Под толщей воды не видно дна

                    Пэй Мин отказывался верить своим ушам. Уставившись на Юйши Хуан совершенно непотребным образом, он пытался подобрать слова, которые прозвучат достаточно учтиво, но при этом передадут суть вопроса. Вместо этого вырвалось глупое:       — Вы уверены?       В его представлении Повелительница Дождя была скромной, неискушенной. И отношения между ними, если бы таковые завязались, развивались бы медленно, неторопливо. Он часто мечтал, как проведёт её по извилистой дороге телесных наслаждений, шаг за шагом открывая что-то новое. Однако она сумела его поразить. Правда, Пэй Мин не мог избавиться от ощущения неправильности происходящего, что само по себе было странно. Желанная женщина пришла и предложила себя сама, а он мешкает…       — Я больше не привлекаю вас? — тихо спросила Юйши Хуан, заглядывая в его глаза. Пэй Мин покачал головой: утихший было восторг всколыхнулся с новой силой. Какие могут быть сомнения?!       — Вы удивили меня, — признал он, всё ещё не веря, что это происходит на самом деле. — Смелость в подобных вопросах, от вас…       — Поцелуйте меня, — перебила она. — Если не поцелуете, я уйду и больше не вернусь.       Ультиматум стёр все сомнения и возражения, заставил утихнуть голос разума, твердящий: что-то здесь не так. Пэй Мин обладал множеством добродетелей, но железным себя назвать точно не мог. Не сейчас, когда перед ним стоит любимая, желанная женщина. Руки едва заметно подрагивали от нетерпения, когда он зарылся в мягкие волосы на затылке. Ладонь легла на шею, большой палец нежно очертил пересекающий её тонкий шрам. Её дыхание пьянило, кровь шумела в ушах, Пэй Мин чувствовал себя мальчишкой, впервые коснувшимся женщины. Юйши Хуан закрыла глаза, когда их губы встретились, а он не мог перестать смотреть, неспешно смакуя, неспешно целуя, сдерживая рвущееся наружу желание. Но вот она обвила его шею с тихим вздохом, и он без раздумий подхватил её на руки и отнёс к ложу.       Скулы, веки, шея — он осыпал её поцелуями, нежными, как прикосновение крыльев бабочек. От одного осознания, что в его руках тает именно она, сердце сходило с ума, внутри творилось что-то невообразимое. Мягкие ладошки легли на его грудь и с неожиданной нетерпеливостью распахнули верхние одежды.       — Не думал, что у вас есть опыт в раздевании мужчин, — тяжело дыша, проговорил Пэй Мин, обнажая её плечи, лихорадочно целуя ключицы. Голова закружилась, когда он вдохнул исходящий от её кожи запах луговых трав, руки зажили самостоятельной жизнью, срывая одежды быстрее.       — Вы многого обо мне не знаете, — проговорила она, сама начиная целовать в ответ. Откинувшись на подушках, Юйши Хуан потянула его на себя, нетерпеливо разводя ноги. В паху полыхало. Никогда прежде жажда обладать не затмевала настолько, что забываешь кто ты, где и зачем. Они так и не успели полностью раздеться, когда он плавно вошёл, замирая от пронзившего тело наслаждения. Посмотрел ей в глаза, улыбнулся и с первым же движением откинул голову назад: хорошо, мучительно хорошо. Превосходно. Сперва двигался неторопливо, наслаждаясь каждым движением, ощущением восхитительной влажности, её запахом, заполнившим пространство между ними.       Юйши Хуан тихо постанывала, принимая его. Крепко держалась за предплечья, скользила затуманенным взглядом по его обнаженной груди, на губы, словно просила без слов поцеловать. Он целовал. Глубоко, жадно, ускоряясь, заполняя павильон звуками страсти. Несдержанно замычал в её рот, когда ноги сомкнулись на его спине. Кровь бурлила, жар разливался от живота вниз, и, когда Юйши Хуан выгнула спину, подставляя груди под его жаждущие губы, Пэй Мин окончательно отпустил себя.       — Люблю вас… люблю… единственная… Юйши Хуан… единственная навсегда…       Он шептал лихорадочно, сам едва понимая, что говорит. Слова рвались из груди, из сердца, из самой души. Если бы мог, вжался бы в неё, проник в кровь и остался навсегда.       — Пэй Мин! — коротко вскрикнула она, замирая, часто-часто сокращаясь внутри. Он позволил ей насладиться, замедляясь, а потом присоединился, сделав несколько завершающих рывков.       В голове постепенно прояснялось. Пэй Мин смотрел на раскрасневшуюся Юйши Хуан, на пребывающие в совершенном беспорядке волосы и одежды и счастливо улыбался. Найдя её руку, он поднёс её к губам, раскрыл ладонь, бережно целуя.       — У меня было много женщин, — хрипло проговорил он, сплетая их пальцы. — Здесь нечем гордиться. Но я хочу, чтобы ты знала, — серьёзный взгляд, глаза в глаза, — больше не будет никого, кроме тебя. Клянусь.       Она молчала, смотрела странно, с запоздалым смущением и неизвестно откуда возникшей робостью.       — Не веришь? — Пэй Мин печально улыбнулся. — Я буду доказывать тебе свою верность год за годом. Пусть все знают, что ты навсегда покорила моё сердце. Знаешь, — он потянулся к её губам, потёрся носом о нос и прошептал: — сегодня я впервые понял, что значит — заниматься любовью.       Долгий поцелуй постепенно начал воспламенять только что утихшее пламя, когда Юйши Хуан вдруг распахнула глаза. Резко оттолкнула его от себя и села, отвернувшись.       — Что случилось? — спросил Пэй Мин, глядя на её напряжённую спину, скрытую каскадом волос. — Я слишком спешу? Ты просила, чтобы эта ночь осталась в тайне, пусть так и будет. Будет так, как ты захочешь, Юйши Хуан.       Его ладонь легла на её спину, поднялась вверх, к лопаткам, когда тёмные пряди вдруг начали менять цвет на глазах становясь угольно-чёрными. Пэй Мин недоверчиво уставился на них, поднял глаза выше и отшатнулся: плечи стали шире, кожа — смуглее. Тонкий нос на глазах увеличился, становясь крупным, слегка приплюснутым. Перед ним сидела крестьянка из владений Юйши Хуан — Пэй Мин часто видел её прежде. В горле встал ком, мешая вздохнуть. Пэй Мин брезгливо отодвинулся, поджал губы.       — Простите, — тихо проговорила девушка, — вы не должны были узнать, я…       — Уходи, — глухо бросил он, отворачиваясь. Она шустро оделась и выскользнула из павильона.       Столько раз он говорил, что обладает каменным сердцем! Жаль, что это оказалось ложью. Боль в груди была острой, оглушительной настолько, что перехватило дыхание. Пэй Мин сел, опустив ноги на холодный пол, стиснул кулаки и зажмурился. Что ж, послание от Повелительницы Дождя он понял, больше докучать не станет.       В общей сети Небесных чертогов стоял переполох. Небожители обсуждали генерала Пэя, который пропал на несколько месяцев.       — Старина Пэй завёл новую интрижку, что тут неясно?       — Точно! Наверняка сейчас вовсю вспахивает её поле!       — Это слишком грубо, не находите?       — Простите, генерал Пэй Су, действительно перегнул палку.       — А я слышала, он сражается с демонами на северных границах.       — Сколько должно быть демонов, что он до сих пор их не победил и не вернулся?       — Должно быть, то не демоны, а демоницы, вы же знаете, что генерал Пэй и с ними крутил.       — Вы опять?!       — Ладно вам, генерал Пэй Су, не стройте из себя праведника! Всем известно, что вы тоже положили глаз на демоницу!       — …       Пэй Мин не думал, что до его исчезновения будет кому-нибудь будет дело. Он просто хотел исчезнуть на время и никого не видеть. Закрывшись в одном из своих храмов, первое время он просто сидел, уставившись на сливовое дерево за окном, и наблюдал, как осыпаются лепестки. От боли, раздиравшей изнутри, хотелось выть, но он сидел неподвижно, дышал через раз, заставляя забыть. Каждое мгновение ночи, которая из счастливейшей стала ночью его оглушительного позора. Впервые он понял, что чувствовали женщины, которых он бросал. В груди шевельнулось даже сочувствие к Сюань Цзи, но его он быстро заглушил.       Значит, она считала его таким: жаждущим только тела, мечтавшим затащить в постель. Ход мыслей Юйши Хуан был понятен, и как бы ни было досадно это сознавать, Пэй Мин один был виноват в том, что женщины не воспринимают его всерьёз. Прежде сам их всерьёз не воспринимал, за что теперь и расплачивается, как бы подло не выглядел её поступок.       Именно подло. В глазах Пэй Мина Юйши Хуан была образцом добродетели, обладала строгими принципами и повышенным чувством справедливости. Пьедестал, на который он её возвёл, теперь осыпался пылью под ноги, а сама Повелительница Дождя… Пэй Мина охватывал гнев, стоит вспомнить её лживые улыбки и звенящий от возмущения голос. Лицемерка!       Покинув храм, Пэй Мин отправился на охоту: слишком много жалоб на потерявших всякий стыд демонов стало поступать в последнее время. С наслаждением орудуя мечом, он представлял, что это она. Двуличная, с виду богиня, внутри — демоница. Так разыграть, словно его чувства ничего не стоят, словно он говорит о любви каждой женщине, встреченной на пути. Окружённый божественным сиянием, полыхающий гневом, Пэй Мин приводил в ужас всю нечисть, встреченную на пути. И та бежала, не желая заканчивать существование от его меча.       Вскоре благовония в храме генерала Мингуана воскурились с утроенной силой: люди восхваляли его смелость и благодарили за помощь. А Пэй Мин вновь уединился в храме. На этот раз он думал лишь о том, чтобы снова её увидеть. Спросить прямо: за что? Может, он что-то не так понял, может, в этом не было её вины? Даже если была — простит. Лишь бы позволила снова быть рядом. Стерпит всё, только бы просто её увидеть…       От этих мыслей ему стало совсем тошно. Пэй Мин перестал узнавать в них самого себя, представляя, как выглядит со стороны. Жалкий неудачник, отвергнутый женщиной. Это точно он? Уныло перебирая драгоценные камни в ящике для пожертвований, он пытался вспомнить, когда в последний раз с такой силой не хотелось… ничего. Ни есть, ни пить, ни развлекаться. Только смотреть в её лживые, но такие прекрасные глаза цвета дождя и дышать луговыми травами.       А потом пришло понимание: надо принять её выбор. Смириться с ним. И двигаться дальше.       Пэй Мин вернулся в Небесные чертоги, когда небожители готовились к празднованию дня повторного вознесения Ши Цинсюаня. Третья годовщина его вознесения обещала поразить всех размахом. Повелитель ветра и прежде не отличался скромностью, не подвёл и теперь: тысячи благословений, выброшенных в духовную сеть, обещания самого грандиозного праздника в обновлённых Небесных чертогах, и приглашения, которые он разослал всем, даже небожителям из Средних чертогов. Пэй Мин понял, что соскучился по общению. Слишком много времени провёл в затворничестве, медитациях и самокопании. Поэтому на праздник пошёл с охотой, втайне надеясь и боясь встретиться с Юйши Хуан. Хотя она обычно пропускает подобные мероприятия и шанс на встречу ничтожно мал.       — Старина Пэй, вы вернулись!       Ши Цинсюань в женском обличье подошёл к нему, придирчиво оглядел с головы до ног.       — Столько слухов ходило по поводу вашего исчезновения! Говорят, вы увеличили список ваших побед?       — Смотря какие победы вы имеете в виду, — прохладно ответил Пэй Мин, невольно обводя просторный зал взглядом. Небожителей здесь набилось столько, что было сложно дышать. Многие прогуливались по саду, кто-то разбрёлся по дворцу. Но той, к кому тянулось сердце, не было.       — Вы же Бог Войны, — хмыкнул Ши Цинсюань, — естественно, я имел в виду победы на поле боя. Хотя подождите. Рядом ведь не было Повелительницы Дождя, с её помощью вы справились бы лучше.       Пэй Мин смерил его ледяным взглядом, остро жалея, что Ши Уду больше нет с ними. Тот бы быстро осадил слишком много болтающего брата. Но Ши Цинсюань, видимо, и сам понял, что генерал Пэй не расположен к шуткам.       — Ваше Высочество! Собиратель цветов под кровавым дождём! Рад, что вы пришли!       Взмахнув рукой с зажатым в ней веером, он поспешил к Се Ляню и Хуа Чэну. Памятуя их последнюю встречу и своё глупое положение, Пэй Мин слегка поморщился и пошёл в противоположную сторону.       Найти уединённое место в саду было непросто, пришлось поблуждать по дорожкам, здороваясь со знакомыми, прежде чем он смог перевести дух. Ши Цинсюань мог похвастаться недурным вкусом: эта часть сада показалась особенно изысканной. Длинные кисти лиловых глициний свешивались с многочисленных арок, почти задевая голову. Белоснежный гравий хрустел под ногами. Остановившись, Пэй Мин глубоко вздохнул, начиная жалеть, что пришёл. Становиться отшельником, конечно, рано, но вся эта толпа безумно раздражает…       Он почувствовал её задолго до того, как услышал тихий голос за спиной. Просто сердце дёрнулось, и волна тепла пронеслась по телу.       — Генерал Пэй, рада вас видеть.       Юйши Хуан остановилась, он медленно повернулся. Жадно окинул взглядом, впитывая родной образ: всё те же удивительные глаза, мягкая улыбка, лёгкий наклон головы. В мягких складках зелёных одежд путается солнечный свет. Его потянуло к ней моментально, как магнитом, но он остался стоять на месте.       — Странно слышать подобные слова от вас, — ответил он вместо приветствия. Юйши Хуан удивлённо приподняла бровь.       — Простите, я так и не поблагодарила вас за подарок. Тот плуг оказался…       — Ваша благодарность была больше, чем я мог рассчитывать, — сухо перебил он.       — Разве? — казалось, она окончательно растерялась. Всмотрелась в его хмурое лицо и робко спросила: — Я чем-то вас обидела?       — Ну что вы, — он жестко усмехнулся. Несмотря на всю нежность, на ураган чувств, взвихрившийся при её виде, обида и боль прорвались наружу ядовитыми словами: — В Небесных чертогах редко кого удивишь подлостью, Ваше Превосходительство. Я даже восхищаюсь вашей изобретательностью. И я услышал вас — больше не стану докучать своим присутствием и предлагать свои чувства. Вы более чем доходчиво всё объяснили.       — О чём вы? — Юйши Хуан нахмурилась. — Не понимаю.       — Разве? Ваша служанка не рассказала? Хотите сказать, что вместе с ней не смеялись надо мной и моими словами, сказанными от всего сердца?       Юйши Хуан молчала, бледнея с каждым словом. От Пэй Мина волнами исходила мрачная энергия, которая ложилась на плечи, заставляя чувствовать себя виновным, даже если это не так.       — Несмотря ни на что, — продолжил он, — я не держу на вас зла. Просто не могу иначе. — В последний раз он позволил себе утонуть в её глазах, потом отвёл взгляд, посмотрел в глубь сада над её головой, и медленно, раздельно произнёс: — Я жалею, что моя репутация в любовных делах заставила вас составить ложное мнение о моей чести. Жалею, что открылся вам и возложил такой груз на хрупкие плечи. Прошу, забудьте обо всех словах, что говорил прежде: они были не к месту и заставили вас чувствовать себя виноватой. Не буду предлагать свою дружбу, ведь вы дали понять — она вам тоже не нужна.       Короткий взгляд, стремительный, как полёт стрелы, полный сожаления, и Пэй Мин отвернулся, сцепил руки в замок за спиной и глухо произнёс:       — Прощайте, Ваше Превосходительство. Пусть благословение небожителей вечно пребудет с вами.       Он шёл, чувствуя её взгляд и утопая в чувстве вины, словно опять что-то сказал и сделал не так. Шёл, впечатывая каждый шаг, чтобы не вернуться, не броситься к ней, не упасть к ногам, моля забыть его слова, позволить быть рядом. Только оказавшись за пределами сада и вообще за пределами дворца Ши Цинсюаня удивлённо моргнул, поняв, почему всё расплывается перед глазами. Медленно поднёс руку к лицу и вытер выступившие слёзы.