***
«Теперь я вспомнил, почему все эти годы избегал омег». Омеги были не менее могущественны, чем альфы, но по-своему. Там, где альфы пользовались физической силой и властностью, омеги пускали в ход способность воздействовать на сознание и манипулирование. И мужчины-омеги были в этом наиболее одарёнными, поскольку была выше вероятность того, что в них объединятся как способность воздействовать, так и физическая сила вкупе с природной властностью, чем не могли похвастать омеги-женщины. Если же такой омега оказывался вдобавок волевым и умным, как, например, Лайт, то вообще неизвестно, как далеко могли простираться его способности. Есть такое выражение: «Как мотыльки на пламя». Так вот, такие омеги были ярчайшим пламенем, способным согреть в самую холодную ночь и притягивающие людей своим природным магнетизмом. Естественно, что в пару к таким омегам требовался только очень сильный альфа. L, конечно, сразу должен был догадаться, что Лайт принадлежит к такому типу омег. «Мне следовало это за километр увидеть, но похоже, что даже я был им ослеплён. К счастью, теперь, когда я понял, в чём дело, мне ничего не грозит». L слышал о случаях, когда для слабовольных альф и бет такие омеги становились своего рода наркотиком, навязчивой идеей, за которой они потом могли гоняться годами, чтобы ещё хоть раз попробовать. «Интересно, он хотя бы в половине случаев понимает, что делает? — задумался L, когда наконец-то устроился в своём кресле. — Он провоцировал меня, устраивал эти маленькие испытания… но вряд ли он осознаёт, что это типичное поведение омеги во время ухаживания, способ определить достойную пару». L мысленно усмехнулся. «Нет, Лайт. Если я и утрачу над собой контроль, то только потому, что сам так решу». — Полагаю, первый ход твой, Лайт, — тихо сказал он, вскидывая на юношу глаза. Они быстро разыграли дебют, не торопясь захватывать фигуры соперника, пока на шестом ходу Лайт не взял одну из пешек L. Он через стол послал мужчине улыбку. — Итак, что мне достанется? Вопрос или алкоголь? — ухмыльнулся L. — Вопрос, несомненно. И я могу задать только один, правильно? — Это и есть твой вопрос? — Не будь задницей. — Ни за что, — L прикусил большой палец и улыбнулся так дурашливо, что Лайту стоило больших трудов сохранить серьёзное выражение лица и не расплыться в ответной улыбке. — Гм, что ж, перво-наперво я хочу спросить, почему ты следил за мной вчера и солгал о том, кто ты? — Строго говоря, это два вопроса, но так уж и быть, я отвечу на оба, если ты выпьешь… я тоже глотну, конечно, — L налил им обоим виски, подвинул Лайту его стакан и поднял свой. — Ладно, — парень, поморщившись, осушил стакан до дна. Губы L приподнялись в лёгкой усмешке, после чего он сделал один глоток и, к большому неудовольствию Лайта, поставил стакан на стол. — Ты, наверно, уже догадался, что из-за характера моей работы я веду очень замкнутый образ жизни. Не потому, что я так хочу, а по необходимости, поскольку я засадил за решётку нескольких самых опасных преступников современности, — он заглянул Лайту в глаза, и его взгляд был очень серьёзен. — Когда выяснилось, что в мой мир попадёт совершенно незнакомый мне человек, я почувствовал необходимость убедиться в отсутствии угроз для своей конфиденциальности, а значит, должен был досконально выяснить всё о тебе и твоей биографии, — он сделал паузу. — Частью этого и была вчерашняя слежка. Если бы ни инцидент с тем альфой, мы бы с тобой не встретились до сегодняшнего дня. И когда вчера передо мной встал выбор: раскрыть свою личность или продолжать расследование, я выбрал второе, поскольку у меня были вопросы, ответы на которые я, кстати, до сих пор не получил. Но могу тебя заверить, что на данный момент не считаю тебя угрозой. — Угу, прям гора с плеч, — съязвил Лайт. Решив, что вопрос исчерпан, они продолжили игру и вскоре уже L захватил одну из пешек Лайта. С ухмылкой подвинул ему полный стакан: — До дна. Лайт закатил глаза, но выпил. Не прошло и нескольких минут, как он снова взял пешку L. — Моя очередь… куда мы летим? В смысле, где мы будем жить? — Честно говоря, Лайт, у меня есть оперативные базы во многих крупных городах мира. Возможно, что по мере необходимости мы будем переезжать в какие-то из них. Однако я давно обнаружил, что большинство дел решаются довольно легко, и для этого не нужно находиться в том же часовом поясе. Тем более что сплю я мало и могу находиться на связи независимо от того, какое время суток у моих контактов за границей. Большинство своих расследований я провожу удалённо, из моего дома в Англии. — Значит, подробностей я от тебя не дождусь? — Неа… пожалуй, я не стану создавать у тебя предвзятое мнение, чтобы ты сам составил первое впечатление об этом месте, — загадочно улыбнулся L и сделал свой ход. Они погрузились в игру так, как способны лишь два гения, передвигая фигуры по доске с мастерством опытных шахматистов, уберегая и захватывая фигуры друг друга, обмениваясь вопросами и выпивая. — Сколько тебе лет, L? — Двадцать четыре. — Серьёзно, что ли? — Да. А сколько мне, по-твоему? — Ну, выглядишь-то ты ближе к моему возрасту, — Лайт ухмыльнулся. — Так значит, я твой горяченький мальчик? — Да, Лайт, я здесь исключительно ради яоя. — Ради чего? — Неважно.***
— Упс, кажется, это была твоя пешка, Лайт. Налить тебе ещё? — Валяй. Игра ещё не кончена.***
— А это, по-моему, была твоя ладья, L… о чём бы спросить, хм… почему ты так сидишь? — Если бы я так не сидел, мои дедуктивные способности упали бы на сорок процентов. — Брехня. — Нет, правда. — А по мне, чушь собачья.***
— Не поставил в защиту ладью — всё, коню говори адью, — ухмыльнулся L, наливая сопернику ещё порцию виски. — Долго сочинял? Мог бы и получше срифмовать. — Пару ходов назад, твоя игра слегка предсказуема…***
— Жертвуешь пешкой, Эл? Думаю, на этот раз тебе придётся выпить. Довольно жалкий ход. — О, я как раз хотел пить. Спасибо за заботу… дорогой, — усмехнулся L. Лайт подвинул ему полный стакан, одарил нахальной улыбочкой: — Для тебя всё, что угодно, сладкий. «О, становишься игривым, Лайт. Наконец-то ты хоть немного расслабился», — подумал L, опрокидывая в себя виски. — Джентльмены? — Да, Ватари? — оглянулся через плечо L. — Ужин почти готов. Накрыть вам здесь? — Да, пожалуй. Спасибо, Ватари, — ответил детектив и снова повернулся к Лайту. — Ну что, продолжим после ужина? — С удовольствием, — ответил тот с улыбкой.***
— Как вам ужин, Лайт? — Всё было превосходно, Ватари, спасибо. Пожилой человек действительно подал первоклассный ужин для гурманов: стейк с гарниром из свежих овощей. Лайту понравилось, блюдо было очень западным и интересным. «Я легко могу к этому привыкнуть». Ватари с улыбкой собрал тарелки: — На здоровье, Лайт. Возможно, ваша любовь к овощам окажется заразительна. Он с намёком посмотрел на L и удалился на кухню. Детектив прожёг его спину сердитым взглядом. «Ого, если бы взглядом можно было убить…» — поёжился Лайт. — Не думаю, что его можно винить… всё-таки, чизкейк на ужин? К чему всё это? — парень жестом указал на тарелку L и многочисленные банки с конфетами у стены. — У меня давно уже развилась тяга к сладкому… сколько себя помню, я предпочитал еду со сладким и даже приторным вкусом, но в список входят и фрукты. Клубника, например. Могу есть её сутками напролёт, и не надоест, — L ухмыльнулся, Лайт покраснел и отвёл глаза. — Но ты разве не беспокоишься о здоровье? Как ты поддерживаешь форму? «Вчера он надрал задницы тем бетам и даже не вспотел, так что он наверняка достаточно силён. И хотя за всей этой свободной одеждой трудно оценить его тело, некоторые его части так драпируются тканью, что… о, боже, теперь я уже задаюсь вопросом, как он выглядит без одежды… прекрати!» — юноша покраснел ещё сильнее. — Я регулярно обследуюсь, и пока моё физическое здоровье остаётся образцовым, я не вижу необходимости менять образ жизни. На данный момент такая диета прекрасно питает тело, — L помолчал, словно раздумывая, говорить ли что-то ещё, потом добавил: — Что до поддержания формы, я владею несколькими видами боевых искусств. Если ты гадал, каким образом такой сахарный наркоман, как я, смог вчера так быстро расправиться с двумя бетами, то вот тебе ответ. — Ясно… — протянул Лайт. «Значит, он вроде как плохиш. Но мой плохиш. И с ним, вообще-то, очень интересно проводить время, несмотря на то, что иногда он, похоже, несколько резок и напорист. Зато освежающе честен». Размышляя о времени, проведённом вдвоём с детективом, Лайт с неохотой вынужден был признать, что наслаждается беседой. Весь ужин они обсуждали самые разные интеллектуальные темы, меняя их в мгновение ока, и это приводило юношу в восторг. Он очень редко общался с людьми, которые могли высказать собственную точку зрения на многие обсуждаемые ими вопросы. Помимо этого они обменивались остроумными, игривыми шутками, и омега то и дело прятал улыбку за бокалом вина. «Ммм, если подумать, отличное вино…» — L, что это за вино? Очень неплохое. Детектив дотянулся до бутылки, чтобы прочитать этикетку, и вдруг запрокинул голову и расхохотался так громко, что Лайт опешил. «Так… похоже, он полностью утратил рассудок». — Извини, Лайт, просто… — еле выговорил L, продолжая хихикать и стараясь успокоиться. — Винодельня называется «Люмьер», неудивительно, что тебе нравится. — Люмьер — «свет» на французском… ха-ха, очень смешно. Вернувшийся в салон Ватари помешал детективу пошутить над Лайтом ещё как-нибудь: — L, Веди на линии. Альфа немедленно вскочил с места и ушёл, ни слова не сказав. «И тебе до встречи, L! И спасибо, что рассказал, в чём дело». Постанывая и придерживаясь за бок, Лайт встал из-за стола, очень благодарный, что ни L, ни Ватари его сейчас не видят. Не привыкший сидеть и скучать, он достал из своей сумки книгу, которую недавно начал читать, и направился к дивану, захватив по дороге графин с виски и стакан. В этот момент он очень нуждался в некоем уютном местечке. Такие желания посещали его довольно редко, он винил в этом свои омежьи инстинкты и зачастую игнорировал. Однако сейчас потребность в комфорте была очень сильной, и Лайт уступил, устроил себе на диване гнёздышко из пары мягких пледов и удобно в нём устроился, подобрав под себя ноги и поставив выпивку на встроенный сбоку столик. Потом решил проверить порез. В комнате всё равно никого не было, а ладонь снова начала болеть. Рёбра и живот тоже, но чтобы проверить их, пришлось бы задирать рубашку, а он не хотел рисковать, что его застукают. Боль так до конца и не прошла, даже алкоголь не смог её притупить полностью. Осмотрев повязку, Лайт с удовольствием обнаружил, что выглядит она получше, и кровь уже не проступает. Только вот болела ладонь, как сволочь. — Но я знаю, как поправить дело! — воскликнул парень насмешливо-весёлым тоном и налил себе порцию виски, рассудив, что небольшое похмелье его не убьёт. «Если учесть, как я чувствую себя сейчас, похмелье вполне можно будет потерпеть ради нескольких часов безболезненного блаженства, — Лайт опрокинул в себя виски. — Я просто пойду и просплюсь в спальне, про которую упоминал Ватари, а когда мы прилетим, всё уже будет отлично». Налив себе ещё, он открыл книгу. «Да, это прекрасно сработает».