Божественная сова

      И вот, февраль подходит к концу. На улице уже не так холодно, как было в начале месяца. Прошло три недели с принятия хозяйки Крара в ряды Армии Фортуны. Я постоянно забываю ее имя. Впрочем, для меня ее имя не так уж и важно. В конце концов, лично я контактирую только с Краром. У него просто поразительная и длинная история жизни, отрывки из которой я с удовольствием слушаю каждую нашу встречу.       Крар оказался фамильяром-хранителем воспоминания Николя Фламеля. Восхитительный ворон изначально был подопытным животным самого алхимика. Но испробовав много разных алхимических настоек, содержащих в себе кровь Фламеля, Крар невольно стал его фамильяром. А после создания философского камня, Николя поместил воспоминание о процессе создания в Крара, связав его жизнь с сосудом воспоминания. Пока этот сосуд существует, Крар не умрет. И именно Крар переходит из рук старого наследника воспоминаний в руки нового. Бедняга столько всего пережил за шесть сотен лет. Особенно после смерти Николя. Крар много рассказывал нам о жизни Перенелль и Николя. Они были так счастливы вместе. Особенно, когда у них появился сын. Именно этот мальчик стал первым наследником. Крар плакал, когда рассказывал нам о его смерти. Он вообще эмоциональный.       Слушая его рассказы о Перенелль, я снова погружаюсь в рассуждения. Но теперь в моей голове возникает новый вопрос: А почему я просто не могу ее убить? Конечно, Гарри мой хозяин. И я безмерно верна ему, но ведь я могу сделать что-то и без него. Также, как я делаю на охоту, я могу убить мадемуазель. Разве плохо будет, если угроза для жизни моего хозяина исчезнет также неожиданно, как и появилась? Что плохого в убийстве этой женщины? Она похитила профессора Северуса и Гарри. И с каким мотивом?! Чтобы сначала заставить Гарри страдать морально, пытая Северуса у него на глазах, а потом заставить испытывать невыносимую боль в течении нескольких часов бесчеловечного ритуала! Нормальный человек не сделает такого! Она заслужила смерть уже за то, что посмела иметь виды на моего Хозяина в качестве жертвы. И вроде бы это очевидно. Я сама ответила на свой вопрос, но смотря на Гарри, счастливо нежащегося в объятиях профессора каждый вечер… Я снова думаю. Должна ли я убить? Разве не благодаря всему этому бардаку эти двое сейчас могут спокойно обниматься, целоваться и шептать друг другу признания в любви? Если бы все было спокойно, они бы наверно еще года три или четыре ходили вокруг да около, используя меня, как предлог для общения.       Ха, как же тяжело иногда быть разумной. Была бы я обычной совой, как мои братья, сидела бы сейчас в совятне, бездельничала, слушала сплетни соседей о чудих хозяевах и летала бы на охоту раз в пару дней. И то — чтобы развеяться, а не чтобы насытиться. Но я божественная сова единственного в этом мире человека, которого нормальным даже ненормальные не назовут. — Вита, о чем так сильно задумалась, милая? — Мой любимый хозяин ласково прошелся пальцами по моему оперению. Не могу же я рассказать ему о своих мыслях. Или могу? — «Должна ли я убить, хозяин?» — Я неуверенно поднимаю взгляд на него и на профессора Северуса. Быть миниатюрной порой так неудобно. В натуральную величину мне невозможно быть рядом с Гарри постоянно. Но именно сейчас я очень жалею, что я уменьшилась. Испуганные глаза обоих моих собеседников смотрят на меня сверху вниз. И я чувствую всю свою ничтожность. Тоже мне, всемогущее создание. Бесполезная птица с ватой вместо мозгов.       Наверно я и дальше бы продолжила уничтожать собственную самооценку, если бы четыре теплые ладони не подхватили меня и не усадили на диван. Прямо между обладателями этих самых ладоней. Профессор, едва улыбаясь, шептал что-то на ушко Гарри, а тот прикрывал кулачком рот и хихикал, смотря прямо на меня. Мне даже как-то обидно стало. Я не выдержала и каркнула на них. Меня Крар научил. Грозно так! Но только их это ничуть не испугало. Они лишь посмеялись. — Глупенькая Вита, что за странные мысли приходят тебе в голову? — Гарри снова поднял меня на руки и поцеловал в макушку. А затем и вовсе потерся о меня щекой. Обычно к нему ластилась я, а не наоборот. — Зачем тебе пачкаться и убивать кого-то, кроме своих любимых мышек? — «Но, хозяин, эта женщина. Она же.» — Я совершенно не знала, что сказать. Какой довод привести, чтобы узнать ответ? Даже расплакаться захотелось. Но огромная ладонь профессора отняла меня из рук Гарри. Он прижал меня к своей груди. И я внезапно осознала, что меня впервые обнимает не Гарри. А другой человек, почти такой же близкий и любимый, как мой хозяин. Я чувствовала… Нет, я слышала, как бьется его сердце. — Слышишь его, Вита? — Я неосознанно кивнула. — Это сердце человека, которого ты спасла от смерти. Мы с Гарри вместе только благодаря тебе. Не появись ты тогда в особняке, я бы просто умер, потеряв слишком много крови. Но ты появилась, и я выжил. И мы вместе спасли твоего хозяина. — «Зачем вы говорите мне это? Я же была там.» — Я подняла голову. И мои зрачки внезапно расширились. Я впервые увидела, как профессор по-настоящему улыбается. Гарри положил голову ему на плечо, они обнимались и оба с мягкой улыбкой смотрели на меня. — Потому, что хотим дать тебе понять только одно. Тебе не надо убивать, чтобы кого-то спасти. Ты стала божественной совой Гарри Поттера. Спасителя магического мира. Он выбирался из передряг и похуже, чем просто преследование сумасшедшей ведьмы. Ни она первая, ни она последняя. — Северус поцеловал Гарри в лоб и снова посмотрел на меня. — Ты не должна убивать, если не хочешь этого сама.       Я опустила голову. Не хотела, чтобы они видели мои глаза. Я просто сова, я не умею плакать. Но я все еще умею передавать эмоции с помощью глаз. И сейчас я была невероятно тронута. Должна ли убить? Нет, не должна. Возможно есть и правда другой способ спасти…