В мире много цветов

Последний раз, окинув взглядом, резко ставшую такой неприветливой и наполненную практически ощутимой искровой болью, обстановку, я вышел в коридор через пустеющий дверной проём. Выломанные створки тихо лязгнули под каблуками. В этой ситуации я ощущал себя несколько беспомощным. Не в целом, нет, исключительно в отношении к произошедшему. Может в силу своего характера, а может благодаря спонтанности минувших событий, но мне не удавалось найти слов, которые были так нужны ученику в трудный клик. И вряд ли я нашёл бы их в любой иной подобной ситуации. Скорее имелась весомая доля вероятности всё испортить каким-либо циничным или саркастическим комментарием из разряда: «Посмотри на это с другой стороны, теперь мне не придётся делать это самому». А ведь пришлось бы… Наверняка… За весь свой долгий актив, включая первую жизнь, я выработал привычку философски относиться ко всяческого рода несчастьям, смотреть на них с разных ракурсов, и потому приходил к выводам, что в целом, грустить особенно и нечего. Но, честно говоря, это не лучшим образом отражалось на навыках коммуникации. К сожалению люди, да и трансформеры, не могут относиться нормально к тем, кто на похоронах близких, внешне не выказывает никаких отрицательных эмоций. В общем, памятую об этих своих особенностях, я пришёл к выводу, что наилучшим решением будет оставить Зететика наедине с его горем, тем более беря во внимание подозрительно утихшие звуки ранее ведущегося боя. Перестрелка и ощутимые толчки, надо думать от взрывов, прекратились сравнительно недавно. Почти сразу после того, как опи ученика покинул мир живых. Я тогда не придал этому особого значения, осмысливая произошедшее и размышляя над наиболее тактичными выходами из сложившейся ситуации, но теперь, мне как командующему, было необходимо выяснить, что юникрон его подери, происходит. Дым до этого застилающий собой коридор уже успел рассеяться, открывая взгляду Стасркрима с сомнением разглядывающего дело собственных манипуляторов и неожиданно явившуюся сюда же делегацию из офицерского состава десептиконов. Сикер, не обращая внимания на окружающих, стоял около изуродованного взрывом двухколёсника всматриваясь в перекрученный, словно застывший в жуткой агонии, дезактив. Он сам казалось, не верил, что сотворил подобное. Фейсплейт аристократа выражал смесь брезгливости страха и восхищения. Новоприбывшие, а это были Баррикейд, Блицвинг и Блэкаут, завидев эту картину, заметно насторожились, а уж, когда перевели оптику на меня, стоявшего на явно не самостоятельно вышибленных из проёма створках, и следы схватки за моей спиной, вовсе побледнели. Оно и понятно. Только отдал им приказ усилить охранение, как не проходит и джоора, а на командующего уже совершено нападение, причём посреди глубокого тыла. Видимо ждут от меня суровой расправы и, пока, совершенно зря. Недавнее прошлое не является следствием их промаха, мы все слишком поздно спохватились, чтобы пресечь диверсию. А вот если бы троица действительно была повинна в этих происшествиях... Словом, на заметку, на ближайшем собрании надо постановить основные принципы системы правосудия десептиконов в военное время и ввести понятие трибунала. - Командующий Ласткаст. – Первым обратился ко мне Блэкаут, который по большому счёту мог и не беспокоится за свой бампер, так как получил от меня другое задание. Конечно, если он не умудрился угробить Саундвейва. - Докладывай. – Я перевёл изучающий взгляд на новоприбывших. – Что произошло…или всё ещё происходит? - Всё уже под нашим полным контролем, командующий Ласткаст. – Поспешил заверить меня винтолёт. - Нам удалось отразить нападение автоботов… - Уже хорошо. – Правда, честно говоря, в этом почти нет нашей заслуги. - Будьте добры пояснить. – Холодно потребовал я. - Они сами отступили. – Это уже Баррикейд. – Похоже, полноценного штурма и не планировалось, враг прощупывал нашу оборону, одновременно выполнив этим две задачи. Провести разведку боем и создать отвлекающий манёвр… - Призванный прикрыть деятельность диверсантов. К счастью эта угроза тоже устранена. – Закончил Блэкаут, недовольно взирая на перехватившего нить разговора полицейского. Когда это они наловчились заканчивать друг за другом фразы? - Ясно. Потери? - Точно непонятно, но не больше пары десятков ботов. Учитывая, что всего в поместье проникло от двенадцати гвардейцев это неплохой результат. Конечно, прекрасно, что нам не пришлось испытать на себе все прелести спланированного штурма, однако действия противника наводят на нехорошие мысли. Я предпочёл бы иметь дело с идиотами, не разрабатывающими планы, а решившими воспользоваться численным преимуществом. К сожалению, присутствие среди осаждающих военных и гвардейцев не оставляло возможным такого подхода к ведению военных действий со стороны врага. - Но это ещё не всё! – Привлёк моё внимание возглас Блицвинга, который по неизвестной причине чуть ли не надувался от гордости, даже не стараясь её скрыть. – Нам, вернее мне, удалось взять в плен двух нападающих! - Рядовых? – Скептически спросил я. - Нет. – Трехрежимник помотал шлемом из стороны в сторону, растянув губы в улыбке. – Среди лазутчиков были только офицеры. А вот это уже действительно интересно. Я думал, им повезло схватить кого-то из осаждающих, но нет, десептиконы изловили диверсантов. Такие пленники действительно заслуживают моего внимания. - Допрашивали? - Нет, но за этим дело не станет. – Заверил меня Баррикейд, предвкушающее сверкнув оптикой. Будучи ознакомленным с тем, как ведутся допросы в полицейском участке, я был уверен – десептикон, если дать ему возможность взяться за его ремесло, не поскупиться на методы. - Значит, ты этим и займёшься. Всё же у тебя должен иметься опыт в таких делах. - Есть. – Воодушевлённо ответил полицейский. Старскрим, тем временем, прервавший своё увлекательное занятие, встрепенулся, оглядел неожиданно оказавшихся рядом с ним ботов и постарался заглянуть мне за спину, но вместо этого наткнулся на многообещающий взгляд. Я решил выразить в нём все испытанные мною чувства в отношении «ракетоносителя», ранее совершившего столь удачный выстрел. Сикер, наткнувшись на эту преграду, поспешил с самым невинным видом, отвести оптику в сторону и начать разглядывать собственные когти. Так как я всё ещё считал неуместным беспокоить Зететика и думал, что ему нужно некоторое время побыть в одиночестве, то во избежание, махнул манипулятором в сторону коридора, при этом загородив собой проход в кабинет. Офицеры без лишних возражений выполнили мою просьбу, направившись обратно в главный зал, разве что Старскрим вновь, как он думал незаметно, попытался разведать побольше о произошедшем в комнате, но, потерпев неудачу, поспешно ретировался, забавно дёргая крыльями от противоречивых эмоций. Я напоследок оглянулся. Прошедшие клики не повлияли на обстановку, будто вырезанную из бесконечного хода времени. Реальность обратилась живой картиной. Перевёрнутые или изломанные в ходе ожесточённой схватки предметы мебели, сбитые на пол светильники с разбитыми лампами, неаккуратные, словно оставленные неопытным маляром, мазки энергона на стене украшенной генеалогическим древом. Посреди всей этой, навевающей тягостное впечатление, композиции сидел Зететик, не замечая, как по его корпусу струится чужой внутримагистральный энергон, собирающийся в небольшую лужу у коленных шарниров. Лишь по слабой дрожи его корпуса можно было догадаться, что взираешь не на фотографию поразительного качества. Манипуляторы ученика крепко обхватили остывающий корпус, из которого слабым потоком всё лилась и лилась, неостановимая подобно самой жизни, жидкость. Неоновые разводы заменяли ей следы… Когда я нагнал отошедших на порядочное расстояние десептиконов, Старскрим уже маячил далеко впереди, теряясь в неизменной полутьме поместья. Окутывающую коридор тишину разбавлял исключительно жизнерадостный голос Блицвинга, создающий непередаваемый контраст с ранее увиденным. Он разливался соловьём об истории своего успеха, без особых красочных эпитетов, как умел, но щедро приправляя рассказ эмоциями. - И я естественно собирался дать сдачи! – Он пафосно погрозил кулаком куда-то в потолок. – Эта парочка у меня поплясала, пусть я и сражался с ними фактически в одиночку… - А ты не слишком ли заговариваешься? Напомнить тебе, как тот вёрткий мех чуть не перерезал твою глотку? Кто надавал ему по шлему? – Возмутился Баррикейд, тем не менее, продолжая говорить спокойным тоном. - Ну ладно ты тоже помогал… - Отмахнулся от него трёхрежимник, а после вновь развернулся к молчаливому Блэкаут. Судя по всему рассказ предназначался в основном для его аудиосенсоров. Полицейский на это только устало провентилировал. – Вот я значится и решил, что раз попасть в них никак не удаётся… - У нас теперь в каждой второй стене зияющая дыра. – Вновь прервал рассказ Баррикейд. – Стрелять из этой здоровенной пушки в замкнутом пространстве было просто потрясающей идеей Блицвинг. -…то почему бы и не подловить их? Я немного поработал процессором, подрасчитал их дальнейшие действия и вроде, как промазал, но на самом деле… На самом деле попал! Да, веришь или нет, у меня был план, они даже ничего понять не успели, когда на них обрушилась стена! – А я-то думал, что это там всё время взрывается? – Жаль ты не видел, как они забавно молотили конечностями! Но, знаешь, здоровенный кусок металла на спине не очень то подходящее подспорье… - Давай взглянем правде в оптику и признаем, что ты просто промазал. - Да хватит меня перебивать! – Наконец не выдержал Блицвинг. – Неужто ты силишься умолить мои заслуги!? Возмутительно! Что, гнусный завистник, ни себе ни ботам, так получается!? - Я просто хочу, что бы Блэкаут не был введён в заблуждение твоими баснями. Этих двоих нам удалось схватить только благодаря… - Мне удалось. – Поправил трёхрежимник. -…случаю, ну или твоей кривой системе наведения. Блэкаут, остающийся нейтральной стороной в этом конфликте, по своему обыкновению продолжал хранить молчание. Знаю по опыту - он не очень-то разговорчив, однако из винтолёта получается отличный слушатель. Правда сейчас тому, похоже, глубоко всё равно, благодаря чему двое диверсантов оказались в нашем плену: прозорливости Блицвинга или же его косоокулярию. - Ну, хорошо. - Трёхрежимник с самым что ни на есть решительным видом, упёр манипуляторы в бока. – Даже если я и мазила, всё же ты не можешь отрицать моего тактического гения. - Почему же нет? Могу. – В тон ему ответил Баррикейд, поддержав перемену в стилистике словесной пикировки. – Счастливый случай и моя незаменимая помощь. Вот тебе рецепт гарантированной победы. - Командующий, ну хоть ты мне веришь? – С ликом трансформера, обращающегося к высшей инстанции и уже торжествующего свою скорую победу, применил последний козырь Блицвинг. К этому моменту, я поравнялся с троицей десептиконов и, не вмешиваясь в беседу, шёл чуть в стороне. Услышав это обращение, сделал вид, что глубоко задумался, окинул трёхрежимника оценивающим взглядом и только потом, в своей обычной сухой и холодной манере, ответил. - Нет. – Однако глядя на вмиг сконфузившегося десептикона, милостиво добавил. – Но это не значит, что в произошедшем нет твоей заслуги. Этого комментария было достаточно и наше дальнейшее продвижение к основным помещениям поместья проходило в благожелательной атмосфере, без затаённых обид и отложенных дебатов. Разве что в конце пути поджидал весьма неожиданный сюрприз сомнительного толка. Я, признаться, испытывал затруднения, как именно к нему относиться. С одной стороны мы изрядно сократили путь, с другой пресловутая дыра в стене в будущем могла аукнуться при обороне, да и выглядела весьма не эстетично. Выводила она, кстати, прямиком на галерею, на которой я давеча познакомился с офицерским составом и, где ранее проходил памятный разговор с лордом Мегатроном, принёсший столько противоречивых новостей. Там уже расположились Старскрим и Саундвейв, второй впрочем, никуда и не уходил. Как только я аккуратно перешагнул через новообразованный вместе с непредусмотренным входом порог и счастливо избежал разбросанных по округе остатков заграждения, на окуляры попались ранее не замеченные трансформеры. Надо полагать это, и были пленённые благодаря «счастливому промаху» гвардейцы. Оба стояли на коленных шарнирах, с заведёнными за спину манипуляторами, где уже обосновались знакомого вида наручники. Похоже, Баррикейд подсуетился – эти оковы я ни с чем не спутаю, всё же солидная часть моего актива была проведена в полицейском участке. Разумеется пленников не оставили без охранения о чём говорили двое молодчиков с самым что ни на есть суровым видом, стоящие позади диверсантов. Они крепко сжимали по автомату, чьи орудийные стволы были направленны на заключённых. Оружие в их манипуляторах, в основном благодаря экзотическим особенностям конструкции, смотрелось подобно грозным хищникам, в любой момент готовым сорваться и растерзать свою добычу. При ближайшем рассмотрении становилось ясно, что оба лазутчика - некрупные четырёхколёсные боты. Как я понял обладатели иных альтмодов за исключением двухколёсных, в диверсии почти не принимали участия, так как либо были слишком массивными и неуклюжими, либо имели серьёзные ограничения в замкнутом пространстве. Те же сикеры в своём втором обличии оказались бы бесполезны, даже если брать во внимание возможный профессионализм гвардейцев в отношении высшего пилотажа. Возвращаясь же к нашим пленникам, можно сказать единственное обстоятельство доселе мною не упомянутое это то, что одним из пойманных диверсантов оказалась фемботка. Вероятно, её будет легче «расколоть» и это хорошо, у нас не так много времени, но если мои предположения касательно её большей уязвимости к допросам с применением насилия не оправдаются, остаются ещё не самые приятные… в нравственном смысле методы. Так или иначе, нам, вероятно, удастся добиться своего. Двое заключённых при нашем появлении несколько оживились, слава бежит впереди меня. Мех тряхнул головой, уставившись на случайно выбранную точку в пространстве, взгляд бота стал пустым и одухотворённым. Судя по его отрешённому виду, гвардейцу сейчас не было ни до чего дела и я подозреваю, что подобным образом он заранее настраивал себя на допрос с пристрастием. Сам он особенно ничем не выделялся, будучи обладателем стандартного строения, разве что абсолютно серая раскраска, как у новосозданного, придавала ему оригинальности. Его напарница в отличие от товарища пренебрегла какими-либо психологическими трюками и просто вперила в меня, как ей казалось, тяжёлый взгляд. Ярко-голубая оптика фемботки превратилась в буровую установку, которой она настойчиво пыталась просверлить дыру в моём многострадальном фейсплейте. Она имела довольно неуместно глядящийся на боте её профессии розовый окрас, в некоторых местах уступающий белым или серым элементам. За спиной фемы, словно два крыла, располагались не очень длинные, но и не короткие, двери от альтернативной формы. Смерив парочку пренебрежительным взглядом, я обернулся к Баррикейду. - Бери этих на допрос, я полагаю, в подвале найдётся подходящее помещение. - Полицейский сосредоточенно кивнул, тем не менее, не сумев скрыть за своим суровым настроем явно различимой радости. Блицвинг завистливо покосился на соратника и я, припомнив его характер, порешил, что лучше будет отослать трёхрежимника подальше тем более, когда он сам напрашивается в помощники к дознавателю. – Блицвинг, идёшь с ним. Два раза повторять не пришлось, оба офицера в сопровождении парочки охранников и заключённых скрылись на ведущих вниз ступенях. В главном зале к этому времени уже улёгся, ранее творившийся хаос и нынче новобранцы, разбившись на группки, занимались своим делами. Кто-то проверял оружие, кто-то подсчитывал трофеи, другие просто горячо обсуждали сложившуюся ситуацию. Признаков падения боевого духа я не заметил, что, без сомнения, являлось прекрасной новостью. Но, тем не менее, отправить вниз офицера, чтобы присматривал за порядком, являлось не лишним. Блэкаут понял меня без слов, хватило одного лаконичного жеста. Он молча удалился следом за ранее ушедшими десептиконами. Помимо вышеозначенной причины существовала ещё одна, почему я отослал винтолёта. Старскрим, всё время находившийся тут же, неустанно подавал мне какие-то знаки, распознать чьё значение конкретно не представлялось возможным и, проведя довольно муторный «лингвистический» анализ, где большее внимание отводилось не самой жестикуляции сикера, а его крыльям и фейсу, я пришёл к выводу, что он хочет поговорить наедине. - Старскрим? – Вопросительно произнёс я, переведя взгляд на аристократа. Тот не отвечал, поскольку в данный момент недовольно и весьма красноречиво взирал на невозмутимого Саундвейва. Поиграв в гляделки со связистом в течение десятка нанокликов, сикер, наконец, вздохнул и обречённо махнул манипулятором, признавая поражение. В конце концов, если ему и удастся выдворить доверенное лицо Мегатрона, это не помешает тому разузнать содержимое разговора. - Ладно, какая разница! – Недовольно буркнул летун и повернулся ко мне, чтобы наткнуться на не менее красноречивый взгляд, чем тот, что он состроил ранее. – Ну а с тобой то, что не так!? Деланно удивился он. Я лишь слегка склонил голову набок, с ощутимым трудом приподнял единственную целую оптогрань и сложил манипуляторы на груди. - Хорошо-хорошо, признаю, это была не лучшая идея взрывать ракету в замкнутом пространстве, но меня можно понять, я растерялся! Тем более ты немилосердно приложил меня по фейсу, немудрено, что я испытывал весомую долю раздражения, когда… - Старскрим перестал строить из себя жертву и смутился. – В общем, после того, как ты мне помог… да. Я продолжал молчать. - Спасибо? – Сикер синхронно развёл мани и крылья в стороны, неуверенно и заискивающе улыбнувшись. Я всё ещё ничего не предпринимал. - Ой, ну серьёзно! – Надолго его не хватило. – Чего ты от меня хочешь, извинений!? Ну, уж прости! Однако не у одного тебя был тяжёлый день знаешь ли… Хватит молчать, я уже сыт вейвами по горло! – Он попытался вглядеться мне в монокль, но это не привело ни к каким изменениям. - Почему в окружении Мегатрона нет ни одного нормального бота, разумеется, исключая меня… - Ты закончил? – Наконец заговорил я и как только Старскрим набрал побольше воздуха для ответа, прервал его новым комментарием. – Мне было интересно понаблюдать за твоими метаниями. Впрочем, ты мыслил в верном направлении, я надеюсь впредь таких происшествий, как то о котором зашла речь, не повториться. - Я не могу знать наперёд, бывают разные ситуации… - Я прищурил уцелевший окуляр, в то время как монокль разгорелся сильнее, чем обычно. – Но конечно, это обоснованная претензия. Постараюсь более не вести дружеский огонь. – Торопливо закончил собеседник. - Потрясающе. – Мой ответ не содержал ни капли эмоционального окраса. – Надо полагать, у тебя есть ко мне разговор? -Хм… А ну да… Конечно! Я просто покачал головой, тихо провентилировав. Старскрим всегда был сложным и экспрессивным ботом, вести с которым диалог представлялось не самым лёгким занятием, но сегодня он побил все рекорды. Одной из его неотъемлемых черт характера был артистизм, проявляющий себя и к месту и не очень… Никогда нельзя было с известной долей уверенности сказать, что сикер говорит правду. Он мог либо солгать, либо сам себя убедить в правдивости высказанных доводов. Всё это щедро приправлялось эмоциональностью и переменчивым характером, имеющим определённые намёки на биполярное расстройство. В общем, с учётом сегодняшних потрясений, я мог закрыть окуляры на некоторые его проделки и некомпетентные решения, сделанный под влиянием первого порыва. - Лорд Мегатрон, несомненно, мудр в своих суждения, и этим качеством соответственно обладают отдаваемые им приказы, однако в сложившихся обстоятельство мне кажется… - Ближе к делу Старскрим, можешь говорить откровенно. Летун красноречиво посмотрел на Саундвейва, вроде, как совершенно не интересующегося разговором. - Действительно… - Он саркастически кивнул, но, похоже, решил забыть про условности. – Меня не устраивает перспектива прозябать здесь целые сутки. - Можешь поверить, она никого не устраивает. - Вот только не достаточно сильно, чтобы что-то предпринять. - У тебя есть конкретные предложения? Прежде, чем сикер успел ответить, Саундвейв медленно повернулся в нашу сторону и включил аудиозапись. «- Какие-нибудь приказы?» - Да это же мой голос. «- Ждать прибытия спасательной миссии и беречь свои бамперы. Никто ещё не разрешал вам увольняться…» - Последовал знакомый рокочущий бас гладиатора. - Может быть, раньше это являлось веским аргументом, но смею напомнить – мы уже давно добились от Мегатрона некоторой самостоятельности в принятии решений! – Едко напомнил Стасркрим об одном конфликтном собрании, едва не закончившемся братоубийственной перестрелкой. - Верно. – В такой ситуации разумно поддержать его слова, вот только было одно «но». – И что же ты предлагаешь? Пока я не вижу конкретных выходов из этой ситуации без прибытия подкрепления. - Элементарно! – Старскрим деланно всплеснул манипуляторами. – Пойти на прорыв, мы и сейчас обладаем достаточными силами, чтобы прорвать кольцо окружения. Я вообще не представляю, почему мы всё ещё здесь. - Слишком большие жертвы, но это разумно… - Я посмотрел на суетящихся внизу десептиконов. – Правда, не в нынешних обстоятельствах. Среди наших войск немало профессиональных десептиконов, заметь не новобранцев. Потерять их всех сейчас будет весьма опрометчивым шагом, оправданным только в том случае, если это необходимо. - А я о чём? – Старскрим недовольно последовал моему примеру, переведя взор на подчинённых. - Нам нет нужды срочно покидать окружение. Мегатрон справляется и без нашей помощи, пусть поддержка Саундвейва ему и не помешала бы. - Я нужен в Восе. – Упрямо заключил Старскрим. – И чем скорее, тем лучше. У меня там остались сотриадники и… - Беспокоишься за них? – В моём голосе прорезалось едва различимое любопытство. - Я? Нет! С чего ты взял! – Старскрим поспешно отвёл окуляры, ранее уставившиеся на мой протез, в сторону. – Просто… они отличные подчинённые, вот и всё… Да и потом, лишнее промедление может плохо сказаться на количестве сикеров в рядах десептиконов… Ему не дал договорить пронзительный высокочастотный звук, донёсшийся откуда-то снаружи и буквально ввинтившийся в процессор. Самый ближайший аналог, который ему можно привести – подключённая аудиоаппаратура на подобии микрофона или электрогитары. Саундвейв едва заметно покачнулся, когда искрараздерающий полу-писк полу-звон врезался в аудиосенсоры. Раз уж мне довелось испытать ощутимый дискомфорт то о нашем ушастом связисте и говорить нечего. - Когда я узнаю, чьих мани это дело… - Угрожающе зашипел Старскрим. - Раз… Раз-раз… - Раздалось откуда-то громким приглушённым голосом. - Вроде работает… - Неуверенно ответил некто другой. - Кто-нибудь объяснит мне что происходит! – Возопил сикер в то время как я пытался разобраться в ситуации. - Твои крики мешают моим размышлениям. – Мой ледяной тон сбил летуна с настроя. - А мне мешает… - Ой… - Снова послышался первый голос, а следом за ним потрясающий в своей отвратительности звук удара. – Кажется, уронил… - Аргх… - Старскрим зарычал в бессильной злобе, сжав аудисенсоры и его примеру, надо заметить, последовали все окружающие, на все лады, матеря нерадивых, невесть откуда взявшихся ди-джеев. Тем не менее, клоунада, весьма неуместная в таких обстоятельствах, продолжалась. - Что происходит!? – Донеслось откуда-то, словно издалека, командным тоном. - А… Командующий? А мы тут это… Ну…по вашему приказу… - Дай сюда! – Звуки непродолжительной борьбы. – Говорит командующий силами смешанного правительственного карательного корпуса. – А не слишком ли он много титулов навесил на всю эту сборную солянку, сейчас взявшую нас в окружение. Я уже разобрался, что собственно происходит и потому приготовился выслушивать вражеский ультиматум. – Я обращаюсь к вам, простым солдатам, а не к вышестоящим командирам. Войска десептиконов полностью разбиты, Мегатрон доставлен на беспристрастный и справедливый суд, дальнейшее сопротивление становиться бессмысленным. Пропаганда десептиконов затмила вам здравый рассудок, выдайте нам своих командиров: Ласткаста и Старскрима, являющихся злостными преступниками, и вам будет гарантирована полная амнистия. Ещё не поздно искупить свою вину и избежать неминуемых последствий. Весьма умно и действенно, вот только не в этом случае и не с этими ботами. Единственная новость, вызвавшая диссонанс среди наших бойцов – поимка Мегатрона и подавления восстания, что, конечно же, неправда, однако выдавать меня и сикера, как я понял, никто не собирается. Все трансформеры, примкнувшие к нашему движению осведомлены о резне в сенате и, следовательно, полностью её одобряют. Будет ли им дело до россказней о пропаганде и наших злодеяниях? Разумеется нет, они наоборот полностью солидарны с десептиконскими верхами. Однако развеять пущенный в ход вражеским командующим обман не будет лишним. Интересно, что Саундвейв не был упомянут ни в качестве ужасающего своими злодеяниями негодяя, ни в каком-либо ещё, похоже о его роли власти пока не осведомлены. Кстати о нём… - Саундевейв ты не мог бы… Связист кивнул и развернулся ко мне всем корпусом, а затем подошёл поближе. На фейсплейте бота разгорелась шкала, сейчас показывающая максимальное значение. Надо полгать, это именно то о чём я думаю. - Говорит командующий Ласткаст. – Вероятно, у нас имелись все шансы оглохнуть, не передавайся звук через Лазербика, сейчас, как я понял, находящегося на крыше поместья. Мне живо представились напрочь оглохшие автоботы, пытающиеся унять мигрень, и на искре прямо таки потеплело. – Кто имеет честь? – Да, именно так, я не собирался признавать, что разговор с вражеским командующим будет для меня честью. На другом конце звучно подавились воздухом, а затем, угрюмо и злобно засопели. - Я не беру в правило называть своё имя всякому гнусному проходимцу. - Видимо оно широко известно в определённом обществе. – Добавив максимальное количество яда в «заиндевелые» слова, ответил я. – Предполагаю, что не в самом приличном. - Ха, верно. – Старскрим, уже пришедший в себя и проникшийся ситуацией, подключился к разговору, задумав принять в нём участие. – Будь иначе, ты бы представился, как и всякий культурный бот. На той стороне молчали и, так как я более не имел желания превращать переговоры в какой-то фарс, к чему всё собственно и шло, и с чего, кстати говоря, они и начались, то переключился на более деловую волну. - Тем не менее ваша разведка что-то напутала и схватила не того Мегатрона, нам достоверно известно – лорд находиться на свободе и в добром здравии. Я уже и не говорю, что не имею понятия, о каких разгромленных десептиконах идёт речь. - Всё равно. – На удивление быстро согласился анонимный собеседник. Похоже, они уже узнали, что мы пробили их информационную блокаду. – Эти обстоятельства никак не облегчат вашу участь. Я даю вам пол джоора на размышления, после чего мы начинаем штурм. Если вы капитулируете добровольно, суд вынесет вам некоторые послабления, в противном случае… Можете не ждать снисходительности. Обсуждающие наши переговоры десептиконы разом замолчали в ожидании моего ответа, а Старскрим, беспомощно развёл манипуляторами, явно не представляя, что говорить в таком случае. Он бы и рад высказать меткую колкость, однако сейчас она будет неуместна. У меня же в этот момент возникли зачатки плана. - У меня имеется встречное предложение – встретиться и обсудить всё лично, разумеется, на нашей территории, ведь гарантии нынешнего незаконного правительства нельзя рассматривать, как надёжные. - Мне это не интересно. – Конечно нет, кто будет подвергать свой актив опасности, тем более когда может обойтись и без этого? - Разумеется, это не моё дело, однако вынужден сообщить, что не все оставшиеся в поместье диверсанты мертвы. У вас ещё есть шанс увидеть своих товарищей живыми. – Я сделал ставку на личный состав и зарождающуюся идеологию автоботов по которой они будут вынуждены предпочесть благородство в ущерб логике. – Я даю вам пол джоора на раздумья, а потом… Буду убивать по одному гвардейцу в брийм, поверьте их здесь немало. - Это блеф. - Можешь так думать, если тебе от этого спокойнее, но их смерть окажется на твоих манипуляторах. На ваших манипуляторах. – Я хмыкнул. – Да и кто сказал, что пока не истечёт срок с ними ничего не случиться? Может быть, кто-то вернётся не совсем… целым. Я прождал в ожидании ответа с клик, но единственно до чего дошло так это до нового пронзительного писка, свидетельствующего о выходе противника из переговоров. Что же, будучи уверенным в успехе предприятия, я не особенно беспокоился по этому поводу, разве что придётся наведаться к нашим пленникам. У нас меньше времени на допрос, чем предполагалось изначально, если быть точным, около полу джоора. - У тебя имеется повод для радости Старскрим, я думаю, тебе и Саундвейву удастся покинуть это место в течение следующего десятка бриймов. - Сикер лишь непонимающе что-то промычал и приподнял крылья. – Переговоры с окуляра на окуляр заставят врага стянуть основные силы к месту их проведения. – Начал пояснять я. – Тогда у нас появиться возможность прорвать оцепление небольшой и мобильной группой солдат, я имею ввиду сикеров. - А… - Старскрим немного завис. -…ты? - Ты обо мне беспокоишься? Как воодушевляюще. – Прежде чем переменившийся в фейсплейте аристократ успел ответить нечто едкое, я продолжил излагать свои умозаключения. – Я винтокрылый, моя прерогатива манёвренность, но не скорость, так что вам придётся отправляться без меня. Тем более, в моём случае, всё это не столь важно, Саундвейв необходим десептиконам для координирования действий, ты Старскрим отправишься в Вос, окончательно привести город под нашу инсигнию, а я останусь здесь, руководить оставшимися войсками. Так как ваш отряд прорыва будет немногочисленным, у меня всё ещё будет достаточно подчинённых, чтобы продержаться в осаде до прибытия подкрепления, как и предусматривалось изначальным планом. Здесь, даже почти нет рисков, и в то же время польза для дела десептиконов от подобных действий может оказаться довольно существенной. - Хм… - Стаскрим в раздумьях приложил когтистый манипулятор к длинному подбородку. – А что, мне нравиться. Саундвейв, с мгновение постояв недвижимым объектом, просто кивнул, как собственно от него и ожидалось. - Тогда нужно привести остальных офицеров в известность. – Констатировал я, прекрасно понимая, что связисту хватит одного этого намёка. – И ещё… В отношении наших пленников, эти пол джоора должны пройти максимально продуктивно, так что подчинённые более не подходят для столь важного дела. Если понадоблюсь, вы знаете, где меня искать. Ничего более не говоря, я развернулся и направился вниз по лестнице, имея примерное представление о том, куда ранее ушли Баррикейд и Блицвинг в сопровождении конвоиров и конвоируемых. Первые несколько ступеней никак не мог понять, почему меня сопровождает определённое чувство неправильности, однако стоило прислушаться и обернуться, как всё стало на свои места. За мной шёл Саундвейв. Словно тень он точь в точь повторял мои движения, совершенно не производя при этом шума. Мы немного постояли, обмениваясь красноречивыми взглядами, что, в конечном счёте, никак не сказалось на дальнейшем продвижении. Связист твёрдо решил идти за мною след в след. В принципе, его присутствие меня вовсе не тяготило, пусть наш тихоня и выбрал экстравагантную манеру «преследования». Когда мы проходили через забитый десептиконами, большей частью своей являющимися новобранцами, зал, доносящиеся отовсюду звуки азартного обсуждения нынешнего положения начинали стихать, а боты почтительно расходились в стороны. Кто-то салютовал, кто-то обличал свои мысли в уважительное приветствие, обращённое к командованию. Среди общей массы солдат мне удалось выделить Блэкаута и Лайтнайта, который так и не нашёл к какой бы компании прибиться. Поначалу я отвечал бойцам сдержанными кивками, но вскоре стало ясно, что это будет чревато отвалом шлема в самом недалёком будущем. Ощутить себя относительно свободно удалось уже во внутренних коридорах первого этажа. Они были значительно шире, чем те, по которым я доселе блуждал большую часть времени. На стенах то и дело возникали фрески и картины, правильные и довольно простые, но не лишённые определённого чувства стиля, узоры, ползли вдоль сменявшихся проходов. Даже освещение здесь было гораздо интенсивнее, чего нельзя сказать о сменивших приветливые стены первого этажа, подвальных помещениях. Вот уж, где скрытный и подозрительный характер Дерусов проявил себя в полной мере, так это здесь. В обступившей нас со всех сторон тьме изредка теплились зелёные огоньки ламп, более походящие на светлячков или болотные огни. Всепоглощающая тишина тяжёлым покрывалом укутала проходы, изредка доносившиеся откуда-то звуки, казались миражом или далёким эхом из глубин. Вероятно, здесь имела место быть особенная акустика. Готов поспорить, что в подобной обстановке, фигура Саундвейва, похожая на подкрадывающегося к своей жертве убийцу, смотрелась чрезвычайно зловеще. Правда я и сам недалёко от него ушёл в этом плане, мы оба ступали практически бесшумно и не могли сойти за доброжелательных ботов по одному внешнему виду. Немудрено, что в такой гнетущей атмосфере неожиданное появление нового действующего лица вызвало с моей стороны закономерную реакцию. Я всё время был на стороже, памятуя о подлом нападении диверсантов, а потому выскочивший из тьмы силуэт в каком-то смысле был ожидаемым гостем. Ранее его не удавалось обнаружить исключительно благодаря повороту коридора, в противном случае монокль выхватил бы фигуру трансформера из окружающей мглы ещё на подходе. Мой манипулятор мгновенно трансформировался в оружие и, должно быть, на этом история одного весьма колоритного существа и закончилась бы, коли не мгновенно выскочивший на траекторию огня связист. Он резко развернулся, высекая искры из пола и закрыл своими широкими мани-крыльями нежданного гостя. К тому моменту я уже потушил разгорающуюся плазму и прекратил целиться в новоприбывшего. - Как это понимать? – Невозмутимо, словно только что не собирался пристрелить встреченное существо, поинтересовался я у Саундвейва. Связист, разумеется, ничего не ответил. Спасённый, тем временем, предварительно выглянув из-за нашего тихони, аккуратно повёл мордой, прищурил алые окуляры и явил себя на обозрение. К моему недоумению это оказалось нечто напоминающее дворового кота переростка, недостаточно крупного, чтобы считаться хотя бы рысью, но и не достаточно мелкого для причисления к классификации «безобидных» кошачьих. Животное, всё ещё опасливо косясь на меня, начало тереться о сервоприводы Саундвейва, тихо порыкивая. Связист вышел из защитной стойки и ловко подхватил зверя на манипуляторы. Его тонкие конечности, казались неспособными выдержать даже такой вес, однако каждый, кто обманывался этой видимой беспомощностью, жестоко поплатился за свою беспечность. - Это чей-то миникон? – Поинтересовался я, разглядывая вроде бы безобидную зверюгу, тем не менее, не перестающую внимательно наблюдать за моими движениями. Саундвейв немного покачал кота на манипуляторах, после чего буднично швырнул его за спину. Я уж было подумал, о чём-то нехорошем, когда вместо отчётливого звука удара и возмущённого мява, послышался лязг трансформации. – Хм…твой. Констатировал я, впрочем, не выказывая своего удивления. На моей памяти у Саундвейва был только один миникон, хотя, назвать нас закадычными друзьями, значит соврать. Я виделся со связистом только по делу, и то, довольно редко, на то он и связист, чтобы поддерживать информационный обмен на дистанции. У меня есть полное моральное право не подозревать о некоторых «вечно замалчиваемых» им обстоятельствах, знакомствах или… да мало ли, что ещё о нём неизвестно? Почему бы к нескончаемой череде тайн витающих вокруг странного бота не добавиться ещё одной. Не я один был в глубине искры заинтригован неожиданно всплывшей связью между Саундвейвом и кошатниками. Кадуцей, буквально заворочался под корпусом, норовя хоть одним, но своим собственным, окуляром глянуть на кота… или кошку. Пришлось мысленно его утихомирить, так как испускаемые им волны любопытства и воинственности не предвещали ничего хорошего. Может быть, Лазербика, рептилойд гонял и в хвост и в гриву, однако в схватке против превосходящих сил противника… Чего доброго, гад применит козырную карту своего вида и устроит самоподрыв, лишь бы забрать супостатов с собой. Наше дальнейшее продвижение прошло без происшествий. Я всю дорогу сверлил спину, теперь вышагивающего впереди меня, связиста, стараясь разглядеть какие-то изменения. Если Саундвейв и «нагулял жирок на боках», то это мало сказалось на его хрупком телосложении. Подсоединившийся к хозяину киберкот, тонким слоем размазался по спине десептикона, словно кусок масла по хлебу. Разве что теперь эта часть корпуса связиста выглядела более бронированной и менее уязвимой, чем раньше. От моих размышлений касательно недавних событий и их последствий, отвлёк звук открывающейся двери. Саундвейв уже привёл меня к нужному помещению, чьё убранство полностью соответствовало предназначению данной комнаты. Света, как и во всех подвальных помещениях, здесь было крайне мало, а тот, что присутствовал, скорее, вгонял в тоску, чем навевал надежду. Это было холодное, словно злобное, зелёное сияние, выхватывающие из тьмы лишь середину комнаты, пока тёмные углы продолжали оставаться во власти кромешного мрака. Неподалёку от входа расположился массивный металлический стол, видавший и лучшие времена. На нём лежали предметы, по видимому, выполняющие функции пыточных инструментов, однако на деле, то был наспех собранный дознавателями хлам по типу: ключ на двенадцать, отвёртка, камень… Пожалуй единственные заслуживающие внимания принадлежности – жутковатого вида тиски и скальпель. Правда, с оборудованием всё же было не столь плачевно, как могло показаться. В помещение нашлись две наклонные платформы с наручами для фиксирования жертв экзекуции, ныне занятые временными постояльцами. Поместье Дерусов было достаточно древним, чтобы застать те времена, когда пытки были будничным делом, а по тому в подвале таки нашлось подходящее помещение, которое разыскали предприимчивые десептиконы. Когда мы прошли внутрь мимо двух конвоиров, которые сейчас выполняли функции охраны, стали отчётливо слышны голоса обоих дознавателей, а так же сопутствующий допросу шум. - Ничего, вот увидишь, скоро от тебя не останется ни шестерёнки… - Успокаивающе заключил Баррикейд и тут же ударил скованного меха по фейсплейту, что уже был полностью покрыт внутримагистральным энергоном. – И тогда будет не так больно. Блицвинг в это время стоял около дёргающейся в оковах фемки и, гнусно похихикивая, насколько это возможно шутливо пытался выбить ей окуляр автоматным дулом. - Хватит мотать шлемом, не видишь, ты мне мешаешь? – Он скорчил серьёзную мину и грозно глянул на «пациентку». – Лишний окуляр сам себя не уберёт. - Блицвинг, я же просил тебя не портить мне столь редкий материал. – Заслышав слова напарника, полицейский обернулся к своему коллеге. Его оптика наткнулась на потёки энергона, покрывающие розовый корпус и валяющийся на полу палец, которого как раз не доставало на манипуляторе фемботки. – Без процессорная шарктиконова ржа, я говорил, что её нужно оставить на потом! Отойди от неё или… - Или что? – С ехидной улыбкой перебил его трёхрежимник, продолжая своё незамысловатое занятие. – Ты только портишь мне всё веселье. В следующее мгновение помещение прорезал, вырвавшийся сквозь сжатые денты, стон меха гвардейца, в чей сервопривод Баррикейд воткнул отвёртку, пытаясь сдержать вспыхнувшую в нём злобу. - Или клянусь, скорее квинтессоны вернуться на Кибертрон, чем ты выйдешь отсюда целым… - Достаточно. – Прервал я готовую сорваться с глоссы Баррикейда злобную тираду. Оба десептикона так были увлечены своим занятием и противостоянием, что даже не заметили нашего прибытия. Заслышав мой голос, они синхронно дёрнулись и повернулись в сторону входа. – Вам что-нибудь удалось узнать? - Разве что звания. – Немного раздосадовано ответил полицейский, всё ещё злобно косясь на трёхрежимника. Он перевёл оптику на меня, немного смутился и указал манипулятором на скованного гвардейца. – И то… Это результат обычного наблюдения. Они не скрыли опознавательные шевроны градации рангов. И действительно, на наплечниках обоих диверсантов невооружённым окуляром были видны полосы, тут же готовые выложить знающему боту, каких вершин иерархии достиг тот или иной трансформер. Я слегка прищурился и тихо хмыкнул. Мне почему-то казалось, что главным в этой двойке окажется мех, однако всё обстояло совершенно иначе. Не оправдавший ожиданий бот был простым сержантом, между тем, как фемботка могла похвастать лейтенантскими лычками. Очередное подтверждение золотого правила – не судить по первому взгляду. - Хорошо, вы оба свободны. – Я махнул манипулятором на выход. - Но, командующий мы только начали… - Неуверенно постарался возразить Баррикейд. – Большая часть отведённого времени ушла на поиски подходящего помещения и этого… кустарного оборудования. – Глосса полицейского не повернулась дать более высокую оценку тем безделицам, что они насобирали. - Я даже не окончил прелюдию… - Заканючил подобно маленькой бете трёхрежимник. - А она уже искалечена. – Мрачно фыркнул Баррикейд. – Любитель… - Обстоятельства изменились, я так полагаю, вы слышали пересланное Саундвейвом сообщение? – Оба десептикона кивнули. – За оставшийся невеликий промежуток времени, мне бы хотелось пообщаться с нашими дорогими гостями лично. Не вынуждайте меня повторяться. Тяжело вздыхая, и делано долго раскладывая использованные инструменты на места, горе дознаватели покинули помещение, напоследок окинув горестными взглядами «потерянный рай». Тем не менее, из-за закрытых створок ещё долго доносилась их медленно удаляющаяся ругань. Как только голоса стали тише на несколько величин, я сдвинулся с места и медленно пошёл к центру помещения, откуда было очень удобно смотреть на обоих пленников одновременно. Саундвейв остался около закрытых дверей, ровным счётом ничего не предпринимая. Оба гвардейца за всё время не произнесли ни слова, хотя у них и имелась такая возможность. Захваченные лазутчики просто набрали в рот машинного масла, даже не стеная из-за испытываемых ими болевых ощущений, и, казалось, в ближайшее время не собирались отвечать на вопросы. Что же, этой реакции требуется катализатор, и я знаю, как его создать. Кустарщина, разложенная на столе, за некоторыми исключениями, вовсе не интересовала. Зачем, когда у меня есть нечто не хуже и даже лучше? Манипуляторы квалифицированного хирурга. В абсолютно ничем не нарушаемой тишине я подошёл к смотрящему сквозь пространство меху, и, несколько раз театрально перебрав когтями, склонился над не шевелящимся корпусом. Гвардеец вздрогнул, когда ощутил на своей шее острейшие лезвия, тут же приступившие к исполнению задуманного. Тонкие струи внутремагистрального энергона побежали вниз по разгорячённому от волнения металлу, зазмеились по грудному отсеку, прокладывая тончайшие светящиеся в полумраке дорожки. Вентилирование пациента сбилось с ровного, заданного медитативным состоянием ритма, когда боль стала слишком ощутимой, чтобы её можно было игнорировать. От гвардейца раздалось тихое шипение, быстро переросшее в стон. - Не дёргайся. – Холодно предупредил автобота, когда он попробовал оковы на прочность. – Ты ведь не хочешь, чтобы я ошибся и сделал тебя инвалидом? Этого хватило для успокоения ранее невозмутимого пленника, который, поняв, что ему не вырваться из намертво зафиксированных на конечностях креплений, решил прислушаться к моему «совету». Он более не мог притворяться непоколебимым куском породы, способным вынести любые мучения. Я ничего не спрашивал. Ни чем не интересовался. Ничего больше не говорил. Я просто вскрывал его живьём и без наркоза или обезболивающего, как лишённый искры механизм. Наконец он закричал, когда мои когти преодолели преграду в виде корпуса и вторглись вглубь, к переплетению внутренних систем. Они быстро и цепко перебирали магистрали, подобно бегущему по сети пауку, дёргали за тонкие нити, заставляя пленника оглашать помещение мучительными едва сдерживаемыми криками, будто вызванными игрой на струнах. Я слышал, как под аккомпанемент звучания этой песни боли, сзади затрепыхалась в сдерживающих её креплениях фемботка. Наконец когти добрались до искомого мною изначально объекта. Сейчас он вибрировал, генерируя искрораздирающие вопли корчащегося в мучениях допрашиваемого… вернее сказать истязаемого. Я мог бы вырвать его голосовой модулятор, не заботясь о последствиях, оставить на его месте зияющую, варварски изуродованную пустоту, но у меня была идея получше. Это стоило пациенту нескольких кликов чистого, незамутнённого мучения – достойная плата за возможность заговорить снова, после профессиональной операции. Как только воколайзер оказался в моих манипуляторах, в помещении наступила оглушительная тишина, разбавляемая исключительно звуками ударяющегося о платформу тела. Гвардеец извивался в оковах, силясь ослабить испытываемую им боль. Прекрасно, мне надоело слушать его вопли. Я развернулся к фемботке, время от времени пробующей на прочность захваты. - Похоже, ответить на интересующие меня вопросы теперь можешь только ты. – Я слегка ухмыльнулся. – Какая жалость. Фема ничего не сказала, хотя и отреагировала на мои слова ярко вспыхнувшей, как голубое пламя, оптикой. Я вытянул вперёд фосфоресцирующий манипулятор, показывая зажатый в когтях хрупкий механизм. - Твоё молчание сделает его калекой. - Да ты никак комплексуешь? – Неожиданно ответила гвардеец, дерзко улыбнувшись и кивнув в мою сторону, намекая на протез. Но я был рад тому, что она заговорила. Это первый шаг в череде её стремительного приближения к падению. Изначально именно на лейтенанта и делалась основная ставка, сержант, с его ограниченными знаниями был бесполезен и мог привнести свой вклад в дело десептиконов только, как рычаг давления на напарницу. Она всё же фема, их искры всегда были сострадательней. Вот и сейчас, несмотря на показную браваду и безразличие, фемботка то и дело бросала обеспокоенные взгляды на извивающегося в беззвучных и мучительных страданиях сослуживца. - Какие силы задействованы для готовящегося штурма? – Невозмутимо продолжал я. – Сколько вас? - Уж на тебя хватит. - Если ты не скажешь мне правду сейчас, твой напарник не скажет ничего и никогда. Как по мне, это весьма несправедливо – совсем не подобает автоботу. – Я приблизился к пленнице, прекратившей бессмысленные попытки сбросить оковы, и теперь смотрел ей точно окуляры в окуляры. – Твой ответ? -…- Фемка вскрикнула, когда мои когти молниеносно сжались, с громким лязгом сминая хрупкую конструкцию, которую я за мгновение до этого поднёс точно к её фейсплейту. Металлически крошево и энергон попали ей на лицевую, теперь обезображенную испугом и неверием. - Непроизвольное сокращение гидравлики – со мной такое бывает. – Деланно печальным, пропитанным коктейлем из ледяного яда голосом проговорил я, отрешённо разглядывая оставшийся в манипуляторе изуродованный кусок хлама. – Я очень сожалею… Лейтенант, всё ещё не до конца осознавая произошедшее, резко дёрнула манипулятором в бессильной попытке ударить меня и прошипела сквозь сжатые денты череду многоэтажных ругательств. Её яркая оптика забегала по помещению то и дело, останавливаясь на напарнике. Он больше не шевелился – сказалась большая потеря энергона, ему ещё повезло, что я нарочно не задел основную несущую магистраль. - Я не планирую останавливаться на достигнутом, а как насчёт тебя? - Джозек знал на что шел, принимая присягу. Кибертрон не оставит его потерю без внимания, как и твои злодеяния. – Чуть дрогнувшим голосом ответила фема. Она, наконец, отвела растерянную оптику от слегка подрагивающего корпуса товарища, не в силах больше переносить это зрелище. Я удивлён. Казалось, что этого небольшого представления будет вполне достаточно для развязывания чужой глоссы. Хотя, кое-что она всё же рассказала… Например имя своего напарника. Больше ничего не говоря, я медленно приблизился к обессилевшему меху, беззвучно надрывающемуся в крике, и стал немного сбоку от его корпуса, так чтобы зритель в лице лейтенанта мог увидеть последующие действия в деталях. - Я немного слукавил. Пока его голос, несомненно, показавший себя с лучшей стороны пару кликов назад, ещё можно вернуть. Нужен лишь донор. - Мои когти вновь приблизились к чужой шее. – Но после того как я превращу сложную систему креплений в безобразную мешанину металла, эта возможность будет утеряна. Ты уже один раз решила его судьбу, что насчёт надежды всё исправить? – Я поймал моноклем беспорядочно мечущийся взгляд фемы. - Это ведь было так больно, осознавать себя виновной в чужом увечье, в уничтожении чужого актива, сулящего в будущем, нечто гораздо страшнее и противнее смерти… Неужели за это время ты не успела раскаяться в столь опрометчивом решении? – Я слегка приподнял оптогрань, коснувшись когтями свежей раны вздрогнувшего меха. - Так вот он – твой шанс, исправить роковую ошибку, он исчезнет столь же быстро, как власть сената над Кибертроном, если ты не дашь мне свой ответ. - Это не сойдёт тебе с манипуляторов… Больной психопат… Ты слышишь, не сойдёт! – Лейтенант резко дёрнула всеми скованными конечностями и, пусть усилий было приложено немало, этот порыв всё же не увенчался успехом. Голубая оптика вскинувшегося гвардейца вспыхнула в темноте как пара звёзд. - Твой ответ? – Безэмоционально спросил я. Сейчас мой фейсплейт был абсолютно бесстрастен и лишён малейшего намёка на чувства. Я ощущал, как слегка задёргалась неподконтрольная корпусу оптогрань. - Катись к юникрону… Я не стал дослушивать брошенное в мой адрес и отчаянное в своём бессилии проклятье. Из когтей полетели россыпи искр, когда в действие пришли скрытые в них сварочные аппараты – трофей добытый с подбитого корабля убитого Локдауна. Никаких церемоний или вторых шансов, если я повторяю свои слова, то только один раз. Пациент задёргался на платформе, когда поплывший от резкого изменения температуры металл обжёг сеть нейронов ужасающей болью, а, ранее относительно упорядоченные, остатки системы крепления голосового модулятора, потеряли свою целостность, смешались с раскалённой массой железа и кипящим энергоном. Дымные витки, разносящие во все стороны запах гари, медленно потянулись к потолку. - У меня остаётся слишком мало времени, чтобы продолжать эти игры. – Мой холодный голос расколол застывшую промёрзлым ледником завесу тишины. – Саундвейв, пришло время проникнуть в её процессор. Связист, про которого наши гости уже успели позабыть, столь долго он сохранял неподвижность и тишину, без возражений приблизился к замершей фемботке. После того, как поток отчаянных обличительных речей, сопровождающий экзекуцию, иссяк, она не проронила ни слова. Лейтенант прикусила губу до энергона и едва слышно вентилировала, прекратив даже попытки вырваться, ранее повторяемые ею с удивительной периодичностью. По-змеиному выскользнувшие из недр Саундвейва щупальца аккуратно и неторопливо поползли к розовой феме. Было в их движениях нечто противоестественное, вызывающее инстинктивное неприятие и лёгкие уколы страха. Найдя свою жертву, живые жгуты резко вцепились в, замершую, и, казалось, даже переставшую вентилировать, фемботку. Тонкие светящиеся полосы на щупальцах засияли ярче. Однако к моему удивлению не прошло и клика, как отростки отпрянули от пленницы и быстро втянулись в корпус своего владельца. Сам Саундвейв, пару мгновений что-то анализирующий, посмотрел на меня и покачал шлемом из стороны в сторону. - Нет? – Это не может быть простым отказом, значит… - Не получилось? Кивок. Как? Как шарк её подери… Хотя… Вероятно, что гвардейцев обучают основам ментальной защиты, она не требует обладания даром. Об этом можно было догадаться. Элитное подразделение, проводники воли совета, там не должны готовить абы кого, как минимум офицеры обязаны иметь защиту от нематериальных, порою в чём-то мистических, угроз. Или же, я просто дурак, ставший заложником пришедших из прошлой жизни слухов. Кто сказал, что Саундвейв телепат? Может быть, его кабели выполняют роль мнемохирургических инструментов, достоверных опровержений этой теории, как, впрочем, и первой у меня не имеется. Вот только гвардейцы наверняка защищены и от такого вмешательства. Однако я всё же подозревал, нет, чувствовал, что связист обладает мистическими, связанными с воздействием на чужой процессор, способностями. Может быть, сказалась его извечная скрытность и ареол загадочности, но я почти уверен в правдивости своих умозаключений. Об этом не говорят на каждом углу, по крайней мере, не в качестве слухов, и есть у меня определённые предположения, что каждый прознавший про эту тайну помимо самого телепата и Мегатрона быстро её забывал… против собственной воли… Я – третий бот, видевший в живую, как Саундвейв воздействует на разум кибертронцев, и, должно быть, постоянно активированная пассивная преграда вокруг моего сознания, единственный фактор не позволяющий потерять эти воспоминания. Именно это видимо и является причиной некоторой настороженности ко мне со стороны Мегатрона. Казалось бы, зная о моей преданности делу десептконов, лорд должен доверять своему подчинённому, как Саундвейву, но этого не наблюдается. Что же, в чём-то он и прав, моя верность не зиждиться на преклонении перед его личностью. Кроме того гладиатор не знает мыслей вашего покорного слуги. Как бы то ни было, сейчас все эти размышления излишни, главное – провал нашего допроса. Я рассчитывал, что лейтенант сломается, в памятной мне автоботской манере, поставит под угрозу возможный залог успеха в войне, ради спасения товарища, но это оказалось не так… Она пока ещё не совсем автобот, по крайней мере, в том значении этого слова, в котором оно известно мне, она бот другой породы. Присяга и честь, а не милосердие и слабохарактерность являются жизненными ориентирами для лейтенанта гвардии Иакона. И, раз попытка ментального вторжения на подготовленной мною благодатной почве потрясений, тоже не удалась, мы фактически проиграли этот «бой». Нет, будь у меня в запасе парочка орнов, фемботка не смогла бы долго молчать, однако такой роскоши в нашем распоряжении не имелось. И это злило… Достаточно сильно, чтобы я отвернулся от неё, скрыв расползшийся по лицевой оскал, искажающий черты фейсплейта в бессильном раздражении. Почему мои планы никогда не идут так, как им положено? У меня нет информации ни о численности нападающих, ни об их вооружении и личном составе, ни… ни о чём, кроме уже известных данных. Выстроить эффективную оборону со столь скудными исходными информационными ресурсами едва ли удастся в достаточной степени эффективно. Два чудовищно искалеченных вражеских бойца – небольшая цена за несколько сотен спасённых от гибели десептиконов. И теперь, пока условные полджоора не истекли, мне хотелось выжать из оставшихся кликов максимум… из тех трансформеров, оказавшихся в моих манипуляторах. Не важно, было ли это желанием, в последние мгновения, попытать счастья, или же своеобразной месть за испытываемые негативные эмоции. Подозреваю, что верны оба варианта. Я молча подошёл к искалеченному мною меху. Как там она говорила… Комплексуешь? Больной психопат? Может так и есть, я никогда не проверялся у психиатра, чтобы точно быть уверенным, что все произошедшие со мной события не оставили никаких последствий на психическом здоровье и личности. Но, даже являйся эти предположение правдой, они меня нисколько не волновали, мои мысли занимал единственный навязчивый образ. Я знал, как причинить максимально возможное количество боли обоим пленникам, и физической и ментальной. Пора кое-кому узнать, какого это не узнавать собственный фейсплейт в зеркале… До этого совершенно обессиливший мех неожиданно активно задёргался в оковах, когда почувствовал обхвативший его фейсплейт манипулятор. Скрюченные когти впились в края лицевой пластины. Должен же я оставить кое-что им обоим на память? Как насчёт косметической операции? Каждый раз, когда Джозек будет смотреть в отражение, он станет вспоминать этот орн и моё лицо… Каждый раз, когда лейтенант будет смотреть на фейс напарника… Если, конечно, этим двоим посчастливиться и их командующий поторгуется за актив подчинённых. Корпус меха задёргался и судорожно забился, когда лезвия стали глубже проникать в его шлем, поддевая края той отвратительной маски, что скрывает всю красоту внутренних механизмов. Я тихо зарычал, чувствуя чудовищное сопротивление намертво соединённого металла, тем не менее, не способного противостоять напряжённой до предела гидравлике боевого винтокрыла. Искрораздирающий скрип и немые крики, повисшие в помещение – единственные звуки, раздающиеся в едва освящённой комнате. Я резко дёрнул манипулятором и, большая часть фейсплейта гвардейца, словно кусок паззла, осталась в моей хватке, обнажая внутренние системы и тончайшую сеть энерготочащих магистралей. Но свету не было суждено долго наслаждаться этим зрелищем, я решил прекратить процесс истекания внутримагистральным энергоном и воспользовался для этого самым простым в данной ситуации способом. Новый фейсплейт пленника представлял собой изуродованную переплавленную подобно маске металлическую поверхность без намёков на рот и черты лицевой, которые гвардейцу теперь вряд ли пригодятся. Отброшенный в сторону кусок старого обличия со звоном упал куда-то под стол. Заслышав, доносящийся снаружи звук настраиваемой аппаратуры, я резко развернулся и приблизил свой фейсплетй вплотную к застывшей лицевой лейтенанта. Время истекло, автоботы решили выйти на связь. Мой испачканный в энергоне коготь подцепил за подбородок фейс потрясённой фемботки. Её голубая, расширенная в страхе оптика была сейчас совсем рядом. Я ощущал на себе её сбившийся цикл вентиляции. - Поверь, будь у меня немного времени, ты бы испытала на себе гораздо больше, чем пришлось вынести твоему сослуживцу. – Моя оптика разгорелась ярче, чем когда-либо за прошедший орн. – Может, хотя бы скажешь мне имя очаровательного лейтенанта, которому вскоре предстоит стать объектом торга на переговорах? Я не ожидал от неё ответа, однако фемботка неожиданно заговорила, тихим, выражающим хаотичную смесь эмоций голосом. - Элита…