Безмамные

Очередная искра, взлетевшая с громким специфичным звуком, от которого Катюня непроизвольно жмурит глазки, но не прекращает широко улыбаться, наблюдая за происходящим с придыханием, превращается в красивый яркий узор на тёмном небосклоне. —Салюты – это очень клёво! - с восхищением лепечет малышка, не отрывая взгляда от цветных огоньков. —Мне тоже нравится. – улыбается Уралов, склоняя устало голову, крепче обхватывая девочку и подтягивая вверх для лучшего обзора. Катя удобнее устраивается на чужих крепких руках, обхватывая шею Кости и почти неслышно стуча зубками от мороза. Нравится. Ей определённо нравится сидеть на ручках. Особенно на тех, которые точно её удержат. Папу своего, Юрочку, девочка безумно любит, наверное поэтому и не попросит того поднять её. «Серёженька, ты только папе не говори, но у него такие ручки щуплые..ему, наверное, очень тяжело нести эти пакеты. Возьми ты их!» - такие разговоры от Катюши были не редкостью. Пусть старший брат потом отпирался, что такие заявления для мужчины оскорбление, всё равно помогал донести покупки. После хорошего пинка младшей сестры. А вот сидеть на руках дяди Кости, смотреть на салюты и понимать, что в тёплой квартире её ждет куча сладостей, малышке очень-очень нравилось. —И Новый год – это клёво! – не устаёт восхищаться она. Раньше в семье Татищевых о таком празднике даже ничего не говорилось. Серёжка только рассказывал о том, как празднует его с друзья…с другом, на ступенях холодного подъезда, а Юра делал своим детишкам небольшие подарки «за то, что смогли пережить этот пиздец». Как хорошо, что в жизни семейки появился дядя Костечка из Екатеринбурга, сбежавший со школы, всё ещё убегающий от невест, которых безустанно предлагает ему мать, и всегда прибегающий к ним по первому зову на помощь. Вот и Юрочка, кутающийся в старую куртку, дрожа от морозца и поглядывая в сторону Уралова со своей дочерью на руках, думает так: «Как хорошо, что ты появился» И тут дело не только в том, что тот съездил за неделю до праздников к родителям, накупив подарков, и позже предложил встречать ранее неслыханный Новый Год вместе. Брюнет это отлично понимал. Он видит, как забавно жмурится Катька и жмётся к Косте, и посмеивается. Нежность от увиденного настолько переполняет его тощее существо, что Татищев не сдерживается и обнимает ничего не подозревающего Серёжку с оленьими рогами на голове и бутылкой детского шампанского в порозовевших руках. —Юр, ты чего? - икнул мальчишка, после пробубнив «пардон». - Папой называть не буду, и не думай. В Новогоднюю ночь, конечно, случаются чудеса, но это перебор. -Урод ты, конечно, Серёжка, - хохочет отец, обнимая сына крепче. – Тебе вообще как..ну типа, понравилось отмечать, нет? – неразборчиво начинает бубнить Татищев, ибо неуверенность может пропадать временами, но всегда возвращается в такие моменты. Когда начинаешь говорить искренне и надеешься, что тебе ответят тем же. —Ну, пожрали до двенадцати круто, шампанское детское классное, бенгальские огоньки тоже ничего, - честно отвечает мальчик. – Я вообще праздники люблю. Все. Почему бы нам все не отмечать? - весело спрашивает Серёжа. —Чтобы чаще собираться вместе? – улыбается отец. -Типа. Ну и чтобы пожрать. -Господи, какой свин, - усмехнулся мужчина, забрав у Серого бутылку и сделав глоток. -Зато честный! -Верно, – кивнул Юра – зато честный. Они смотрят на то, как красочных салютов становится меньше и меньше. Мальчик был бы рад вернуться к столу, где оставил недоеденный бутерброд с красной рыбой. «Когда выступает президент, все делают вид, что слушают его речь, ждут боя курантов, зажигают бенгальские огни, - объяснял Костя, заставив Серёгу оторваться от еды. – и загадывают желания, - взглянув на внимательно слушающего Татищева, он осознал, что уже точно знает, что пожелает в эту новогоднюю ночь. – А потом все выходят смотреть салюты» Татищеву младшему было безумно больно отвлекаться от поедания всяких вкусностей, которые готовили Костя с Юрой. Точнее, первый готовил, бегая по кухне, как ужаленный, а второй шатался вслед за ним с неловким «ну, чем помочь то, Кость?» Но раз уж решил праздновать, нужно всё делать по правилам. —А тебе как? – поинтересовался сын, удивив своего родителя. Неужто ему правда интересно? – Хорошую он идею предложил, да? – кивнул в сторону Уралова. —На самом деле, да. Оказывается, предпраздничная суета может быть очень приятной, - мечтательно вздохнул Юрочка. – Представляешь, мы с Костей весь вечер скакали по магазинам, как ненормальные, пока вам подарки выбирали. Он не без смешка вспоминает, как они с Ураловым вчера бегали по городу в поисках чего-то, на что Серёга не скажет «ну и нахуй это надо?» и динозаврика, которого еще нет у его Катьки. «Если не найдём анхизавра, выход один, - в один момент произнёс его друг, переводя суровый взор на старый киоск с дисками, на пыльной витрине которого виднелся альбом Михаила Круга» Было безумно холодно, снег как на зло просто не переставал идти, морозя им порозовевшие щёки, но оба, несмотря на то, как болели похолодевшие конечности, были счастливы. Мужчины, словно дети малые, шустро пробегали мимо ярких витрин с разноцветными огоньками, вглядываясь в каждую и не забывая комментировать всё, что видят. Тогда Костечка понял, что хочет жить только под комментарии Татищева. «Ой, ебать, и вот это страшилище любят все дети?» - морщил брюнет физиономию, когда они зашли в небольшой магазинчик сувениров, украшенный гирляндами, еловыми веточками, золотыми колокольчиками. На всю эту красоту он не обратил внимания, пяля только на восковую фигуру Деда Мороза. «Юра, - смеялся его друг, прикрывая ладонью с потрескавшейся кожей, обветренные губы, - это просто неудачный экспонат. Так он гораздо лучше выглядит…кажется.» Затем они остановились на минут десять у витрины магазина игрушек, за которым по крохотным, искусно сделанным рельсам двигался паровозик. Теперь они точно выглядели как мальчики, заинтересовавшиеся игрушкой, которую под ёлкой уж точно не увидят. Юра и Костя провели так почти четыре часа и никто из них ни о чём не жалел. Пусть всё было слишком быстро и суетно, в конце дня оба сверкали от радости. Бегать вместе по красивым украшенным улочкам, где царила атмосфера всеми любимого праздника, было круто. Татищев потом долго размышлял об этом с широкой лыбой на лице, грея онемевшие красные пальцы под струей горячей воды. «Поромантичнее всяких свиданок будет, - пришёл он к мысли, смотря в зеркало. - испытал бы такое ранее, не стал бы половину зарплаты на рестораны с кафешками тратить. – усмехнулся.» —Ого, подарки! – Серёжка уже представил ящик энергетиков в цветастой упаковке и ,словно кот, довольно облизнулся. – Не думаю, что в этом году я хорошо себя вёл. -Ты всегда себя плохо ведёшь. Что ж тебя, без подарка оставить? – отец хлопнул подростка по плечу. – Тебе его сейчас в руки всучить или хочешь по Костиному плану? —Мм? – заинтересованно смотрит Серый, приподнимая одну бровь. – Какой ещё Костин план? —По которому мы дарим того уродского рептилоида.. —Это анхизавр, Юра, не позорься, блин. -Извини, вот такой у тебя отец необразованный. Мы с Костей хотим положить этого уродского анхизавра под ёлку, чтобы на утро сделать Катюське сюрприз. Серёга помотал головой, показывая, что в его тёмной умной голове происходят раздумья, и делает глоток. —В деды морозы решили податься? Ну, на Косте борода бы охеренно смотрелась, а на тебе даже не знаю.. —Ой, хватит пиздеть, Серый. Косте вообще бы борода не подошла! Татищев смотрит в сторону Уралова с уже заснувшей малышкой на руках. На лице появляется улыбка, когда замечает, как тот, бережно поглаживает её затылок, притихает и боится сделать хотя бы одно резкое движение и разбудить Катю. Он медленно подходит к Юре с подростком, смущенно улыбаясь. —Во Катюха прошаренная! Делает вид, что заснула, чтобы её до кровати донесли, - загоготал мальчишка под громкое «Тссс!» от отца с его другом. – Ой, как заботливые родители разбушевались! - моментально закатывается глаза. —Следи за базаром, Серый. Я не бью детей, но сейчас кто-то получит подзатыльник. —Она уже спит. Думаю, можно прятать подарок, Юр, - шепчет Уралов и смотрит в сторону дующегося Серого, опустошающего бутылку детского шампанского. «В запой ушёл мальчишка» Ему и самому приходила мысль на ум, что они с брюнетом выглядят так. Ну, могли бы выглядеть в «загнивающей» Европе, где однополым парам разрешается усыновлять детей, пять тысяч гендеров и каждый второй – гей, из-за чего все скоро умрут. Только вот Юроньку в подобные раздумья посвящать не стоит. С ума от стыда сойдёт и попросит Уралова не подходить к нему на людях. Костя видит, как удивительно горят чёрные глаза мужчины, смотрящего на свою дочку, а может и на него тоже (наверное, только в Костиных мечтах) с небывалой лаской и думает, что ему и этого достаточно. Ну, а Юра, который не может отвести глаз от друга, не потому что тот ему нравится, а потому что «да он мужик хороший», думает, что даже самая ужасная неаккуратная борода прямиком с лица местного бомжа Толика не испортила бы его лица. Но если Уралов с такой явится, Юрас, конечно, спросит, кто так сильно ебанул его по голове. Когда до брюнета доходит, что он пялит слишком долго, издает невнятный звук, похожий на смешок, и делает пару шажков назад: —Ага, Кость. Для тебя тоже подарок есть, кстати! – бодро добавляет Татищев. —Праздновать Новый год с вами для меня уже подарок, - произносит мужчина, чуть склонив замёрзшее лицо. —Ой, фу, Кость. Какой ты слащавый! – смеётся мужчина, старательно строя укорительный взгляд, хотя мог бы сказать ему то же самое. Если бы обладал большей уверенностью, естественно. —Это правда, - пожимает широкими плечами. – принимай, как есть. -Угу, с радостью. —Давай, Серёжка, ты на шухере! – шипит Юрий, доставая спрятанный подарок. – Бля, как пакет шуршит, ну еб твою дивизию! —Юр, успокойся. – просит Костя, сидящий на диване с подростком и наблюдающий за брюнетом, который решил сделать всё сам. Ну, конечно, он опять возомнил, что ему не нужна ничья помощь. —Да уж, херовый из тебя дед мороз, - кривит влажные губы Серый, опять громко икая. —Ты плохо следишь за дверью, тебе не кажется? – ворчит мужчина, подняв вверх взлохмаченную тёмную голову. —Кость, могу положиться только на тебя, а ты, - переводит взгляд на сына. – спать иди. —Ну че ты сразу? - возмутился мальчишка, подпрыгнув на месте. – Если что, я Катюху сюда и на метр не подпущу. Пусть спит, козявка. Они сидят в тёмной гостиной, в которой единственным источником света является гирлянда на недавно приобретенной ёлке. На полу валяются обёртки от Серёжкиного подарка. Конечно, он надеялся получить несколько бутылок любимого энергетика и записочку от папы «пей, сколько хочешь, мне похуй на твоё здоровье», но новые наушники тоже были неплохи. Тем более, родитель уже упомянул, как они с Ураловым оббегали полгорода в поисках чего-то подходящего. Мило. —Юр, давай помогу? – подскакивает с места мужчина, когда видит, что его друг никак не справляется. Сидит на полу у ёлки и думает, куда пихнуть подарочную коробку. —Я сам, Костя! – бурчит он. —«Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам» в твоём случае не работает, Юрас! Позволь помочь человеку, - встревает Серый, поглядывая из гостиной в коридор, надеясь не обнаружить там маленькую «заразу». —А ты не умничай много, - отец держится ещё немного, и вздыхает. – Ладно, Костян, я нихуя не понимаю. —Сейчас посмотрим, - Уралов подсаживается к украшенному дереву и угрюмому Юре. – Да ну, оно того стоит. Катенька очень обрадуется, когда увидит этот подарок завтра утром. Это лучшая часть праздника для каждого ребёнка. —Этого долбоящера несчастного искали мы, а вся благодарность деду из Великого Устюга, вот класс, - цокает брюнет под смешок друга. – Но если Катюхе будет правда приятно, то не жалко. «Мне было бы ой как приятно, если бы ты разрешил мне пить энергетики, и что дальше?» - подумал мальчишка, кинув в сторону отца неодобрительный взгляд. —Думаю, лучше всего положить коробку в самую глубь ёлки. —Чтобы Катюха снесла эту чёртову ель? – заржал Серый. – Вот это будет «доброе утречко». Снова слышится резкое «Тссс!» —Держи ёлку, чтобы не свалилась, - просит Уралов, беря подарок. —Шатает её жестко, конечно, быстрее только. Серёга, что там у тебя? —По моим наблюдениям, Катька спит, как убитая, - Серёжа показывает «класс», слезая дивана и присаживаясь на пол к Юре. —Ой, еба, Серый, помогай держать, свалится нахуй, - Татищев крепче хватается за ветки с висящими игрушками. —Не надо никого ронять, я сам эти игрушки выбирал! – пыхтит мальчик, тут же берясь за колючие ветки. —Я уже всё, - выговаривает Костя, поднимая светлую голову. – Подарок там смотрится отлично. -Вот и славно, - выдыхает Юрас. Тут в гостиной резко зажигается свет. Шокированная троица, сидящая вокруг ели, точь-в-точь язычники, обернулась на дверь, которую должен был сторожить подросток. «Серый, блять!» - проносится в тёмной голове Юрочки. —Пап, - неуверенно выдает сонная Катя в полосатой пижамке и плюшевым динозавром в руках. Внимательные чёрные глазки любопытно осматривают комнату. – ты же в курсе, что я не верю в деда мороза? Юра переглядывается с Костей. Взгляд. Искра. Буря. И ёлка всё-таки заваливается с грохотом на один бок под громкое Серёжкино «Блять, только не мои новогодние игрушки!»