Как Блэки про Поттера читали

— Альфард, короче это всё чья-то неуместная шутка, и не приведи Мерлин, твоя! — миссис Блэк снова начала распыляться. Но в этот раз Альфард довольно быстро её приструнил. — Так, продолжаем чтение! Сигнус, держи, начинай! Вон, какая тебе интересная глава попалась. — Глава 2 ИСЧЕЗНУВШЕЕ СТЕКЛО, — Сигнус прочистил горло и приступил к чтению. — Ага, безумно интересное название, — тихо отметил про себя Орион. Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсли обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. — Дай угадаю: мы сейчас три книги будем читать как маглы будут завтракать, обсуждать очередную странную кошку… — протянула Белла. — А это интересный стиль, — задумывался Рег. — Писать магические книги глазами магглов. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живет еще один ребенок — Если Поттера здесь нет, а мы читаем про магглов, Альфард, я тебя убью! — клятвенно пообщела Вальбурга. Тем не менее Гарри Поттер все еще жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. — Так, если в начале книги ему был 1 год, то плюс 10 лет это 11… — сосчитал Сигнус. — О, как раз Хогвартс, — улыбнулась Друэлла. — Подъем! Вставай! Поднимайся! Гарри вздрогнул и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь. — Живо! — провизжала она. — Пипец, это если так вставать, то можно и заикой на всю жизнь остаться, — Рабастан почесал затылок. — Про будильник магглы даже и не слышали, — фыркнул Рудольфус. — Вообще-то будильник изначально было маггловским изобретением, это уже потом его волшебники переделали, — проинформировала Андромеда. За что получила убийственные взгляды. В этом сне он летел по воздуху на мопеде. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон. — Естественно, мопеды… — Сириус довольно разулыбался. — Надо будет вплотную заняться воспитанием Сириуса, — шепнула Вальбурга мужу. — Интересно, я в будущем знаю, что он купил себе мопед? Какое падение нравов. — Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально. — Я, конечно, понимаю, что между чистокровным и полукровкой полукровка хуже, но между магглами и волшебником, волшебник определённо по социальной лестницы лучше, — покачал головой Люциус. — А его используют как домового эльфа. — Да порядочный волшебник даже с домовым эльфом так себя вести не будет, — произнёс Регулус. Малфой промолчал. — Нам надо воспитанием и Регулуса, он слишком инфантилен для своих лет, — прошептал Орион супруге. — Если так и дальше пойдёт, то выяснится, что мы с тобой никчёмные родители, — скривилась Вальбурга. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место. — Вот это явно перебор! — ужаснулась Друэлла. — Это даже для магглов перебор! — кивнула Белла. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. — День рождения, подарки… — Нарцисса мечтательно заулыбалась. — Жаль, что у меня день рождения только в Марте… — Хех, а мне в октябре уже 25 лет стукнет, — хихикнула Беллатриса. — Ничего себе ты старая, — присвистнул Сириус, в надежде вывести из себя сестру. — Считай, треть жизни прожила. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. — Ой, как хорошо, что у меня нет братьев, — произнёс Люциус. — А то такой же буллинг бы творился. — Завидую, — хором произнесли Регулус и Рабастан посмотрев на своих братьев. — Да уж… — протянул Сигнус. Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. — До сих пор не понимаю такого скотского отношения к ребенку, — сморщилась Друэлла. К тому же он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком. — А что? Говорят оверсайз входит в моду, — оценила Нарцисса. — Мода это не оправдание. То, что они не могут купить своему племяннику вещи намекает на насилие в семье. И потом, неужели никто из взрослых не обращает внимание на сироту? — произнёс Орион. У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. — Вылитый Джеймс, — хмыкнул Сириус. — Только глаза Лили. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся — Дадли сломал их, ударив Гарри по носу. — Ходить в очках, заклеенных скотчем это как-то по-фриковскому, — оценил Рабастан. — Уж лучше тогда вообще без них, чем все будут на тебя, как на идиота пялиться. — А если у него зрение минус пять? — риторически спросил Рудольфус. Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. — И всё-таки это очень интересно, почему молния? — спросила миссис Лестрейндж. — Ну это всё зависит от ряда причин, например, мощь заклинания или моральный посыл… — Орион изобразил из себя знатока, хотя понятия не имел о чём говорил. — Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тетя. — Э-Э-Э, — нечленораздельно замычал Сигнус. — То есть они ему даже правды не сказали. — А что они должны? Гарри, твоих родителей убил злой волшебник, но тебя он убить не смог, — с сарказмом вскипела Андромеда. — Придёт письмо из Хогвартса и сам всё узнает. — Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия. — Терпеть не могу таких, пришёл поорал чего-то там… — уверенность Рудольфуса быстро растаяла, когда он увидел лицо Вальбурги. — А вообще знаете, пускай орёт. Ну если накипело в самом-то деле? Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. — БЕ-Е-Е, — скривилась Друэлла. — Крэбба и Гойла и то лучше бы описали. — Интересно, какие ещё фамилии появятся в книге, если они конечно появятся, — Вальбурга прожигала взгляд брата. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике. — Кстати, да, у меня возникла такая же ассоциация, только без парика, — кивнул Рабастан. — Тридцать шесть, — произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. — Это на два меньше, чем в прошлом году. — И после этого ты, Сириус, будешь ещё говорить, что меня балуют? — поинтересовался Регулус. — Ой, да тебе самому сколько подарков дарят? — вскинул бровь гриффиндорец. — 10-15, и это ото всей семьи, — заметил Рег. Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол. — Не хочу, чтобы наши дети вели себя также, — прошептал Люциус супруге. — Значит… — медленно выговорил он. — Значит, их у меня будет тридцать… тридцать… — Тридцать девять, мой сладенький, — поспешно вставила тетя Петунья. — 11 лет… Ему 11 лет! — не веря прошептала Белла. — Может у него там задержка в развитие или ещё что… — Вряд ли, скорее всего воспитание родителей, — покачал головой Орион. — Нет, я всё понимаю, мне и самой порой хочется баловать дочку, но я же вижу грани, — сказала Меда Сириусу, так что никто не услышал. — Этот малыш своего не упустит — прямо как его отец. Вот это парень! — Он взъерошил волосы на голове Дадли. — Не думаю, что это фраза подходит для описания ситуации… — протянул Рудольфус. — Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого. — Нет, жизнь волшебника однозначно лучше. У нас сломал ногу, палочкой взмахнул и всё… А у них сразу жизнь остановилась и всё такое… — покачал головой Рабастан. Каждый год в день рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. — Не знаю, а что плохого в сумасшедших старухах? — пожал плечами Регулус. — Тем более, что и молодые девушки тоже бывают сумасшедшими, — глядя на сестру и тётку сказала Меда. — А то возникает ощущение, что старость буллят. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у нее в разные годы. — Давайте считать сколько кошек нам встретиться на протяжении всех книг! — воодушевился Сигнус. — Тебе 12? — поинтересовалась Вальбурга. — А что? Макгонагалл — раз, любительница кошек Фигг — два. Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает.       Достав блокнотик, Андромеда с задумчивым видом принялась, что-то строчить. Разумеется, у неё и в мыслях не было провоцировать своих родственников. Это просто они сами кидали в неё враждебные взгляды. — Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! — вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына. — У меня у одного появилось желание блевануть? — спросил Рабастан. — После твоих слов у всех точно, — сморщилась Друэлла. — О господи, это они! — В голосе тети Петуньи звучало отчаяние. — Кошмар! Как мы с этим будем жить? — Сириус сделал вид, что упал в обморок. — Клоун, — фыркнула Белла. Пирс был костлявым мальчишкой, очень похожим на крысу. Именно он чаще всего держал жертв Дадли, чтобы они не вырывались, когда Дадли будет их лупить. — Не люблю крыс, — сморщилась Цисси. — У нас на курсе был крысоподобный парень, так он же на всех постоянно стучал. Вот как-то раз мы решили просто устроить пьянку, а он нас сдал и мы ещё неделю отрабатывали, — поделился опытом Альфард. — Браво, какая интересная история, — Орион закатил глаза. Увидев друга, Дадли сразу прекратил свой притворный плач. — Это был бы главный позор в его никчёмной жизни, — Люциус покачал головой. Полчаса спустя Гарри, не смевший поверить в свое счастье, сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Пирсом и Дадли и впервые в своей жизни ехал в зоопарк. — Я тоже ни разу не был в зоопарке, — покачал головой Сириус. — Серьёзно? — переспросила Андромеда. — Да, пока Рег ехал кормить единорога, я сидел наказанный, — усмехнулся гриффиндорец. Проблема заключалась в том, что с Гарри часто приключались довольно странные вещи, и было бесполезно объяснять Дурслям, что он тут ни при чем. — Да ладно? Нет, там пади опечатка! Я не верю, что с Гарри могут происходить странные вещи, — Белла «в шоке» зажала рот рукой. — Почему эта книга для дебилов? — Это называется маггловский стиль, когда описывают жизнь волшебников глазами магглов, — пояснил Регулус. — И чо? В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за Гарри, который пытался от них ускользнуть, и в какой-то момент он, к собственному удивлению — и к удивлению всех остальных, — оказался на трубе. — Трансгрессия? — Рудольфус от удивления открыл рот. — А что трансгрессия? Ты так удивился! Он победил Волан-де-Морта в год, а вот трансгрессировать он не мог, — пожал плечами Орион. Всю дорогу дядя Вернон жаловался тете Петунье на окружающий мир. Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. — Какой же он душный! — закатил глаза Альфард. Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды. — Смотри-ка на тебя бочку катит, — засмеялась Меда любимому кузену. — Прокомментируй! — Я считаю, что он нанёс ужасающее оскорбление моей личности и просто так ему с рук это не сойдёт! — сказал Сириус. — А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя самого, произнес Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу. — Просто фраза в тему! — хихикнул Рабастан. — Вернон значит рассказывает как его задолбали мопеды, а Гарри: «Мне приснился мопед!». — МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! — проорал он. — Магглы, — хором сказали Сигнус и Орион. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались Гарри. — Это же нет никакой радости от жизни! Всё время ныть и ныть, прямо как-то без позитива что-ли… — поделился Рег. Впоследствии Гарри говорил себе, что начало дня было чересчур хорошим для того, чтобы таким же оказался и его конец. — Оптимизм зашкаливает, — покачал головой Рудольфус. Гарри было интересно абсолютно все, но Дадли и Пирс настаивали на том, чтобы побыстрее пойти туда, где живут ядовитые кобры и толстенные питоны, способные задушить человека в своих объятиях. — Гниль всегда тащит на гниль, — изрёк Сириус. — Не самое мудрое изречение, если учесть, что ты единственный кто не со Слизерина, — проговорила Белла. — А то можешь и получить? — Ой, да, конечно! — Пусть она проснется, — произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу. Дядя Вернон постучал по стеклу, но змея продолжала спать. — Это насколько надо быть тупым, чтобы стучать по стеклу, когда змея спит и реально рассчитывать, что она проснётся? — выгнул бровь Орион. Гарри встал на освободившееся место перед окошком и уставился на змею. Он бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и ее окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить ее двигаться. — Жалкое существование, — прокомментировал Рабастан. — Ты так же будешь жить в Азкабане, — хмыкнул Сириус. — Не нарывайся, — прошептали всё сёстры Блэк. Только Андромеда с беспокойством, Нарцисса с недовольством, а в голосе Беллы звучало желание убить. — Я бы сестёр послушался, — посоветовал Люциус. — Успокойся, — прошептал Рег, как всегда испытывая чувство стыда за выходки старшего братца. — Сириус, — пожалуй самым смертоносными оказались Орион и Вальбурга. — Ещё один твой такой выпад… Змея ему подмигнула. — Охереть! — Мистер Лестрейндж! — вскрикнула Друэлла. — Прошу вас хотя бы в моём доме не выражайся. — Странно, ещё с утра это был мой дом, — произнесла Вальбурга. — Или Альфард уже переоформил документы? Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день». — Эммм… Он говорит на парселтанге? — переспросил Люциус. — С чем это может быть связано? — Пока мне трудно, что либо ответить… — произнёс Орион. — ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ! — Бескультурье, — скривилась Друэлла. — Это кем надо быть, чтобы заорать на весь парк. — Да! — с сарказмом заявила Вальбурга. — По-моему быть магглом — это и есть настоящее бескультурье. — Браво, Вэл, теперь мой список любимых цитат пополнится ровно на одну, благодаря тебе, — усмехнулся Альфард. Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса. — Что случило-о-ось? А то такая интересная книга, я так слежу за сюжетом, — зевая, спросил Люциус. Гарри сел и открыл от удивления рот — стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума. — О, он убрал стекло! — непонятно кому пояснил Сигнус. Гарри готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо него, змея отчетливо прошипела: — Бразилия — вот куда я отправлюсь… С-с-спасибо, амиго… — У меня возник вопрос, что такое амиго? — спросил Рег. — Друг, — ответила Андромеда, но её проигнорировали. — По латыни «друг» — объяснил Люциус. Пирс и Дадли были так напуганы, что несли жуткую чушь. Гарри видел, как змея, проползая мимо них, просто притворилась, что хочет схватить их за ноги, но когда они уже сидели в машине дяди Вернона, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. — Ну, зато у них развита фантазия, — непонятно кого пытаясь подбодрить улыбнулся Рег. — А может это Дадли и написал эту книгу маггловским способом? — выгнула бровь Нарцисса. — Вряд ли, тут слишком сложные речевые обороты, — опроверг Регулус. Но самым худшим для Гарри было то, что Пирс наконец успокоился и вдруг произнес: — А Гарри разговаривал с ней — ведь так, Гарри? — Да-да, Аль, мы все помним твоего крысоподобного однокурсника, — перебил кузена Орион. Гарри думал о том, что прожил у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. — Как я его понимаю, — горестно вздохнули Андромеда и Сириус. Белла с трудом удержалась, чтобы не пульнуть в них чем-то этаким. Он жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, с тех самых пор, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил ни самой катастрофы, ни того, что он тоже был в той машине. — Ну до года ребёнок в принципе мало что помнит, — зевнул Орион. Иногда, часами лежа в темном чулане, он пытался хоть что-то извлечь из памяти, и перед его глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зеленого света и обжигающая боль во лбу. — А я думала, что это безболезненное заклинание, — подумала Беллатриса. — Безболезненных заклятий практически не существует, — ответила Вальбурга. — Да же если тебе не больно, то заклинание должно дарить хоть какие-то ощущение. Когда Гарри был младше, он часто мечтал о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь его родственник, далекий и неизвестный, и заберет его отсюда. Но этого так и не произошло — У Поттеров же много родственников? — спросила Нарцисса. — Разве не лучше ли отдать предпочтение магическим корням ребёнка. — Джеймс Поттер — мой двоюродный брат, не хочешь ли ты, чтобы Гарри отдали ко мне в руки? — переспросила Вальбурга. — Только не это, лучше Дурсли! — выпалил Сириус. — То есть ты настолько ненавидишь нашу семью, что лучше бы жил с магглами в чулане? — впервые в голосе миссис Орион Блэк звучало не злость, а горечь. Её старший сын промолчал. — И так всё понятно. Однажды, когда они вместе с тетей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ему поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тетя Петунья тут же рассвирепела, злобно спросила Гарри, знает ли он этого коротышку, а потом схватила его и Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив. — Всё ясно, волшебник, — кивнул Рабастан. После недавней сцены воздух казался всё более наэлектризованным. — Совершенно неадекватная женщина, — высказалась Друэлла. у Гарри не было никого — и друзей у него тоже не было. В школе все знали, что Дадли и его компания ненавидят этого странного Гарри Поттера, вечно одетого в мешковатое старье и разгуливающего в сломанных очках, а с Дадли предпочитали не ссориться. — Ну, я бы тоже не особо горел желанием дружить с таким типом, — высказал своё мнение Люциус. В общем, Гарри был одинок на этом свете, и, похоже, ему предстояло оставаться таким же одиноким еще долгие годы. Много-много лет… — Грустно как-то… — Цисси поджала губы. — Да это просто Сигнус читает похоронными тоном, — фыркнул Орион. — Так, ничего ужасного с Гарри не случилось. Вообще книга 6+, как можно всерьёз обсуждать её сюжет? Вы бы ещё дары смерти на смысл разобрали.