«Мой Бог — белый. И он в моём кармане Становлюсь краснее Сатаны, пока меня не стошнит. Она спросила меня, как часто я это делаю? Я ответил: "Часто" Спросил у нее, как часто у неё бывает оргазм: "Не так часто".» (The Weeknd – Often)
Ни один заядлый наркоман никогда бы не побоялся этой вони, которая исходила из каждого угла отвратительного сортира, пропахшего использованными прокладками в дальнем углу кабинки, мочей, блевотиной и всей грязю, которая могла оказаться в туалете самого дешёвого клуба на окраине города, куда нога здравого человека не ступит. Пахло дерьмом из обрисованной нецензурными словами кабинки, чья дверца держалась только благодаря силе господа, о котором в эту секунду думать и не хотелось. Зачем думать о всевышнем, когда мозг буквально отключается? Чистилище обязательно будет ждать их, но точно не в секунду, когда сердце бьётся пулеметно-быстро, а дыхание замедляется, позволяя откинуть все мысли в сторону. Разве есть в шумном ночном клубе местечко более укромное, чем женский туалет? Мерзкий мерцающий свет прожигал глаза, заставлял щуриться и морщиться. Он отражался от глянцевых поверхностей раковин, которые, видимо, не мыли ни разу с момента покупки. Они все проржавели. Зеркала практически не справлялись с собственной задачей, ведь разглядеть себя в них получалось только под определенным углом. Да и на том единственном не покрытым разводами и потёками клочке обязательно красовалась какая-нибудь незамысловатая роспись маркером. Такая же, как и на покрытых не менее грязной плиткой стенах. Возможно, этой самой плитки строителям просто не хватило до верху, ибо что ещё могло сподвигнуть их на решение заполнить остаток поверхности до потолка таким отталкивающим зелёным цветом? Хотя, вероятно, скоро и следа от этой краски не останется. Она уже сейчас вся слоилась, осыпалась на пол. Похоже, за этим местом никто и никогда ухаживать не планировал. Даже черная плесень на потолке уже так и стремилась распространиться на стены. Только вот это действительно никого не интересовало. У всех здесь были свои цели и свои проблемы. До цвета плитки не было дела ни одному человеку, вошедшему сюда. Даже грязь, которая вполне могла бы остаться на одежде посетителей, не заботила ни единого из них. Все эти минусы терялись среди получаемого удовольствия. Атмосфера угнетала. Уходила дорогой, которая была предначертана каждому наркозависимому. Дорога в никуда. Белая дорога, ведущая в тот же грязный туалет, обшарпанные квартиры, напоминающие притон таких же наркоманов. Они уже давно выбрали себе дорогу, выложенную из коричневого порошка, заржавевшей ложки, зажигалки и стянутого ремня на руке. Ступив на которую, уже не смогут найти пути обратно. Тернистый путь в бездну, из которой не выбраться. В бездну, где ты будешь гнить ровно так же, как этот чёртов потолок. Все понимали это. И все знали, на что идут. — Любимая моя дорожка... — проговорив себе под нос и отсыпав дорожку длиной всего со спичку, Эрен Йегер довольно вдохнул ударивший в нос запах небывалого счастья и прилива радости. А точнее, неприятный серный запах с примесью чего-то щелочного и рыбного. Дорожка так коротка, но принесет в один миг незабываемые эмоции. И сохранит тепло. То самое тепло, к которому хотелось стремиться. Стремиться всегда. Даже тогда, когда отказался от этого зиплока три дня назад, но в один день вновь решил расслабиться "в последний раз". — Точно, — усмехнулся Кирштайн, подталкивая друга плечом, а затем нагибаясь следом, дабы получить свою дозу. Приятные ощущения прошлись от кончика носа до самых пальцев ног. Словно удар счастья. Дурного, нездорового счастья. Жан поднял лицо кверху. Его ослепила противно-белая лампочка, торчащая на вырванных из потолка проводах. В один момент все его внимание было сконцентрировано лишь на этой чертовой лампочке. Казалось, еще несколько минут взираний на нее и она гарантированно лопнет, а ее осколки разлетятся повсюду. Точно попадут под чью-нибудь кожу. Уединению парней быстро пришел конец. В проёме дверей показалась стройная девичья фигура, которая, заметив все происходящее, на миг потеряла желание продолжать путь. Но всё же, взяв себя в руки, прошла в тесную комнату и старалась не отвлекать ребят от их дел. Ей всего-то нужно было подправить макияж. Тонкая стрелка попросту стёрлась с уголка глаза Микасы, вероятнее всего потому, что была нарисована самой дешёвой подводкой, которую только можно найти в этом городе. В целом смотрелось аккуратно, а это главное. Вот так нарисовать кончик заново никогда не составляло труда. Практически никогда. Сегодня удача была точно не на стороне Аккерман, ведь своё отражение в зеркале рассмотреть было довольно тяжело. Сквозь то ли рвоту, то ли другие не менее противные на вид потёки брюнетка едва увидела саму себя и тут же принялась дорисовывать стёртую часть макияжа маркером, который достала из своей небольшой дамской сумочки. Мутный взгляд Кирштайна упал на длинные черные волосы стоящей у зеркала девушки. Затем опустился по её спине вниз и остановился на черной короткой юбке, пошитой из некачественного кожзама. От старости он уже начал осыпаться, трескаться, а на зоне ягодиц стали появляться заметные царапины. — Зачетная юбка, мадмуазель. — выкатил Жан, а затем громко прокашлялся, заставляя Микасу нервно обернуться. Облокотившись рукой о дверь туалетной кабинки, он еле заметно улыбнулся. Постепенно на лице начало появляться что-то вроде кривой ухмылки, которую в этот раз удалось успешно выдавить из себя. — А? — неуверенно послышалось в ответ. Незнакомка растерялась, точно не ожидая, что привлечет внимание своим присутствием. — Юбка красивая, говорю. — Кирштайн провел ладонью по слегка грязным волосам, своим действием укладывая их назад. Но ведь это бы вряд ли помогло, учитывая тот факт, что полноценно в душ он ходил лишь на прошлой неделе. — Жан, — протянул Эрен, медленно оголяя свои чуть пожелтевшие зубы, на резцах которых был едва заметный кариес.— Думаю, ты сейчас не в том состоянии, чтобы катить к симпатичным девчонкам. — Йегер улыбнулся тому, как с губ Микасы сорвался тихий смешок. Она, определенно, разделяла его точку зрения, но и комплимент оказался приятным. — Спасибо, — мягко улыбнувшись, поблагодарила она. Сперва ребята показались ей очень отталкивающими, но после первой пары фраз ее мнение изменилось. Всё-таки они не были какими-то агрессивными или грубыми, а только напротив. Аккерман даже подумала, что, встреть она их в другой обстановке, с радостью завела бы разговор и узнала поближе. — А, и еще, — Кирштайн попробовал оттолкнуться от двери, однако в ушах резко зазвенело, и он решил откинуть эту идею подальше. — У тебя очень красивые волосы, — он улыбнулся жалкой кривой улыбкой и утер рукавом нос, лишь на мгновение уставившись в потолок. И снова эта чертова лампочка мучила его глаза. Хотелось выдрать ее оттуда вместе проводами и зашвырнуть как можно дальше. Хоть в самую заблёванную кабинку, лишь бы она больше так гадко не светила. — Может... — Микаса сначала предположила, что стоит помочь бедолаге сдвинуться с места без лишних приключений, но передумала. Вряд ли ему сейчас это было необходимо. — Кхм, — прокашлялась она, дабы взять себя в руки и наконец привыкнуть к тому, что сейчас ее собеседники не адекватны. — Спасибо, — снова сдержанный тон и слабая улыбка на губах. Не сказать, что Аккерман было совсем уж некомфортно, скорее она ещё не до конца понимала, как должна себя вести в такой компании. — Жан, от тебя воняет, как из помойного ведра. Не советую так нагло подкатывать к дамам. Успей почистить зубы и сходить в душ в этой блевотине, — Эрен махнул в сторону раковины, сморщил свой нос и вновь блаженно улыбнулся, указательным пальцем водя по своим глянцевым от слюны губам. — Юбка, кстати, реально классная. — Спасибо, — повторила Микаса и второму парню, про себя отмечая, как ужасно выглядит его блаженство со стороны. Запах стоял и правда неприятный, только вот вряд ли главной его причиной были торчки, вроде этих двух. Аккерман стояла достаточно далеко, чтобы не слышать излишнюю потливость, которая присуща людям с амфетаминовой зависимостью. За это мысленно поблагодарила высшие силы, хоть и больше склонялась к атеизму. Микаса вернула взгляд к зеркалу, продолжая свои попытки вывести красивый кончик стрелки на внешнем уголке глаза. И с горем пополам ей это удалось. Теперь можно было и в зал возвращаться. Только что делать в нем, она так же слабо представляла. Все эти шумные тусовки и пьянствования были чужды ей. Обычно ведь находила более приятным отдых на природе, хоть и бывала там крайне редко. Но молодежи нравится это. Нравятся все эти горькие коктейли, содержащие в себе все, что только придёт на ум бармену, смело подсыпающему ещё что-нибудь. Музыка, которая только и долбит по ушам, танцы до боли в ногах на утро, секс прямо на глазах у других посетителей клуба, а вдвойне лучше если соитие будет происходить прямо на танцполе. Они все веселятся. Каждый из них мог оторваться по полной под песню и орать, словно в последний раз, а затем измученными, затрахаться с каким-нибудь парнем или девушкой, которых встретили на вечеринке. Осталось только понять, как всё это почувствовать и слиться со всеми. — Хей, красотка, — всё продолжая что-то делать со своей губой, то оттягивая, то наоборот кусая ее или фаланги пальцев, Эрен окликнул девушку и провел языком по перстню в виде черепа на своем указательном пальце. — Не хочешь расслабиться? — совсем просто и легко выдал он, склоняя голову и хитро улыбаясь, точно хищник, который завел свою жертву в ловушку. — Как расслабиться? — уточнила Микаса, внимательно наблюдая за языком Йегера. Чем-то он заинтересовал её. То ли изящными даже в таком состоянии движениями, то ли просто оказался приятным на вид. Она облокотилась бедром о раковину, неподалёку от которой стояла ранее, теперь уже отложив свою идею уйти отсюда. Осознав, что застопорила взгляд на языке, Аккерман быстро подняла взгляд к глазам Эрена, хоть мысленно и оставалась где-то в своем мире. — Принять, только самую малость, — запрокинув голову назад и нарисовав что-то похожее на сердечко в воздухе, он тихо рассмеялся и закусил губу. — Жан, как смотришь на то, чтобы помочь девчонке расслабиться? — глянув на друга, что разбирался с пакетиком, в котором был остаток порошка, Йегер ухмыльнулся и провел пальцем у своего носа. — Да, думаю, самое оно для полного расслабления, — ухмыльнулся Кирштайн, а затем протяжно промычал, в попытках открыть пакетик. — Ебаный в рот, никак не откроется, — дрожащими пальцами лишь спустя пару секунд удалось открыть бедный зиплок. — Это... — девушка недоверчиво посмотрела на а́пперов, а затем и на пакетик. — Я не думаю, что это хорошая идея, — Микаса свела тонкие бровки над переносицей. Отец в прошлом подал ей прекрасный пример того, на какой путь ступать не стоит. Только вот отца-то в живых больше нет. Выходит, терять уже нечего? — Давай же, — Эрен ещё раз глянул на Микасу, расплылся в улыбке и кивнул в сторону пакетика в руках Жана, — мы мальчики хорошие. Научим, как правильно получать кайф. Такое ты даже во время лютого оргазма не испытывала, — подмигнув Аккерман, он облизнул губы и откинулся на спину, прислоняясь мокрой от пота футболкой к холодной плитке туалета. — Ну... — Что за змеи искусители? Словно видят девушку насквозь и читают её мысли. — Ладно, — все же пошла на это Микаса. От одного раза ведь ничего не будет? Если не понравится, она просто забудет обо всем и продолжит жить дальше. Аккерман сделала неуверенный шаг в сторону парней, все ещё борясь с самой собой. Следующий был уже смелее. — Как это делается? — прерывисто втянув кислород, она взяла себя в руки и несильно сжала кулачки от волнения. Оба парня рассмеялись в унисон, а Эрен, вновь подняв на нее свой до жути хитрый взгляд, хлопнул по месту рядом с собой, прищуривая глаза и постукивая пальцем по губам. — Присаживайся. Всему научим, — протянув ей свою спортивную кофту на молнии с потёртым, выцветшим рисунком, Йегер словил ее нервный взгляд и хмыкнул. — Садись на нее. Не будет же такая леди сидеть на грязном полу. — Как благородно с твоей стороны, — тяжело выдыхая, отметила Микаса и осторожно присела на подстеленную ранее кофту, поджав колени под себя. — Это правда так приятно? — Не представляешь насколько, — усмехнулся он и кивнул в сторону Жана, который продолжил гипнотизировать взглядом лампочку, запрокинув голову назад. — Амфетамин. Примерно имеешь представление о том, как он действует? — Вот это да... — Аккерман с неким удивлением посмотрела на Кирштайна. Тот выглядел правда довольным сейчас. Это и ей придавало уверенности. — Очень примерно. Я бы даже сказала, туманно, — Микаса неловко усмехнулась, опустив взгляд на пакетик и пока лишь воображая, что будет в следующую секунду. — Он совсем немного под кайфом, а дальше... — блаженно прикрыл глаза Эрен, — а дальше у него будет ахуенный прилив. Но не такой ахуенный, как будет у тебя. Первый раз — всегда самый лучший, — глубоко втянув запах из зиплока, он тихо засмеялся. — Пахнет счастьем. — Ты правда думаешь, что счастье в этом? — слабая улыбка мелькнула на лице Микасы, пока она наблюдала за эмоциями Эрена. Похоже, он серьезно не умеет расслабляться другими способами. Или же этот действительно в разы лучше других. Не попробуешь – не узнаешь. — А в чем же ещё? — наигранно удивился Йегер и тихо засмеялся, до крови кусая свою губу. — В хорошем сексе, — добавил Жан, чуть повернув голову в их сторону, а в его глазах проскользнула усмешка и странный блеск. — Но хороший секс ещё лучше, когда ты под кайфом. Так что счастье действительно в этом. Особенно, когда уносит жёстко. А сейчас я просто в расслабоне. — О таком расслабоне не каждый может мечтать, — из Эрена вырвался смешок. Он раскрыл зиплок и отсыпал на экран своего старенького смартфона совсем слегка, на глаз измеряя дорожку. Ту самую дорожку, благодаря которой он прямо сейчас отправит эту незнакомку в небытие на пару минут, а затем несколько часов она точно будет чувствовать себя самой счастливой на этой планете. — Вот как, — внимательно выслушав объяснения, Аккерман кивнула в знак принятия информации. Их мысли пока были непонятны ей, но совсем скоро Микаса будет разделять их. А пока она, смотря на образовавшуюся дорожку, только представляла, легко ли будет это вдохнуть, не станет ли щипать нос и каким красочным станет всё вокруг. — Давно вы живёте по такому принципу? — она провела ладонями вдоль своих ног к коленям, одновременно расправив юбку и снимая переживания краткими движениями. — Не очень давно, — Жан отрицательно качнул головой, внимательно следя за тем, как Эрен скручивает долларовую купюру в трубочку, поднося её к своему носу, а затем и к белой дорожке, демонстрируя то, как вдыхает ее, запрокинув голову назад и задержав дыхание. — Хочу вмазаться, как раньше, — прошептал Йегер и облизнул свои губы, вытирая образовавшиеся капли пота со лба. Вмазаться. Этого он хотел. Он хотел уйти в отрыв. Чтобы штырило так же сильно, чтобы вес не уходил, а диарея и тошнота перестали мучить. — Как раньше? — переспросила Микаса, чуть наклонив голову вбок и заглядывая в глаза Йегера. — А что сейчас не так? — не понимала она. Осторожно протянула руку к Эрену и стёрла с его лба капельку пота, которую тот упустил. — Не так штырит его, как раньше, — усмехнулся Жан и заглянул ей в глаза, ногой задевая бедро Эрена. Тот, недовольно шикнув, тут же шлепнул друга по лодыжке и отстранил его ногу от своей, словно боясь запачкаться. Страх запачкаться, когда ты сидишь на полу в грязном туалете? Пронаблюдав за взаимодействием парней, она тихо усмехнулась. Даже такие, казалось бы, грубости скорее показывали, насколько крепка их дружба. Эти двое действительно близки и дороги друг другу. Чтобы понять это, не требовалось знать их всю жизнь. — Это привыкание, — такие мелочи Микаса всё же знала, потому подвела для себя итог и кивнула в подтверждение своих мыслей. — Вы ведь так убьёте себя. Разве не возникало желания остановиться? — наверное, глупо было думать о таком, когда уже собираешься присоединиться, но доля сомнений и здравого рассудка не давали покоя. — А зачем, если ничего больше не спасёт? — Эрен расправил купюру. — Знаешь, я чувствую сейчас себя настолько ахуенным, что могу пойти и склеить кого-нибудь в два счета. Мне не нужно задумываться об учебе, потому что я бросил ее. Мне не нужно думать о том, кем я буду лет через десять. Я просто проживаю свою жизнь так, как хочу. По мне же ясно, что не буду примерным семьянином, который будет строить со своим сыном домик на дереве, ездить в парк аттракционов с женой и детьми по выходным, готовить на свою ребятню, а приходить домой с пакетами, в которых лежат продукты. — Концентрируя всё своё внимание на фигуре Микасы, он улыбался и говорил довольно быстро, но речь сбивчивой не была. — А этот фен хорош. Не думай, что я бы принимал какую-нибудь разбавленную дерьмом хуйню. — Кого угодно, говоришь, можешь склеить? — она внимательно всматривалась в лицо собеседника, изучая его, запоминая каждую черту его лица. Те были четкими, ровными, словно его создавали по идеальной картинке. — Сможешь меня? — Аккерман едва заметно наклонила голову вбок, словно теперь хищный зверь уже она и сейчас изучает свою добычу со всех сторон. — После того, как я приму дозу, — добавила она, ведь точно знала, что вряд ли расслабится без неё. — И тебя смогу, — подтвердил Эрен, улыбнулся и протянул ей свой телефон, на котором была белая дорожка. — И его смогу, — кивнув в сторону Жана, который растянулся на полу, изредка поглядывая на них, Йегер засмеялся и провел указательным пальцем по носу Микасы, протягивая ей доллар, который свернул в трубочку. — Вдыхай, птичка моя. Аккерман глянула на Кирштайна и не смогла сдержать тихого смеха, ведь даже представить боялась, как Эрен собирался клеить его в таком состоянии. Когда он коснулся её носа, Микаса вернула внимание на него и опустила взгляд на доллар. — Попробуем, — тяжело выдохнув, кивнула она и осторожно приняла свёрток. Должно быть нетрудно. Один конец нужно подставить к носу, другой – к порошку. И вдохнуть. Повторяя действия своего учителя одно за другим, набравшись смелости, Микаса вобрала в себя дозу, сразу замечая непривычное жжение в носу. — Ох... — чувствуя, как наркотик распространяется по каждой клеточке ее тела, она запрокинула голову назад. На миг прикрыла глаза, ведь мир вокруг изменялся и ускользал из-под ног. Голова закружилась так, будто Микасу отправили в космос без скафандра. Одной ладонью она уперлась в пол рядом с собой, а другой придержалась за колено нового знакомого, дабы не разлечься на грязном полу полностью. — Ого...— только и смогла выдавить из себя Аккерман, ведь абсолютно незнакомые ей ощущения было пока трудно описывать. — Разнесло малышку, — усмехнулся Жан и прошёлся по ней оценивающим взглядом. — Она, впрочем, очень даже ничего. Милая. Эрен в ответ лишь ухмыльнулся, переложив ладони на ее плечи. Он не сжимал, не помогал прийти в более-менее нормальное состояние, в котором можно было здраво мыслить и принимать решение. Это состояние пройдёт уже через минуту, а буквально через две она побежит на танцпол. Эрен точно знал, что будет чувствовать. И за такие чувства можно было бороться. Бороться с депрессией, апатией, худобой и жуткой любовью ко всему сладкому. — Очень... непривычно, — отчеканила Микаса, сфокусировав взгляд на глазах Йегера, что оказались как раз напротив ее. Такие яркие, цвета свежей весенней травы, но с разводами, словно на цветущей реке. Было в этом что-то действительно потрясающее, по крайней мере сейчас, когда все мышцы постепенно расслаблялись, а нервные клетки приходили в полное спокойствие. Теперь уже последовало какое-то счастье, что заставило Аккерман криво улыбнуться. — А мне нравится это, — постепенно привыкая, она говорила чуть осознаннее, но всё ещё абсолютно не имела контроля над собой. — Очень нравится, — протянула она, качнув головой сначала в одну сторону, а затем в другую, вызывая в себе новую волну адреналина. Будто на американских горках прокатилась. Только вот эти горки были в разы опаснее тех, что развлекали посетителей в парках. Даже понимание этого факта сейчас не волновало Микасу. Она немного посмеялась с новых ощущений и своего вида со стороны, но совершенно не считала это странным или неправильным. Наоборот, теперь все будто стало на свои места. Будто так всегда и должно было быть. — Конечно нравится, малышка. Папочка Эрен плохого не посоветует, я верно говорю? — кинув взгляд в сторону Йегера, Жан рассмеялся, лишь сейчас осознавая, как это нелепо звучит в его голове. — Папочка, — протянул он, не прекращая смеяться то ли из-за действия наркотика, то ли из-за двух несовместимых по него мнению слов, стоящих совсем рядом в одном предложении. — Что? — Аккерман перевела в сторону Жана слегка непонимающий взгляд. Чтобы разобрать его слова, понадобилась пара секунд. После же Микаса снова засмеялась, опустив голову и качнув ею. — Что ж, спасибо, папочка Эрен, — выделив последнее интонацией, она ехидно ухмыльнулась и скосила взгляд на парня, к которому обращалась. — Я теперь у тебя в долгу. — Взглянув и на Кирштайна, добавила: — У вас обоих. — Это нам почти ничего не стоило, не парься, — Кирштайн рассмеялся, широко улыбаясь. Вряд ли смех был вызван только наркотиком, даже в трезвом виде все происходящее позабавило бы и Микасу. Такой непринуждённый разговор, в такой неприятной обстановке. Хотя парни неплохо скрасили её. Микаса видела их впервые, но с ними ей было гораздо комфортнее, чем с лучшими подругами. — Спасибо, — Аккерман, словив улыбку, легонько шлепнула его по плечу. Тот факт, что рука её сейчас не самая чистая, как-то забылся. — Как звать-то тебя? — повернувшись к девушке, Эрен запустил ладонь в свои волосы и засмеялся, глядя на новую подругу и друга. — Ты похожа на какую-нибудь Аманду... Или Эмили. — Я Микаса, – предположения парня вызвали усмешку. — Ак... А... — вспоминая произношение собственной фамилии, девушка качнулась назад. — Аккерман, вот, — хихикнула она с собственной безобразности, периодически бегая взглядом по парням и запоминая все больше деталей в них. — Эрен, Эрен Йегер, — он усмехнулся, кинув взгляд на Жана. — а это Жан, но не думаю, что имя подходит ему. Мамочка перестаралась с выбором, лучше бы сменил, пока не поздно. — Завались, блять,— безэмоционально кинул Жан, так как уже давно привык к глупым шуткам лучшего друга. — Я Жан Кирштайн,— всё же он решил повторно представиться, улыбнувшись новой знакомой. — Кирштайн, сам завались, пока девчонку не отпугнул. — Эрен дёрнул его за волосы, а после быстро подскочил и рассмеялся. Его наплевательское отношение к тому, что полную фигню нёс сейчас он, а не Жан, даже забавляла.— Вставайте быстрее, я хочу выйти туда. — Значит, Жан и папочка Эрен? — криво ухмыляясь, Аккереман снова посмотрела на новых знакомых по очереди, а затем облизнула верхнюю губу и тихо посмеялась. Подняться оказалось не так просто, как предполагалось. Стоило Микасе перевести вес на ноги, как тело понесло куда-то в сторону, но даже это ни капли не напугало ее сейчас. — Ву-у... — Только и прокомментировала она, покрепче взявшись руками за дверцу кабинки, готовую отвалиться в любую секунду и без помощи посторонних. — Да, именно так, — Жан повернулся к Микасе, придерживая ее за плечи и всё же помогая встать на несносные каблуки. В таком состоянии щеголять в подобной обуви было явно не лучшей идеей. — Откуда ты? Впервые тебя вижу. — Отсюда, — слабо усмехнулась Аккерман и пожала плечами, благодарно кивнув и постепенно привыкая стоять. Вскоре она начинала выпрямляться и отлипать от несчастной кабинки, всё ещё чувствуя ладони Кирштайна на плечах. — Я здесь родилась. Буквально в паре километров от этого клуба. — объяснившись, девушка уже выбрала своей новой целью танцпол и направлялась в его сторону. — Идёте? — обернулась она к ребятам с лёгкой улыбкой на лице. Каждое движение Аккерман парни жадно рассматривали, словно боясь пропустить или недоглядеть, позже потеряв в шуме, что доносился через плотно закрытую дверь туалета. Наблюдали, как она поправила свою челку, юбку и толкнула дверь ладонью, переглянувшись и улыбнувшись друг другу. Послышался знакомый трек одной рокерской заезженной группы, который сменился точь-в-точь таким же, ничем не отличающимся от предыдущего. Эрен, чуть пританцовывая и щёлкая пальцами, тихо рассмеялся и прошмыгнул за дверь вслед за Микасой, успевая подхватить кофту. — Как же тут шумно, — чтобы новые друзья её услышали, ей пришлось практически кричать. Громкие басы долбили по ушам, заставляли морщиться первое время, пока уши не привыкнут. — Но мне даже нравится, — улыбнулась Микаса, осваиваясь и вливаясь в атмосферу. Она проскользнула в толпу, тихо посмеялась и начала двигать бедрами в такт музыке, наконец позволяя себе расслабиться и отдохнуть от всего. — Трахаться в толпе это реально странно, — покачал головой Эрен, протиснувшись сквозь парочку, которая прилипала друг другу, пускала ладони под одежду и чуть ли не раздевалась прямо тут, — Жан, ты там скоро? — стараясь перекричать музыку, он обернулся в сторону толпы и заметил друга в излюбленной кожаной куртке, который наконец пробился и вышел к друзьям. — Не ори, тут я, — он вытер рукавом выступивший пот на лбу и снял с себя куртку, закидывая ее одной рукой за плечо. — Танцевать будете? Или не умеете? — Жан засмеялся и снова прилизал свои растрепанные в суматохе волосы. — Сомневаешься в наших способностях? — Микаса усмехнулась и слегка толкнула Кирштайна бедром, подначивая. — Давай, покажи лучше сам, что умеешь, — она прикусила нижнюю губу, прожигая взглядом глаза Жана и ожидая его действий. В ответ он лишь довольно хмыкнул и бросил куртку в руки Эрена, поправляя свою помятую футболку. Сначала он сделал несколько базовых движений бедрами, а лишь затем перешел к более ясным маневрам, немного напоминающим стиль твиста. — Ну-ну, вы присоединяетесь, или так и будете тут стоять? — сделав перед этим забавную пародию на пируэт, закричал Кирштайн. — Ты еблан?!— недовольно покосился Эрен на Жана и продемонстрировал в своих руках кофту и куртку. — Что ты мне предлагаешь делать с ними? Я сдохну от жары, если надену всё это! — В жопу себе засунь, выкинь, что ты хочешь от меня, Йегер? – Жан нахмурил брови, но всё же вспомнил, что других кожаных курток у него нет. — Блять, просто оставь ее где-нибудь в гардеробе, если он тут вообще существует. — Тут? Гардероб? Не смеши меня, — Эрен оглянулся и закатил глаза. — Ладно, оставлю у бармена. Может, возьмёт. Бывайте, — и скрылся в толпе, оставив ребят одних. — Без него сразу стало тише, — проводив чрезмерно довольным взглядом Эрена и вернувшись к Микасе, Жан пожал плечами. — Любишь тишину? — усмехнулась Аккерман, двигаясь в ритме музыки и иногда случайно сталкиваясь с чужими людьми в толпе. — Мне казалось, парни вроде тебя в подобной шумихе, как рыбки в воде, нет? — она чуть склонила голову вбок, изучая теперь и Кирштайна. — Просто не люблю, когда Эрен рот свой открывает. — Жан тихо засмеялся, улавливая глазами, как приподнялся уголок губ в усмешке у Микасы. После он приблизился к ней, на что она бесцеремонно закружила в танце. В таком состоянии движения были нечёткими, безобразными, да и едва попадали в ритм, но Аккерман было весело, как никогда ранее. Улавливая ее ладони в свои и кружась вместе с ней, Жан скрещивал их руки так, чтобы одна пара сомкнулась на животе Микасы, а вторая над ее головой. Они, как дети вертелись по всему танцполу, пока Аккерман едва не влетела своим носом прямо в щеку Кирштайна. — Оу, — среагировала она, оказавшись так близко. Упускать волну адреналина совершенно не хотелось. Как и не хотелось, чтобы веселье заканчивалось. Микаса расположила одну ладонь на шее друга, подтягиваясь ещё ближе к нему и накрывая его губы своими. Это все было не более, чем шалости и баловство, но приятных ощущений не лишало. Жан лишь на мгновение удивился, а после бесстыдно прильнул к ней, умело сминая ее губы. Почувствовав ответные действия, Аккерман потеряла всякие сомнения в правильности всего произошедшего. Она погладила щеку Кирштайна большим пальцем, нащупывая небрежную щетину, покусывала его губы одну за другой и совершенно не брезговала, хоть знала этого парня первый час, как и того, который уже вернулся к ним. — И без меня сосетесь? — Эрен хмыкнул и растянул губы в улыбке, скрывая в ней лёгкую обиду на то, что поцелуй Жана сейчас был адресован по непонятным причинам не ему, а Микасе. Нельзя допустить игнорирования собственного присутствия. Всё ещё продолжая держать в руках верхнюю одежду, за которой не согласился присмотреть бармен, ссылаясь на то, что тут у него не гардеробная, Йегер приблизился к ребятам, чтобы те услышали его лучше сквозь этот шум, который, казалось, становился только громче. Клубные прожектора будто намеренно сводили посетителей с ума своими резкими вспышками разных цветов и интенсивности. Создавалось ощущение, будто находишься где-то далеко от Земли. Впрочем, людям это только нравилось. Было тяжелее рассмотреть что пьешь, кого целуешь, как не доработан интерьер здания. Все в выигрыше. — Так присоединяйся, — позвала Микаса, отстранившись от Жана и отпустив его, ведь миг страсти уже был утерян. — А то стоишь в сторонке, как не родной, — немного посмеялась она, пожимая плечами, ведь Йегер так же очень хорошо вписывался в компанию. Серые глаза девушки сияли при каждой вспышке света, а пот, выступающий на лбу, постоянно приходилось стирать рукавом чёрной тонкой кофты, спущенной с изящных плеч. — Ну вы конечно, — протянул Эрен и поддался вперёд, рьяно и смачно целуя небритую щеку Жана. Он отстранился, повернувшись к Микасе, уже после оставляя смазанный поцелуй на ее лбу. – Ты тут вообще одна? — Как минимум со мной, — сквозь сомкнутую улыбку сказал Жан, а затем вытер мокрое место от поцелуя. — Йегер, блять, хоть раз в жизни советую почистить зубы. Хотя бы ради приличия. — Да, я тут с вами только, — кивнула Аккерман в подтверждение, а затем так же стёрла слюни Йегера со своего лба, но не от отвращения, скорее просто по привычке. — А вы вдвоем? — стало интересно ей. Почему-то в представлении Микасы на подобные тусовки все ходили большими компаниями. — Чего девчонок-то не прихватили? Или планировали уже тут словить? — улыбнулась она, пританцовывая под очередной трек из огромных колонок. — А мы сами друг другу помочь можем. И без девчонок справляемся, — засмеялся Кирштайн, тут же словив недовольный взгляд Эрена, что явно не оценил шутку. — Это шутка, не смотри на меня так. — Что? — успела опешить Аккерман, но поняла шутку, когда Жан объяснился, и так же засмеялась. — А я даже поверила, — она качнула головой, выбрасывая из своего воображения представления о сексе между ребятами. — Фу, блядь, зачем я это представила? — возмутилась Микаса, накрыв свое лицо ладонью то ли от стыда, то ли от отвращения. — Мерзость, — протянула она, ведь сейчас картины в голове всплывали гораздо чётче, чем обычно. — Идиот, — Эрен усмехнулся, к счастью, умалчивая всё, что происходило по чистой случайности между ним и лучшим другом. А происходило многое. И если бы это увидела или хотя бы смогла вообразить Аккерман на свою менее извращённую головушку, то точно бы убежала от этих двух уж слишком близких друзей. — Да расслабься, — лениво протянул Кирштайн, усмехнувшись уголком губ. — Совсем что-ли дурь из тебя весь юмор вышибла?— он просто и по-дружески толкнул Эрена плечом, чтобы растормошить. — Вот именно, Жан прав,— Микаса вздохнула, ведь едва успела представить близость между парнями. — Оба красавчики, не ссорьтесь, — подметила она, усмехнувшись и добиваясь применения. — Ходи со своей косухой сам, —всё же улыбнувшись, Йегер всучил в руки Кирштайна его куртку и пожал плечами. — Ты ещё долго тут будешь? — он повернулся к Микасе, немного склонившись над ее ухом, чтобы та услышала. — Не знаю даже, — Микаса пожала плечами и вытянула из своей сумочки старый кнопочный телефон с парой трещин в углу экрана. — Уже за полночь, — отметила она для самой себя, пряча мобильник обратно. — Думаю, скоро поеду уже. А то мои сожители лягут спать, и в квартиру я не попаду, — Аккерман тихо посмеялась, ведь пока это было забавным для неё. Жила она у подруг, да и на птичьих правах, потому ключей ей никто не выдавал. — Можем помочь подловить такси, — предложил Эрен, — нам бы и самим доехать до дома. Да, Кирштайн? — Мы с тобой в любом случае доберёмся, а вот красавицу на ночь глядя уж точно одну отпускать не стоит, — Жан кинул на Микасу взгляд, чтобы не потерять ее из поля зрения, пока сам с трудом направлялся ближе к выходу. — Где ты там живёшь? — Спасибо, — Аккерман усмехнулась и назвала нужный адрес, параллельно протискиваясь сквозь толпу к выходу из клуба. Это оказалось той ещё проблемой, ведь именно там почему-то столпилось больше всего тех самых амбалов, каких сдвинуть не вышло бы и бульдозером. Запах приближающейся поздней осени ощутился сразу, стоило только ребятам распахнуть двери клуба и наконец покинуть шумное сборище американской молодежи, позволяя лёгким наполниться сполна и освободиться от тяжести, которая преследовала бы ещё и дальше, если бы действие наркотиков не иссякло. Но ещё несколько часов чувство радости и окрылённости точно будет присутствовать, что не могло не радовать. — Дать тебе свой номер? — Эрен слегка улыбнулся и прошёлся взглядом по ней, оценивая уже при свете уличного фонаря, что светил грязно-желтым светом. — Может, звякнешь, когда встретиться захочешь. Микаса же, оказавшись на улице, приобняла себя руками. Уж больно холодным оказался вечерний ветер. Или она просто привыкла к духоте клуба. — Да, давай. Буду рада встретиться ещё, — она достала свой телефон и протянула его Йегеру, чтобы он ввел номер. Он сделал это по памяти, давя на стертые кнопки, которые плохо реагировали на касания. В эту же секунду на ее плечах оказалась куртка Жана. — Потом отдашь, — Кирштайн улыбнулся новой подруге и перевел взгляд на Эрена, который, оставив свой номер в контактах, отдал телефон в руки Аккерман. — Спасибо, — Микаса мягко улыбнулась и поправила предмет одежды на своих плечах, плотнее укутываясь в него и наконец согреваясь. Приняв телефон, она закинула его обратно в сумочку, из которой он чудом до сих пор не выпадал, а после осмотрела дорогу на наличие машин. — Не часто тут такси бывают, — тяжело вздохнула она, ведь ребята все ещё находились там, где заканчивается асфальт. — Сбегаю я лучше за клубом гляну, может, там есть, — отстранившись, Жан окинул их взглядом, словив кивок от каждого. Поправив воротник своей футболки, он развернулся и поплелся за клуб, виляя бедрами под такт музыки, которая до сих пор доносилась из здания. — Не потеряйся там, — усмехнулась Микаса и провела Кирштайна взглядом, играясь замком от куртки и возя собачку то вверх, то вниз. Затем она шмыгнула носом и заправила прядь черных волос за свое ухо, дабы ветер не так сильно растрепывал их. — Хоть бы вообще уехать, пешком идти как-то сейчас не очень интересно будет. — Не оставим же мы тебя тут, — расположив ладонь на плече девушки, Эрен глубоко вздохнул и прижался поцелуем к ее щеке, выпуская воздух. — Дождёмся вместе с тобой такси, если Жан никого не найдет. Так что не кипишуй раньше времени. Губы Аккерман расплылись в теплой улыбке. Этот жест показался ей очень милым. Да и вот такой простой поддержки Микасе всегда не хватало. Пары слов о позитивном оказалось достаточно, чтобы поднять боевой дух. — Не буду, — кивнула она, прикрыв глаза и все ещё улыбаясь. — Какими же всё-таки джентльменами оказались. Никогда бы не подумала, — Аккерман тихо засмеялась. Наконец музыка не перебивала, говорить можно было спокойно и тихо, хотя голосовым связкам хватило и пары часов в клубе, чтобы начать болеть. — Звони, хорошо? Ты классной показалась, так что, думаю, мы сдружимся, — усмехнувшись, Йегер переместил ладонь на ее талию и прижался ближе, устроив подбородок на плече. Вновь оставив поцелуй на щеке, он убрал ее челку за ухо, что так и лезла в лицо. — Обязательно позвоню, — Микаса улыбнулась, оперев свою голову о голову Эрена и кладя свою ладонь поверх его, будто приобнимая в ответ. — Я давно так не расслаблялась. Да что греха таить, мне кажется, я никогда в жизни не отрывалась вот так. И очень зря. Поэтому спасибо вам. — Приоткрыв глаза, Аккерман скосила на взгляд него, имея возможность снова рассмотреть. — Не за что. Обращайся, если ещё раз захочешь так же классно кайфануть, — мягко улыбнувшись, он обернулся в сторону приближающихся шаркающих шагов. — Хорош обжиматься, такси там есть, — изображая указательным и средним пальцами человечка, который двигался медленными и неторопливыми шагами, Жан усмехнулся. — Идёмте. — Обращусь, — кивнула Микаса и перевела взгляд на Кирштайна, слабо улыбнувшись ему. — Идём-идём. Да и никто не обжимался. Правда, папочка Эрен? — взглянув на Эрена и отпуская его, она приподняла уголок губ. — Правда. — согласно кивнув и проведя ладонью по своему лицу, Йегер в ответ лишь тихо рассмеялся и широко улыбнулся.***
Наконец оказавшись у двери квартиры, Микаса постучала в неё, облокотилась плечом о стену и ожидала ответа. К счастью, побелка на стене начиналась чуть выше и не отпечаталась на одежде, в отличие от потускневшей облупленной краски, которой удалось оказаться на кожаной куртке нового знакомого. Спустя пару долгих минут дверь распахнулась, а на пороге показалась знакомая фигура близкой подруги. — Ты чего так поздно? Думали, ты у кого-то другого останешься... — пролепетала блондинка, тут же завязывая свой халатик на талии, пропуская Аккерман внутрь и нервно кусая губу. — Я в клубе была, прости, — Аккерман качнула головой, проходя в дом и наконец снимая до ужаса неудобную обувь на шпильке. — Еле такси нашли, я уж подумала, что придется пешком добираться, — делилась эмоциями она, снимая с себя кожанку Жана и вешая её на крючок. Заметив на плече следы краски, Аккерман стряхнула их, про себя ругаясь на неухоженность подъезда, хоть и понимала, что иного в таком районе ожидать не стоило. — Понятно...— протянула она и откинула светлые волосы за спину, — Мы с Имир уже спать ложиться планировали. Ты долго будешь? — Хистория глубоко вздохнула и выпрямилась, явно недовольная таким поздним приходом Аккерман. — А... — недовольство Кристы было крайне редким явлением, потому заставило Микасу чуть растеряться. — Нет, не долго, — она качнула головой, заправив прядь волос за ухо и собираясь с мыслями. — Правда, простите, я не хотела так задерживаться, — теперь Микаса чувствовала себя жутко неловко, хотя пару минут назад и не думала, что что-то будет волновать ее сегодня. — Милая, ты идёшь? — из гостиной послышался грохот и спустя пару секунд выглянула укутанная Имир, поправила одеяло и нахмурила брови, заметив Аккерман. — Привет. — Привет, — кивнула Микаса подруге, отметив про себя и ее недовольство. Решив, что утро вечера мудренее, она направилась в сторону ванной комнаты, чтобы привести себя в порядок, и надеялась, что никаких конфликтов сейчас не возникнет. — Хис, ты правда собираешься терпеть это? — Имир свела брови к переносице и глубоко вздохнула. — Да, Микаса тоже моя подруга, но мы не можем держать ее у себя столько времени. Мы элементарно ничего сделать не можем из-за ее присутствия, — прошептала она и рухнула на небольшую банкетку в узкой прихожей. Слова Имир Аккерман прекрасно слышала, что заставило нахмурить брови. Она открыла воду в шатком кранике над раковиной и принялась вымывать руки от грязи, собранной в клубе. Затем, закрыв кран и протерев руки от влаги, Микаса осторожно вышла в коридор. Уже понемногу настраивалась на разговор. Имир тяжело вздохнула, сонно потерла крылья носа и достала из верхнего шкафчика тумбочки свой совсем новенький кнопочный Nokia, проверяя время. И было оно достаточно позднее, чтобы тратить негативные слова, считай, впустую. Не хотелось ей сейчас ругаться, но она догадывалась, что Микаса все слышала, поэтому так же морально подготовилась, собрав все свои сонные мысли воедино. — Вы меня собираетесь прямо сейчас выгнать? Я безумно благодарна вам за то, что позволяете жить здесь так долго, правда. Но почему гоните именно сейчас? На дворе ночь, до выдачи стипендии ещё неделя, куда я пойду? — нахмурилась Аккерман, рассчитывая на то, что подруги войдут в её положение. Сейчас и правда слишком много всего навалилось. Жить Микасе было больше негде. Она приобняла себя руками, будто закрываясь от мира и ещё большего количества проблем, которые, казалось, преследовали её на каждом шагу. Хистория нервно сложила губки бантиком, затянула халатик на обнажённом теле покрепче и склонилась над ухом своей любимой. — Помягче только... — шепнула она и тут же выпрямилась, перевязывая свои волосы резинкой, которую стянула с руки. Имир же, подняв брови, подтянула одеяло, опустившееся ниже плеч, кашлянула в кулак и до тошноты серьёзно посмотрела на Аккерман. — Да при, куда хочешь, это уже не моё дело. Я устала, Аккерман. Устала! Ни минуты покоя от тебя. Вечно загуливаешь где-то, а потом что дня вламываешься под час ночи, — она сделала перерыв, бегая глазами по лицу Микасы. — Да от вас же требовалось только дверь открыть, я больше ничем не мешала! — возразила в ответ Аккерман, поскольку близости подруг действительно никогда не прерывала намерено. — Могли бы просто ключи оставлять! Вы же всё равно дома вдвоем, зачем вам тут сразу две связки? Я бы сейчас спокойно легла спать и никого не трогала! — Микаса, нам сложно жить в однокомнатной квартире втроём, — Хистория глубоко вздохнула. — У нас квартира размером с коробку, ты сама это видишь прекрасно. — И вы на полном серьезе выгоняете меня вот так внезапно посреди ночи? Вот это классно придумали! Я вас, конечно, тоже понять могу, но такие разговоры нужно заводить днём и давать хоть пару дней на поиск нового жилища! — Микаса развела руками, снова не представляя, что будет уже через минуту. Опять эти резкие перемены, только теперь она знала, что ничего приятного не будет. Если только не вернуться к новым знакомым. — Да идите вы к черту! — рыкнула она, решив, что больше ничего общего со своими "подругами" иметь не хочет. — Спасибо нахуй! — прокричала ей вслед Имир. Но не удержалась даже тогда, когда Хистория попыталась унять ее, — и не жди, что я впущу тебя обратно, если ты прискачешь со слезами, прося о помощи. Конченная! — Не прискачу, не надейся! — Аккерман быстро прошла в комнату, где хранилась пара её вещей в виде старых, но удобных джинс, растянутой футболки и нижнего белья. Все это она поместила в свой рюкзак, с которым и переехала в этот дом. Там даже оставалось свободное место, но большего и не понадобилось бы. Она закинула багаж на плечо, вернулась в прихожую, где обула все те же неудобные туфли, прихватила кожанку Кирштайна, а затем и, обойдя девушек, вышла на лестничную площадку. — Трахайтесь, сколько влезет! — бросила напоследок Микаса, громко захлопнув и без того хиленькую дверь. Имир же продолжила изливать гнев на чуть не треснувшую входную дверцу. Нервы Аккерман так и бурлили. Хотелось бросать всё, ломать, вот только делу это бы не помогло. Она быстро бежала вниз по лестнице, цепляясь за каждую ступень мешающим каблуком. Наконец оказавшись на улице, глубоко вдохнула леденящий воздух, предположив, что тот поможет прийти в себя, но напрасно. Куда теперь идти, где ночевать и что делать дальше Микаса не знала. Ей оставалось только присесть на местами вмятый бордюр и зарыться пальцами в волосах. Почему всегда не может быть так хорошо, как тогда в клубе? Почему нельзя застрять в том состоянии и больше никогда не возвращаться в реальный мир? Нельзя ведь? Рука машинально дотянулась до телефона и набрала недавно записанный номер. Что-то ведь нужно было предпринимать.