловко. Заложив руки за спину, он прошёлся по залу, остановился перед статуей Бога Войны Увенчанного Цветами и тяжело уронил:       — Я считаю, эти чувства вызвало проклятье. И мне… — немного замялся, переступая гордость, — мне необходима помощь Собирателя цветов под кровавым дождём.       — Наложившая его демоница развеялась, — заметил Хуа Чэн. — Значит, проклятье, если оно было, развеялось тоже.       — Поначалу я тоже так считал, но… некоторые обстоятельства заставили понять, что дело не в простом проклятии.       Пэй Мин повернулся и решительно посмотрел на Хуа Чэна.       — Прошу, посмотрите, нет ли на мне тёмной Ци.       Глаз Хуа Чэна заискрился смехом, уголки губ дрогнули было, но, под укоризненным взглядом Се Ляня, опустились обратно. Он кивнул и протянул руку, указывая на широкое нефритовое ложе:       — Ложитесь, генерал Пэй.       Пэй Мин покорно вытянулся на ложе, Хуа Чэн встал над ним, занёс руки и начал медленно вести над телом, начиная от головы. Едва заметная холодная волна проходила по коже в местах, где останавливались руки. Пройдя от заколки в волосах до кончиков сапог, Хуа Чэн нахмурился и поднялся выше.       — Что там? — встревоженно спросил Пэй Мин, привставая на локтях, когда ладони замерли прямиком над его пахом. — Она там?       Хуа Чэн мрачно молчал, его длинные пальцы вдруг задрожали, и Пэй Мин побледнел. Мгновение, и Хуа Чэн отступил и сложился пополам от хохота.       — Прости, гэгэ, — проговорил он сквозь смех, — я знаю, что не должен был этого делать.       — Сань Лань, — покачал головой Се Лянь, пытаясь сдержать улыбку, — зачем ты так? Простите его, генерал Пэй, но думаю, вы и сами уже поняли: никакого проклятья на вас нет.       — Вы уверены? — спросил Пэй Мин, покраснев. Смотреть на продолжавшего хохотать Хуа Чэна не было никаких сил.       — Абсолютно. — Се Лянь мягко улыбнулся. — Думаю, вы и сами это поняли, просто пытались уговорить себя, что это не так. Правда в том, что вы на самом деле любите Повелительницу дождя.       От проклятья хотя бы можно было избавиться. Как избавиться от любви Пэй Мин не представлял. Она сама обернулась настоящим проклятьем, так или иначе слова Сюань Цзи начали сбываться. Он медленно тлел, не имея возможности ни увидеть её, ни поговорить. Просто приблизиться и то не осмеливался. Не после всех слов, что они наговорили друг другу. Забыться с женщинами не выходило: они словно разом перестали существовать. Привлекательные, да, притягательные — тоже, но не вызывают ни малейшего желания хотя бы просто заговорить. Единственная, с кем ему необходимо поговорить: Юйши Хуан, но решиться на это было сложно. В Небесных чертогах Повелительница дождя не появлялась. Раньше Пэй Мин не обратил бы на это внимания, теперь видел в её отчуждённости упрёк собственной несдержанности. Надо было как-то исправляться.       Владения Повелительницы дождя всегда отличались простотой, которую многие небожители за глазах называли показной бедностью. Никаких храмов и пышных дворцов, только бескрайние рисовые поля, золотые рапсовые и нежно-голубые льняные. Крестьяне в широкополых доули поднимали головы, провожая взглядом всадника в богатых лиловых одеждах. Заметив знакомого быка, вспахивавшего поле неподалёку от ветхого старого домика с покосившейся крышей, Пэй Мин подумал, что зря не надел доспехи.       — Мне нужно поговорить с Повелительницей Дождя, спроси, сможет ли она принять, — крикнул он, не спешиваясь. Конь, почуяв чужую негативную энергию, перебирал ногами, желая увезти хозяина как можно дальше отсюда.       — Она занята, — ответил бык, успевший обернуться широкоплечим крестьянином с густой гривой чёрных жестких волос.       — Всё в порядке, — послышался тихий, мелодичный голос, и сердце Пэй Мина рухнуло вниз. Она вышла из бамбуковых зарослей, почти неразличимая среди стволов в зелёном платье. Угрюмо кивнув, крестьянин отошёл, снова стал быком и вернулся к работе.       — Приношу извинения Вашему Превосходительству, что явился без предупреждения, — сказал Пэй Мин, спешившись.       — Какое у вас ко мне дело? — спросила она, поджимая губы. Видеть недовольство на её лице оказалось гораздо больнее, чем просто вспоминать о своём проступке.       — Я пришёл извиниться, — тихо сказал Пэй Мин и вдруг низко поклонился. — Простите за поведение, недостойное мужчины по отношению к благородной женщине.       — С неблагородными, значит, такое поведение поощряется, — без капли издевки, с грустью спросила Юйши Хуан.       — Мне нет оправданий, — чуть слышно скрипнув зубами, выговорил Пэй Мин. Никогда прежде не приходилось извиняться за поцелуй!       — Если вы извиняетесь искренне, я принимаю извинения. — Юйши Хуан серьёзно посмотрела на него, а он как упал в её взгляд, так и захлебнулся. — Если на этом всё…       — Прошу простить, я отвлекаю вас от дел, — с трудом отведя глаза, пробормотал Пэй Мин, чувствуя себя ещё более жалким, чем был, когда ехал сюда.       — Отчего же, — улыбнулась Юйши Хуан, заставляя его сердце забиться чаще. — Можете помочь, если пожелаете.       — Помочь? — он встрепенулся, выпрямил спину и расправил плечи. — Конечно, я готов помочь, только попросите.       Это было… странно. Стоять по колено в воде под палящим солнцем и высаживать ростки риса. Пэй Мин подкатил штаны и рукава нательной рубахи, но всё равно было жарко. Верхние одежды лежали лиловой кучкой в тени деревьев, рядом пасся конь, поглядывая на быка и прядая ушами. Пот катился градом — Пэй Мин не решился так явно применять свою силу в чужих владениях, к тому же, Юйши Хуан, казалось, всё нипочём. Её белые стройные ноги постоянно приковывали взгляд и отвлекали — она подоткнула подол платья за пояс, словно простая крестьянка. Каждый раз, когда она наклонялась, Пэй Мин чертыхался про себя и начинал читать трактат Дао-дзинь, но постоянно сбивался. Возможно, поэтому его ряды выходили не идеально ровными, а кривыми и убогими. Дойдя до конца грядки, Юйши Хуан обернулась, посмотрела на его работу и спрятала улыбку в рукаве.       — Вы никогда не сажали рис.       — Никогда, — не стал спорить Пэй Мин.       — Но всё-таки согласились помочь.       — Чтобы иметь возможность быть рядом с вами чуть дольше.       — Не надо, — нахмурилась Юйши Хуан. — Я думала, вы отказались от тех мыслей…       — Если бы от чувств можно было так просто отказаться, — вздохнул Пэй Мин, глядя на её руки. Мозолистые, совсем не подходящие женщине, но идеально подходящие ей. Не думая, он коснулся её ладоней, провёл по ним большими пальцами, раскрывая.       — Мои руки покрыты мозолями от меча, отнимающего жизни. Ваши — от работы, которая эту жизнь продлевает. — Подняв на неё глаза, Пэй Мин печально улыбнулся: — Я больше не буду просить ни о чём, просто позвольте быть вашим другом.       — Быть вашим другом для меня слишком сложно, — туманно ответила Юйши Хуан, мягко освободив руки. — Но я попробую.       Давно уже Пэй Мин не чувствовал себя настолько окрылённым. Словно только что его осыпали сотней тысяч благословений. Всеми силами стараясь не докучать Повелительнице Дождя своим присутствием, он не показывался в её владениях чаще, чем раз в тридцать дней, и то ненадолго, всегда предупреждая о своём визите. И чувствовал, что влюбляется ещё сильнее, если это вообще возможно.       Дарить подарки, привычные для других женщин, Пэй Мин не мог. Не было ей никакой нужды в изящных украшениях, дорогих тканях и тончайшем фарфоре. Но ему так сильно хотелось её порадовать! Идея пришла внезапно: прямо на его глазах плуг, который тащил бык, напоролся на камень, треснул и разломился. Юйши Хуан расстроенно ахнула, сказала, что обязательно починит в следующем месяце, а на утро уже удивлённо смотрела на новый, стоящий прямо посреди поля. Не было нужды гадать, кто именно его подарил.       Довольный тем, что наконец смог угодить любимой женщине, Пэй Мин прогуливался по парку, любуясь закатом, когда увидел спешащего к нему слугу.       — Генерал Пэй, к вам пришла женщина.       Слуга не скрывал довольной улыбки: в последнее время всех обитателей дворца беспокоила внезапная умеренность их генерала в любовных делах. Кто-то даже начал распускать слухи о проклятии, но теперь, конечно, они стихнут.       — Проводи в Нефритовый павильон, — велел Пэй Мин, скрывая охватившее волнение. Неужели Юйши Хуан решила навестить его? Прежде она никогда не переступала порог его дворца. Всё из-за плуга? Ей не понравился подарок? Она сочла его слишком грубым и неучтивым? Или, наоборот, пришла поблагодарить?..       Он мерил нетерпеливыми шагами гладкие плиты Нефритового павильона. Всё здесь было отделано благородным камнем, от пола до потолка. Ветер раздувал белоснежные шторы, занося благоухание цветов. Раскиданные на широком нефритовом ложе подушки так и манили прилечь на них и вкусить изысканнейший чай из южных провинций. Солнце уже скрылось, и множество восковых свечей разгоняло сгущающиеся сумерки.       — Генерал Пэй, — этот тихий, хрипловатый голос он узнал бы из миллиона, не то что из тысячи! Не веря своим ушам, Пэй Мин развернулся и не смог сдержать улыбку: она пришла! Не двигаясь, он смотрел, как Юйши Хуан медленно приближается, выдохнул, когда она остановилась близко, слишком близко для приличий.       — Вы… — только и смог вымолвить он, но она окончательно повергла в ступор, накрыв ладонью его губы и прошептав:       — Обещайте, что об этой ночи никто не узнает…