Преимущественно

Впрочем, как таковой досады Кэм не чувствовал. Его быстро настигло осознание, что они с Ноэлем снова сошлись в общем проекте. Тогда он прикинул: кто гарантирует, что он получит тот, второй вариант, — роль помясистее? Если её и дадут, то сниматься придётся после нового года. Эпизод же с Фишером в плане стоял одновременно с камероновским (про подростка-девственника-клиента шлюхи с хуем). Выходы их эпизодов анонсированы друг за другом, с разницей в две недели. Значит вероятность пересечься на студии с Ноэлем была равна чему-то, вроде ста процентов! Да и роль Кэму дали без прослушивания… Надо брать. В павильонах «Терьеров» Фишер и Монахэн ожидаемо столкнулись. Не один раз и не без усилий Камерона. Сначала Кэм сканировал взглядом Ноэля издалека, подыскивая поводы пообщаться. Перед обоими привычно стелились и с обоими сюсюкали. Свеженькие эпизодические участники съёмок с внешностью и экспрессией солнышек… Могло ли быть иначе? Только первый хотел заполучить ещё и внимание второго. Ноэль же по поводу Камерона вёл себя прохладно. А Кэм впечатлялся по самое не балуйся. Впечатлялся актёрством старшего коллеги, его самоконтролем. Исключительно этим, да. Когда исполнитель главной роли спросил в кадре героя Ноэля с амнезией, помнит ли тот хотя бы свою ориентацию, Кэм напрягся, будто перед выстрелом. Ноэль так непосредственно похлопал глазками и ответил «натурал… наверное, натурал», что у Монахэна перехватило дыхание. «Нельзя быть таким! (каким, блять?)», — подумал Кэм и перестал «держать лицо». Угрюмо глядя себе под ноги, потоптался на месте и засел в гримёрке с телефоном. Типа мне есть, чем заняться. Без тебя, Ноэль, и твоих поклонников. Без ноэльфишеровской очаровательной уязвимости и ни на кого не похожей ебучей пластики. Без потока подъёбочек и восторгов в твою сторону, который придётся выслушать после съёмок. Придётся, если ты, Камерон, не съебёшь отсюда. Дальше наблюдать за игрой коллеги не было смысла (сил?), Кэм увидел достаточно. Он бы так не смог, ну, без личного опыта. На юношеской раскованности и готовности играть любые переживания далеко не уедешь. Тонкие нюансы никогда прежде не испытанного, ни в коротенькой пока жизни, ни даже в потаённых фантазиях, были неподвластны Камерону. А если нечто подобное придётся изображать перед камерой? Откажешься, потому как недорос? Справедливо, вообще-то, не брать на себя больше, чем можешь вывезти. Но «поумнеть можно только играя с более сильным противником», — великие шахматисты говна не посоветуют. Зря что ли эта цитата всегда мне нравилась? Выходит, стоит делать то, чего боишься не осилить. Как Ноэль. Стоп. Камерон, что-то ты опять дохуя думаешь! На съёмки эпизода с Ноэлем полагалось всего ничего. Упускать возможность пообщаться было глупо, и Кэм это понимал. Снова взять кофе в хипстерской кафешке, как будто совпало, что они с канадцем прибыли туда синхронно, — ему не улыбалось. Споткнуться о коллегу повторно — тоже было неловко. «Потреплюсь о работе», — решил Монахэн и бодрым шагом направился к дымящему у трейлеров Фишеру. Живописно дымящему, неподражаемо, во все лёгкие затягивавшемуся сигаретой и по-драконьи выпускавшему облака из ноздрей. — Наслаждаешься? Ноэль даже бровью не повёл, только на секунду глянул Кэму в глаза. Монахэн смутился и подзавис. — Зачем курить без удовольствия? У этого занятия так много минусов… — И ты компенсируешь. — А-га. Канадец произнёс это на выдохе, и Камерону захотелось перехватить у него из рук сигарету и присосаться к ней. «Соперничество», — подумал он, — «то, что я испытываю по отношению к Ноэлю». И снова заговорил: — Видел сегодняшние съёмки. Подскажешь кое-что? Я буду играть схожее по смыслу… Фишер выбросил окурок и, мягко улыбаясь, прищурился на солнце, кивнул. — Ко мне, ну, к герою, который официант, короче, приходит детектив. По знакомству приходит, мой дядя это типа его кореш. Дело деликатное: надо вернуть мне деньги, много, половину месячного заработка. Я отдал их шлюхе, чтобы она лишила меня девственности. Да, тупо, ведь пацан, которого я играю, не урод. Официант, значит трётся среди людей, но девственник! Что-то тут не так. Мы были в отеле, шлюха уже на коленях, собиралась меня обслужить для начала ртом, и вдруг ей приспичило в душ. После чего я не нашёл ни её, ни денег. — Не понял, почему наши роли похожи. Ты же не терял память? Два сюжета подряд вокруг потери памяти… маловероятно. — И твой, и мой персонаж кое-чего о себе не знают в сексуальном плане. Вот, что в наших линиях общего. Ноэль встрепенулся. — Почему в сексуальном? Мой герой ничего о себе не знает. Разве что возраст, и то примерно. — И всё же в сегодняшней сцене детективы выясняли у твоего героя, не гей ли он. Сценаристы сделали акцент на этом. Твой персонаж был вынужден реагировать. Ты это так отыграл… Естественно, точно. Как вёл бы себя человек, действительно потерявший память, и в душе не ебущий, кого предпочитает трахать. — Дальше. — Мой персонаж как бы совсем без опыта. Поэтому может только предполагать, что ему подойдёт в постели. Хочу сказать вот что: разве не очевидно, что проститутка смахивает на переодетого мужика, пусть даже у этого мужика грамотный косметолог? Ладно, ты не в курсе, как выглядит тот актёр в гриме. Уверяю тебя, мой герой должен догадываться, и тем не менее он покупает её. С хуем, улавливаешь? Шлюха потом так и говорит детективу, мол пацан-официант выбрал её среди обычных девиц с панели. И сбежала эта леди-бой от меня, когда засомневалась, готов ли я потерять невинность с трансом. Обворовала и исчезла. Это же менее травматично для хрупкой подростковой психики! — Деньги-то к тебе вернулись потом? — Да. Так прикинь, когда в конце эпизода ко мне приходит детектив и отдаёт мне спизженные четыреста что ли баксов, я ему такой, мол, «как думаете, может, мне стоит опять попытаться купить её же? Кстати, что она обо мне сказала?» То есть. Я. Хочу. Купить. Ту же самую тёлку с хуем! Так она меня заводит, не смотря на грабёж! Детектив уже знает про секрет в виде члена в трусах, а я — нет. Ну, чтобы наверняка. И меня волнует, сбежала ли она от моего хера потому что он вроде как стрёмный! — Ладно. Я проникся. Чем могу помочь, Камерон? — О, ты запомнил! Ноэль окинул Кэма оценивающим взглядом и невозмутимо выдал: — Не страдаю склерозом, мы же знакомились. — Суупер мимолётно. — Зато на днях. Камерон закусил губу, поскрёб затылок ногтями, а потом решился: — Научи, как мне отыграть эту неловкую, двусмысленную хуйню, когда спермотоксикозный девственник-переросток, жертва шлюшьего ограбления, признаётся в устойчивой симпатии к трансу и желании таки трахнуться с ним. В первый свой раз. А то и с продолжением! Не то, чтобы я боюсь покраснеть и не выкраснеть, просто обосраться на съёмках не входит в список моих рождественских желаний. Ну, не одупляю я, что должен чувствовать этот герой? Тут столько тонкостей, знаешь. Я не настолько малой, чтобы не понимать. Твой навык справляться с нюансами в щепетильных сценах я бы осваивал на платных мастер-классах, чувак! — Может, выпустить на свободу то, что ты испытывал бы на месте твоего персонажа, и есть самое оно? Камерон перестал дышать. Внутри поднялась волна возмущения, смущения, недоумения, польщённости (какого хуя?!) и кто-знает-чего-ещё. Рот его приоткрылся, но не успел ничего произнести, так как Ноэль добил. — Тащи сценарий, я почитаю за детектива. «Конечно, блядь, да! Спасибо? Или что я щас должен сказать? Чёт подташнивает. Пора чё-то сделать, не стой долбоёбом», — пронеслось в голове Кэма. Сам же он понёсся за сценарием, пока Фишер не передумал. Ноэль чё-то не так понял. Или так? Понял то, чего я о себе не знаю. Врёшь, Монахэн, знаешь. То есть сперва тебя вымораживало, что Фишер считает тебя неопытным, а теперь ты в ахуе потому что… Ну, мало ли, показалось. Что Ноэль, вроде как, наоборот, считает тебя дохуя прожжёным. Причём в вещах, которых ты не делал. Не хотел? Ээ... Нет данных. Точно не делал. Не осознавал, чтобы, это самое… быть уверенным. На будущее: не грызи губу, она не казённая. Ей вот-вот в сериале сниматься. Ха-ха-ха-ха, какой остроумный я! На самом деле нет. И щетину не ковыряй. Скреби ногтями ладонь, вооо, как отпускает. Заебись… Щипать её тоже кайф. Так, аларм, Фишер идёт! Поменьше паники, блядь! Губы не жри! Да, ёёбта… — У тебя или у меня? , — с ухмылкой поинтересовался канадец. Бляя. Улыбайся, будь нормальным, шутит он. Логичная же шутейка, чего б не пошутить такую! Куда скажешь, Ноэль. В этом танго ведёшь ты. Ёёбаный покос, какой я тормоз! А вслух парень выдал: — Давай у меня. Сегодня я один дома. Как персонаж Макалея Калкина. Ноэль усмехнулся. — В отличие от Макалея, ты будешь не один. Так тебя вряд ли осмелятся ограбить. — Ну, вот… Ни тебе бродяг, ни шлюх с хуями. — Ага, скукота.