Часть 3
11 августа 2022 г. в 10:29
— Корф, будьте добры объяснить мне в конце-концов, что происходит в вашем доме? — Александр, подхватил Анну, продолжая удерживать её на руках.
— Ещё раз, простите. Всё это… — Владимир и в самом деле толком не знал, как лучше охарактеризовать всё случившееся. — … позвольте мне отнести Анну в комнату. Я уложу её спать.
Александр сдержанно вздохнул.
— Что ж, отнесите мадмуазель в постель и немедленно возвращайтесь и мы с вами поговорим.
Владимир подошёл ближе и подхватил бесчувственную Анну на руки. Конечно, он ни в коем случае не мог предположить, что вся эта ситуация дойдёт до такого безобразия.
— Вы пока располагайтесь, ваше высочество. Будьте, как дома.
— Ладно. Хорошо. — отозвался Цесаревич, вслед удаляющемуся в верх по лестнице, в спальню, Корфу с Анной на руках.
Постояв ещё немного в дверях Александр решил немного пройтись, а именно подойти к окну, для начала, но услышал звук приближающихся шагов. Он тут же обернулся и вновь застыл в недоумении. Прямо перед ним стояла молодая особа, завернутая в не то ли в простынь, не то ли в некое подобие одежды с весьма странным украшением на голове. Судя по её виду, девушка была пьяна не меньше Анны, более того на её руках были кровоточащие раны от порезов, а на глазах блестели слёзы.
— Ой. Простите. А вы кто? — первой подала голос Полина, прежде, чем Цесаревич успел что-то понять.
— Эм. — только и смог невнятно вымолвить наследник российского престола. — Я Александр. — представился он. — Приехал в гости к Владимиру Корфу…
— Ох, простите, господин. Я не знала, что мы ещё сегодня кого-то ожидаем. А меня Полей зовут. Извините, что я в таком виде. — перебив, всхлипнула девушка.
— Нет, это вы извините меня за столь поздний визит. Вижу у вас, что-то случилось? — с искренним сочувствием смотря на собеседницу произнес Цесаревич.
Полина, которая не привыкла к тому, чтобы господа всерьёз обращали на неё хоть какое-то внимание, тут же зацепилась за этот разговор будто за соломинку.
— Да, господин, случилось. — Полина поправила на себе простынь. — Видите ли, я танцевала танец Саломеи…
— Как? И вы тоже танец танцевали? — вновь удивился Александр.
— Ну, да. Для нашего барина. — кивнула головой девушка.
— Для Владимира? — уточнил Цесаревич.
— Именно. Для него.
Александр закатил глаза.
— Как много всего интересного происходит в этом доме! — не сдержался он. — Что с вашими руками? — обеспокоился Александр, наблюдая за тем, как Полина машинально вытирает их о простынь, оставляя кровавые следы. — Вот возьмите платок.
— Благодарю, господин. — Полина даже несколько оробела от такой невиданной заботы в её адрес и несмело взяла протянутый ей шелковый белый платок. — Так жалко пачкать, вещь-то хорошая.
— Ничего страшного. Берите. Так, что всё-таки случилось с вашими руками? — переспросил Александр.
— Да, ничего, пустяки, осколки от разбитой посуды убирала вот и поранилась случайно. Вы, простите, барин, но мне так неловко стоять перед вами в таком виде. Позвольте, я пойду. Если, что-то нужно вам, то скажите.
— Аа, да, конечно. Я вас понимаю. Идите. Не смею более вас задерживать. — Полина было зашагала мимо, однако её качнуло и она едва ли не упала, если бы Александр не подоспел вовремя и не поддержал её.
— Будьте осторожны. — произнёс он, приводя Полину в равновесие.
— Извините. — произнесла девушка, прежде, чем скрыться из виду. — Я просто вина немного выпила, вот и закружилась голова.
— Вы выпили вина? — удивленно вскинул брови Цесаревич.
— Да. Немного. Но только очень прошу вас, барину не говорите, иначе серчать будет. — Полина посмотрела на стоявшего перед ним человека взглядом загнанного в угол оленёнка.
— Ну, хорошо. Не скажу. — чуть улыбнулся Александр.
— А то у нас вон как, Аньку-то всю жизнь жалели. Хоть обычная крепостная, а воспитывалась как барыня. И читать и писать умеет, и в нашем театре все главные роли ей… — Полина прервала рассказ, наблюдая слушают ли её, обычно на этом самом месте влиятельные господа, с которыми Полине в силу разного рода обстоятельств удавалось когда-либо пообщаться, теряли к ней всяческий интерес, однако Александр слушал её очень внимательно.
— Прошу вас, продолжайте. — более того подбодрил он девушку.
— Так вот. — приосанилась Полина. — И старый барин, упокой Господь его душу, — на этих словах девушка спешно перекрестилась, — и даже молодой барин, всё об Анне только пеклись и пекутся. Но я то чем хуже? Несправедливо это. Ей и наряды дорогие, и украшения драгоценные, а недавно она даже пела в Императорском дворце.
— Вот как? — кажется Александр был ещё больше заинтригован.
— Я однажды с барином, Иван Иванычем тоже во дворец попросилась, ну хоть взглянуть одним глазком, как там всё устроено. Ну сами понимаете, интересно ведь. А он прогнал меня со словами, что крепостным не место рядом с царскими особами, а когда я вскользь напомнила ему, что Анна такая же крепостная, как и я, то он заставил меня полы на кухне драить. А, что я разве не правду сказала ему тогда? Ведь правду же. — Полина томно вздохнула, поведя плечами. — И, вообще, Иван Иванович всегда полагал, что Анна актрисой будет. Даже директор Императорского театра к нам приезжал только ради того, чтобы на Анну посмотреть, а на меня и не взглянул даже, хотя и мне тоже хочется в театре играть.
— В Императорском? — уточнил Александр.
— Ой, барин, ну скажете тоже! — картинно махнула ручкой Полина. — Куда уж мне до Императорского театра! Мне бы в нашем, крепостном, хоть бы разочек главную роль получить, а то во всех постановках главных героинь Анна исполняет, а мне одни эпизоды на две минуты достаются. Не успею только выйти на сцену, как сразу же уходить приходиться. Конечно, кто же меня так приметит то? За две минуты разве разглядишь талант?
— Ну, я думаю можно и разглядеть. — поспорил Александр и тут же продолжил. — А знаете, пожалуй, я поговорю о вас с вашим барином. История, которую вы мне рассказали, весьма любопытна. И если всё именно так, как вы говорите, я обещаю помочь вам и искоренить несправедливость, которая происходит в стенах этого дома.
Девушка удивлённо моргнула.
— Благодарю вас, господин. Вы ведь первый, кто смог выслушать и понять меня.
— Ну что вы, не стоит благодарности. — заверил Цесаревич.
По лестнице, ведущей на второй этаж послышались быстрые шаги. Мгновенно барон Корф преодолел лестничный пролёт и очень удивился увиденному.
— Ты, что здесь делаешь в таком виде? — грубо обратился он к своей крепостной. — А, ну пошла прочь отсюда! Где твоё платье?
— Прошу вас полегче, барон! — вступился за Полину Александр.
— Так, барин… — развела руками девица. — … как же я пойду в том платье-то? Вы же мне юбку совсем изодрали… Вот и пришлось мне в простынь эту укутаться. Хорошо, хоть её нашла у нас в столовой. А то пришлось бы мне и вовсе без платья по дому идти… Вот стыдоба была бы… Подумать страшно…
Лицо Цесаревича даже вытянулось от изумления. А Владимир потрясённо взглянул на свою обнаглевшую служанку, при этом к тому же понимая, что она к его великому сожалению, права.
— Что ты несёшь?! Рот закрой свой! — грубо приказал Владимир, искренне желая, чтобы Полина исчезла из его поля зрения, и немедленно.
— Не смейте так разговаривать с дамой, барон!
В голосе Цесаревича послышался металл и это не сулило ничего хорошего, однако и Корф уже тоже был на взводе и ему становилось всё труднее держать себя в руках.
— Эта прохвостка вовсе не дама. Она моя крепостная, а я её хозяин! И я приказываю ей покинуть немедленно это помещение!
— Вот как? То есть вы отказываете этой милой особе в уважении?!
— Эта милая особа не заслуживает уважения, тем более, вашего!
— А ну, молчать! — приказал Цесаревич, и в комнате тут же стало тихо.
— Прошу вас, уходите. — обратился к Полине Александр. — Мне нужно поговорить с вашим барином наедине.
— Д-да. Конечно. — Полина исподтишка взглянула на Владимира, ей было непонятно, почему тот послушно молчит и не возражает этому господину, такое покорное поведение было совсем несвойственно барину. Однако, девушка всё же удалилась, тем не менее молчание продолжилось.
— Как я погляжу, разжалованье не пошло вам на пользу. — Александр первым нарушил тишину. — Теперь мне понятно, чем вы занимаетесь вечерами в собственном доме. И это не делает вам чести.
— Смею вас уверить, ваше высочество, что вы сильно заблуждаетесь!
— Вовсе нет! Вы используете ваших крепостных дам, словно кукол для утех.
— Это не так!
— Прекратите со мной спорить, Корф!
— Прошу прощения, ваше высочество, но…
— Никаких но! — оборвал Владимира Александр. — Впрочем, о вашей распутной жизни, мы поговорим чуть позже. Как я уже сказал ранее, я прибыл к вам по очень важному делу, и в первую очередь, мне хотелось бы поговорить о нём…
Однако Александр не успел ничего более сказать, поскольку к их с Владимиром общей неожиданности вновь с силой распахнулась входная дверь и в дом влетел разъярённый до безумия князь Михаил Репнин и прежде, чем Владимир успел хоть, что-то сообразить, он пропустил мощный прямой удар в область переносицы и тут же очутился на полу. Машинально схватившись за лицо, он поднял болезненный взгляд на Михаила, который стоя прямо над ним, спешно снимал с руки белую перчатку.
— Корф, вы мерзавец! — еле сдерживая рвавшийся наружу гнев, выпалил князь горькую истину. — А потому, я просто вынужден вызвать вас на дуэль! — с этими словами Михаил резко швырнул перчатку в лицо своему другу, тот в ответ закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Видимо этот проклятый день никогда не закончится. — с горечью произнёс Владимир, поднимаясь на ноги и параллельно думая, как ему теперь быть.