Aliis inserviendo consumor (Служа другим, расточаю себя)

Внезапный стук отвлек Локи от чтения — он аккуратно заложил между страниц полуиссохший листочек вместо закладки и приоткрыл дверь, прекрасно зная, кого за ней обнаружит. За дверью стоял Стивен. Усталый, слегка помятый, злой и, что еще хуже, пытающийся эту злость сдержать. Тем страннее было услышать от такого ученика нерешительное, почти робкое: — Можно, учитель? Бог недоуменно вскинул бровь, одновременно отступая, чтобы пропустить Стрэнджа. Тот лишь благодарно кивнул и выдохнул, так облегченно, будто бы мог представить другой исход. Доктор прошел внутрь, без приглашения плюхнулся поперек кровати, устроился на спине и сложил руки в замок. Со стороны это выглядело нелепо: долговязый колдун внаглую улегся на учительской кровати — чтобы что? Просто пялить в потолок взглядом, кажется, способным его прожечь? К первой брови незамедлительно присоединилась и вторая. — Ты решил сэкономить на психотерапевте? — ехидно уточнил Локи. Он прикрыл дверь и приблизился к ученику, с интересом заглядывая тому в лицо. Стоило тому лишь поймать ответный взгляд, как блеск льдисто-серых глаз, еще пару секунд возбужденно искрившихся, наконец стал мягче. — Прости, Локи, сейчас… — Стивен, на секунду даже сбившись с привычного обращения, растерянно провел по лицу, собираясь с мыслями, и сел прямо. — Сейчас я соберусь… — Что привело тебя сегодня? — не скрывая своего любопытства, спросил бог, усаживаясь напротив. — Я прячусь, — неожиданно честно признался Стрэндж и криво улыбнулся, осознавая всю нелепость формулировки. — Есть куча мест, где я должен быть, но ни в одном из них не хочу сейчас находиться… Какое-то время Локи неприкрыто изучал ученика, пока тот не то собирался с мыслями, не то полностью уходил в себя доругивать все те внутренние споры, которые принес с собой. — Ты либо рассказываешь все сейчас, либо отправляешься медитировать в ближайшую залу, Стивен, — произнес бог, когда ожидание ему наскучило. Доктор растерянно поднял глаза на учителя, мгновение еще пожевал губу и наконец просто произнес: — Америка сбежала. Ушла, не предупредив, представляешь?! Локи очень красноречиво взглянул на своего ученика. Озорной блеск в его глазах изменился: пусть веселье не покинуло его, но стало более предупреждающим, а на губах заиграла хищная улыбка. Стивен осекся, осознавая, что и кому сказал. Уж кто-кто, а его наставник точно знает, что такое упрямый ученик, не слушающий предупреждений и исчезающий без позволения в искрах порталов на пути к очередным приключениям. — О, представляю, и даже лучше, чем ты думаешь! Знаешь, сегодня утром я как раз почувствовал, как один мой ученик ни с того ни с сего исчез за пределы вселенной. Стрэндж усмехнулся, чувствуя себя пойманным в собственную ловушку. И хоть особой вины он не испытывал: сама бытность мага — по крайней мере, взрослого мага — основывалась на том, чтобы выходить за грани реальности — чаще сознанием, но иногда и телом — все же необходимость объясниться перед учителем не отступала: — Извини. Я… подумал, что ее могли выкрасть, ну, или еще что, так что я отправился по следу сразу же и никого не успел предупредить… — Ты испугался, — как-то уж слишком довольно констатировал Локи. Стивен на секунду задумался, осознавая сказанное, а после кивнул, признавая правоту. — Но по итогу-то все хорошо, — не вопрос — утверждение. Доктор уже не удивлялся: пусть учитель не сильно вникал во все происходящее в Камартадже, но всегда хорошо чувствовал общую атмосферу. Бог просто знал, какие настроения царят под их крышей, и, случись что, он бы точно уже был осведомлен. — По итогу, — Стрэндж почувствовал, что снова заводится, — я пропрыгал между тошнотворно плюшевыми мирами, чтобы обнаружить, что она устала от однообразия уроков и отправилась развеяться! Так что возможно, только возможно, я был довольно экспрессивен, когда нашел Америку. Ее новообретенные друзья немного этого не оценили, и мне пришлось от них отбиваться, потому что они решили, что я злой и страшный, — низкий голос так и сочился сарказмом напополам с раздражением. Глаза Локи блестели чистым азартом и детским восторгом, он словно бы сбросил несколько столетий, чтобы обнажить первозданное пламя, на дне которого искрился смех. — Ты подрался с друзьями своей ученицы?! — Она мне не ученица! И нет, просто… она нас разняла, — доктор отвел взгляд, только сейчас понимая, насколько глупо звучит его история. Бог не таясь прыснул со смеху. И Стивен не смог противиться желанию разделить веселье и улыбнулся, наблюдая за таким обманчиво юным и живым учителем. Лишь насмеявшись вдоволь, Локи наконец провел руками по лицу, успокаиваясь и смаргивая пару капель, выступивших на ресницах. — Чернокнижник, ты довел своего учителя до слез! — воскликнул он скорее весело, чем возмущенно. — Извини, — тихо и почему-то действительно виновато произнес Стрэндж. Локи в последний раз утер глаза и взглянул на ученика внимательно и выжидающе. Его будто не заботило то, как Стивен произнес это «извини», — он просто ждал, позволяя ученику сказать и сделать все, что он считает нужным. Словно в этой комнате собрана вся безопасность мира и ничего здесь не может быть разрушено. — Извини, — продолжил доктор. — И спасибо. Я только сейчас смог понять, какого было тебе! Бог улыбнулся по-детски злорадно, но затем притворно нахмурился: — Вот еще, ты гораздо несноснее той девчонки, так что до понимания тебе еще ой как далеко! Стивен поморщился, признавая правоту учителя, и с ужасом попытался представить, сколько же ему до этого понимания и надо ли оно такое ему вообще. — Кстати, что было дальше? — Локи бросил на доктора испытующий взгляд. — Что-что, я забрал ее. — И? Стивен непонимающе вскинул бровь. — И все. Ушел, чтобы не оторвать ей голову. А потом к тебе пришел. В глазах Локи мелькнули недовольство и строгость. — Вот как, — ровно произнес он ничего не выражающим тоном. — Чернокнижник, как думаешь: это была хорошая идея — налететь на приключенца-подростка, а затем оставить его одного без разъяснительной беседы? — Я, как только открывал рот, звучал как Вонг, — нервно передернув плечом, прекрасно чувствуя и понимая учительское негодование, проворчал Стрэндж. — Не могу… не хочу быть нудным строгим дядькой, а как ни пытаюсь объяснить, что правильно, получается как в инструктаже. Так что… — И ты, — Локи помедлил, — просто ушел. — Да, — тихо и как-то обреченно признал доктор. — Я боялся все испортить. Но я уже, похоже, да? — Пока еще нет, но можешь, — не стал скрывать и обнадеживать бог. — Чернокнижник, на что ты рассчитывал, приходя сюда? — Успокоиться и получить совет, — честно ответил тот. — Успокоился? Стивен прислушался к себе. Как ни странно, беззлобные насмешки бога позволили ему окончательно остыть и все обдумать. Сам по себе побег был детским и глупым, как и тот факт, что Америка сделала это без предупреждения. Но, если так посмотреть, всю жизнь она путешествовала между мирами — подобный путь для нее все еще привычней и ближе Камартаджа. Без монстров Ванды, что следуют за ней по пятам, способная контролировать перемещения, Америка, так долго проблуждавшая по мультивселенной, пожалуй, была даже в большей безопасности, чем сам Стивен, последовавший за ней при помощи артефакта. Сейчас, если все обдумать, такой исход казался даже закономерным. Все это просто надо было обсудить заранее. — Да, — ответил Стрэндж, действительно имея это в виду. — Хорошо, — Локи обезоруживающе улыбнулся. — Тогда совет: научись получать удовольствие от абсурдности того, что творят ученики. А теперь иди. И, Стивен, — добавил он напоследок, — зайди потом ко мне. Доктору подумалось, что сегодня ему влетит куда больше, чем одной рядовой беглой ученице, но он не смог даже внутренне возмутиться этому факту. Сам пришел, отдаваясь на милость учителя, сам, вместо того чтобы быть «взрослым» магом, попытался переложить решение на чужие плечи. Так к чему удивляться, если пришел за приговором и ушел уже с ним? — Да, учитель, — дал он единственно верный ответ, благодарно склонив голову.

***

Стрэндж снова заявился уже под вечер, когда за огромными окнами зажглись фонари, а свет фар, разрезающий ночную тьму, изредка проникал в комнаты первого этажа сквозь тонкие занавески. Постучал недрогнувшей рукой и, дождавшись ровного «Открыто, чернокнижник», вошел в комнату, прикрывая за собой дверь, — и, помедлив, все же наложил запирающие и заглушающие чары, спиной чувствуя понимающую усмешку учителя. Локи, полулежащий на кровати с раскрытой книгой в руках, лишь вопросительно выгнул бровь, ни слова не говоря. — Поговорили, разъяснили, все все поняли, — с кривоватой полуулыбкой отчитался Стивен и мягче добавил: — Теперь все точно в порядке. Бог хмыкнул. — Молодец, чернокнижник, — по-кошачьи протянул немного нараспев, однако без капли иронии и глазами указал на стул, недвусмысленно намекая на то, что разговор затянется. Доктор скривился, явно не согласный с оценкой учителя, но все же послушно сел, привычно развернув стул спинкой вперед. Никогда не любил так сидеть, но с Локи почему-то иначе не получалось. Он выдохнул и буквально навалился на спинку, устало провел по встрепанным волосам. — Спасибо, — Стивен измученно и открыто посмотрел на наставника, — за… — он неопределенно повел пальцами, будто пытаясь нащупать нужные слова, — и, так и не найдя, скомканно закончил: — В общем, ты понял. Локи снова хмыкнул. — Я-то понял. Главное, чтобы ты сам понял. Губы скривились в ломкой болезненной усмешке. — Главное, что я понял, — что я хреновый наставник и мне нельзя брать учеников, — в низком голосе отчетливо сквозила горечь. Бог раздраженно выдохнул: и почему с его проблемным учеником никогда не бывает просто. — Ладно, начнем сначала, — терпеливо заявил он. — Почему ты здесь, чернокнижник? Стрэндж уже открыл было рот, чтобы сказать, что вообще-то учитель сам велел к нему прийти, — и тут же захлопнул, мгновенно осознав, что за такой ответ его просто и без затей отправят восвояси, раз уж это его единственный аргумент. Локи ведь не о том спрашивал, совсем не о том. — Потому что должен. — Кому? — бог в излюбленном жесте склонил голову набок, пронзительно глядя на ученика, — как всегда, когда устраивал ему очередной допрос. — Себе, — особо не раздумывая, честно признался доктор — и уже тише добавил, старательно отводя взгляд: — Мне это нужно. Пламя в изумрудных глазах вспыхнуло с одобрением и даже гордостью. — Замечательно! — довольно воскликнул бог, хлопнув в ладоши, и сел на кровати, опираясь локтем на бедро. — С этим разобрались. Почему тебе это нужно? Учитель разговаривал с ним как с маленьким, но Стивену просто духу не хватало возмутиться: как показала практика, именно так до него доходит лучше всего. Ну, за исключением более… прикладных методов. Он кашлянул, скрывая невовремя проснувшееся смущение, делая вид, что не замечает, как в глазах напротив играют лукавые смешинки. — Потому что я облажался, — отбросив неловкие воспоминания, продолжил он свою исповедь. — В чем? — последовало тут же. Стрэндж помолчал, подбирая слова, — и, так и не найдя нужных, скривился, с надеждой посмотрел на наставника. — В чем облажался? — сжалившись, подсказал бог. — В том, что сбежал без предупреждения? В том, что испугался за ученицу? В том… — как тут его резко перебили на полуслове: — Она мне не ученица! Доктор сам не знал, почему ему так принципиально это уточнение, но все внутри бунтовало в нем против этого признания, так что он просто физически не мог смолчать. Точеные черты мгновенно заострились, древнее пламя в глазах вспыхнуло и зашлось в гневно-разочарованном танце. Локи поднялся — медленно, тягуче — и, приблизившись к ученику, навис над ним мрачной громадой, пронзительно и строго глядя в недоуменно-испуганные глаза напротив. — Нет, Стивен, она тебе именно ученица, — тихо, но как-то очень властно и проникновенно начал он, без труда удерживая льдисто-серый взгляд, полный смятения, — во всяком случае относишься ты к ней как к ученице, а она явно видит в тебе учителя. Так что либо признай ее как положено — хотя бы для себя. Либо, — он сделал многозначительную паузу — и отчеканил, словно стараясь вбить в ученика каждое слово: — прекрати терзать девочку безнадежными привязанностями, пока не стало слишком поздно. Ты меня понял? — прозвучало уже с нешуточной угрозой. Доктор рвано вдохнул, чувствуя, как будто разом сгустившийся воздух не желает проникать в легкие: сейчас учитель выглядел по-настоящему устрашающе. В такие моменты Стивен почти искренне недоумевал, как у него вообще хватает духу с ним спорить. — Да, учитель, — выдохнул он, казалось, единственно возможный сейчас ответ. Бог еще недолго пристально и испытующе всматривался в исказившееся лицо ученика, подмечая и дернувшийся кадык, и едва подрагивающие пальцы, крепко, до побеления костяшек стиснувшие многострадальную спинку стула, — и все же прикрыл глаза. А когда открыл их снова, пламя в них опустилось и снова затаилось на самом дне, так тихо и незаметно, что и забыть можно — до ближайшего косяка. Он понимающе усмехнулся и вернулся на кровать, вольготно откинулся на локти, вопросительно вскинув бровь. — Ну так? Стрэндж потряс головой, стряхивая оцепенение, и с усилием разжал онемевшие пальцы. — Кхм… — неловко кашлянул, собираясь с мыслями. — Я облажался, потому что ломанулся за Америкой, никого не предупредив, хотя для меня это путешествие было намного опаснее, чем для нее. К первой брови присоединилась вторая. — И все? Доктор неловко отвел взгляд: почему-то в последнем проступке признаться было сложнее всего. — И потому что сначала накричал на нее, а после ушел без объяснений плакаться тебе в жилетку, — последние слова были пронизаны горькой иронией, будто он сам себя стыдился. Хотя почему будто? — И что из этого делает тебя, как ты выразился, хреновым наставником? — вдруг вырвал его из мрачных раздумий серьезный голос без капли насмешки — и Стрэндж поспешно вскинул голову, неверяще всматриваясь в бездонную изумрудную глубину. — Заметь, не неопытным — а именно плохим, — многозначительно добавил бог, перевернувшись на бок и подперев голову кулаком. И доктору бы возмутиться, сказать, что из плохого ученика не выйдет хорошего учителя, — но он не смог, подсознательно признавая правоту бога. Все косячат поначалу — главное, что он смог все исправить, пусть и не без помощи. Локи ли не знать. — Ты прав, — с кривоватой усмешкой признал Стивен, нервным жестом взъерошив волосы. — Как всегда прав… Но, вопреки интонациям, в этих словах не было горечи — только усталое согласие и принятие. Бог понимающе хмыкнул и довольно сощурил один глаз, из-под полуопущенных век наблюдая за сменой эмоций на до последней черточки и морщинки знакомом лице ученика. И, будто решив что-то для себя, небрежно махнул рукой, даже не глядя на тут же распахнувшуюся дверь. Чары на ней мгновенно слетели, словно их и не было. — Вот теперь, чернокнижник, — назидательно произнес он в ответ на вопросительно вздернутую бровь и откровенно недоумевающий взгляд, — ты действительно понял. Так что выбирай, что тебе нужнее, — с нажимом, подчеркивая последнее слово, — уйти или остаться. А Стрэндж во все глаза смотрел в эти текучие, непостоянные, живые и такие родные изумрудные омуты, не замечая, как снова вцепился в спинку стула, наплевав на то, что потом руки наверняка снова будут раздражающе ныть, но с каждой секундой все отчетливее понимая, что с этим невозможным божеством у него нет другого выбора, кроме честного признания. Локи его знал слишком хорошо, даже лучше, чем он сам, читал как раскрытую книгу. Он готов был отпустить ученика — вот только сам ученик еще не был готов. Доктор без лишних слов жестом захлопнул дверь.