***
— Мы и понятия не имели, что он склонен к самоубийству… мне жаль, Ватари. — Но вы абсолютно уверены, что здесь больше никого не было? Что рядом не было Б? — В то время, когда А мог это совершить, Б находился с другими детьми. Однако на теле А были найдены следы издевательств, либо… грубой сексуальной игры. Некоторым синякам уже больше недели, другие совсем свежие, буквально вчерашние. В школе у него явно кто-то был, но нельзя точно сказать, по согласию всё происходило или нет. Тем не менее, в его предсмертной записке вообще не упоминается какое-либо насилие, сексуальное либо физическое, и это очень любопытно, если учесть степень повреждений… — Потому что дело не в этом, не так ли? — вмешался L с того места, где он слушал — прислонившись к стене спальни, которую некогда делили А и Б. Сделав несколько шагов к двери, он оглянулся на Роджера и Ватари. — Его готовили на роль моего преемника, и он не справился с такой ответственностью. Нам следовало понять всё гораздо раньше… исключить его из программы или хотя бы дать перерыв, оказать помощь и необходимое лечение. Мы подвели его. И, откровенно говоря, точно так же мы, вероятно, подвели и Б. Он снова повернулся к двери, собираясь уйти, но всё внезапно погрузилось во тьму, и L застыл на месте. С другого конца комнаты на него смотрели горящие красным огнём глаза. — Здравствуй, Бейонд, — спокойно сказал L. — Привет, Лоули, — шепнул Бейонд ему на ухо, оказавшись рядом за долю секунды, и детектив поразился тому, как быстро тот передвигается. — Что тебе нужно, Б? — кратко спросил он. — Да так… хотел напомнить, что ты забыл поздравить меня с последним днём рождения, а ведь ты знаешь, как это для меня важно! — в темноте зазвучал маниакальный хохот. — Пожалуй, я хочу себе новую игрушку… что-нибудь миленькое, красивое. Может, ты дашь мне на время поиграть со своей? — Лайт не игрушка, и ты оставишь его в покое, Бейонд! — злобно зарычал альфа на невидимого в кромешной тьме человека. — Он омега, конечно же, он игрушка… маленькая игрушка для ебли, точно, как А, — красные глаза Бейонда внезапно оказались на одном уровне с глазами L. — Ты ведь не против, если я опробую его, в смысле, обкатаю его для тебя?***
L с резким вдохом распахнул глаза, сердце выскакивало из груди. Увидев спящего в своих объятиях Лайта, он почти сразу успокоился, рефлекторно прижал юношу к себе. «Всё, последний раз я читаю перед сном отчёты о Бейонде», — поклялся он себе. Тихо выдохнув воздух, который всё это время неосознанно задерживал в лёгких, он снова расслабился. — Ты в порядке? — тихонько спросил проснувшийся Лайт. — Угу, просто над некоторыми делами не стоит работать перед сном. Есть среди них такие, которые въедаются в мозг и не оставляют в покое даже после того, как я их откладываю. Я сам виноват, что забыл об этом, — глубоко вздохнув, L нежно уткнулся носом Лайту в волосы. Юноша прижался теснее. — Так приятно, — шепнул он, щекоча детективу шею. «О да, мне это нравится…» — Как сегодня твоё самочувствие? — спросил L и ощутил, как губы омеги мягко касаются основания горла. — Думаю, мне снова нужно будет попросить у Ватари лекарство, — вздохнул Лайт. — И это означает, что нам пора вставать, да? — Возможно, хотя… подожди, не двигайся с места… — игриво велел L, поцеловал омегу в макушку и потянулся за лежащим на тумбочке мобильником. Быстро написав Ватари, что Лайту нужно ещё лекарство, он через плечо бросил телефон обратно. — Видишь? Если я решу держать тебя в постели весь день, то, пожалуй, смогу найти способ, — промурлыкал он, начиная легонько покусывать юноше ушную раковину. — Я скоро и так застряну в постели на неопределённый срок, так что хотел бы хоть какое-то время провести в вертикальном положении, — возразил Лайт. — И думаю, тебе стоит перестать делать то, что ты делаешь, если уж Ватари собирается сюда прийти… L откинулся на подушки и принял такой до смешного обиженный вид, что Лайт расхохотался. Бок немедленно отозвался болью, заставив его вздрогнуть. — Ты в порядке? — Да, мне определённо не так больно, как вчера, просто до конца не прошло, — заверил Лайт, а в следующую секунду его желудок громко заурчал. Супруги переглянулись и захихикали. — Так, ну всё. Я встаю, хочешь ты или нет… и потом, ты вроде обещал сводить меня в свою любимую кондитерскую? — оглянулся через плечо Лайт, после чего встал с постели и направился в гардеробную. — Что-то я такое слышал. В дверь постучали. — Заходи, Ватари. Предусмотрительный старик принёс не только лекарства, но также чай для L и кофе для Лайта. — Огромное тебе спасибо, — поблагодарил детектив, поочерёдно бросая в свою чашку кусочки сахара. — Чуть позже мы с Лайтом хотели сходить в «Mort Par La Pâtisserie», у меня есть сегодня какие-либо важные дела? — Если не считать те, над которыми ты работаешь в настоящий момент, а также ситуацию с Б, то нет. — Хорошо. Мне нужно, чтобы ты организовал кое-что, — сказал L, размешал чай и принялся объяснять.***
— …не уверен, но думаю, что следует готовиться к худшему сценарию. Лайт остановился у выхода из гардеробной. — Он, конечно, не мог выбрать для этого дерьма лучшего времени. Ватари, я совершенно не желаю разбираться с этим прямо сейчас, но также знаю, что в этом вопросе у меня нет выбора. Лайт поспешно зажал рукой рот, подавляя шокированный вздох. «Так вот как он в действительности относится к тому, что я перестал принимать супрессанты?» Он сжался на полу в комок, на глаза навернулись жгучие слёзы. «Нет… НЕТ! Я не стану из-за этого плакать, — Лайт вытер глаза, встал. — Я был дураком, доверившись тому, кого едва знал. Он ведь лгал мне с самого начала!» Его захлестнул гнев. «Пошёл ты, L. Пошёл. В. Жопу». Дверь в гардеробную внезапно распахнулась, и вошёл улыбающийся L, однако при виде лица Лайта его улыбка тут же погасла. — Что-то случилось? — Нет, мне просто нужно принять свои лекарства, — ровным голосом ответил Лайт и прошёл мимо него в спальню. Ватари протянул ему обезболивающее и бутылку с водой. Парень проглотил таблетку, покосился на свою тумбочку и со вздохом взглянул на часы. «Мне следовало принять супрессант почти двенадцать часов назад. Теперь уже поздно что-либо предпринимать… дерьмо, я чувствую себя бомбой замедленного действия». Его накрыло новой волной гнева, и тело выпустило феромоны стресса прежде, чем Лайт успел себя остановить. Он сделал глубокий вдох и медленный выдох. Сзади послышался голос, тихо шепчущий его имя, сильные руки нежно обняли за талию. Тёплое тело, прижавшееся к спине, губы, ласкающие шею — всё это должно было его успокоить, но на этот раз Лайт не позволил. «Не всё так просто, L. Далеко не всё можно решить при помощи ласк и напева». Полный отвращения, он молча выдрался из объятий и отошёл к камину, где свернулся калачиком в одном из кресел. «Я прекрасно способен утешить себя сам, большое спасибо». L подошёл, присел в соседнее кресло. Лайт, игнорируя его, смотрел в камин, но чувствовал на себе долгий, изучающий взгляд. — Лайт, я не могу понять, что я… — Вот когда разберёшься, тогда и поговорим, — огрызнулся парень, после чего вскочил и вышел из спальни, прихватив с собой плед. «Всё, забудь о нём. Надо позавтракать, и немедленно, — думал Лайт, шагая по коридору. — Мне стоит начать есть больше, ведь когда наступит течка, мне будет не до еды, я буду хотеть только…» — Дерьмо! — ругнулся он себе под нос. «Я просто не понимаю, как он мог делать для меня всё это, был таким замечательным, а потом сказал такое… Придётся постараться во время течки не зависеть от него больше, чем будет необходимо. Он в этом явно не заинтересован, несмотря на то, что говорил прежде. Это, конечно, не идеальный сценарий, но теперь ничего не поделаешь. Придётся работать с тем, что есть». Добравшись до кухни, Лайт сразу же залез в холодильник, где обнаружил миску с разными фруктами и йогурт. Прихватив из стоящей на столе корзинки круассан, он прошёл в соседнюю комнату и устроился на диване перед телевизором, завернувшись в плед и поставив на колени тарелку с завтраком. Лайт был совсем не против посмотреть новости и проверить свои знания французского, к тому же, выбрав столь неочевидную комнату, он понадеялся, что L потребуется время на то, чтобы его найти. «Если он вообще будет искать», — подумал парень с горечью. Какое-то время он ел фрукты и смотрел ничем не примечательный репортаж о роли французской экономики на международной арене, потом потянулся стандартный рыночный отчёт о стоимости акций, подкреплённый мнениями различных экспертов. Лайт с удовольствием обнаружил, что его французский по-прежнему довольно хорош, и следить за новостями ему легко. К середине программы он допил свой йогурт и прикончил половину круассана. «Уф… больше ни кусочка не могу съесть», — он прилёг на диван, чтобы дать завтраку улечься в желудке, и продолжил смотреть новости. Однако в следующее мгновение вскочил, как ужаленный, едва не перевернув стоящую рядом на столике тарелку — в новостях только что упомянули «омегу из Японии». «Что за…» — …альфа очень высокого ранга… высоко ценимый омега… — Лайт навострил уши, пытясь понять, есть ли среди льющихся с экрана слов что-то, чего он ещё не знал. — …японский омега мужского пола родом из уважаемой семьи, которая долгие годы преданно служила правительству. Лайт облегчённо выдохнул — описание было довольно общее. Но если кому-нибудь удастся заполучить ещё хоть одну крупицу информации, то выяснить о нём и его семье всё остальное будет совсем не трудно. Лайт опустил взгляд на собственные руки. Заметив, что они дрожат, он крепко стиснул кулаки. «Я должен позвонить родителям и Саю. Вчера я совершенно про это забыл». — Лайт? Он поднял глаза. В дверном проёме стоял встревоженный L. — Я просто пришёл проверить, как ты… Я с другого конца квартиры почувствовал, что ты расстроен, и забеспокоился… Лайт досадливо отвёл глаза. Он даже не осознавал, что во время просмотра новостей выделял феромоны стресса. «Что со мной творится?.. Какой-то побочный эффект от внезапной отмены супрессантов? Это влияет на мой самоконтроль?» — Лайт, пожалуйста, скажи мне, что не так… Я весь последний час пытаюсь и не могу разобраться, чем мог так внезапно тебя разозлить. — Серьёзно? — недоверчиво покачал головой Лайт, его голос был холоден, как лёд. — Ладно. Хотя бы один из нас будет честен. Он ожёг детектива гневным взглядом. — Я подслушал твой разговор с Ватари. И знаешь, что? Мне очень жаль, что у тебя нет выбора в вопросе того, что со мной происходит, я сожалею, что моя течка станет дерьмовым временем, но… — Лайт, послушай, пожалуйста, ты всё неправильно… — L умоляюще вскинул руки. — Нет, ты слушай! — зло сказал Лайт. — Ты хотел честности, и ты её получишь, потому что… Ему пришлось прерваться. Неизвестно, как детективу удавалось двигаться так быстро, но ещё мгновение назад он стоял в дверном проёме, а теперь нависал над Лайтом, прижимая его к дивану. — Я сказал, пожалуйста, послушай… — прорычал он. — А я сказал, нет! — оскалился Лайт, яростно сверкая глазами и пытаясь вырваться. — Да выслушай же… — Если ты думаешь, что снова можешь использовать на мне это грёбаное рычание, то… — Я не тебя имел в виду, когда говорил всё это! — … «Чёрт». — Слушаю, — буркнул Лайт. — Я говорил об одном деле, о подозреваемом, с которым я, к сожалению, уже очень давно не могу разобраться, — объяснил L. — Теперь мы прояснили, что всё, что я говорил утром, было сказано не о тебе? Лайт смущённо кивнул. Он испытывал огромное облегчение от того, что L не предал его доверие, и в то же время его беспокоило то, как быстро он поверил, что такое возможно. — Могу я тебя поцеловать, Лайт? Пожалуйста? — L смотрел на него сверху вниз, и в его глазах горела такая потребность, какую Лайт ещё ни разу у него не видел. — А мне откуда знать, можешь или нет? — только и успел ответить он прежде, чем детектив накрыл его губы своими. — Мне нравится, что в тебе столько борьбы… — проговорил L, скользя губами вдоль линии челюсти юноши к уху. — Ты выглядел очень сексуально, когда не отступил в нашем споре. — Тогда я постараюсь делать так почаще, — усмехнулся Лайт. — Похоже, я создал монстра, — шутливо пробормотал L. Уткнувшись носом в волосы омеги, он глубоко втянул в себя его запах и счастливо вздохнул. Постояв так некоторое время, он сел на диван и потянул Лайта к себе. — Что ж, я уверен, что есть куда худшие монстры, — лениво улыбнулся юноша. — В сравнении с которыми я почти ручной. — Могу это засвидетельствовать. Я многих из них засадил в тюрьму. Честно говоря, иногда я задаюсь вопросом, не являюсь ли я сам таким монстром, — тихо сказал L. — Вот уж в чём я сомневаюсь, — покачал головой Лайт, и в его глазах заплясали смешинки. — Если бы ты был монстром, крадущим у детей конфеты, я бы ещё поверил, а так… L наклонился к нему и снова поцеловал, нежно оттянул зубами губу. — Ммм, считаешь себя гением юмора, да? Лайт лишь усмехнулся в ответ, представляя себе великого детектива, ворующего у детей конфеты. — Ты всё ещё хочешь сходить со мной в кондитерскую? — Определённо. Но не жди, что я буду объедаться сладостями, — предупредил Лайт. — Хоть мы и в Париже, я даже думать не могу о том, чтобы портить этим фигуру. L задумчиво провёл пальцем по губе. — А как насчёт украсить этим фигуру? — он наклонился, провёл языком по нижней губе юноши, шепнул чувственно: — Я мог бы слизать всё это… Дыхание Лайта застряло в горле, зрачки расширились. «Да, пожалуйста…» Несколько мгновений царила напряжённая тишина, потом L с негромким рычанием дёрнул юношу к себе, и в следующую секунду Лайт уже лежал на его коленях, глядя на альфу снизу вверх. L смотрел на него, как на самую свою любимую на свете вещь. Быстро схватив Лайта за руки, он прижал его запястья к дивану над головой. «Что он…» — Доверься мне, — властно приказал L. Лайт молча кивнул, и альфа, наклонившись, завладел его губами. «Да…» Язык детектива вторгся юноше в рот, в то время как рука быстро расстегнула брюки, проникла внутрь, добираясь до члена. Лайт удивлённо выдохнул: — Мм-мннх, L, что ты… боже… L неотрывно смотрел ему в лицо и нежно, но уверенно ласкал всё больше твердеющую плоть. Взгляд Лайта постепенно затягивался пеленой желания, дыхание пресекалось всякий раз, когда палец L проходил по венцу головки, с губ срывались частые, негромкие стоны удовольствия. — Ты потрясающе звучишь и выглядишь… — проговорил L почти с благоговением, жадно пожирая глазами открывшееся ему зрелище. — А-ах… м-м-м… — пламя, что всё больше разгоралось в паху Лайта, заставляло его инстинктивно бороться с удерживающей его запястья рукой. «Нужно двигаться… так жарко». L продолжал пристально смотреть на него, и парень, отвернув лицо, тихо заскулил. — Не прячься от меня, Лайт. Во взгляде детектива плескалось настолько густое вожделение, что омега, снова заглянув ему в глаза, едва не кончил в ту же секунду. L отвлёк его глубоким, страстным поцелуем, ухитряясь уделять исследованию рта своей пары ровно столько же внимания, сколько и ласкам его пульсирующей эрекции. «Чёрт, а он умеет работать в режиме многозадачности…» Рука L скользила по члену легко и плавно благодаря выступившей смазке, и Лайт выгибался ей навстречу. В спину ему упиралась твёрдая эрекция, и мысль о том, что он так сильно возбуждает свою пару, заставляла его сгорать от желания. В какой-то момент он теснее прижался к коленям L, потёрся о него спиной, и наградой ему стало участившееся дыхание альфы. — Лайт… — улыбнулся L, на мгновение прерывая поцелуй. — Я не выдержу… если ты будешь продолжать в том же духе… — В том и смысл… — прерывисто выговорил Лайт, и они оба продолжили бесстыдно ласкать друг друга, даже сейчас отдаваясь духу соперничества. L ускорил движения рукой, и Лайт задрожал, понимая, что вот-вот кончит. «Нет, L, на этот раз ты первый», — хитро подумал он. — L… — чуть слышно выдохнул Лайт, прикусил альфе нижнюю губу, после чего выпустил немного соблазняющих феромонов и с силой потёрся спиной о его член. Шепнул в губы: — Я хочу, чтобы ты кончил мне на спину… — О, боже… — не выдержал L, его бёдра конвульсивно дёрнулись, из горла вырвалось громкое рычание. Лайт зачарованно смотрел, как по лицу супруга вспышками проносятся желание и наслаждение. «До чего сексуально… как чертовски горячо…» L не перестал ласкать его даже на пике оргазма, и удовольствие накрыло омегу так внезапно, что он не сдержал громкого крика, покрывая руку альфы своей спермой. — Ннх… вау… — выдохнул Лайт, пытаясь восстановить дыхание. Посмотрев на L, он наткнулся на весьма неласковый взгляд. — Ты это специально сделал, да? — скривил уголок рта детектив. Лайт в ответ невинно распахнул глаза. — Я не совсем уверен, что понимаю, о чём ты. — Ну да, — скептически заметил L, после чего поднёс к губам перепачканную руку и тщательно облизал один из своих длинных пальцев. — Ч-что ты делаешь? — Лайт прочистил горло и, как загипнотизированный, уставился на то, как во рту альфы исчезает ещё один палец. — Пробую тебя, — ухмыльнулся L, слизывая последние капли быстрым движением языка. — Очень вкусно. Лайт изумлённо вытаращил глаза. Несмотря на то, что они только что проделали, такая непристойная выходка вогнала его в краску. — Ну что, приводим себя в порядок, переодеваемся и в кондитерскую, да? — нетерпеливо спросил L, целуя юношу в щёку и помогая сесть. Лайт лишь безмолвно кивнул головой. «Стоит мне подумать, что я одержал верх, как он берёт и делает такое… Да уж, он мне не по зубам…»