Aliis inserviendo consumor (Служа другим, расточаю себя)

Стивен резко распахнул глаза, подрываясь на земле, и судорожно вцепился в грудь, сминая одежду, будто силясь физически почувствовать ту незримую нить, что надежно соединяла его и Локи, - вцепился с такой яростью и отчаянием, будто кто-то в любой момент мог ее отобрать или разорвать. - Что стряслось, чернокнижник? - в палатку заглянул встревоженный бог, который не мог не почувствовать панику ученика. Стрэндж как-то заторможенно посмотрел на наставника, еще явно не очнувшись от чересчур реалистичного сна, - и, опомнившись, медленно разжал до побеления костяшек стиснутый кулак, отпуская несчастное одеяние. - Ничего, - он тряхнул головой, окончательно прогоняя наваждение, и увереннее повторил: - Ничего, учитель. Просто кошмар. Локи с полминуты пытливо вглядывался во взъерошенного ученика - но, поняв, что здесь и сейчас он лишний, лишь отрывисто кивнул и покинул палатку. Полог с тихим шорохом скрыл его тень. Доктор устало и обреченно прикрыл глаза. Ему понадобился почти час, чтобы собраться с мыслями и успокоить бешено колотящееся сердце и отзывающуюся на него связь, которую все это время наверняка весьма болезненно ощущал бог - но не закрывался. Никогда не закрывался. Заснуть снова он явно сможет еще не скоро, так что, наскоро пригладив безнадежно смятую одежду и всклокоченные со сна волосы, он все же покинул палатку. На полянке приветливо потрескивал костер - Локи, коротко взглянув на чародея, без лишних слов подвинулся на поваленном бревне, освобождая место. Стивен так же молча опустился рядом, прикрыл глаза, вслушиваясь в затейливую песню огня, в ровное дыхание сбоку, в тихий шелест ночного ветра. Под веками все еще стояли яркие, чересчур реалистичные даже для кошмара картины: жесткий разочарованный взгляд бога прожигал насквозь, в ушах звенели роковые слова, отдавалась в груди боль от разорванной связи. Но страшнее всего была наступившая следом сосущая пустота и отвратительное тревожное чувство невосполнимой утраты: словно у него разом забрали часть чего-то очень важного, уже настолько привычного, что и не осознаешь - пока не потеряешь. А за окном равнодушный дождь рисовал на стекле незамысловатые узоры - такие же зыбкие, пустые и бессмысленные. Стрэнджа передернуло - бог снова бросил на него косой взгляд, но ничего не сказал, безошибочно угадывая состояние ученика. И доктор вдруг с неожиданной ясностью осознал, что некоторые слова все же должны быть произнесены - даже если для другого они и так очевидны, даже если некоторые вещи не нуждаются в подтверждении. Просто потому, что потом может оказаться слишком поздно. А еще потому, что, снявши голову, по волосам не плачут. - Спасибо, учитель, - вырвалось у него в порыве, и едва ли не впервые в жизни он был уверен, что об этих словах, слетевших поспешно, но так правильно, не пожалеет никогда. - За что? Локи сидел к нему боком, не поворачивая головы, и пламя костра выхватывало из мрака острый птичий профиль, бликами и тенями играло на лице, отчего оно казалось непостоянным, подвижным, будто текучим. Стивен неловко повел плечом, завороженно глядя на причудливый танец огня, который, он был уверен, двигался в такт изумрудному пламени в глазах бога. - За все. За то, что ты есть и рядом, - и это удивительное, невозможное для него признание далось ему легко и естественно, как что-то само собой разумеющееся. По тонким губам скользнула теплая, непривычно человеческая улыбка, а пламя будто согласно качнулось в сторону Стрэнджа, приветливо и радостно ластясь языками.