Как Блэки про Поттера читали

— Ой, следующая глава про распределение, — Сириус от удовольствия улыбнулся. — Надеюсь Гаррик попадёт на Гриффиндор. — Ну у него оба родителя учились на Гриффиндоре, поэтому вполне вероятно, — произнёс Альфард. — Альф, я тоже так думала, — Вэл покосилась на старшего сына. — Но поверь, так это не работает. — Ох… Я уже переживаю за Драко, — Цисси заметно нервничала. — Хочу, чтобы он стал слизеринцем. И вообще, чтобы у нашего сына всё было хорошо. — А если он пойдёт по стопам дяди и поступит на Гриффиндор? — поинтересовался Рабастан. — Ну… — Нарцисса нахмурилась и переглянулась с мужем. — Такого не будет, — отрезал Люциус. — Малфои никогда не учились на Гриффиндоре. — Но кому-то же надо начинать, — продолжил провокацию Лестрейндж-младший. — Так почему же не вашему сыночку? — Рабастан, хватит, — остановил брата Рудольфус. — Ты сейчас договоришься, и наш потомок станет гриффиндорцем. — Не приведи Мерлин! — хором сказали Раб и Бела, и Рабастан добавил: — Я хочу, чтобы у моих потомков был мозг. — И не было сердца, — продолжил Сириус. — Ладно, лучший ловец Хогвартса, лови! — и с этими словами Сириус кинул книгу в брата.       Регулус среагировал быстро, но поскольку книга несколько разнилась размером со снитчем, «Гарри Поттер и философский камень» с грохотом упал на пол. — Сириус!!! — прикрикнул Орион на первенца. — Будь осторожнее, особенно если учесть, что мы на это выложили кругленькую сумму. — Глава 7. РАСПРЕДЕЛЯЮЩАЯ ШЛЯПА, — прочитал Регулус, прокашлявшись: — Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах — МакГонагалл, — с отвращением бросил Малфой. — Я надеялся, что её к этому времени не будет. — Она же письмо подписывала своим именем, бестолочь, — напомнила Белла. — Хотя ты прав, эта Мигера также меня бесит. — Что она настолько плоха? — поинтересовался Альфард. — Вы даже представить себе не можете, — сказал Рудольф. — Хотя до Дамблдора ей, конечно, далеко. Лицо ее было очень строгим, и Гарри сразу подумал, что с такой лучше не спорить и вообще от нее лучше держаться подальше. — Да Маккошечка самая лучшая, — с любовью в голосе произнёс гриффиндорец. — Ну, конечно! — съязвил Регулус. — Она сухая, черствая и терпеть не может всех, кто не на львином факультете. — Надо отдать ей должное, в трансфигурациии она ас, — заметила Меда. — И если надо сможет научить. — Ага, только баллы снимает нещадно, — фыркнул Люциус. — И смотрит на всех как на прокаженных. — Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. — А можно ли поменять факультет? — задалась вопросом Нарцисса. — Нет, поскольку это же не по желанию, а из черт характера, — ответил Орион. — Хотя я всегда считал это неправильным, — взял слово Альф. — Вот был у меня такой случай… — Что опять история о которой невозможно молчать? — хмыкнула Вальбурга. — Да, я же знаю как вы их любите, — не повелся на провокацию Альфард. — Нашу однокурсницу мы очень не любили. Мало того, что полукровка, так ещё и странная. И мы, конечно, яро демонстрировали свою неприязнь. А другие факультеты увидев это, тоже весьма предвзято относились к отшельнице. Вот и получается, что если бы она перешла на другой факультет её школьная жизнь была бы совершенно другой. — А что в итоге с ней стало? — спросил Рег. — Да спилась. Карьера не задалась, друзей нет, — пожал плечами Альфард. — Три года назад её похоронили. — И вам её совсем не жаль? — спросила, тронутая такой историей Анди. — А нам и не должно быть её жалко, — жестко ответила Вальбурга. — Либо ты сильный, либо нет. Если нет, то считай свою жизнь проигранной. — Это жестоко, — грубо воскликнула Тонкс. — Давайте продолжим чтение, — предложил Сигнус. Факультетов в школе четыре (…) В конце года факультет, набравший больше очков, побеждае в соревновании между факультетами -это огромная честь. — А кто победил в этом году? — спросила Друэлла. — Пуффендуй, — презрительно бросил Регулус. — Вообще-то должен был быть Слизерин, но в последней месяц произошел форс-мажор. — А что случилось? — совершенно безразличным тоном «поинтересовался» Люциус. — Да, там Эйвери Круцио применил к одной… — Регулус замолчал, увидев как враждебно старший брат сжал кулаки. Все молчали, кроме Гермионы Грэйнджер, которая стояла рядом с Гарри и шепотом рассказывала всем вокруг о том, какие заклинания она уже выучила, и вслух гадала, какое из них ей понадобится на церемонии отбора. — Она странная, — вынес оценочное суждение Рабастан. — Я бы даже сказал очень, — согласился Рудольфус. — Вы ничего не понимаете! Она не странная, а творческая, — поучительно заявила Белла. — Нас творческих людей вообще не понимают. — Меня так удивляет, что Белла себя к ним причислила, — сказала Тонкс. — Интересно, что она творит? Геноцид или просто массовое убийство? — А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс… — Серьёзно? — удивлённо воскликнул Рабастан. — Ребят, вы сколько лет обсуждаете одно и тоже! Вам в голову не приходить, что Пивз ну как бы не меняется? — И потом выгнать они его не могут, — протянул Руд. — Это компетенция Дамблдора. — А зная это старого хмыря он «никогда не сделает плохо», — передразнила директора Лестрейндж. — Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! — продолжал улыбаться Проповедник — Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился. — Да, все они естественно попадут в Пуффендуй, другие факультеты явно здесь не нужны, — с сарказмом бросил Орион. — Ага, факультет тупиц, — выплюнул Сигнус. — Сиги, а чем же тебе не угодили добрые пуффендуйцы? — изумился Альф. — Просто кое-кто из Пуффендуя, — брезгливо сморщилась Друэлла. — А-а-а… — многозначительно протянул Альф. — А кто? — Альфард! — Вальбурга в упор посмотрела на братца, на тот упорно не желал понимать намёков. — Что Альфард? — воскликнул Аль. — Ну я правда не понимаю… Почему вы все переглядываетесь и смотрите на меня как на идиота? — Почему же как? — хихикнул Орион, по мнению Вальбурги совершенно неподобающе для главы рода. — Ладно, Альфард, если ума нет, то его уже и не будет, — заключила Вальбурга и кивнула сыну, чтобы тот продолжал читать. — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса». — Это как таких зануд земля носит, — покачал головой Раб. — Кажется у меня появился персонаж, который мне не нравится. — Почему она считает себя умнейшим человеком, если глаголить такие очевидные вещи? — произнёс Малфой. — Так она же не понимает, что говорит очевидные вещи, — промолвил Рег. — Что ты какой-то шибко добрый, — оценила Белла. — Надо быть жёстким, потому что слабые долго не живут. — Какое великое ученье, — пробормотала Меда. — И не говори, скоро курсы продавать начнёт, — согласился Сириус. Гарри услышал какой-то звук и, опустив устремленный в потолок взгляд, увидел, что профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. — А правда, что она раньше принадлежала Грифффиндору? — оторвавшись от чтения спросил Регулус. — Ага, — кивнул Орион. — Ходят слухи, что в ней хранится меч, который может достать только истинные гриффиндорцы. — Что значит истинные? — озадачилась Нарцисса. — То есть Шляпа может распределить кого-то не на свой факультет? — Нет, просто бывает, что кого-то отнесли куда-то как бы «ну лучшее из всех», а кто-то реально представитель своего факультета, но такое бывает очень редко, — прочитал Орион лекцию. — Лично мне всегда казалось несправедливым, что детей распределяет Шляпа Гриффиндора, почему не Слизерина? — произнес Люциус. — Потому что это повелось с ещё начала истории Хогвартса, — ответил всё тот же Орион, ему вообще всегда нравилось учить кого-то чему-то новому. — Так, если ты сейчас не заткнешься, то я буду знать с кого списан персонаж Гермионы, — провозгласил Альфрад. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела: — Какая странная песня… — озадачился Регулус. — В смысле странная? — не понял Рабастан. — А что с ней не так? — А где там «Живите дружно, я вас предупреждаю об этом и так далее»? — ответил Регулус. — Чего? — не поняла Белла. — Это у вас сейчас такие песенки? — Да, с моего пятого курса пошли предупреждения, — поделилась жизненным опытом Нарцисса. — В мое время тоже предупреждения были, — сказал Альфард. — Был разгар войны с Грин-де-Вальдом. — Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал Рон.—Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем. — Когда жизнь не учит это на самом деле грустно, — заметила Друэлла. — Да за 11 лет не понять кто скрывается под личиной братьев это, конечно, нужно постараться, — согласился Люциус. — Лично я с пяти лет знал, что в нашей семье верить нельзя никому, — пробубнил Сигнус. — Эй! — обиделся Альф и вложил как можно больше пафоса в свой голос: — Вообще-то мы твоя семья. Мы всегда поймем, простим и поддержим тебя. — Альфард, это несмешно! — принципиально отрезал Орион. — Ой, а что я такого сказал? — вскинулся Аль. — Неужели вы не протянете мне руку помощи в трудный момент жизни? — Если будешь и дальше так цинично относится, то нет, — Вальбурга присоединилась к мужу. — Нечего здесь шутить над семейными ценностями. Да, конечно, примерить Шляпу было куда проще, чем демонстрировать свои познания в магии, но его смущало, что на него будет смотреть такое количество людей. — Ой, кто у нас засмущался… — засюсюкала Беллатриса. — Кто такой маленький, кто засмущался… — А с головушкой все в порядке? — засюсюкала теперь уже и Андромеда. — У меня всё отлично, — ответила Лестрейндж. — Моя психика стабильна как дуб. — И такая же деревянная, — не удержался до этого молчащий Сириус. — Сириус… — Вальбурга одарила сына своим суровым взглядом. — Я молчал, — ответил гриффиндорец. А к тому же Шляпа требовала от него слишком многого — сейчас Гарри не чувствовал себя ни сообразительным, ни остроумным, ни тем более храбрым. — Гарри не переживай, — подбодрил Поттера Раб. — Мы тоже не чувствуем, что ты сообразительный, остроумный или храбрый. — Да, ты так, непонятное мессиво, — кивнул Рудольф. — Однако всё равно попадёшь на Гриффиндор. — А если на Слизерин??! — вдруг спросил Рабастан и ужаснулся. — Тьфу-тьфу-тьфу, — сплюнули трое Лестрейнджей, Люциус и Альфард. — Вы верблюдами решили стать? — сердито спросила Элла. — Это чтобы не сглазить, — пояснил Раб. — А, а мы теперь ещё и в сглаз верим? — спросила Вэл. — Мало нам было верить в силу Марса, ещё и в силу примет поверим. — Это не примета, а оберег, — пояснил Аль. — Хочешь оберегаться нацепи себе чеснок на шею, — закончил диалог Орион. Если бы Шляпа сказала, что один из факультетов предназначен исключительно для тех, кого от волнения начинает тошнить, Гарри бы сразу понял, что это его факультет. — А вот меня не тошнит, когда я волнуюсь, — провозгласил Альфард торжественным тоном. Все замерли. — Спасибо, дядя Альф, это то что я хотел о тебе узнать, — фыркнул Рег. — Нет, давайте обсудим, — Альфард настаивал на аудиенции. — Вот когда вы волнуетесь вас тошнит? Просто меня ни разу в жизни не тошнило. — Мистер Блэк, мы умеем сдерживать эмоции, поэтому никогда не волнуемся, — отчеканил Малфой. — Мистер Блэк, мы умеем сдерживать эмоции, поэтому никогда не волнуемся, — передразнил Люца Рабастан. — Мистер Лестрейндж, вы ведёте себя не подобающее, — воскликнула Друэлла. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Ладно, если вы не хотите обсуждать кого тошнит, а кого нет, то я предлагаю нам решить кто за какой факультет будет радеть, — воодушивился Альф. — Я за Гриффиндор! — первым вскрикнул Сириус и поднял руку вверх. — Да было же так много желающих, — хмыкнул Регулус. — А смысл? У нас все остальные со Слизерина, — пояснил Сигнус. — Тогда надо избрать представитель, — не унимался Альфард. — Поскольку Я единственный кто наделен аналитическим умом, Я буду болеть за Когтевран. — Прости каким умом? — поинтересовалась Друэлла. — Аналитическим, — за брата ответил ее муж, — Он видно новое слово выучил. — Я за Пуффендуй, — заняла позицию Анди. — Я только за Слизерин, — высказалась Белла. — Здесь все остальные только за Слизерин, — сказала Цисси. — Начнем. Аббот, Ханна! — О, как раз потомка того из Мунго, — воскликнул Раб. — А ничего что такого слова нет? — выгнула бровь миссис Малфой. — Нет, значит будет, — пожал плечами Лестрейндж-младший. — ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. — Юхууу! — Андромеда весилась в тишине. — Вы закончили ликовать? — холодно спросила Вальбурга. — Сейчас ещё пару секунд, — Андромеда поапплодировала. — Всё, можно продолжать чтение. — Спасибо за разрешение, — желчно парировал Рег. — Правильно, Регулус, — одобрил Рудольфус. — С представителями по-другому нельзя. — А с каких пор ты под протекторатом Руди? — спросил Сириус. — Он что взял тебя на перевоспитание? — Может он просто хочет заменить мне старшего брата? — предположил Регулус, глядя брату прямо в глаза. — Поверь, это неблагодарная работа ему не к чему, — зевнул гриффиндорец. — Боунс, Сьюзен! — О, наверное дочка Эдгара, — воскликнул Сириус. — Кого? — спросила Белла. — Ах, да, я совсем забыла, что мне плевать на твою жизнь, извини за вопрос. — Эдгар это случаем не мракоборец? — поинтересовался Люциус. — Как он меня раздражает. — Тогда он автоматически мне уже нравится, — заявила во всеуслышание Меда. — ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. — Что-то их слишком много, — оценила Друэлла. — В моё время это был самый малочисленнный факультет. — Это ведь лихие девяностых, что ты от них хочешь, — развел плечами Альф. — А сейчас мне кажется в Гриффиндоре меньше всего людей, — произнёс Регулус. — А в Когтевране наоборот больше всего. — Ничего не могу сказать поскольку чихать хотела на все остальные факультеты кроме Слизерина, — заявила Беллатриса. Пришлось продолжить чтение. — Бут, Терри! — КОГТЕВРАН! — О, мой! — обрадовался Альфард. — Не они, — одернула брата Вальбурга. — Завидуешь, да? — вскинулся Аль. — Завистница! — Иногда мне кажется, что наше родство — это ошибка природы, — буркнула Вэл. Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, — Кто эти люди? — спросил Рудольфус. — Мне неинтересно про них читать. Я их имена даже сейчас не воспроизведу. — Но Гермиону же ты запомнил, — подметила Нарцисса. — Так потому что она выбесила меня! Естественно я её запомнил! — разгневался Рудольфус. — Да Грейнджер на мозг давит профессионально, — согласился Сигнус. а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. — Ну наконец-то! — у Сириуса отлегло от сердца. — Лаванда красивое имя, — произнесла Друэлла. — Не люблю цветочные имена, — Раб скривился показывая своё отвращение. Рудольфус ударил рукой по лицу. — Спасибо, Рабастан, за комплимент, — поблагодарила Нарцисса. — А-а-а… — до Лестрейнджа-младшего только что дошло. — Извиняюсь… — Ваши извинения приняты, — Цисси высокомерно посмотрела на парня. — Даже не смотря на тот момент, что слова «извиняюсь» нет. — Рабастан, — обратился Рудольф к брату. — Спасибо большое тебе, за то что ты есть. Ты же помогаешь мне налаживать отношения с семьёй жены. Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. — Не очень хорошо отношусь к Булстроуду, но он хотя бы чистокровный, — сказал Сигнус. — А у него разве есть дети? — спросил Орион. — Да, его сын был на два года меня старше, — произнёс Люциус. — Надеюсь, что у него есть внуки мальчики, а то девочки род не продолжат, — сказала Вальбурга. — Да, Вэл, если бы не твой женский пол я бы решил, что ты притесняешь женщин, — сказал Альф. — Ну это объективно, девочки не продолжают фамилию, — сказала Вальбурга. — Я ничего не имею против них, но это объективно. — Ага, конечно, ничего не имеешь против, — на надрыве произнесла Элла. — Ты всегда была против моих дочерей. Ты всю жизнь надо мной смеялась. — Успокойся, истеричка, — осадила невестку Вальбурга. — Я ничего не имею против твоих детей. Я же крёстная Беллы. Возможно, дело было в игре воображения, но после того, что Гарри услышал о Слизерине, все, кто попадал туда и кто сидел за их столом, казались ему неприятными личностями. — Нет, это не воображение, это факт, — сказал Сириус. — Сириус, давай договоримся, что «сначала подумал, потом сказал», — проговорила Анди. — А то знаешь ли я тоже со Слизерина. Мне обидно. Не смотря на всю эту чушь с Пожирателями смерти, я люблю свой факультет. Сколько хороших волшебников оттуда вышло. — Ага, только почему Гриффиндор вам можно оскорблять, а Слизерин нельзя? — спросил гриффиндорец. — Мне не нравятся гриффиндорцы, они слишком агрессивные, — заявила Андромеда. — Но для тебя я готова сделать исключение. — А я нет! — провозгласила Белла. — Мой брат на факультете львов. Этих безмозглых и не воспитанных негодяев! Это же позор! — Давайте сейчас остановимся на мысли, что все факультеты хороши, — вклинился Альфард. — Я всегда считал, что вся межфакультетская вражда это пустое. — Ой, конечно, а кто Гриффиндорцев в Черное озеро головой макал? — спросила Вэл. Гарри начал чувствовать себя по-настоящему плохо. Он вспомнил, как было в его старой школе на уроках физкультуры, когда учитель назначал капитанов команд для игры в футбол или баскетбол. А те сами выбирали себе игроков. Гарри всегда выбирали последним, и не потому, что он был физически неразвитым, а потому, что никто не хотел ссориться с Дадли. — У нас так было в этом году на ЗоТИ, — произнес Регулус. — Мы разбивались на команды независимо от факультета, а потом по всему Хогвартса бегали и швыряли заклятиями. — Вау, как круто… — с завистью присвистнул Раб. — А кто у вас вёл? — Руфус Скримджер, — вымолвил Рег. — Но он ушёл, потому что его вернули на работу в Мракоборческий центр. — Что значит вернули? — не понял Орион. — А ну типа он проштрафился с каким-то там заданием и его на год отстранили, — пояснил Рег. — Но как преподаватель он был более менее нормальным. — Гермиона Грэйнджер! — О! Наконец-то! — Аль воодушевленно заерзал. — Вам не кажется, что вы слишком много внимания выделили для грязнокровки? — поинтересовалась Вальбурга недовольным голосом. — Нет, в самый раз, — кивнул Альфрад. — А за кем нам ещё наблюдать? — внёс свою лепту Орион. — Она единственная у кого есть характер. Мы же не обсуждаем на полном серьёзе Симуса Финнигана. Судя по всему Гермиона, в отличие от Гарри, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу. — Я ещё ни разу такого не видела, — брови Друэллы взметнулись вверх. — Ну, да это самый необычный поход, — хихикнул Рабастан. — Необычнее был только у Малфоя: размеренный шаг, голова задрана… Мы тогда всем факультетом ржали. — Как хорошо, что я этого не видел, — произнес Сириус. — Ой, а сам-то… — Люциус бросил на шурина гневный взор. — Ходил как на эшафот. — Как он прошелся на самом деле без разницы перед тем кошмаром, который случился после, — вздохнула Нарцисса. — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа. — Туда ей и дорога, — плюнула Белла. — Там таких много. — Ага, она такая же долбанутая, — кивнул Раб. — Я уже вижу её в этом прайде. — Мерлин, они так ненавидят эту бедную Гермиону, — Анди возвела глаза. — И всё из-за статуса крови. — Не только, — поправил Альф. — Она не возможная. Всё время командует. И слишком самоуверенная. Рон застонал — видимо, несмотря на все свои сомнения, он верил, что попадет туда же, где были его братья, а учиться вместе с настырной и всезнающей Гермионой ему явно не хотелось. — Ох… Что-то мне кажется её и на собственном факультете любить не будут, — Андромеда забеспокоилась. — Не переживай, её могут не любить только первое время, — успокоил Сириус. — А если что, то в обиду другим факультетам не дадут. Это вопрос гриффиндорской чести. Когда вызвали Невилла Долгопупса, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. — Невилл Долгопупс? — встрепенулся Сириус. — Знакомые всё лица… — Что очередная гриффиндорская знаменитость? — скучающим тоном спросил Рег. — Ага, Фрэнк, он очень крутой, — с уважением проговорил гриффиндорец. — Он старше меня на два года. — Он был старостой школы в этом году? — спросил Регулус. — Именно! — А, ну в целом не так уж и плохо, он не бешеный, даже чуть справедливый, — дал характеристику Регулус. — Как повезло, что в мое время не было старост школы гриффиндорцев, — произнесла Цисси. — Я бы не вынесла. Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть «ГРИФФИНДОР». — Неплохо, — протянул Сириус. — Интересно кто его мать? — Поверь, это последний вопрос, который пришел бы мне в голову, — зевнул Рег. — Лично мне всё равно, но по моему он же встречался с кем-то. — Да, с Алисой, но не факт, что они продолжат свои отношения, — пояснил Сириус. Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал. — Нет, всё-таки вот это самый постыдный инцидент с Шляпой, — сказал Раб. — Малфой со своим «шармом» нервно курит в сторонке. — Я не курю, — не зная как на этот выпад ответить сказал Люциус. — А я курю, — парировал Рабастан. — Знаете, что мне сейчас напомнили ваши разборки? — спросил Рудольф. — Как двое первокурсников пытаются словесно друг друга оскорбить. — Вообще-то, я профессионален в оскорблениях, — сказал Рабастан. — Ну хоть в чем-то, — хмыкнула Нарцисса. — Вау! — воскликнула Белла. — Неужели я дожила до момента, когда Цисси язвит! Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: — Достойное продолжение, достойное, — оценила Белла. — Второй Малфой: усовершенствованный и ещё более душный. — Надеюсь, что это только первое ошибочное впечатление, — проговорила Вальбурга. — А то как-то не очень хочется видеть такого на семейных приёмах. — Говори тише, — взмолился Орион. — Не хочется портить отношения ещё и с Малфоями. — Ну, то же ужас! Я понимаю нужно держать марку, но не до такой же степени чванства, — всё-таки очень тихо проговорила Вальбурга. — Я волнуюсь, — Цисси скрестила пальцы. — СЛИЗЕРИН! — Фух… — Нарцисса облегченно выдохнула и улыбнулась. — Как я рада! — Поздравляю, снежинка моя, — Друэлла подошла к дочери и обняла её, а потом чмокнула в щёку. — Спасибо, мамочка! — Цисси светилась от счастья.       Далее последовали поздравления. И всё было бы хорошо, если бы в последний момент Рабастан не испортил идиллию словами: — А можно я не буду поздравлять за то, что ещё не случилось? — Спасибо, Рабастан, вот это я понимаю, вливание в семейство Блэк, — поблагодарил Рудольфус. Малфой присоединился к своим друзьям Крэббу и Гойлу ранее отобранным на тот же факультет, и выглядел необычайно довольным собой. — Мне интересно, какой бедолаги достались такие экземпляры мужей как Крэбб и Гойл? — озадачилась Белла. — Мне их уже жалко, — произнёс Рег. — Но не всем же везёт, как мне, — Элла улыбнулась мужу. — А как мне повезло с тобой, — Сигнус прислонился к губами к щеке супруги. — Всё, нежностей хватит, пожалуй, — прервала момент любви Вальбурга. — А миссис Крэбб и Гойл ещё и детей с ними наплодили, — произнёс Альфард, и все скривились. — Альфард! Фу, ну фу, — Элла отплевывалась. — Давай мы договоримся, что ты не будешь говорить первое, что придёт тебе в твою извращенную фантазию. — Поттер, Гарри! Гарри сделал шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом. — Теперь моя очередь волноваться, — Сириус заерзал. — Мне, конечно, всё равно… — Ага, как же, — фыркнул Рег. — У тебя боггарт поди: твои дети поступают на Слизерин. — Нет, просто если такое произойдет я буду знать, откуда в них гниль, — ответил Сириус. — Давай-ка обойдемся без оскорблений, — посоветовала Андромеда. — Я надеюсь, что он станет истинным продолжением своего отца и поступит на Гриффиндор, хотя если это будет не так, то я не против, — проговорил Сириус, однако скрестил пальцы. — Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо ему в ухо тихий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу. — Много смелости это всегда неплохо, — философски заметил Орион. — Другой вопрос это смелость или слепое безрассудство. — Мне Шляпа тоже такое затирала, — заметила Белла. — Однако потом сказала, что я и хитрая, и амбициозная, и целеустремленная. И ум весьма неплох. И таланта хватает — о да, мой бог, это так, — и имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно… Так куда мне тебя определить? — А чего так можно было?!!? — подскочил Альф. — Я тоже хотел бы выбирать. Это нечестно. Почему Поттер выбирает себе факультет, а я нет. — И какой бы ты себе выбрал? — скучающим тоном спросил Орион. — Слизерин, конечно же! — Тогда в чем смысл? — не понял Регулус. — Ого! Он подходят для всех факультетов… — оценил Сигнус. — Интересно, что же он скажет? Гриффиндор, наверное. Хотя как по мне куда угодно, но Поттеру нет места на Слизерине! — Согласен, — кивнул Люциус. — Я не хочу, чтобы мой сын общался с Поттером. — Он итак будет с ним общаться, они на одном курсе, тупица, — пояснила миссис Лестрейндж. — А можно без оскорблений? — спросил Сигнус. Гарри крепко вцепился обеими руками в сиденье табурета. «Только не в Слизерин, — подумал он. — Только не в Слизерин». — А реально просто попросить тебя не отправлять на факультет? — спросила Цисси. — Мне кажется это же ведь качества характера… А если ты трудолюбивый, то будешь говорить, что нет? — Реально-реально, — заверил Сириус. — Я попросил меня не отправлять на Слизерин, и как видишь… — Что прости? — в комнате стало тихо, Орион в упор посмотрел на сына. — Ты мог бы поступть на Слизерин и отказался? — Ага, — гриффиндорец растянул губы в улыбке. — Идиот, он идиот, — покачал головой Рег. — Ты идиот, Си. Причём конкретный. — И зачем? Ты можешь мне объяснить? — Вальбурга внимательно изучала первенца. — Захотелось, — пояснил Сириус. — Я думал, что у тебя такой склад характера, а оказывается это твой выбор, — Орион поджал губы, однако о чём он думал понять было невозможно. — Ага, значит, не в Слизерин? — переспросил тихий голос. — Ты уверен? Знаешь ли, ты можешь стать великим, у тебя есть все задатки, я это вижу, а Слизерин поможет тебе достичь величия, это несомненно… Так что — не хочешь? Ну ладно, если ты так в этом уверен… Что ж, тогда… ГРИФФИНДОР! — Она его искушала, чтобы посмотреть согласиться он на лучший факультет в мире, а потом видимо поняла его безнадежность, — по-своему истолковала сюжет Беллатриса. — Ой, ну и хорошо, — кивнул Сигнус. — Эх, родственники мои любимые, — начал было Альфард. — О нет, опять это стыд, — Элла накрыла глаза ладонью. — Я с вами живу всю жизнь, но так и не знаю какой вам предлагали факультет, — завершил свою мысль Аль. — Лично мне предлагали Гриффиндор, однако потом она сама же передумала, решив, что я недостаточно верю в их идеалы. — Мне Когтевран, — произнёс Орион. — Мне тоже, — кивнул Рудольфус. — Со мной проблем не было, — заявила Вальбурга. — Я Слизеринка до мозга костей. — Я тоже! — гордо выпятила грудь Беллатриса. — Мне предлагали Пуффендуй, — сказала Меда. — Ну, так думали про Когтевран, но лишь мимолетно, — заявила Цисси. — Практически сразу Слизерин! — хмыкнул Люциус. — Мне тоже, — сказал Раб. — Там и других вариантов не было. — Я обладаю прекрасным умом, — фыркнул Сигнус. — А обладаю идеальным трудолюбием, — хихикнула Элла. — Так все высказались? — Альфард оглядел взглядом родственников — Рег? — Я не хочу говорить, — ответил Рег. — Почему? — спросил Орион. — Ну, просто не хочу, — Регулус начал раздражаться. — Ой, да какая разница! Ты же сейчас на Слизерине и это главное, — заметила Белла. — Ну, что тебе предлагали? Гриффиндор? — Я не хочу говорить, всё, отстаньте от меня, — буркнул Регулус и продолжил читать: Рыжий староста Перси вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал ее трясти, а близнецы Фред и Джордж в это время вопили во весь голос: — С нами Поттер! С нами Поттер! — Я бы плакал, а не смеялся, — произнёс Сигнус. — Поттер на одном факультете. Уму непостижимо! Лайзу Турпин зачислили в Когтевран, и теперь пришла очередь Рона. Гарри видел, что тот даже позеленел от страха. Гарри скрестил под столом пальцы, и через секунду Шляпа громко завопила: — ГРИФФИНДОР! — Ой, как неожиданно! — с сарказмом воскликнул Раб. — Уизли на Гриффиндоре, такое происходит впервые! — Как по мне то пускай они все будут на Гриффиндоре, я вообще считаю, что для каждой семьи свой факультет, — буравя взглядом сына заявила Вэл. — А то взяли моду. — Интересно только почему принадлежность к семье обязывает человека жить по определённым стандартам, — не вытерпел Сириус. — А если я не хочу? — Так давайте закроем эту тему, — вклинился Аль. — Все равно мы не придём к единому выводу, а только поссоримся. — Согласен, — кивнул Сигнус. — Тебя это вообще не касается! Не лезь куда не надо, — огрызнулась Вальбурга. — Я просто высказал своё мнение, — насупился Сигнус. — Почему ты всегда чуть что так начинаешь орать? — Во-во, — согласилась Элла. — Так себя вести Леди не может. — Ты еще поучи меня, — вскипела Вэл. — Да если бы ты не орала постоянно, то может и Беллатриса была бы поспокойнее, — видимо эту мысль Друэлла носила в себе не первый год. Миссис Сигнус Блэк уже множество раз пожалела, что крестной её дочери стала золовка. — Так может надо было любить своих детей одинаково? А то ой, моя снежинка, моя снежинка, а на старших детей тебе всё равно! — Вальбурга встала. — Ой, а сама-то? Разве у вас в семье не так? — Элла встала в ответ. Сириус активно закивал на эти слова. — Дамы, дамы, — Альфард поспешил встать между двумя леди. — Я понимаю, что сейчас не лучшие времена и между вами царит напряжение. Но! Как насчёт успокоиться и продолжить чтение? — Какой катарсис, — тихо прокомментировал Регулус. — Ага, кто же знал, что их бомбанет на моменте, где Рон поступает на Гриффиндор, — согласилась с ним Анди. — Отлично, Рон, просто превосходно, — с важным видом похвалил его Перси Уизли — Прямо какое-то дежавю, — хихикнул Рабастан. — Мне Рудольфус точно также сказал. — А мне Белла, — согласилась с ним Нарцисса. — Видимо все старшие братья и сёстры такие важные в вопросах судьбы младших. — Не, мне Сириус сказал: «Удачи сгнить в этом гадюшнике», — сказал Рег. — Ну ты баклан? — повернулась к брату Меда. — Такое сморозить. — А что не так-то? — не понял Сириус. —Добро пожаловать! — произнес он.—Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! — Как же мило с его стороны, — пробормотал Люциус. — Как замечательны и торжественны эти слова. — Я даже не знаю, что лучше — это или часовые пафосные речи Финеаса, — задался вопросом Орион. — Я из-за этих речей ненавидел первое сентября, — поделился Альфард. — Помню, что стоило кому-то во время них сказать слово и начиналось: Минус баллы, вы ужасны, ироды… Я как-то заснул, он мне потом такую выволочку устроил. — А мне было интересно их слушать, — сказала Друэлла. — Так проникаешься атмосферой Хогвартса и сразу хочется учиться. — Ага, особенно после «Вы все, дикие единороги, которые направляют свой ум на пользу дела магического перформанса страстей и колдовства!» — спародировал Альф. — Тише, а то вдруг услышит, не отделаемся потом, — шикнул Орион. — Он… он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него Перси. — Немного? По-моему как раз таки много, — фыркнул Рудольф. — У него еще в наше время такие заскоки были. Я представляю, что он в будущем учудит, когда старческий маразм появится. — Ну пока всё безобидно, — оценила Цисси. — Координация не подводит, речь вроде тоже, со слухом проблем вроде нет. Так, только с сознанием. — Не удивлюсь, если он введёт новое правило: минус 10, если ты слизеринец, плюс 30 если ты Гриффиндорец, — буркнула Лестрейндж. — Ненормальный? — рассеянно переспросил Перси, но тут же спохватился. — Он гений! Лучший волшебник в мире! Но, в общем, ты прав, он немного сумасшедший. Как насчет жареной картошки, Гарри? — По версии Уизли? Может быть, они же не видели по-настоящему сильную магию, — фыркнула Беллатриса. — Нет, надо отдать должное, Дамблдор действительно очень многое может, — осадил племянницу Орион. — И он обладает большим количеством заклинаний, неподвластных среднестатистическим волшебникам. Поэтому давайте не будем сбрасывать его со счетов. — Сильно сомневаюсь, что он может как Тёмный Лорд убить одним заклятие сотни людей, — настаивала на своем Беллатриса. — Вряд ли он может доводить до безумия Круциатусом. Или наслать адское пламя… — Можно сюда мистера Аббота, тут у человека приступ психопатии, — попросила Тонкс. — Да, срочно нужно спасти мир от этой чокнутой убийцы, — согласился Сириус. — Интересно Белочка появится в книгах? — Ага, как враг номер 1, — предсказала Андромеда. — Я не ем вот уже почти четыре сотни лет. У меня нет никакой необходимости в еде, но, по правде говоря, мне ее не хватает. Кстати, я, кажется, не представился. Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, к вашим услугам. Привидение, проживающее в башне Гриффиндора. — О, Ник легенда! — обрадовался Сириус. — Как я рад про него слышать. — Ты поди еще и волновался, вдруг с ним что-то случится, — хмыкнул Рег. — Ты же не знаешь, что призраки не умирают. — Ой, зато ты не знаешь, как уворачиваться от хука с права, — парировал гриффиндорец. — Зато ты, я посмотрю, прекрасно знаешь как его применять, — высказал Регулус. — И вообще мог бы и остановить своих дружков. — О чём речь? — не понял Орион. — Да так,… — братья пошли на по пятую. — Не о чём… — Я знаю, кто ты! — внезапно выпалил Рон. — Мои братья рассказывали о тебе—ты Почти Безголовый Ник! — Ой, зря… Ой, зря… — покачал головой Сириус. — Нельзя ему такое говорить. Он и обидется может. — Ну такое говорить это в принципе вверх неприличия, — подметила Элла. — Почти безголовый? Как можно быть почти безголовым? — Их манеры это просто моветон, — закатила глаза Цисси. — Влезли в разговор, потом еще при первой встречи задают личные вопросы… — Этот Симус Финниган меня раздражает, — заявил Люциус. — А нас твой сын! — для большей красочности Рабастан ударил ладонью по столу. — Вот это я называю не урыл, а закопал, — скептически проговорил Сириус. — А вот так, — раздраженно ответил он, дергая себя за левое ухо. Голова отделилась от шеи и упала на плечо, словно держалась на пружине и приводилась в действие нажатием на ухо. Очевидно, кто-то пытался его обезглавить, но не довел дело до конца. — Жуть какая, — сморщилась Элла. — Они же ещё едят, когда это видят. — Почему в твоём понимании, приём пищи это какой-то обряд при котором ничто не должно отвлекать? — спросила Белла. — Потому что надо беречь свое пищеварение, — пояснила Элла. — ЗОЖ с нами, — бросила Вальбурга. — Итак, за новых учеников факультета Гриффиндор! Надеюсь, вы поможете нам выиграть в этом году соревнование между факультетами? Гриффиндор никогда так долго не оставался без награды. Вот уже шесть лет подряд победа достается Слизерину. — Как бальзам на душу, — улыбнулся Рудольф. — 6 лет рая. Почему в моё время такого не было? — Потому что в твоё время там был ты, — хихикнул Рабастан. — Раб, ты вошел во стадию «искрометный» юмор? — поинтересовался Рудольф. — Да, я давно мечтал выступать со Станд Апом, — проговорил Лестрейндж-младший. — Вот тренируюсь шутить. — А ты скажи, что русалка на шпагат села, и твоя аудитория будет хохотать, — посоветовал Сириус. — Русалка на шпагат села? Хах, — рассмеялся Рабастан. — Кому-то нужен брат? — обратился к собравшимся Рудольфус. — А то могу отдать бесплатно. Гарри посмотрел в сторону стола Слизерин и увидел жуткого вида привидение с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом, и в одеждах, запачканных серебряной кровью. — Вы прикопались к Нику, в то время как у вас вот этот кадр? — не понял гриффиндорец. — А что? Лично я его обожаю, — ответила Белла. — Он лапочка. — Ладно, — удивился Сигнус. — Если бы было можно я бы за него замуж вышла, — взгрустнула миссис Лестрейндж. — Окей, — принял Рудольф. — Пусть будет так. Барон сидел рядом с Малфоем, который, как с радостью отметил Гарри, был вовсе не в восторге от такого общества. — Вражда подкралась, — заметила Андромеда. — Интересно когда у них произойдет первая дуэль? — Спорим что на первом курсе? — произнес Сириус. — И что они сделают? Искры друг друга пошлют цвета гнева? — спросил Регулус. — А как получилось, что он весь в крови? — выпалил Симус, которого почему-то очень заинтересовал этот вопрос. — Всё, я нашел себе персонажа, которого буду ненавидеть, — заметил Малфой. — А почему он в крови? — спросила Нарцисса. — Ну, там какая-то мутная история… — издалека начал Орион. — Ой, правда? А я то думал, что он просто кетчуп на себя пролил! — съехидничал Альфард. — Самый умный? — выгнул бровь Орион. — Я рад, что ты это признаëшь, — Альфард усмехнулся с видом победитель. — Лично я — половина на половину, — признался Симус. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду. — Кошмар, — ужаснулся Люциус. — Это звучит отвратительно. Как будто человек на козе женился. — Отвратительный ты, — буркнул Сириус. — Это типичная ситуация. У меня на курсе тоже есть люди, которые выросли в такой семье. И у них всё хорошо. — Мерлин, с кем ты общаешься, — посетовала Вэл. — Прям на Гриффиндоре? — спросил Регулус и получив утвердительный кивок продолжил: — Я что-то не помню у тебя таких. Кто это? — Потом скажу, — произнес Сириус, не желая распространяться перед родителями. — Я… Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, — начал Невилл. — Нет, — Сириус скривился как при боли. — Только не Фрэнк. — Погоди, может он просто не живет с детьми, — попытался подбодрить племянника Альф. — Что-то сильно сомневаюсь, — высказался Рудольф. — Скорее всего пал жертвой Пожирателей. — Может мы его кокнем, — предположил Раб. — Завали… — Сириус, ты не закончишь это предложение, — скомандовал Орион. — Мистер Лестрейндж, а вас я убедительно прошу вас воздержаться от комментариев. Хотя бы по той причине, что это выглядит как провокация. Тут Гарри прислушался к тому, о чем говорили сидевшие слева от него Перси и Гермиона. Впрочем, он мог бы догадаться: Гермиона, естественно, говорила о занятиях — О, как удивительно! — изумился Альф. — А о чём им ещё говорить? Собрались две зануды, — фыркнул Рабастан. — Да и в целом о чём говорить с малознакомым человеком? Вряд ли вы будете сплетничать, — подметила Вэл. — Почему? — спросил Сигнус. — Хотя бы потому что это впоследствии может сработать против тебя, — как умственно отсталому пояснила Вальбурга. — Я так надеюсь, что мы начнем заниматься прямо сейчас. Нам столько всего предстоит выучить. — А 7 лет вам на что? — протянул Орион. — Насчёт учебного плана я бы доверял учителям. — Я бы нет, — усмехнулся Сигнус. — Там такие учителя… Я бы лучше преподавал. Да Вальбурга бы лучше преподавала. Да Белла бы лучше преподавала. — Всё решено, мы все становимся профессорами, — объявил Альфард. — Чур Я преподаю травологию. Хагрид что-то пил из большого кубка, профессор МакГонагалл беседовала с профессором Дамблдором, а профессор Квиррелл, так и не снявший свой дурацкий тюрбан, разговаривал с незнакомым Гарри преподавателем с сальными черными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей. — Что-то пил из кубка. Действительно что там? — распылилась Элла. — Огневиски? Херес? Вино? — Ой, каждый имеет право выпить, — заявила Лестрейндж. — Что-то меня терзают сомнения… Сальные волосы, крючковатый нос и желтокожий, — забеспокоился Сириус. — Думаешь он? — спросил Регулус. — Но если это так и есть, то я бы на него посмотрел. Все произошло совершенно внезапно. Крючконосый вдруг посмотрел прямо на Гарри — и голову Гарри пронзила острая боль. Ему показалось, что его похожий на молнию шрам на мгновение раскалился добела. — Это он… — просипел Сириус. — Пока неизвестно, может просто похож… — сказал Рег. — Стал бы он появляться в книгах? — О чём речь? — не поняла Андромеда. — Меня смущает его боль в шраме, — проговорил Орион. — Это может означать… — И сейчас такой: Это может означать только одно, — перебил брата Альфард. — У Гарри есть шрам… — Спасибо, но я хотел сказать, что это значит, что это не просто шрам, и скорее всего между ним и Волан-де-Мортом есть связь, — закончил мысль Орион. — Мне концовка дяди Альфарда больше нравится, — оценила Цисси. — А кто это там разговаривает с профессором Квирреллом? — спросил он у Перси. — А, ты уже знаешь Квиррелла? Не удивляюсь, почему он такой нервный — занервничаешь тут, когда рядом сидит профессор Снегг. — Серьёзно? Да вы издеваетесь! — Сириус бушевал. — Почему… Я против такого развития событий… — Вот так вот, Сириус, складывается жизнь, — философски заметил Рег. — Ты в сюжете пролетаешь мимо, а твой враг становится центральным персонажем… — Что он центральный здесь не сказано, — буркнул Гриффиндорец. — Не центральных персонажей в сюжет так не вводят, — пояснил Рег. — А так вы знакомы? — догадался Сигнус. — Вау, Сигнус, ты так хорошо улавливаешь происходящее, — «восхитился» Орион. — Кто это? — Мой однокурсник со Слизерина, — с отвращением ответил Сириус. — Мерзкий тип. — Он мне уже нравится, — объявила Белла. — А, это Снегг… — вспомнил Люциус. — Я кажется его знаю… Он сын последний из рода Принц. Я правда не помню имени… — А, Эйлин? Я с ней вместе на одном курсе учился, — сказал Орион. — Она потом сбежала с каким-то магглом. Он учит тому, как надо смешивать волшебные зелья, но говорят, что это ему совсем не по душе. — А как же старина Слизнорт? — спросил Раб. — Так Слизнорту сколько лет-то, ему давно на пенсию пора, — произнесла Беллатриса. — Что за эйджизм! — скривилась Анди. Все знают, что он хочет занять место профессора Квиррелла. Он большой специалист по Темным искусствам, этот Снегг. — Охохох, это уж точно! — кивнул Сириус. — Чем он тебе так не нравится? — спросила Андромеда. — Ты дальше поймешь, — бросил Си. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… — Ой, настоящих авантюристов это не остановит, это я вам как бывший староста школы говорю, — подметил Руд. — Почему бы его просто не сжечь? — предложила Цисси. — Это же история! — воскликнул Регулус. — А если какой-то непослушный ученик умрет в этой истории? Что тогда? — не унималась Цисси. — Тогда это уже его проблемы, — равнодушно пожала плечами Белла. Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли. — Понятно, кто возмутитель спокойствия в этот раз, — хмыкнул Альфард. — На самом деле я таких людей обожаю… — И в помойку провожаю… — рассмеялся Раб. — Стандапер утихомирь свой пыл, пока ты ещё не научился шутить, хотя бы так, чтобы мне не было за тебя стыдно, — приказал Рудольф. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. — А вот в наше время такого не было! — провозгласил Аль. — Мерлин, неужели я докатился до такой фразы. — Так в наше тоже, — ответил Люциус. — И сейчас нет, — произнес Рег. — Выходит это какой-то новодел, — произнес Сигнус. — Видно Дамблдору без войны скучно, вот он и развлекается как может. — Может быть, — ответил Перси, хмуро глядя на Дамблдора. — Это странно, потому что обычно он объясняет, почему нам нельзя ходить куда-либо. Например, про лес и так все понятно — там опасные звери, это всем известно. А тут он должен был бы все объяснить, а он молчит. Думаю, он, по крайней мере, должен был посвятить в это нас, старост. — А старосты просто на ровне с министрами идут, — хмыкнул Рудольф. — У него такое представление о роли старосты в нашей жизни, я диву даюсь, — произнёс Сигнус. — Я был старостой. Это по факту ну ничего не даёт. — А только забирает, — хихикнул Раб. — Мерлин, это что за копилка шуток, — проговорил Люциус тихо. —А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор. Гарри заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. — Это улыбки стыда за происходящее, — догадалась Нарцисса. — Я бы также делала. — Я бы вообще не улыбалась… — буркнула Вальбурга. — Я бы даже не пела, — вставила Друэлла. — А Я бы даже не встала, — урыла Белла. — Я победила. Я всегда побеждаю. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. — Как это всё неловко… Просто максимально… Мне стыдно, что Я это прочитал, — произнёс Рудольф. — Он меня даже не бесит… Это просто непринятие его лицемерие. Что он весь из себя такой чудоковатый, а по факту стратег, — покачал головой Сигнус. — Старый дед, которому просто пора на пенсию, — прокомментировал Рабастан. Они стояли в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка. — А эта… Как её… Толстая тётя? — припомнил Альф. — Полная дама, — поправил Сириус. — Великолепная женщина. — Я забыла это кто? — спросила Друэлла. — Это страж гостиной Гриффиндора, — пояснил Рег. — А кто страж Слизерина? — У нас нет стражей, мы же не дикари, нам не нужна охрана, — фыркнула Вальбурга. — А почему это ты таких вещей не помнишь? Склероз? — Я просто много лет назад закончила школу, — обиделась Элла. — Пароль? — строго спросила женщина. — Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене. — Какой-то он странный, — оценил Люциус. — А ты что хотел? Пароль: соль играет свою роль? — фыркнул Рег. Круглая уютная Общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами. — Оххх… Как же я по ней соскучился. — Сириус улыбнулся. — Каникулы же только недавно начались… — произнесла Андромеда. — Не переживай скоро сентябрь. — Кстати, А знаете о чём я только что подумал? — спросил Альф. — О том, что птичье молоко нельзя пить? — спросил Орион. — Нет, но спасибо за идею, Я обязательно на досуге об этом подумаю, — вдохновился Альф. — О том, что это уникальный способ посмотреть на жизнь Гриффиндора. В школе мы были врагами, А сейчас есть возможность посмотреть на эту ситуацию с другой стороны… — Осталось только ответить на вопрос зачем нам смотреть, — проговорил Орион. Наверное, странный сон, приснившийся Гарри, объяснялся тем, что он слишком много съел. Во сне он расхаживал в тюрбане профессора Квиррелла, а тюрбан беседовал с ним, убеждая его, что он должен перейти на факультет Слизерин, поскольку так ему предначертано судьбой. — Чушь какая, — хмыкнул Раб. — Сны в литературе играют важную роль, скорее всего этот сон что-то да значит, иначе его бы не вставляли в текст, — заметил Сириус. — Слишком много умных слов от тебя я не привыкла слышать, — съехидничала Беллатриса. Гарри перевернулся на другой бок и снова заснул. А когда проснулся следующим утром, он даже не мог вспомнить, что ему приснилось. — Конец! — объявил Регулус, не в силах скрыть свою радость.