Лера.
- Давайте собираться на фейерверки! - Олежа забегает на кухню, надев только одну штанину дутых штанов с подтяжками. Вечный торопыга, все ему не терпится. И рыжие волосы так и торчат во все стороны, прямо как у меня в детстве. Пока я не начала делать себе кератиновое выпрямление волос в салоне, они постоянно пушились. Надо было подарить этому юному Джимми Нейтрону какую-то головоломку посложнее, на лего его долго не хватило, за час собрал. Весь в меня, любит общую картинку собирать из маленьких кусочков. Только бы это закончилось на обычных пазлах.. - Запустим только после курантов, - строго отвечает папа, не отрываясь от электронной книги. Посоветовала ему интересное чтиво в его вкусе, чтобы весь праздник особо не лез, не триггерил Её. - Ну па! Баб, а с Шегги можно сейчас выйти? - брат вертится, раздражая маму и бабушку, ведь они как обычно стелятся под ебаный патриархат. Ничего не скажут, если «вожак» подал голос. - Шегги не пойдет гулять до утра, ей будет страшно от салютов и криков. ОНа начинает мне активно поддакивать, но вижу, что силы заканчиваются. Уже не так ярко и широко улыбается, ковыряет маникюр, который посвятила своему дружку, губу закусывает, нервно почесывается время от времени. Надо уводить отсюда, пусть лучше в тишине посидит, пережитый стресс снова возвращается. - Ладно, мы пойдем подарками обмениваться. Чмокаю довольную маму в макушку, зная, что любит она проявление нежностей от детей на людях, приобнимаю бабушку, которая как раз не терпит всяких поцелулек, и тащу Её за локоть в свою комнату, не отвечая на вопросы о подарках. Закрыв дверь понимаю, что не зря подклеила в косяк немного поролона, которым бабушка затыкает окна в морозы, так шумоизоляция получше, в тишине посидим. - Давай сюда. Протягиваю Ей руку, чтобы отдала кусочки лака, который так усердно отдирала. Будет с мусором в кулаке ходить, что ли? Молча высыпает кучку черных кусочков мне в ладонь и неловко отворачивается. - Ты про подарки сказала, чтобы мы ушли? - все еще прячет темно-серые глаза, переминаясь с ноги на ногу. Переживает сразу за все: и подарка нет, да еще и ободранные ногти спалили. - И для этого тоже. Кидаю мусор в урну у стола и лезу под кровать, доставая сумку из Икеи. Ну очень уж ОНа выглядела счастливой, обжимаясь с этими динозаврами на фото. Поэтому купила в подарок Бронтозавра, серый такой, с длинной шеей. Во-первых, в любом интерьере будет не особо выделяться и мусолить глаза, а ОНа на это буквально дрочит. Во-вторых, в началке ОНа прямо до одури любила мультик про динозавров, где этот вид - главный герой Литллфут. Еще одно напоминание о беззаботном детстве. Протягиваю пакет, наблюдая, как меняется в лице. Не берет, не решается. Не ожидала, даже подумать не могла, что я вдруг что-то подготовила на праздник. Переживает, что у Неё-то ничего нет в ответ, а дать хочет. Нужно дать что-то, чтобы не быть обязанной. - А я тебе ничего не готовила, - скоро начнет говорить так же, как строится у меня в голове. Это будет превосходно. - Так вон еще целый час до Нового Года, даже чуть больше. Придумаешь что-нибудь. Может, таким образом разведу на еще какой-то разговор «в подарок». Разговор, где главным спикером на этот раз буду не я. Достаю небольшую открытку, сделанную из Её же фотографии заснеженного парка, который неподалеку от нашего дома. Мы прошлись по нему где-то в начале декабря, когда трамваи встали гуськом из-за погодных условий. Нам пришлось идти пешком до дома. Заодно решили прогуляться по природе, хоть и сделали приличный крюк. ОНа была такая счастливая, все с телефоном крутилась, очень уж нравится природа в своей банальной простоте. Глядя за Её искренней радостью, я тоже тогда приободрилась. Настроение поднялось, даже как-то тепло на душе стало. Просто снег, просто фонарь, просто сугробы, но что-то там было.. интимное. Только мы в таком красивом месте. Красивом только потому, что оно нравилось Ей. Сама я бы вряд ли вообще обратила внимание на такие примитивные вещи. ОНа каждый раз умудряется романтизировать все, что только на глаза попадется. Поверх фотографии я подписала в фотошопе «Снег так нежен, что с ним беспокойство не вяжется. Так и кажется - все потихоньку уляжется». Нашла это в одном из пабликов, которые ОНа постоянно лайкает, но так и не репостит. Стесняется того, что сидит в группе со стихами? Да конечно стесняется, Ей же нужно всем нравиться и получать одобрение за свои действия. А дружок и подружка только бы поржали с этих стихов, причем достойных внимания многих. - Ой, это Лариса Миллер, - узнала конечно же, говорит тихо, завороженно вертит открытку в руках, проводит пальцем по шероховатой бумаге сзади фото, переворачивает. А сзади не пустой лист, не могла я его таким оставить. Там красуются остальные строки небольшого стихотворения: «Но с течением времени, верю, с течением этой снежной зимы я вздохну с облегчением. Ожиданием дышит любая строка. Даже странно, что нет облегченья пока.» Как же емко я попала с этим стихом под сегодняшний день, не могу нарадоваться. Писала его вчера, еще не зная, каким именно образом ОНа отлипнет от своего дружка. Видимо, мои навыки сталкинга и анализирования поведения людей по готовому алгоритму стали помогать мне верно мыслить наперед. - Спасибо, - все еще шепчет, не решаясь говорить громче, перечитывает строки раз за разом. Анализирует, чего обычно не делает. Тянется ко мне руками, осторожно смотрит в глаза и аккуратно прижимает к себе за плечи. Ожидаемо, поэтому легонько обнимаю в ответ, не принуждая касаться меня дольше, чем хочет. Отпускает через пару секунд. Это дружеские объятия с посылом благодарности, не более. После открытки достаю игрушку. Тихо выдыхает со смехом в голосе и слезами на глазах, гладит динозавра по голове, проводит пальцем по швам, крутит в разные стороны. - Он даже побольше Игорыча будет, - наконец-то смотрит на меня, и правда сейчас заплачет. Пока не понятно, настолько рада хорошо подобранному подарку или все еще переживает из-за дружка? - Как назовешь? - Литтлфут, конечно же, - крепко сжимает игрушку, не сводя с меня взгляда. Все-таки больше растрогалась из-за подарка. - Как из того мультика, что мы в детстве до дыр на дивидишнике засматривали. Так и стоим у двери, надо бы провести Её дальше в комнату. По привычке беру за локоть, веду, сажаю на стул. На кровать пока рискованно, там был достаточно стрессовый разговор. Только я сажусь напротив, так ОНа подрывается с места и прыгает к своему рюкзаку. Роется, вовсю улыбается, придумала что-то. Неужели подарит мне какой-то хлам, который носит с собой? Ну нет, не в Её стиле. - Я придумала! - достает моток веревки и небольшую палочку. Свяжет меня, а палку в рот, как кляп? Секс в Новый Год, хорошо, конечно, но.. Что-то тут не так. Да и веревка тонкая слишком, в кожу сильно врезаться будет. Да и какой секс, не отошла еще от дружка своего. Все мои мысли сосредоточены на чувствах, которых не должно было быть. Не для этого я за Ней следила. Надо мыслить трезво. Зачем это? - Быстренько сплету тебе небольшое панно, куда-нибудь пристроишь! - плюхается на стул со всей силы, из-за чего тот громко скрипит. Настолько в предвкушении, что даже шума не испугалась? И глазом не дернула. Поднимает одно колено для удобства, принимается разматывать веревку. - Ножницы дашь? Киваю на стакан с ручками, где есть нужный предмет. Что за панно с помощью палки и веревки? Вот и пробелы появились. Почти идеально сложенный пазл оказался без нескольких кусочков, да причем в самом центре. Почему ОНа так завороженно говорит о чем-то, чего я не знаю? Чувствую, как мышца под глазом легонько дергается. - А что за панно? - Да я макраме увлекаюсь, весь дом заплела. Мама бесится, но все равно дает развешивать, даже соседкам умудряется продавать, - отрезает несколько длинных кусков светло-бежевой веревки и привязывает их к палочке. - Выйдет прикольно, не переживай. Я замечала, что ОНа часто вяжет узлы из завязок на толстовках, когда нервничает. Но.. Это не склонность к шибари, а жаль. Хотя, фиг уже знает, что кроется в Её голове. Оказывается, Наблюдая и контактируя напрямую с Объектом, узнаешь много нового. Поэтому Женя и влюбилась в «Анечку», когда начала с ней общаться? Почему про макраме ничего не выкладывает, да и подружке своей не говорила о нем при мне? Снова стесняется своих увлечений, стесняется быть собой перед важными людьми. Тогда зачем вообще с ними общаться, почему же сама раньше не поняла? Не может посчитать два плюс два в уме, дурочка. - Думаю, можно над столом повесить, тут как раз гвоздь торчит, - указывает на место, откуда я сняла общее школьное фото перед Её приходом, чтобы не перегружать пространство и не навевать воспоминания из школы. Сдержанно киваю, продолжая Наблюдать. Быстро и ловко вяжет узлы, пропуская нити сквозь пальцы. Даже плечи больше не напрягает, удобно уселась. Успокаивает, что ли? - Чего ты так смотришь? Говорю же, красиво получится, это пока выглядит кое-как, - быстро поднимает на меня взгляд, после чего смущенно улыбается. - Не сомневаюсь, просто интересно, как ты это делаешь. Может, подсядет поближе? Наверняка загорится тем, что хоть кому-то интересно Её хобби. До сих пор переживает, что мне может что-то не понравиться. ОНа делает своими руками что-то для меня, да еще и радуется так. Как это может не нравиться, вот же глупенькая. И ведь правда, отталкивается ногой от пола, подъезжая на стуле к кровати, как я и думала. - Смотри, нужно просто вязать узлы под разным углом, - демонстрирует мне палочку, оплетенную несколькими рядами нитей. - В итоге получается рисунок. Незамысловатый, но интересный. Спустя минут десять в тишине ОНа расслабляется еще сильнее, полностью увлекаясь процессом. Понятно, почему нравится. Тихое, спокойное, неторопливое занятие с правом на ошибку. ОНа уже переплела несколько неудачно завязанных узлов, которые сделала, пока поднимала на меня взгляд. На часах почти одиннадцать тридцать, пора бы вернуться за стол, а то мама прибежит сюда с криками, что мы куранты пропустим. - Давай потом закончишь, пойдем на кухню. - Офигеть, я вообще про время забыла. Мне надо маме написать, что все хорошо, - отбрасывает поделку на кровать и хватает телефон. - Переживает, наверное. Сидим рядом, поэтому могу Наблюдать за экраном. Куча уведомлений и пропущенных от дружка, несколько от Даника, какие-то сообщения из инсты, ничего интересного. Бегло пролистывает их, тоже не обращая особого внимания. Открывает чат с мамой, которая ничего за сегодня не писала. ОНа: у вас все норм? у меня да. сорян, забыла написать вообще Мама не отвечает, конечно же занята в последние минуты уходящего года. Значит, все только «норм»? Не «супер», не «хорошо», а просто «норм»?! Я для чего тут целый день выеживаюсь? Буду надеяться, что это такой стиль общения, который тоже стоит подтянуть. Нужно понимать, как ОНа общается в чатах. - Я успею доплести, дашь мне расческу? - берет обратно свое творчество, но теперь сидит как-то скованно. Из-за мамы переживает. Горбится, слегка подергивает пальцами ноги, руки напряжены, действия не плавные, как раньше. - Для чего тебе расческа? - Можно щетку для шерсти животных, потом увидишь, для чего, - подмигивает мне, выдавливая улыбку. Еще не хватало мне тут положительную моську строить, лучше бы и вправду расслабилась. Открываю дверь и выхожу из комнаты, погрузившись в мягкий праздничный семейный гомон. Хочет волосы в порядок привести? Да, ОНа сегодня лохматее обычного. В вузе всегда завязывает свои темные волосы в низкий свободный хвостик, не обращая внимания на вылезших «петухов». А почему тогда собачья щетка подойдет, вообще не понятно. Беру чесалку Шегги и, проходя мимо кухни из коридора, заглядываю внутрь. - Шампунь открыли? - Да это же в куранты надо! - мама отвлекается от оживленной беседы с бабушкой. - Пока охлаждается. Давайте, идите уже быстрее сюда, все пропустите, клуши. Опять в своих телефонах сидят, уткнулись. Так и год пройдет, не заметят. Новая тема для беседы «старших», при которой лучше отсидеться в дальнем углу. Вздыхаю и медленно возвращаюсь к комнате, специально топая погромче, чтобы не испугалась. Дверь тоже открываю не спеша на всякий случай. - Закрой глаза! - стоит прямо у входа, тянет ладонь мне к глазам, закрывает, почти не касаясь. Забирает щетку. - Зачем? - Стой пока так! Не открывай, - с задорным тоном отходит от меня, судя по звукам, к столу. Далее слышу, как что-то чешет, шкрябая щеткой по столу, режет ножницами, затем возвращается ко мне. - Вот, держи. Открываю глаза, вытянула передо мной «панно», как ОНа сказала. Наверху палочки завязки, чтобы можно было подвесить на стену, а снизу какой-то странный узор. Красивый, несомненно, но необычный. Спиральки какие-то из узелков, а по бокам торчат расчесанные нитки. Кое-где видны коричневые волоски Шегги, с щетки вылезли, наверное. - Очень красиво. Ты так быстро закончила? - Да че там делать-то, - отмахивается, смущаясь. Красиво, даже щеки порозовели, либо мне кажется? - Повешу над кроватью, спасибо большое. Не решаюсь первая обнять, просто похлопываю по плечу. Прижимается сама, довольно улыбаясь, но и отстраняется быстро. Рановато пока так много касаться друг друга, ОНа не привыкла еще. Зато радости сколько.. Глаза горят, на носочках туда-сюда перекатывается, чуть ли не прыгает. Ей что, пять лет? Как мало нужно для счастья, всем бы так. Выдергиваю булавку из стены, на которой висело очередное фото, которое я убрала, втыкаю над кроватью и вешаю Её творение. Выглядит мило. - И еще, у тебя есть маркер или типа того? Последнее, что хочу сделать в этом году, - не сбавляя своих радостных покачиваний смотрит на стол, не находя нужного. - Да вроде у Олежи что-то было, сейчас спрошу. Какого цвета? - Обижаешь, черного конечно же, - садится на кровать, смотрит то на меня, то на своё панно, то на телефон. Да откуда мне знать, что черного? Что делать-то собралась? Опять одни непонятки, бесит. Вроде казалось, что знаю, как облупленную, но стоило пообщаться несколько часов, так вон оно как. Беру у брата целый пенал с фломастерами, не желая рыться. Олежа валяется на полу, держа во рту целый очищенный мандарин. Смотрит мультики по телевизору, даже забыв, что что-то ел. Телефоны, говорят, зомбируют, ага-ага, на ящик свой посмотрите. Идешь мимо него, даже не знаешь, что показывают по каналу, но все равно зачем-то садишься рядом и увлекаешься просмотром. Жуть какая-то, ненавижу это состояние. Ничего толком не понимаешь, но интересно же. Мне всегда все нужно знать досконально, поэтому после просмотра каждого фильма читаю рецензии и обзоры, а после пересматриваю, обращая внимание на нужные детали. Возвращаюсь, сидит на стуле, в телефоне своем роется, не читает, не печатает, что-то делает, рисует вроде. - О, супер, - забирает пенал, поспешно роется, доставая нужный цвет. - Нарисуй мне вот это на пальце, пожалуйста. - Я? Нарисуй? Может, лучше Олежу позвать? - Нет, хочу, чтобы ты. Спасибо огромное, что притащила меня в такой приятный праздник, - тянет ко мне руку, вздергивая безымянный палец. - Но сделай еще кое-что. Вот, надо написать «Ein» на ногте. Да пожирнее. Отодрала «Zwei» в том слове, что означает противоположность одиночеству. Хочет теперь написать «Ein». Ну, считать по-немецки я умею, тут не сложно догадаться, что хочет сделать слово «одиночество» у себя на руке. - А тебе сейчас одиноко? - Откуда ты знаешь, что это будет одиночество? - медленно убирает руку обратно к себе, другой сжимает фломастер. Чего испугалась-то? Улыбка даже растворилась. Ох, не этого тебе надо бояться, не этого. - Ну, был же антоним одиночества, а сейчас ты меняешь «два» на «один». Какие-то слова с немецкого я знаю. Но зачем такое писать на руке в Новый Год? - Я уж испугалась, что мысли мои читаешь, - наконец-то выдыхает и немного смеется. Мысли читаю, звучит заманчиво, мне бы точно пригодился этот навык. - Давай снова напишу «цвай»? - Но у меня этого больше нет, - поджимает губы, коротко вздыхает, царапает ногтем несчастный фломастер. Снова нервничает, скорее всего в этот раз из-за того, что до курантов какие-то пять минут. «Опоздаем, не успеем, все будет не так.» - Напишем, чтобы было. Колеблется пару секунд, после кивает, снова протягивая руку. Беру осторожно, свожу площадь соприкасания к минимуму. Аккуратно, насколько позволяет моя слегка трясущаяся рука, вывожу четыре нужные буквы. Отпускаю, даю посмотреть. - Надеюсь, так и будет, - снова судорожно выдыхает. Почему столько вздохов? Что тревожит именно сейчас? - Ладно, пойдем уже за стол, а то правда опоздаем. На кухне шум и гам, но ОНа не обращает внимания, ловко вливаясь в эту атмосферу. На телевизоре уже включили федеральный канал, со стола убрали грязные тарелки и расставили бокалы. Как-то непривычно видеть шестой в нашем доме, гости редко бывают. Наконец-то пригодился полный комплект фужерчиков. Мама надела парадную голубую кофту, красиво сочетается с рыжими волосами. Бабушка даже накрасила губы и накрутила челку на плойке. Папа переоделся в рубашку, а Олежа уже в своих зимних штанах на низком старте перед прогулкой под салютами. Ожидаем куранты. Папа звонко открывает бутылку, разливая шампанское, только один бокал не трогает - туда мама наливает сок. Олеже рановато прибухивать со взрослыми. Да и с ровесниками тоже, пусть еще несколько лет подождет. - Gott, bitte, mache dieses Jahr muss geil , - тихо шепчет что-то непонятное на своем немецком. Возможно, стоило выбрать его как дополнительный язык, чтобы хоть что-то было понятно помимо цифр. Услышала только что-то вроде «гей» в конце, но я снова явно не о том думаю. - Что ты сказала? - Правильно, надо не на немецком. Пусть этот год будет охеренным! - шепчет матерное слово и чокается со мной бокалом, широко улыбаясь. Но я все равно вижу напряжение, скрывающееся в дрожащем голосе. - И никак иначе. Стукаемся бокалами с остальными, после чего начинает играть гимн. Сразу же выключаю телевизор, заранее пульт себе взяла. Никто у нас тут не фанат патриотичных мелодий, а кое-кто еще и не любит лишний шум. Мнется почему-то, смотрит на всех подряд, поджимает губы, закусывает даже. - Из-за чего переживаешь? - Да сейчас же на улицу надо идти, а я, - запинается, не хочет мне говорить, что не любит громкие звуки. Но я то все уже знаю, это было легко понять. - Я слишком легко оделась. - Так мы и не идем никуда с тобой. Удивленно смотрит, глаза прям выкатывает. Не ожидала или не понимает, почему? Ну, а собаку кто дома успокаивать будет, деловая? Никогда с домашними не хожу на подобные прогулки, у меня тут ребенок шерстяной дома переживает. - Шегги боится салютов, надо будет ее успокаивать, поэтому я остаюсь. Тебя могу тоже успокоить. Вот прямо сейчас бы себе по ебалу. Прямо вот с разбега. Нельзя торопиться, надо выждать. Спугну этого котеночка, которого только вытащили из лужи, обогрели, накормили, и тут в один момент собираются когти начать стричь, например, либо дать ребенку поиграться. Хорошее сравнение, я с Ней и правда, как с игрушкой.. Деревянная головоломка, которую изучаю почти всю свою жизнь. - Спасибо, - смотрит снова горящими глазами, но видно, что все же уставшими. Пора дать ей полежать в покое. Хотя бы помощь умеет принимать, это похвально, а то многие бы начали отшучиваться, что «все нормально, не стоит переживать». А ОНа спокойно хватается за руку, вытягивающую Её с глубины. Мне нравится.***
Сидим в коридоре на полу, расстелив перед этим плед. Все двери и окна плотно закрыли, но Шегги все равно дергается от каждого ебучего фейерверка. В жопу себе стрельните, сколько животных страдает. Гладим шоколадную шерстку, призывая к спокойствию. Рядом уже рассыпаны ее любимые вкусняшки, которые Шегги даже не замечает. - Бедняга, - зажимает ей уши ладошками, сама уже начинает переживать не за свою, а за собачью жизнь. Только вот Шегги забудет об этом к утру, снова начав радоваться буквально воздуху вокруг, а ОНа утром только осознает случившееся в полной мере. Интересно, как именно ебанет? Снова закроется, не будет ходить на пары, как когда-то в школу из-за папы, затихнет даже в соцсетях, которые обычно разрываются от уведомлений о Её новых публикациях. Или же будет злой, недовольной, дико трезво мыслящей, может, даже попробует отомстить? Пока второй сценарий только предположение, но именно он больше подойдет в данной ситуации. У Неё есть компромат на своего дружка и подружку, которые как раз шантажировали Даника. В ответку неплохо бы попробовать что-то такое, их же картой покрыть.***
Где-то через час возвращаются домашние. Олежа скидывает верхнюю одежду прямо в коридоре и бежит в свою с бабушкой комнату, выставив руки в стороны, будто он самолет. Мелкий озорник любимый. - Мы столько салютов посмотрели, мы бенгалки жгли, жалко, что вас не было! - кричит он, снова включая телик. - Давай переодевайся, - мама проходит за ним, выключая всем надоевшую «Иронию судьбы». - Спать пора, поздно уже. Поднимаюсь, собираю плед, веду за локоть в сторону комнаты. Шегги плетется за нами, поджав хвост. Ей тоже не помешает поспать, устала небось невероятно. - У меня кровать раскладывается в двойную, снизу ещё одно спальное место. Где хочешь спать, сверху или снизу? Снизу ляжет Шегги. - С Шегги, конечно же, - садится на корточки возле собаки, обнимая ее. - Она же не будет против. Ты же не будешь против, а, чучунька? Что за странное прозвище? Почему Шегги - «чучунька»? Вроде, не грязная, не лохматая, мы за ней ухаживаем. - Почему «чучунька»? - А? - не сразу слышит мой вопрос за шумом раздвигания кровати. - Да просто так, слово милое и забавное, как и она. Не называть так? - Называй, просто интересно. Когда-нибудь я перестану задавать тупые вопросы, но пока, как бы печально это не звучало, не знаю достаточного количества информации, чтобы не удивляться. «Да просто так». Конечно, блять, просто, я же сразу догадалась. Сюсюкается с собакой, когда приношу чистую футболку и штаны. На всякий случай выбрала рукава по локоть и длинные штанины, у меня не жарко, да и в закрытой одежде будет комфортнее. - Слушай, неудобно просить как-то, - берет пижаму, стоит, мнется, почесывает одной рукой Шегги по голове. - А помыться можно? Молча иду к шкафу и достаю полотенце. Горячая вода не помешает, сейчас самое время смыть с себя «остатки того года». Тоже схожу потом.***
Возвращаюсь из ванной, ОНа уже лежит с Шегги на «нижнем» ярусе кровати. Раньше мы спали тут вместе с Олежей, удобный вариант кровати, всегда можно сложить обратно, чтобы экономить пространство. Но у нас все равно она постоянно была разложена. Специально ложусь лицом к стене, чтобы не смущать Её никаким образом. Выключаю светильник, свет от фонарей с улицы освещает стену. Как раз то место, где сейчас висит панно. Рассматриваю его, как же интересно. Обычные узлы, вроде не должно выглядеть красиво, но всё-таки очень симпатично. Мило, уютно, главное, что своими руками. ОНа потратила на меня время и силы, чтобы сделать приятно.. Это почти как трахнуть. Да куда мои мысли лезут?! Спустя время слышу, что дышит размеренно, сопит даже немного, уснула. Решаюсь поднять руку и провести пальцами по панно. Я его так и не потрогала нормально. Веревка грубая, видно разделение на нитки помельче, узлы крепкие, идеально одинаковые. - Правда нравится? - дергаюсь от Её голоса, резко убираю руку. Все-таки еще не спит. - Я думала, что ты его просто уберешь куда-нибудь, как и все, кому я дарила подобное. - Я - не все. Не решаюсь повернуться, чувствую, как щеки запылали. Даже удары сердца отдаются в ушах. Меня спалили за лапанием плетеной поделки.. Мне что, тоже пять лет? Пора нам в детский сад. - Хочешь, сплету тебе еще что-нибудь? - шуршит простыней, наверное, привстала, опершись на руку. - Я много узоров знаю. Что ответить? Хочу, конечно. Но не хочу, чтобы ОНа просто массово отдавала мне свои поделки. Хочу, чтобы плела, думая только обо мне. Чтобы плела только тогда, когда правда хочется сделать мне приятно. - Если будет повод для подарка, то давай. - А для подарка нужен повод? - улыбается, даже по такой короткой фразе понятно. - Ты любишь подарки без повода? Я запомню. Давай спать. Легонько поворачиваюсь, посмотрев, как ОНа лежит. На боку, а у живота разлеглась уже более менее успокоившаяся Шегги. Обе любят обнимашки, пусть успокаивают друг друга. Записываю «подарки без повода» в свой воображаемый блокнот, удобно укладываюсь и пытаюсь заснуть, стараясь не думать, что мой «Объект Наблюдения» всего в полуметре от меня, а не по другую сторону экрана, как обычно.***
- Лер, проснись, пожалуйста. Мама мне так и не ответила, - пихает меня в плечо, голос обеспокоенный. Вопросительно вздыхаю носом, тру глаза, всматриваюсь в полумрак комнаты. Что вообще происходит? ОНа так близко. Пугаюсь в один момент, дергаюсь, стукнувшись спиной в стену. Точно, я же вчера привела Её к себе на Новый Год. - Ты звонила? - Только писала, но мама не была в сети со вчерашнего вечера, - нервно закусывает губы, трясет ногой, тычет мне телефоном в лицо, не могу сфокусироваться и что-то прочитать. - Я переживаю, что ее новый парень мог сделать что-то плохое. - Пошли зайдем к вам. Быстро встаю, соображая, что нужно сделать перед выходом. На часах чуть больше шести утра. Скажу, что пойдем с Шегги после ее вечерне-ночного воздержания от туалета. Вообще, все еще спят, если тихо выйдем, не разбудим. Олежа слишком поздно лег для своего обычного режима «в девять уже в кровати». Мама всегда долго спит, когда не надо на работу. Папа «в танке», его даже когда надо фиг растолкаешь. А вот бабушка.. Она чутко спит. - Я сама, спи-спи, - пихает меня в сторону кровати, но как я теперь усну обратно-то. Скорее всего, конечно, Её мама просто выпила, отлично провела вечер с ночью и полностью забыла о наличии дочери. Ей явно было это нужно, чтобы проще принять в свою жизнь нового человека. ОНа все еще напоминает об утерянном муже. - Надо с Шегги выйти, пять минут погоды не сделают. Давай сначала с ней пройдемся, потом сразу к тебе? - Ладно, - быстро кивает, начиная переодеваться прямо в комнате, только отвернувшись от меня. Не ожидала такого доверия с Её стороны. Даже как-то неловко, слишком быстро располагает меня к себе. Или, может, просто торопится? Это логичнее, буду думать так.***
Получилось выйти очень тихо, хоть Шегги и радостно прыгала в коридоре. На улице темно и неебически холодно. Быстро проходим по собачьей площадке с краю, специально не даю Ей подойти даже близко к той лавочке, где вчера нашла. И так переживает за маму, воспоминаний еще не хватало. Заходим в ужасно знакомый подъезд. Сразу вспоминаю, как несколько раз после пар, когда мы вместе ехали домой, я выходила из своего и шла в Её, чтобы услышать едва уловимый оставшийся шлейф духов, смешанных с шампунем. Так и поднималась до квартиры, стояла, даже не думая звонить или давать знать, что я там. То было на первом курсе, в самом начале, когда перед дружком только наизнанку не выворачивалась. ОНа не выносит не только громкие звуки, но и яркие запахи. Сейчас если от Неё что и слышно, так ненавязчивый аромат дезодоранта. В лифте молчит, дергает ногой, кусает кожу на губах, гладит собаку по голове. Сильно нервничает. У квартиры не может попасть ключом в замок с нескольких раз, но в итоге открывает дверь. Просит зайти вместе с ней. В квартире темно и тихо. Двери в обе комнаты закрыты. Только с кухни тянется слабый теплый свет, работа уличных фонарей. Там арка, насколько я помню. Осторожно заглядывает сначала в свою комнату, не обнаруживает там никого, судя по реакции, после идет ко второй. Замирает, боится прокрутить ручку. Легонько касаюсь Её плеча пальцами, подбадривая. Не знаю, что еще можно сделать. Просто молча нахожусь рядом. Ей это нравилось в школе. Через пару секунд решается и заглядывает в комнату матери. Немного крутит головой, после чего быстро закрывает дверь и отскакивает, врезаясь в меня спиной. Тут уже я начинаю правда напрягаться. - Она там, - быстро дышит, но не достаточно сильно испугана. - В обнимку с чуваком лежит. - Значит, все хорошо? - Я их разбудила, - после этих слов слышны копошения за дверью, маленький пес начинает тихо гавкать и цокать когтями по паркету. Шегги резко реагирует на присутствие другой собаки в помещении, начинает тыкаться в дверь мордой и играючи рычать. Игорыч тоже опознает, что Шегги рядом, после чего начинает рваться наружу. Проходит минута, как мы так и стоим почти вплотную, ОНа ко мне спиной, смотря на комнату. Выходит мама, накинувшая какой-то халат. - Ты чего так пугаешь! - шипит громким шепотом, грозя пальцем. - Я думала, что воры какие-то. Ты же на несколько дней уехала. - Планы поменялись немного, - отступает в сторону, демонстрируя меня за спиной. - Я у Леры была, вместе с ее семьей справили. Ты просто не отвечала, я распереживалась. Ты же с чуваком, которого я не знаю. - Я телефон подальше убрала, чтобы не мешал, - мама поняла свою ошибку, но почему-то не извиняется, да и со мной не здоровается. Злится, но в то же время знает, что вина только ее. - Ты уже домой? Открывает рот, но ничего не отвечает. Косит на меня взгляд, не зная, что сказать. Явно не хочет мешать маме, которой наобещала романтический кутеж в пустой квартире, но и мне навязываться не желает. - Эля просто вещи некоторые возьмет. Она пока у меня побудет. - А твоим родителям моя не помешает? Как снег на голову, наверное, свалилась, - точно хочет, чтобы ОНа ушла. Не готова еще своего парня прогонять, да и одновременно с ними обоими в квартире быть не хочет. Вежливость еще не растеряла, хоть и не поздоровалась. Задело это меня как-то. - Я сама Её позвала, все хорошо. ОНа быстро забегает в свою комнату, пихает раскиданные по комнате вещи в рюкзак. Роется в ящиках, берет еще что-то, после чего возвращается и собирается уходить, проталкивая меня к двери. - Когда можно вернуться? - в темноте не вижу выражение лица. Не понимаю, реально что ли так хочет домой в своё Ein.. что-то там, «одиночество», короче. - Ну, если с Гюнтером выйдешь сейчас, то вечером приходи, - мать приоткрывает дверь, выпуская мелкого песика. Ловко надевает на него курточку, оставив рюкзак в коридоре на полу. Выходим, пытаясь расцепить до одури радостных собак. - У тебя правда можно будет еще посидеть? - решается спросить только когда выходим на улицу. Нет, блять, просто так сказала, на лавке тебя оставлю дерево пиздить. - Да, запрягу тебя салаты доедать, а то я взорвусь от жрачки так, что и твой подъезд захватит. Неожиданно для меня как-то легко и беззаботно смеется, сделав брови домиком. Так бы и стояла, смотря на Её улыбку и такое.. спокойное лицо.***
Мы. Все. В. Ебаном. Снегу. Мокрые, запыхавшиеся, но счастливые. Носились с Игорычем и Шегги по всей площадке, усеянной вчерашними остатками хлопушек. В сугробы прыгали, снежками кидались, собак тискали. Нагулялись вовсю. Давно так не веселилась, будто и правда в детство вернулись. В процессе вспоминали какие-то события еще из начальной школы, пустили слезу ностальгии. - И еще мы тогда огромную сосульку от трубы бойлерной оторвали, она в форме члена была, - рисует в воздухе форму той сосульки, после чего плюхается в снег, задорно смеясь. - Ага, так и носились по двору, угарая. Ложусь рядом, стараясь не думать, что мы все и так уже промокли, пора бы отогреваться и сушиться. Момент слишком классный, не хочу портить. Побудем хоть немного беззаботными детьми. - Как же я рада, что мы снова подруги! - легонько щипает меня за нос двумя пальцами. Вчера тебя твоя «подруга» засосала, а ты ей ответила. Очень «по-дружески». Но нам надо перейти хотя бы на этот уровень, чтобы начинать думать о чем-то бо́льшем. Лежим в снегу еще какое-то время, периодически следя за собаками. Вот сколько же в них сил, так и бегают, лижутся, падают друг на друга. У Шегги уже куски снега в шерсть вмерзли. - Давай потихоньку собираться, заболеем еще.***
- Мне нужно кое-куда съездить, - говорит мне после завтрака «прошлогодними» салатами. Так сказал папа, громко хохотнув. - Только не говори мне.. - Нет, не к Андрею. Меня Даник позвал поговорить, хочу съездить, - упирается рукой в свой подбородок, катаясь на стуле по комнате. - Поехать с тобой? Могу где-то недалеко от общаги посидеть, чтобы ты одна туда-сюда не каталась. Молча смотрит на меня, почему-то разглядывая с головы до ног. Мне не нравится, когда ОНа пытается Наблюдать за мной, это только моя позиция. В сексе, например, меня абсолютно не парит, кто какую роль ведет, да и в вузовских проектах пофиг. Но не Наблюдение. Это только мое. - Да можем вместе к нему сходить, он тебя знает, - берет свой телефон и что-то быстро печатает. - Откуда знает? - Я рассказывала, откуда еще, - особо не парится над моим вопросом, увлекшись перепиской с Даником. Издалека распознаю его имя по длине букв и аватарку по цвету вверху чата, хотя четко и не могу увидеть. ОНа. Обо мне. Рассказывала. Отворачиваюсь, ощущая вмиг загоревшиеся щеки.***
В дороге ведет себя спокойно, осознание так и не пришло. Но у общаги и вуза накроет, поэтому я и увязалась за Ней. Заходим по пути в кофейню, молча берет мне мой любимый кофе, а себе какой-то облепиховый чай, ни разу не пробовала. Снова теплеет на душе, когда ОНа делает что-то для меня. Даже фоткает наши стаканчики и выкладывает в твиттер. Имбирный Эль: «кофехуйнулись впервые за год, жесть выдержка» Думаю, сейчас можно и лайкнуть? Пусть Её подружка и дружок видят, кто с ней. Что ОНа не одна, а в хорошей компании старой-доброй подруги детства. - Хочу еще в сторьку залить, тебя отметить? - уже почти подходим к общаге, пробираясь через сугробы, выросшие за ночь. - Для чего? - Репостнешь себе? - вроде и простой вопрос, но меня пробирает дрожь. После того периода, когда Женя активно следила за моей жизнью, совсем этого не скрывая, я перестала что-либо выкладывать. Вдруг она увидит? Да будто спустя столько времени будет проверять мой закрытый пустой аккаунт.. Можно и репостнуть, точно подтвердив, что ОНа не одна и классно проводит время. Простая надпись «добавить в свою историю», но как же страшно нажать. Решаюсь не сразу, мы уже почти у общаги, когда все-таки выкладываю, не добавив никакой подписи. ОНа и так красиво все оформила, как обычно: ничего лишнего, обработанное фото, какой-то фильтр точно наложила, но не прямо в инсте, мелкая строчка с текстом из поста в твиттере и отметка моего профиля. А ведь выбрала такой ник тоже из-за Неё. Однажды назвала меня «Лерчик», так я и сменила его сразу же. Худой парень стоит в курилке у забора общаги. Огромная черная куртка, явно не по размеру, да еще и грязная вся. На щеке ссадина, темные волосы мятые, много отеков под уставшими глазами. Неужели, с дружком подрался? Ожидаемо. Затягивается тонкой сигаретой, выдыхает облако дыма, смешанного с паром изо рта, выкидывает бычок в снег, давит какое-то подобие улыбки, поджимая губы. Заебался, настрессовался, не выспался, но все-таки вышел поболтать. - Hallöchen, Alter, - ОНа хлопает ладонью по его протянутой руке, микс рукопожатия и «дай пять». - Ты че такой потасканный? - Халлё-халлё . Твой дойчер вчера разошелся ночью, - переминается с ноги на ногу, не хочет идти ко входу, точно разговаривать будем тут. - Привет, Лер. - Привет. - Как разошелся? - вытаскивает сигарету из протянутой пачки и прикуривает. - Почему ты ничего не написал сразу? - Да подумал, что уже позвал, - убирает зажигалку, когда поджигает и свою курилку, а я жестом отказываюсь от предложения. Не хочу тонкие. - Сейчас и расскажу.