Aliis inserviendo consumor (Служа другим, расточаю себя)

— Ты не прав… — еще на подходе к гостиной услышала Америка ровный голос чародея, который обычно означал только одно: что тот на грани кипения и с большим трудом сдерживается от того, чтобы пустить в ход свой ядовитый язык. — Да неужели? — послышалось следом откровенно насмешливое. — Не подскажешь, в чем, дорогой мой ученик? В том, что в очередной раз не желаю отправлять тебя на верную смерть? — Не преувеличивай, учитель: я справлюсь… — Единственное, с чем ты справишься, чернокнижник, — уже порядком раздраженный Локи понизил голос почти до вкрадчивого шипения, — так это с собственным самоубийством. Уж извини, что не желаю тебе в этом помогать, — сарказмом в этих словах можно было захлебнуться. Америка нахмурилась, недовольная тем, что успела услышать, — и резко переступила порог, чтобы застать интересную сцену: злой Стрэндж стоял посреди комнаты, поджав губы и скрестив руки на груди, в то время как уже порядком взбешенный Локи навис над ним, тыкая пальцем в грудь. — Да не собираюсь я!.. — начал было доктор, отводя от себя чужой палец, — как вдруг в их ссору самым бесцеремонным образом влезли. — Эй, ты! Ты почему с ним так разговариваешь! Оба, не сговариваясь, удивленно посмотрели на девочку. Если бы они оба не были в тот момент настолько на взводе, они бы, несомненно, оценили весь комизм открывшейся их глазам картины: мелкий подросток стоял перед ними с хмурым лицом, грозно уперев руки в боки как мать-наседка из сериалов, и сверлил Локи откровенно гневным взглядом. Бог, еще секунду назад готовый уже встряхнуть за шкирку упрямого ученика, тут же успокоился — выпрямившись, отошел на пару шагов и, нарочито недоуменно выгнув бровь, позабавленно уставился на ребенка, как если бы та была диковинной зверушкой, которая вдруг научилась говорить. Стивен в первое мгновение даже оторопел от такой наглости — но уже в следующий момент его лицо приняло обреченное выражение, он устало потер переносицу, усилием воли возвращая себе хотя бы относительное спокойствие. — Если Стивен хочет, пусть идет!.. — меж тем продолжала негодовать Америка, еще больше раздраконенная красноречивым и очень опасным молчанием Локи, — как вдруг тихий ровный голос мгновенно прервал этот словесный поток: — Прекрати. Она тут же, еще прежде чем осознала сказанное, захлопнула челюсть так стремительно, что зубы клацнули, — и как-то очень обиженно посмотрела на Стрэнджа. — Что? — Прекрати, — тверже повторил он, отводя руку от лица и пронзительно глядя в темные глаза девочки. — Прекрати так разговаривать с Локи и извинись. Лицо подростка еще больше преисполнилось обиды и непонимания. — Но почему?! По какому праву он так с тобой разговаривает?! — воскликнула она — на что Стивен, мельком взглянув на заинтересованно навострившего уши наставника, вздернул бровь в вежливом изумлении. — Он мой учитель, — напомнил он ей очевидный факт — на что тут же получил расстроенное, с каким-то неясным надрывом: — А ты — мой! Время замерло в тот момент, когда прозвучали роковые слова. Они еще ни разу не проговаривали свои роли вслух, как-то по умолчанию двигаясь в сторону условного наставничества. Америка просто плыла по течению, не задумываясь о статусах и названиях, в то время как Стрэндж, памятуя о предупреждении Локи, просто… боялся? Боялся сделать окончательный выбор, при этом понимая, что рано или поздно его сделать все же придется. И сейчас, глядя в пронзительные детские глаза, открытые и уязвимые настолько, что даже страшно, спиной чувствуя исходящее от учителя напряжение, которое тот не мог ни скрыть, ни озвучить, не мог вмешаться, потому что это было не его решение, — сейчас Стивен вдруг отчетливо понял, что свой выбор сделал уже очень давно и теперь должен наконец признать очевидное. — А я — твой, — тихо согласился он, не уверенный, чье именно облегчение сейчас ощущает: свое или бога. — И именно поэтому я говорю тебе, что ты не права, вмешиваясь в наши разборки и разговаривая с Локи в таком тоне. Америка отвела взгляд и поджала губы: вроде и радостно, что чародей ее так прямо признал, и все равно на душе кошки скребут оттого, что он так спокойно позволяет читать себе нотации и указывать, как жить. — И все равно, — она упрямо мотнула головой, не готовая так просто признать свою неправоту. Доктор обреченно вздохнул, делая вид, что не замечает понимающей и откровенно злорадной усмешки учителя. — А тебе бы понравилось, если бы кто-то начал мне указывать, как с тобой разговаривать? — задал он ученице наводящий вопрос — на что та ожидаемо вскинулась: — Конечно, нет! — Стрэндж намекающе выгнул бровь и повел рукой, без слов призывая делать выводы, — и девочка тут же сникла. — Я поняла, — и, помедлив, все же развернулась к Локи. — Извини, что я так на тебя накинулась, — смущенно пробубнила она, неуверенно поглядывая на него исподлобья. Бог хмыкнул. — На первый раз, так и быть, прощаю, — милостиво согласился он. — А ты, ребенок, почаще слушай своего учителя: он тебе на редкость мудрые вещи говорит. Доктор раздраженно цыкнул и закатил глаза, поймав на себе откровенно насмешливый взгляд наставника, — на что тот лукаво сощурил один глаз. Америка в это время обескураженно переводила взгляд с одного на другого, с растерянностью понимая, что, кажется, ничего не понимает в неправильных отношениях этих двоих. Наконец Стивен снова обратил на нее внимание. — Кхм, — начал он, досадливо и самую малость смущенно посматривая на довольного бога, с видом сытого кота вальяжно раскинувшегося в ближайшем кресле, — молодец, Америка. А теперь беги: мы с учителем еще не все обсудили. Девочка, буквально кожей ощущая, что она здесь лишняя — будто в замочную скважину за родителями подглядывает, — и радуясь тому, что ей наконец перестали выговаривать как ребенку, поспешно кивнула и буквально выбежала из гостиной, благоразумно прикрыв за собой дверь. Стрэндж с раздраженным стоном опустился в соседнее кресло. — Какая прелесть! — со смешком заметил Локи, который, подперев голову кулаком, с неприкрытом интересом рассматривал замученного ученика. — Твои речи — да тебе бы в уши, чернокнижник! Доктор, в этот момент потиравший переносицу, замер на середине движения. Бог говорил как всегда ехидно, не упуская ни единого шанса беззлобно поддеть ученика, ступившего на трудный путь наставничества, — и все же Стивену отчетливо стало стыдно: и правда, он ведь и сам еще несколько минут назад готов был плеваться на учителя ядом, не испытывая особенных угрызений совести, — а сейчас уже и забыл, из-за чего они так бурно спорили. А еще туда же, нотации читать… — Извини, учитель. Кажется, я и правда перегнул палку, — признался он с извиняющейся полуулыбкой. Уголок губ одобрительно дернулся. — Почаще вспоминай собственные слова, — вместо ответа посоветовал ему бог, и доктор согласно прикрыл глаза. В комнате воцарилось умиротворенное молчание. — А если серьезно, — стерев с лица улыбку, негромко начал Локи, пронзительно и строго глядя в тут же ставшие настороженными глаза ученика, — ты же понимаешь, что это значит? Стрэндж криво усмехнулся. — Это значит, учитель, что нас ждет еще не один крайне увлекательный разговор… — ответил он с каким-то почти весельем и азартом, отчетливо отдающими безнадежным смирением. Наверное, именно это и имел в виду наставник, когда говорил ему научиться получать удовольствие от выходок учеников. Бог понимающе хохотнул, даже не скрывая злорадного предвкушения.