Правило Сансары

— Ну, и что? — несколько философски уточнил Волков. Не нравилась ему вся эта задумка. — Ну, и все, — Алтан придвинулся к окну, что-то высматривая на улице. — Не рановато для клубов? — Олег кинул взгляд на часы. — Всего четыре. — Для субботы самое оно, — почему-то не выходит из машины, что-то разглядывает, немного щурясь. Судя по всему после того сна в линзах глазам до сих пор в них некомфортно. — Что-то не так? — Олег и сам проследил за его взглядом. Любопытно же. — Хочу кое-что проверить, — объяснил Алтан. — Скажи, мне готовиться к жести или у этого вечера будет хеппи-энд? — Волков поправил кобуру под левой рукой. Дагбаев посмотрел на него. Понять эмоциональное состояние того у Олега не получилось, но по мелким нервным движениям азарт считывался сразу. — Не переживай, ты со мной, поэтому тебя пропустят с оружием, — хмыкнул, еще и шутит. Не переживай, говорит, Олег, я с тобой. Ну-ну, будто Олега хоть раз в жизни интересовала его собственная шкура. Вроде парнишка всего образ сменил, а уже словно другой человек. Забавляется чему-то. — Твоя задача — сделать так, чтобы, если что-то пойдет не так, я вышел оттуда целым и невредимым, — Алтан и с собранной строгой прической походил на девушку, а с распущенными волосами и свободном пиджаке… не отличишь. — Справишься? — Ты уверен, что сейчас тебе обязательно нужно попадать в центр внимания? — Я уверен, что, если не попаду в центр внимания сейчас и не попытаюсь взять ситуацию под контроль сразу, то получу ответ на этот вопрос потом и, возможно, слишком поздно, — Дагбаев снова откинулся на спинку. Тянет время — опасается. Олег все понял. — Ты собираешься устроить ловлю на живца, — в собственном голосе засквозила неуверенность, и от нее стало как-то не по себе. Появляются сомнения — жди беды, Волков это о себе уяснил еще во время работы с ЧВК. Верит ли он сам, что в Лилиях целью нападения был Алтан? Может, они все неверно поняли? — Так вот, почему мы здесь. — Если что-то пойдет не так, это с большой вероятностью станет подтверждением нашей теории, если все пройдет гладко, я хотя бы повеселюсь, — да уж, отличное же веселье в постоянном напряженном ожидании. — Заодно проверю, чем там занимается директор, их постоянно приходится контролировать. Обычно я отправляю для этого других людей, но пару раз им приплачивали, чтобы скрыть закупку паленого алкоголя. Сплошной человеческий фактор. — Хах, — Олег прикрыл глаза и запрокинул голову назад на подголовник. — Твои заведения явно не для бедных. — Эта сеть — да, но есть еще одна. Правда, там еще больше следить надо, — Алтан явно пользовался возможностью задержаться в безопасной машине на подольше. Может, не надо ему туда тащиться? Может, в итоге они просто уедут? Нет уж, не в дагбаевском характере это. Если заявил о том, что что-то сделает, то тут только подыгрывать. — Там относительно демократичные цены, а люди не такие притязательные, меньше разбираются в качестве алкоголя, меньше жалуются на качество обслуживания, — в зеркало заднего вида видно, как Дагбаев поджимает губы. — Но пару раз нам пришлось приложить много усилий, чтобы остановить распространение наркотиков. Если бы оно стало достоянием общественности, пришлось бы сильно потратиться, чтобы это дело замять. Даже убийство скрыть проще, чем наркоторговлю. — А ты, значит, против? — Олег обернулся. — Даже пьяные гости портят другим отдых. Что уж говорить о наркоманах, — Алтан замер от неожиданности и выдал каким-то немного не своим голосом: — Насмотрелся. Как интересно. И когда это он насмотрелся? — Тогда нам пришлось провести внутреннее расследование и сотрудничать с полицией, чтобы быть первыми, кто об этом сообщит, — продолжил он. — Если бы вышло наоборот, нам бы пришлось много оправдываться и доказывать, что это не инициатива клуба. — Звучит вполне законно, — даже удивительно, с чего бы это бурятской мафии играть по правилам законодательства. — Вы же… — Мафия? — словно прочитал мысли Алтан. — Скажем так, у меня есть ряд обязанностей, входящих в твое представление о «мафии», но мы решили, что в сегодняшних реалиях не стоит пренебрегать осторожностью. К тому же мое детище прекрасно окупается за счет платежеспособности местного населения, — пояснил он. — Но ты не представляешь, насколько сложно отвоевывать нишу в месте, в котором уже пригрелось столько монополистов, что яблоку негде упасть. — Я так понимаю, отвоевывать приходится не самыми законными методами? — Олег невольно скользнул взглядом по золотой цепочке на чужой шее. — Как и привлекать инвесторов, — Дагбаев сглотнул и слегка отстранился на заднем сидении. — Но здесь это обычная практика. Тот же Плахов, не являясь представителем незаконной структуры, занимался и отмыванием денег за счет благотворительных фондов, и шантажом, а также убирал конкурентов и брал взятки. Этот город гнилой, — он пожал плечами. — Да и другие тоже. — То есть… — То есть Плахова убрали не из-за вас, а потому что он мешал, — Алтан не повел и бровью. Изучает своим кошачьим полуприкрытым взглядом. Словно бы немного ленивым, но внимательным и цепким. Напоминает Шамаханскую царицу из старого мультфильма. Особенно с распущенными волосами. Какие же странные ассоциации в голову лезут. Неуместные. Интересно, на этот ли кошачий взгляд в свое время купился Вадим? Если да, то понять его можно. — И чего же такого сделал Плахов? — заставил себя продолжить разговор Олег. — Подумай, — Дагбаев странно усмехнулся, немного зловеще. — Я так понимаю, это связано с рестораном. Алтан задумчиво провел указательным пальцем по подлокотнику. Черный ноготок царапнул глянец искусственной кожи. Волков невольно проследил за этим жестом взглядом, но, подняв глаза, понял — смотрит. Специально отслеживает реакции. И с Вадимом, и с Алтаном работать — как за покерным столом сидеть. Оба наблюдательные и въедливые. И не известно еще, кто хитрее. Ему бы хоть немного этой хитрости. Может, не было бы ни Венеции, ни игр в Чумного Доктора… а Олег все эти годы лишь напарывается на чужие интриги. Вадим бы, услышь он такие его размышления, сказал бы что-нибудь колкое вроде «простота хуже воровства». Волкову приходилось раз за разом напоминать себе, что сам он не политик, а военный. — Его название тебе ни о чем не говорит? — смилостивился Дагбаев, видимо, поняв, что мыслями тот забрел в какие-то дебри. — Не думал об этом, — не до того ему тогда было, да и потом тоже. Умничать он не собирался. Пусть Алтан сам отвечает. — Ты же все понял, не так ли? — отвел взгляд. Льстит же. Хотя Олег, действительно, понял. — Плахов каким-то образом докопался до нашей родословной и решил, что может шантажировать этим меня и клан в целом. Представь, сколько желающих меня сместить найдется в одном лишь Питере, едва они узнают о моем существовании, — Дагбаев понизил голос. — Вы же сами узнали лишь то, что единственный полноправный глава клана — мой дед. «Золото Востока» было со стороны Плахова банальной демонстрацией силы, издевкой. Он не воспринимал меня как серьезного противника, просто хотел взять под свой контроль. У меня, действительно, тогда не вышло отбить ресторан, но я умею ждать. Улыбнулся. Тонко так — немного по-змеиному. В глазах бесенята. Дагбаевы воспитали хищника. Пока не просчитает все ходы — с места не сдвинется. Алтан снова выглянул из окна. Олегу показалось, что тот что-то заметил. — Подъедь ближе, мы и так уже слишком долго здесь стоим, это выглядит странно. *** Да уж, если «Черной черепахе» и подходило какое-нибудь лаконичное описание, то это было слово «элитный». Не то чтобы Олег не привык к роскоши — Серый, пока они были в бегах, затаскал его по всяким, по его мнению, крутым заведениям. Что уж говорить о частных самолетах и дворцах, которые тот так сильно любил, что готов был отхватывать себе любой, главное, чтоб побогаче. Сначала это поражало воображение, потом несколько приелось. Олегу казалось, что он сам зажрался, но, попадая в обычные человеческие квартиры, Волков чувствовал себя намного спокойнее, чем в местах средоточия многообразных элементов декора, от которых начинало рябить в глазах, стоило перестать удивленно их разглядывать. Слово «сдержанность» Сереже было незнакомо. Видимо, выбравшись из студенческих долгов, он таки решил наверстать упущенное за всех студентов его года выпуска. От мыслей об этом у Волкова начинала болеть голова. В свое время деваться было некуда. Олег бы покривил душой, сказав, что его все это не устраивало. Определенности в их жизни было немного, но, несмотря на опасения, ему всегда хотелось увидеть нечто большее, чем просто городские массивы, в которых он в целом чувствовал себя вполне себе уместно. Не то чтобы его душила типичная постсоветская урбанистика, Олег бы спокойно прожил одну из своих альтернативных жизней в каком-нибудь небольшом городке на периферии. У него были бы семья, работа, он бы закончил местный вуз, смотрел вечерами телевизор, завел собаку и… никогда бы не стал инициатором одной из крупнейших питерских трагедий двадцать первого века. Во время службы разглядывать достопримечательности у него возможности не было, но постоянные перемещения по новым локациям вполне удовлетворяли его довольно поверхностное, но любопытство. В общем, после побега они с Серым накатались по Европе и Америке на годы вперед, но возвращению в Питер, в целом, Олег был даже рад. Только вот сам Питер им явно рад не оказался. Да и с чего бы? Если у Сережи и были какие-то оправдания его поступкам, то у Олега оправданий не было — он был не только в своем уме, но и полностью отдавал отчет своим действиям. Осуждать Серого у него не было никакого права, он по своей воле исполнял его приказы. Волкову винить было некого. Каким-то чудом всё это в итоге сошло им с рук, но внутри все равно зудело чувство вины, и сколько бы они с Разумовским ни делали вид, что ничего не произошло, отрицать это не было никакого смысла. Его жестокость была осознанной от и до. Рано или поздно Вадим или, скорее всего, Алтан, которого намного больше интересовали все эти причинно-следственные связи, потребует ответ на это сокровенное «почему?». Что же ответит на это Волков? Он и сам не знал. После побега он столько времени размышлял на эту тему, но к каким вообще выводам можно было прийти? Виновен по всем фронтам, но почему-то не в тюрьме и не мертв. Он сам является примером, практически олицетворением, слова «несправедливость». Как же глупо все вышло. Глупо и нелепо. Вот тебе и «мультики». А ведь он, действительно, верил, что помогает Серому добиться какой-то его личной справедливости, верил, что их «общий враг», в свое время намеренно решил сломать тому жизнь, что Сережа был не виноват в том, за что его посадили. Хотя, кого Олег обманывает. Даже зная всю правду изначально, он бы, наверняка, поступил так же. Может, из-за той треклятой влюбленности, а может — из чувства вины перед брошенным им когда-то давно Сережей. Ну, или из всего этого сразу. Ему казалось, что именно он в ответе за то, что произошло с тем потом. Ведь именно Олег оставил его на первом курсе. Будь Волков рядом, кто знает, вдруг все повернуло бы в другое русло? У Серого с детства были проблемы с социализацией. Возможно, поэтому тот так сильно держался за свои книжки. И за Олега. Ведь за все эти годы Волков так и остался для того единственным и лучшим другом — больше Сереже было рассчитывать не на кого. А Олег и рад был за тем и в огонь, и в воду. Думал раньше, что только Серый профессионально умеет наломать дров, но спецом по дровам оказался сам Олег. И где он сейчас? Снова его бросил, но… Они поднялись в VIP-зону. Алтан опустился в мягкое кресло. За низкими стеклянными перегородками копошился, мигая, танцпол, сверху музыка не била по ушам так сильно — можно разговаривать и пить, не опасаясь за барабанные перепонки. К Дагбаеву склонился мужчина в форме — судя по бейджику, один из менеджеров «Черепахи». Алтан какое-то время слушал его, затем кратко ответил и небрежно махнул кистью левой руки. «Уходи». Перед этим они побывали в местном, как тот выразился «закулисье», Дагбаев исполнил свою угрозу и попросил нервно потеющего директора показать ему какие-то отчетные бумаги. Как ни странно, оказался доволен, набрал кому-то, видимо, ответственному за закупки, зачитал актуальные данные и попросил провести ревизию. Они провели там еще минут пятнадцать и вернулись в зал. — Это же не твои обязанности, да? — Олег остановился и осмотрелся. Как он и думал, людей немного, но, судя по всему, Алтана это вполне устраивало. Тот поднял на него взгляд и указал на кресло рядом: — Не надо работать громоотводом, — он осекся, видимо недовольный формулировкой, и отвернулся, наблюдая за залом. Пауза стала неловкой. Волков сел и уперся локтями в колени. Танцпол находился в центре, от него в разные стороны расходились разноуровневые платформы, к каким-то из них вели лестницы, к каким-то пологие, покрытые темным ковролином склоны. Много открытого пространства и много точек наблюдения. Профдеформация не играла на руку отдыху, но не расслабляться же он сюда пришел. Особенно после таких преамбул. За перегородками, насколько видно сквозь мерцающий свет, расставлены кожаные диванчики со спинками и без, многоместные и рассчитанные на одного-двух человек, между ними невысокие столики, на каждом из которых лежит небольшой электронный терминал для заказа — такой же стильный, как и весь антураж в целом. Внизу — обхватившая по периметру открытый зигзагообразный бар стойка. Судя по меню, основной ассортимент — морепродукты и, по стандарту, пицца. Для тех, кого от морских гадов тошнит. А морские гады, видимо, для тех, кого тошнит от пиццы. — Нравится? — Алтан сдержанно, но все-таки светился гордостью. — Никогда не любил клубы, — Олег усмехнулся, и тот несколько сник, пусть и старался этого не показывать, — но здесь приятная атмосфера. Мне нравится. Дагбаев коротко закатил глаза. Попался. Перед ними опустили на специальный порожек кальян, поворошили угли. Когда официант отошел, Алтан столкнулся с Олегом взглядом: — Я же сказал, что собрался отдыхать, — флегматично подметил он и повел плечами. — Тебя не очень хорошо слышно, пододвинься ближе, — вроде и бросил непринужденно, но немного нервно. Волков на долю секунды приподняли брови, но послушался. — К тому же я не хочу перекрикиваться. Тут тише, но все еще стоит гул. — Если что-то случится, — начал Олег. От Алтана приятно пахло, чем-то таким знакомым с детства. Возникли странные ассоциации с церковью и ладаном. Так странно. — тебе не жалко… ставить под угрозу людей? Он удивленно взглянул на Волкова. Они сидели ближе, чем обычно. Когда Дагбаев говорил, его дыхание едва ощутимо щекотало Олегу кожу. — Тебя, действительно, это беспокоит? — Алтан затянулся и выдохнул пар вверх. Облачко молнией пронзили отблески светомузыки. Казалось, все вокруг низко пульсирует и дышит. И подрагивающие лучи прожектора, и пар, наполненный гудящим вибрирующим светом. А сам Дагбаев в этом всем - какая-то мистическая темная фигура. Притягательная и пугающая, словно приманивающее путников существо, явившее из страшной сказки. — Или не можешь найти подходящую тему для разговора? — обрамляющие точеное лицо прямые пряди слегка покачнулись, когда Дагбаев склонил голову набок. Губы слегка приоткрыты, во взгляде что-то такое вызывающее. Смотрит внимательно, но с насмешкой так. Хитро. — И то, и другое, — честно ответил Олег. — Человека с оружием сюда не пустят, но, если кто-то решит прорваться… — То внизу вооруженная до зубов охрана? — Верно. Хоть это и не гарант. В нашем деле ничего не гарант. Остается рассчитывать на удачу. Возможно, то, что мы делаем сейчас, поможет нам оценить положение в общих чертах. Взвесить риски, знаешь... в полевых условиях, как любит говорить Вадим. Убийство в «Лилиях» явно было спланировано. Такие вещи спонтанно не происходят. Причем спланировано не сбежавшим из «Махаона» Абрамом. Он типичный исполнитель-неудачник. Олег утвердительно прикрыл глаза. Логично. Он тоже своего рода исполнитель-неудачник. — Если за тем стоял кто-то еще — а сомневаться в существовании этого «кого-то» в нынешней обстановке не представляется возможным, — продолжил Алтан, — значит, скорее всего, именно наш «кто-то» всю эту резню и закрутил. Причем выглядит так, что на таких делах наш аноним собаку съел, ему явно не впервой что-то такое проворачивать. Иначе объяснить сбой в камерах видеонаблюдения у меня не выходит. Слишком уж много удачных совпадений для спонтанного действа, — Алтан откинулся на спинку, затянулся, выдохнул еще одно пульсирующее облако и как бы невзначай окинул взглядом зал. — А в совпадения я не верю. Тем более, если в них участвуют такие значимые фигуры как «Махаон», — он поджал губы, — пусть пока и косвенно. Если тот парень был одним из разбежавшихся пациентов, то, готов поспорить, что после побега он стал обычной жертвой манипуляций. — Нехорошо, — проговорил Олег. В голову лезут разные мысли, но какие-то абсурдные и нелепые. Не стоит бежать впереди паровоза и делать поспешных выводов. — То есть мы здесь ждем развития событий? — В каком-то смысле, да. Если что-то и произойдет, то в подобном месте, судя по изобретательности заказчика, кем бы он не был. Компания «Либер патер», чьи представители тогда были жестоко убиты во время утверждения сделки, не является влиятельной в пределах Питера. За сотрудничество с ней около года лениво борются несколько небольших организаций, но без каких-то особых ухищрений и уж тем более без агрессии — альтернатив немного, но они есть, — Алтан откинул волосы за плечо, его-то явно имеющиеся альтернативы не устраивали. — К тому же ничто не обязывает поставщиков работать с одной конкретной сетью. Это все-таки продажники. Их интересует прибыль, нас — товар. Устраивать покушение на них никому не выгодно и странно. — Но, как выяснилось, все-таки выгодно, — подметил Волков, и Дагбаев покачал головой. Видимо, частью сознания он все еще находился в отрицании произошедшего. — Если кому-то, предположим, выгодно тебя убрать, то почему бы этого не сделать в более… незащищенном положении? Алтан насмешливо взглянул на Олега, хитро прищурившись. Лицо остается бесстрастным, но все читается по глазам. — Это в каком, например? — понизил голос он. Волков снова уловил в его словах какой-то подтекст, и мысленно порадовался, что рядом с ними нет Вадима. Тот бы, как пить дать, его озвучил и посмаковал. Лучше бы Олег этих двоих тогда не спалил, меньше знаешь — крепче спишь. — Например, на улице? — Мы можем только додумывать. Я не провидец, как бы этого ни хотелось. Но от пули меня, действительно, не защитит никакая броня… — Алтан закинул ногу на ногу и поджал губы, окинув Волкова изучающим взглядом, явно колеблясь, но заговорил снова: — У тебя ведь такой голос после пулевых? Осознает или нет, что проехался по больному? Что ответить? Остается только разглядывать слабо подсвеченные ультрафиолетом светлые линии на полу. Повисла тишина. Захотелось курить. — Если кто-то объявится, я ставлю цель взять его живым, — Дагбаев тактично сменил тему. — Возражения? — Я тебя понял, но будем надеяться, что… Сквозь урчание музыки раздался громкий звон стекла. Судя по всему, кто-то уронил поднос. Олег быстро подошел к перегородке. Внизу толкотня и гомон, на шум пробирается охрана. Какой-то конфликт? — Видишь что-нибудь? — Алтан поднялся, но не рискнул приблизиться, лишь повысил голос. Со всех ниш поглазеть на толкотню повыползали люди. Веселятся. Ну, драка и драка — что с того. Но что-то там внизу было не в порядке. — Не уверен, — Олег машинально потянулся к кобуре, Дагбаев, все-таки сделал шаг вперед и удержал его за рукав. — Если подстрелишь человека, просто устроившего пьяную драку… — он проговорил это тихо, рядом с ними за соседними столиками тревожно переговаривались люди. В полутьме в вип-зале пушку не особо-то и видно, но размахивать оружием без острой необходимости, действительно, не стоит. — Надеюсь, ты не собираешься палить в толпу? — Не переживай — я никогда не палю без разбора, — шум не стихал, и Волкову это не нравилось. В толкотне танцпола просто устроить давку, особенно когда начинают появляться любопытные. Музыка добит по ушам. Туц-туц-туц. Местные вышибалы понемногу разгоняют людей, те отходят за столики. Уборщик, судя по лакуне в толпе и блеску стекла, осторожно собирает осколки. Обошлось? В толкотне снова происходит какой-то всплеск — кто-то вскрикивает, и нескольких гостей подозрительно легко отшвыривает в сторону, с оглушительным звоном осыпается высокое — метра под три — зеркало, и вот теперь Олег выхватывает пистолет уже всерьез. — Ну что? Совпадение? — голос Алтана едва слышен. На танцполе в расширяющемся круге людей стоит женщина. Красное платье, глубокое декольте. Стоит как-то неестественно, пошатываясь. Но свет мигает — различить сложно. Хватается за грудь, словно задыхаясь. Пауза. Она делает шаг в сторону, несколько человек шарахаются, кто-то спотыкается. Обо что? Свет на мгновение загорается ярче — на полу лежит охранник, из-под головы растекается что-то темное. Так вот, обо что. Это ведь из его руки выпал пистолет. Вон он — черный силуэт на ярко-красном квадрате подсветки… Женщина падает на колени, словно подкошенная, хватает пистолет. Как же быстро она двигается. Ее голова рывком поворачивается в их сторону. Какую-то десятую долю секунды она смотрит ему прямо в глаза. Стекло под поручнем взрывается, рядом знакомо свистит, и Волков отступает назад. Алтан отшатнулся. Человек, замешкавшийся за их спинами, свалился, с грохотом свалившись на их столик и сбивая кальян. Пуля. Поднялся визг. Музыка стала тише. Олег лишь на долю секунды отвлекся и снова оглядел танцпол. Женщины внизу уже нет. Танцпол пустой. И где она теперь? — Выход за занавесью, — координирует уверенный голос менеджера сзади. Дагбаев спасаться не стремится. Замер рядом с Олегом чуть поодаль, даже дыхание затаил. — Куда она исчезла? — срывается с губ само собой. Внизу снова что-то бьется. Выстрел. Еще один. Третий. Четвертый. Кто-то вздыхает… как же знаком Волкову этот вздох. Обычно так стонут от попадания в живот. — Что за «она»? — Алтан напряженно вглядывается в толкотню, но явно никого не видит. Страх старается не показывать, но голос едва заметно подрагивает. Поток людей становится не таким плотным — мельчает, как речка во время засухи. — У женщины пистолет, лучше уходить, мы можем не выйти, — Олег потихоньку теснит Дагбаева назад. — Давай ты не будешь геройствовать. Пошли. Они здесь как на ладони. Позиция не выгодная со всех сторон, но здесь хотя бы точно нет «ее». Между столов внизу мелькнул темный силуэт. Если случайно выстрелить в посетителя, то будет ой как плохо, но Олег целится, и… По всему зданию резко выключается свет. Музыка обрывается. Волков никогда не думал о том, что тишина может быть такой оглушающей. Людей, судя по всему, вывели. Мертвая тишина. Мертвая. Может, «она» тоже ушла? Со всеми. Плохо. Такое не должно обитать в городе. — Доволен? Все. На выход, — шепнул Олег. резервное освещение загоралось, казалось, до преступного медленно и слабо — по периметру зала, стрелочками указывая в направлении запасных выходов. Волков подтолкнул Алтана в сторону ближайшего. Через него эвакуировали людей с их этажа. Внизу кто-то ходил — несколько человек. Неуверенно так. Двое? Может, охрана. Тихо переговаривались, свет от фонариков нервозно блуждал по стенам, но не доставал до верхних залов. За спиной скрежетнул широкий поручень и послышался выдох. — Закрыто, — голос Дагбаева не выражал никаких эмоций. — Дверь закрыта, — ни страха, ни удивления. Он просто констатировал факт. Засветился экран телефона, но яркость резко убавилась. Не хочет лишний раз привлекать внимание светом. — Вадим, проверь выход три. «Капкан» сработал по ошибке. — Вад здесь? — Все это время был, — шикнул Алтан, снова наваливаясь на дверь, но уже без особого энтузиазма. Все вопросы — потом. — Они сейчас проверяют телефоны у эвакуировавшегося персонала… Бах. Бах. Бессвязная ругань снизу, какой-то мужик, судя по звуку, наваливается на дверь на первом этаже, но та не поддается. Подстрелили своего? — Что с дверьми? — Олег напряженно всматривался в темноту. Как в детстве. В каждом сгустке темноты мерещится нечто страшное и готовое тебя сожрать. — Кто-то активировал запорные механизмы, — сухо ответил Дагбаев, быстрыми привычными движениями заплетая волосы в толстую косу. — Они не срабатывают сами. — На кой здесь вообще нужны запорные механизмы? Это же аварийные выходы, — что за звук у стены? Показалось. Образ женщины не идет из головы, надо быть осторожнее. Олег видел в своей жизни много странных и жутких вещей, но это… то резкое надломленное движение с которым она схватилась за пистолет. Словно не она управляла рукой, а рука — ею. — Обсудим это позже… Они синхронно пригнулись, когда громыхнул выстрел. Лампочка аварийного выхода над их головами разлетелась вдребезги. Олег опрокинул стол и рывком затащил Алтана за него. Тот тихо матернулся, но сопротивляться или высовываться не стал. Волков осторожно выглянул. Темнота. Но он успел заметить вспышку — стреляли с лестницы. И чудом не попали. Снова. Траектория прекрасная, место простреливается лучше некуда, но пуля лишь просвистела рядом с его головой. — Живым. Мне он нужен живым, — едва слышно зашептал Дагбаев. — Если мы его убьем, то все будет зря. Скрипнуло стекло. Звук близкий. Кто-то идет вдоль перегородки. Да, точно. Ведь от первой пули стекло разлетелось в сторону вип-зоны. Шаг шаркающий, неровный, осколки ударяются друг о друга. На них бы тоже не напороться в такой-то темноте. А то будет еще веселее. Особенно, если сделать это лицом. Шаг-шорх. Шаг-шорх… Алтан весь подобрался, сидит, пригнувшись, на одном колене, в любой момент готов сорваться с места. Олег и забыть успел о том, что тот вполне способен за себя постоять. Но выходить против огнестрела в руках у какой-то слетевшей с катушек психопатки без оружия — это тебе не спарринг с Чумным Доктором. Для Олега такое было делом относительно привычным, но не в кромешной темноте. К тому же он тут не сам за себя, ему тоже надо думать головой, а не жопой. Вот она. Тень перекрыла слабо светящиеся указатели с противоположных стен. Волков решил не терять время. Приподняться, прицелиться, спустить курок. Бах. — В плечо, — подметил Алтан, но древесина над его головой тут же разлетелась в щепки, и он снова пригнулся, резко выдохнув. Олег в темноте практически не видел его лица, однако даже так было заметно, что тот разозлился. Еще два беспорядочных выстрела. В столешницу и стену. Похоже, «она» видит их в темноте. А вот они «ее» — нет. Ведь Волков целилися в грудную клетку. Но «она» рванулась вперед так внезапно. «Она» не чувствует боли? Ведь слышал же, звук… Ведь «ее» отбросило назад. Что-то упало на пол — тело? Свалилась замертво или просто не удержалась на ногах? Снова бряцнуло стекло. Звук такой, словно труп по осколкам тащат. Но шагов не слышно. По спине пробежал холодок. Вот теперь и Алтан, судя по всему, растерялся. С людьми все просто, но это — что? Вот и правда — пугает не вооруженный до зубов враг, пугает неизвестность. Шорох совсем близко. Соберись. Алтан слегка перемещается назад. Экран его телефона беззвучно загорается под пиджаком. Звонят. А что толку звонить, если они тут заперты? Что-то прижимается к столешнице с другой стороны. Сверху — над их баррикадой — появляется светлая макушка. Затем глаза. Едва Волков спускает курок, «она» снова пропадает из вида. Олег с силой отшвыривает ногами стол. «Ее» отбрасывает вместе с тем к перегородке. Если свалится на первый этаж — снова потеряется из вида. Вокруг них сплошное открытое пространство. Так и знал, что ничего хорошего от него не ждать… Под столом до подозрительного тихо. Что-то скребется. Сзади какой-то шорох. Не время оглядываться, нужно подойти ближе и выстрелить в упор — поставить точку. Но стрелять в девушку? Ей же лет двадцать пять, если не меньше… Тонкая рука высовывается из-под столешницы, затем — вторая, но кособоко и еще более неестественно. Карабкается. Ползет, сволочь, аж ногтями оставляя на полу царапины. Олег прицеливается в голову. Женщина, напоминая сломанную марионетку, дергается рывком вперед, вторая рука не двигается. Пистолета нет. Выпал? Ну и слава богам. Алтан подошел ближе и опустился на корточки, явно пытаясь что-то разглядеть. Ты еще к ней в рот загляни. Женщина бросается на него, но падает, словно замертво. Дагбаев прижимает что-то к ее шее и быстро убирает, резко отодвигаясь подальше. — Да будет свет, — он измученно прикрывает лицо ладонью, другой рукой протягивая что-то Олегу. Шокер. Тот молча берет его в руки. — Убери пистолет, — Алтана и самого потряхивает, но держится он неплохо. Снова оживает экран его телефона. — У тебя нет ощущения, что начался зомби-апокалипсис? — Волков осторожно опирается о перегородку, глядя вниз — в зев пустоты. — У меня есть ощущение, что над нами издеваются, — Алтан убирает с лица волосы, медленно, но глубоко вдыхает и принимает звонок. *** Лера остановилась во дворе и молча окинула взглядом улицу из-под капюшона. Жилые похожие один на другой кварталы старого Петергофа неожиданно закончились. Здесь за железной дорогой начинались частники. Погода была мерзкая. Моросил противный мелкий дождь, а холодный ветер нес его прямо в лицо. Какой же гадкой стала погода вечером. И как же было хорошо сегодня утром. Настолько же хорошо, насколько плохо сейчас. А вот и нужный дом. Макарова в нерешительности замерла. И как ей без ключей-то быть? «Я не мог связаться с тобой раньше, я все объясню. Обстоятельства требовали…» Она зажмурилась. И за что ей все это? Сама же в итоге и согласилась. «Нужно было перестраховаться. Мне пришлось скрыться. На время», — сказал он. Голос непривычно растерянный и… расстроенный? «Где вы были?» «Мы?» Лера надавила на ручку, и дверь подалась. Она удивленно замерла. Действительно, открыто. Не соврал. «Вы. А кто ж еще?» Она осторожно прошла в дом. Чистая, но пахнущая стариной прихожая, коврик, коридор ведет в большую комнату. Такая же планировка была у бабушки на даче… и даже крючки эти для одежды. Лера выдохнула. Бабушки не стало уже давно, а какие-то одиноко брошенные домики законсервировали нечто такое — особенное, — оставшееся от той эпохи. «Может, лучше сразу сообщить в полицию?» «Думаешь, там все такие святые, как Игорь Гром? Если найти достаточное количество улик, то они не отвертятся.» «Ну не все же…» «Лера, я слежу за каждым их шагом, если мы не найдем ничего весомого, твои подвиги окажутся бессмысленны. Ты просто воюешь с комарами на болоте. По документам его дом не найти, только косвенно через родственников. Я просто надеюсь, что на него еще не вышли.» Дом, действительно, выглядит нетронутым. Полки… буфетный шкаф. Стопка бумаг, фотоальбомы. Ничего интересного. Старое свидетельство о рождении — потрепанная сложенная несколько раз бумажка. «Если увидишь что-то странное в аптечке — забирай, все раскладывай по местам, никакого бардака, и, умоляю, работай в перчатках. Если найдешь медкарту, то мы в плюсе, но медкарты сейчас никто в стеллажах уже не хранит.» «То есть, ты не нашел ничего в системах?» «Думаешь, «Махаон» вел электронные карты?» «Что за привычка отвечать вопросом на вопрос…» Так. Аптечка на кухне, на подоконнике. Темно, но свет включать нельзя — боком выйдет. Парацетамол, ламотриджин, уголь… Море, море таблеток. Корвалол. Валидол. А там — что-то мятное от кашля, пахнущее как лежалая несколько лет в кармане ментоловая конфета. На всех флакончиках маркировки. Блистеры стандартные от местных фармацевтических монополистов. «Что вообще можно считать странностью в аптечке?» — спросила она тогда. «Лерочка, ты доктор, тебе должно быть виднее. Я выполняю свою работу, ты — свою.» Она за месяц успела забыть о том, как же сильно ее раздражает Разумовский. «Ты можешь иметь в виду что-то конкретное, я не читаю мысли.» «Нетипичная упаковка — бумажная, например, или пакет.» Ничего необычного. Аптечка как аптечка. Лера сложила все обратно и аккуратно поставила на подоконник. Ее взгляд притянула стопка газет, затолканных между стеной и шкафчиком. Что-то же тут должно быть? Или просто из года в год запихивали газеты? Если так, то давно. Ближайшая так вообще датирована пятнадцатым. Торчит какой-то уголок, аж заправить обратно хочется, чтобы глаз не мозолил… Макарова покопалась в газетах, уже вообще не надеясь найти черную кошку в темной комнате, но наткнулась на папку. Тонкую, картонную. Формата А4. Какие-то документы и письма. В шапке указан полис, номер паспорта… Лера выдохнула и, чувствуя себя взломщиком со стажем, засунула находку в рюкзак. Из головы все не шел их недавний телефонный разговор. «…Если мы не начнем действовать сейчас, то потом будет поздно. Судя по тому, что мне удалось узнать, внимание общественности снова хотят сместить на Чумного Доктора. Пока вы будете разыгрывать эту шекспировскую трагедию, город будет рвать на части. Мне нет никакого дела до Санкт-Петербурга, но наши сферы интересов пересекаются именно здесь.» «Ты мне можешь по-человечески, прямо сказать, где Олег?» «Ты, действительно, его не видела? Мне жаль.» «Он жив?» «Да, но, — Сергей вздохнул, — но, судя по тому, что я узнал, это он сдал меня Дагбаевым. Мне пришлось скрываться.» «Он не мог, это же…» «Это же он? Я тоже так думал, но, видимо, у всего есть свои пределы. Ты их, судя по тому, что еще жива, пока не интересуешь. Лера… ты не обязана мне помогать, но мне больше не к кому обратиться.» Что еще есть в этом проклятом доме? Погреб. А вот и дверь. Открылась та с противным низким скрипом, будто в юности очень любила оперу. Да тебя вся улица уже услышала, уймись. Вдали какой-то шорох. Еще и крысы. Восхитительно… Не успела Лера сделать и пары шагов, как услышала до омерзения знакомый щелчок. — Руки за голову.