1
«Магазин музыкальных инструментов дяди Норма» находился в относительном центре города Кроули, куда Мёрдок выбирался крайне редко. Он жил на окраине близ кладбища, где работал. Виннебаго стоял чуть ли не у самых ворот мрачного места, пропитанного запахом смерти, сырости и разложения. Мёрдоку нравились тишина и спокойствие, которые царили на кладбище и изредка прерывались плачем скорбящих людей по покойникам. Никкалс часто наблюдал данное явление. Засыпая гроб землёй, он слышал плач и завывание, которые вызывали в его маленькой чёрной душе одно недоумение. Он не видел смысла в скорби, да и не понимал, какого это любить человека, чтобы так убиваться по нему, после его смерти. В любом случае, это совсем не имеет значения, когда ты выжимаешь последние силы из дряхлой Опель Астры, которую угнал буквально на днях. Мёрдок гнал под двести километров в час, обгоняя одну машину за другой. На этом участке дороги не было полицейских постов, что играло Никкалсу на руку. Он мог вытворять всё, что хотел до тех пор, пока не встрял на светофоре. Перед ним стоял, чуть ли не разваливаясь, какой-то драндулет прямиком из шестидесятых. Чтобы не разнести машинку к чертям, Мёрдоку пришлось вдавить педаль тормоза в самый пол. Визг шин, заглохший двигатель и ругательства сзади, — всё это донеслось до слуха Никкалса, когда Опель Астра остановилась в сантиметре от бампера стоящей впереди машины. Старикан за рулём драндулета даже и ухом не повёл, а ведь мог превратиться в лепёшку под натиском боевой чёрной Опель Астры. Заводя двигатель вновь, Мёрдок показал водиле сзади небрежный фак и сорвался с места, обгоняя старикашку и всех остальных черепах на дороге.***
Главный минус редкого пребывания в центре города — полное отсутствие осведомлённости, где и что находится. Мёрдок долго плутал по улицам города, пытаясь найти этот несчастный магазин. Ему пришлось опуститься до прошения помощи у прохожих. Правда из множества опрошенных рискнула ответить только полуслепая старушка, спутавшая Мёрдока с мальчонкой. Она даже попыталась расспросить Никкалса о том, где его родители, но Мёрдок успел быстро ретироваться по направлению к магазину. Оставив Опель Астру где-то поблизости, Мёрдок шёл вдоль витрин, вчитываясь в вывески и выискивая ту самую. Вскоре на глаза бросилась знакомая надпись. «Магазин музыкальных инструментов дяди Норма. Открыты с девяти часов утра до десяти вечера!» — Так-так-так, — пробормотал Мёрдок, щёлкнув языком. Пожёванный окурок полетел на тротуар, а Никкалс устремился к двери, откуда выходил покупатель, судя по внушительному чехлу с инструментом внутри. Задев человека плечом и получив недовольное «аккуратнее!», Мёрдок протиснулся в магазинчик, осматриваясь по сторонам. Помещение было заставлено новыми инструментами, но только некоторые из них являлись усладой для глаз мужчины. Различные гитары занимали целый стенд, который протягивался вдоль всей стены магазина. Гитары, гитары, гитары…сколько гитар! Устремляясь к интересующему стенду, в голове Мёрдока уже зрел план. Вот он со своими ребятами таранит стекло витрины, выпрыгивает из машины, хватает понравившуюся гитару и другую дребедень, скидывает всё в машину… — Привет! Ой, то есть, здравствуйте! Я могу тебе…то есть Вам?.. Вам чем-нибудь помочь? — Мёрдок вздрогнул, не заметив подошедшего консультанта. Нахмурившись, Никкалс принял свой самый отталкивающий вид. Устремив недоброжелательный взгляд на парнишу, защитная маска Мёрдока рассыпалась в прах. Чёрные глаза-впадины, синие волосы, торчащие как у того ежа из игры, в которую Мёрдок когда-то рубился в компании соседского мальчишки, худощаво вытянутое телосложение, как у инопланетянина и глупая улыбка с зияющей пустотой на месте передних зубов. — Кто ты? — невольно вырвалось у прихуевшего Мёрдока. Всё его внимание сосредоточилось на странном консультанте, и сколько бы он не искал глазами чертов бейджик, последний отсутствовал. Подобие консультанта спрятало руки за спиной, пару раз переступило с ноги на ногу, закусило бордовую губу, сильно выделяющуюся на бледном лице, и ответило: — Стюарт… Стюарт Пот, я тут работаю, — промямлил парень, добавляя. — Первый день. — Из-за выбитых зубов произношение парня было нелепым и слегка неразборчивым. Хотя чего уж тут скрывать, произношение Мёрдока было тоже достаточно странными, к тому же нередко сопровождалось странными звуками, когда мужчина был под кайфом. — Странно, — бросил Никкалс, пожав плечами и возвращаясь к рассматриванию различных моделей бас-гитар. Если в этом магазине работают такие олухи, то ограбить его не составит труда. Как два пальца обоссать! — Что? — переспросил Стюарт, приблизившись к посетителю ближе. Его руки заламывали собственные пальцы, а губы слегка подрагивали. «Ох, он к тому же и глухой, обалдеть, » — подумалось Мёрдоку, пока он ощупывал приглянувшуюся гитару. Стюарт хотел было сказать о том, что товар не стоит так яро ощупывать, но был сражён наповал едким замечанием, прозвучащим со стороны странного посетителя. — Странно, что тебя вообще на работу приняли, образина! — проговорил Никкалс более громче, да так, чтобы это услышала каждая живая душа, забредшая в магазинчик дяди Норма. Стюарт отпрянул от мужчины, спрятав руки в карманах синих джинс, висевших на его худощавых бёдрах, как половая тряпка. Мёрдок уже было подумал, что парень отвял от него насовсем, взяв на заметку какой мужчина мудак, но не тут-то было. — Это бас-гитара Gibson Flying V, модель восьмидесятых годов, но конкретно эта выпущена год назад. У этой гитары есть четыре основных расцветки, на стенде представлен «вишнёвый красный», — выложил Стюарт, как настоящий профессионал. Не хватало только высокомерно вздёрнутого носа и нахальных глаз. Вместо этого Стюарт излучал дружелюбие, продолжая глупо улыбаться. Никкалс лишь фыркнул, совершенно не впечатлённый тирадой. Несмотря на туповатый внешний вид, мальчик обладал неплохими знаниями в музыкальной сфере, да и к тому же был бесстрашным, раз уж заговорил с посетителем, от которого жутко несло сигаретным дымом и перегаром. Неплохо для первого дня на работе. Тем не менее, Мёрдок по-прежнему считал, что Стюарт тот ещё глупый образина. — Два куска, — прошептал Мёрдок поражённо, всматриваясь в ценник. Да уж, загнули цену, будто бы гитара была сплавлена из чистого золота. Ему в жизни столько не накопить! По крайней мере сейчас… Ох, с этой малышкой он бы смог зажигать целые стадионы! — Настоящее красное дерево — нынче дорогое удовольствие, — осторожно подхватил Стюарт, вновь спрятав руки за спиной. Он наконец-таки замолчал, уходя в себя. Через минуту бездумного прожигания взглядом баснословно дорогой гитары, Мёрдок услышал: — Так Вы…не собираетесь её брать? Можем посмотреть и другие модели, подешевле. — Мёрдок грустно усмехнулся наивности парня. Откуда он свалился такой дурной? Никкалс перевёл своё внимание на Стюарта, присматриваясь к нему поближе. Милую мордашку уродовали глаза, поражённые болезнью, название которой Мёрдок забыл, а возможно даже и не помнил никогда. Интересного цвета волосы торчали в разные стороны и казались грубыми, как солома. На лице играла неловкая улыбочка, дополняющая образ абсурдности. Да уж, в этом есть свой шарм. — Стю-Пот или как там тебя, разве я похож на Рокфеллера? — прозвучало слишком по-доброму для Мёрдока, чему он сам же и смутился, стараясь отвлечься на более важные дела, чем непринуждённая «беседа» с второсортным консультантом. Ему нужно было осмотреть весь магазин и вынюхать мельчайшие подробности о его функционале. Одного работника он уже взял себе на заметку. — Стю-Пот, — хихикнул Стюарт, заставляя Мёрдока застопориться на месте. Мужчина опасливо обернулся, натыкаясь на больно довольного консультанта. — Мне нравится. Люди редко когда запоминают моё имя, не говоря уже о кличках. — — Я и не такое могу придумать, — хмыкнул Мёрдок, решая потратить ещё несколько минут своего времени на Стюарта, чья личность начинала становиться всё более интересующей и интересующей. — Например, дырчатый. Как тебе кликуха «дырчатый»? У тебя глаза похожи на Марианские впадины, про зубы вообще молчу. Кажется, Никкалсу удалось сломать систему под названием «Стюарт Пот», заставляя последнего глубоко задуматься над сказанным. Мёрдок рассмеялся, махнув на парня рукой. Дьявол, раз уж дядя Норм набирает таких идиотов к себе на работу, то ограбление магазина будет плёвым делом. Возможно, Gibson Flying V более доступна, чем казалось Никкалсу минутами ранее. Пока Стюарт пытался осознать смысл сказанного минутами ранее, Мёрдок уже вовсю осматривал магазин, подмечая каждую важную деталь. Важных деталей было не очень-то и много, на самом деле. Никкалс проследил, где стоят видеокамеры, да и разочек попытался залезть в кассу. За последним, кстати, его поймал Стюарт, но почему-то даже не возмутился, просто спросив: — Что ты делаешь? — Мёрдок резко отпрянул от кассового аппарата, складывая руки на груди. Открыть адскую машинку, сжирающую всю твою наличку, не вышло. Даже фунт стерлингов стащить не удалось. — Чего тебе? — грубо бросил Мёрдок и звучал слишком хладнокровно для человека, пытавшегося взломать кассу минутой ранее. В руках Стюарта была зажата знакомая гитара, которую он притащил с собой с неизвестной целью. Никкалс помрачнел при мысли о том, что этот маленький засранец может начать насмехаться над ним, попутно маяча с желанной Gibson Flying V перед глазами. Стюарт продолжал молчать, осматриваясь по сторонам, будто бы боялся чего-то, а вернее кого-то. Он был похож на человека, сомневающегося в правильности своих действий, чем ещё больше начинал раздражать Мёрдока, обделённого терпением. — Да чего тебе надо, образина? Или ты пришёл поугарать надо мной?! — сорвался Мёрдок, надвигаясь на испугавшегося Стюарта, как буря. Занесённый кулак, искры из глаз и пронзительный возглас: — Нет! Подождите, я всего лишь хотел предложить тебе, то есть Вам, скидку! — Мёрдок замер, который раз поражённый поступками Стюарта. Скидку? Мёрдоку? — Не шутишь? — с подозрением спросил Никкалс, продолжая стоять с занесённым кулаком. Так, на всякий случай. Обхватив гитару как мягкую игрушку, Стюарт активно закивал головой, походя на болванчика, которых обычно ставят в машину. Мёрдок пару раз выдохнул, приводя себя в относительное спокойствие, на которое только был способен. Кулак разжался, опустившись Стюарту на плечо, похлопывая. — Привычка — дело такое, — усмехнулся Мёрдок, как ни в чём не бывало. Он на полном серьёзе считал, что этим высказыванием оправдал своё поведение. — Ну че там у тебя? — Стюарт сглотнул, боясь подумать о причинах, из-за которых такая привычка может возникнуть. Из-за пережитого стресса и готовности организма к избиению, Пот совсем забыл наскоро придуманный текст с предложением о пятидесятипроцентной скидке. — Эм, — начал Стюарт, обнимая гитару ещё крепче. Тяжёлая ладонь мужчины продолжала лежать на его плече и значительно ухудшала стрессовый фон парня. — В какой группе Вы играете? — Мёрдок отпрянул и сложил руки на груди, хмурясь. Так-так, ну и где же его скидка? А может быть Стюарт фанат?! Нет, бред. Узнал бы намного раньше, ведь Никкалс такая запоминающаяся фигура. Стюарт, наверное, ещё с месяц не сможет забыть такого посетителя. — «Durango 95», — буркнул Мёрдок, даже не надеясь, что Стю-Пот мог о них слышать. — Ты мне мозги не морочь. Гони свою скидку! Даже интересно, сколько ты готов сбавить для меня. — Стюарт вздохнул, отлипая от гитары. Он осмотрел её, вновь задумываясь о своём. Никкалс успел заметить, что Стюарт часто выпадает из реальности, поэтому взял дело в свои руки, выхватая музыкальный инструмент. — Кла-а-асс, — протянул Мёрдок, уверенно укладывая руку на гриф, а другую на струны. Она была не подключена, но даже так звучала потрясно. Стюарт замер, удивлённо наблюдая за мужчиной, а точнее за блеском в его гетерохромных глазах. Ему казалось, что он в жизни не видел человека счастливее Мёрдока с бас-гитарой на перевес. — Это твоя мечта? — прошептал Стюарт, продолжая наблюдать за Мёрдоком, но уже с ощутимым волнением. — Играть на гитаре? — — Чё? — запоздало спросил Никкалс, отрываясь от гитары. — А, ну, наверное. Не знаю, может быть. — Мёрдок пожал плечами, продолжая перебирать пальцами жёсткие струны. Он также оглядел помещение на наличие работающих колонок, но не найдя их, продолжил выжимать звук из гитары так. — Насчёт скидки, — начал Стюарт довольно-таки скромно, обхватив себя за плечо, поглаживая и стараясь успокоить выпрыгивающее сердце. Никкалс что-то угукнул, излучая самое настоящее счастье и умиротворение. Пот смотрел на него и думал, как много же граней было в личности этого мужчины. Грань под названием «счастливый и довольный» была самой привлекательной, а потому Стюарт уже не мог себя остановить. — Скидка в пятьдесят процентов! Тысяча фунтов стерлингов, — выпалил Стюарт, зажмуриваясь. — Что? — Мёрдок отлип от игры на гитаре, замечая какой-то шорох в задней части магазина. Кто бы это мог быть?.. Мёрдок не обращал внимания на словесный поток, исходивший от Стюарта, полностью сосредоточившись на шуме. Вскоре шорох стал приобретать отчётливые шаги, и в магазине нарисовался тучный мужчина с лысиной на башке. Дядя Норм! — Отдаёшь мне гитару со стопроцентной скидкой?! — внезапно гаркнул Никкалс, перехватывая инструмент покрепче. Красное лицо дяди Норма надвигалось, как торнадо. — Чего? — оторопело среагировал Стюарт, замечая, как Мёрдок готовится бежать. — Дьявол, какой ты добрый. Спасибо! — Мёрдок улыбнулся, оскалив свои неровные зубы с явными клыками. Стюарт попытался зацепиться за перевёрнутый крест на груди мужчины, но было поздно. Он уже стоял в дверях, подняв гитару и своеобразно салютуя ею. — Можешь записать это на счёт дяди Норма! — злорадно рассмеялся Мёрдок, убегая прочь. Стюарт только видел, как мелькнула его серая спина и засигналила проезжая машина, перед которой он выскочил. Это конец. Всё кончено. Стюарт оцепенел, пока дядя Норм что-то кричал ему прямо на ухо. Он не мог пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы броситься за вором в погоню. Как же… Как же так вышло?..2
Is it real, son, is it really real, son? Let me know it's real, son, if it's really real? Something I could feel, son, load it up and kill one, Want it raw deal, son, if it's really real?
Mindless Self Indulgence –Bring The Pain (New Wave).
«Durango 95» — это мусор, валяющийся на обочине. «Durango 95» — это перекати поле, подгоняемое ветром в безжизненной пустыне. «Durango 95» — это ничего, пустота, вакуум. Такого мнения был Мёрдок о собственной группе. Они играли в замызганных пабах, на подобии тех, в которых выпивал его отец. И слушали их люди с сальными мордами и дикими глазами, отсылающими Мёрдока обратно в детство. О своём детстве он думать не любил, как и о прошлом в целом, а потому старался обдолбаться в край перед каждым выступлением, чтобы ничего не вспомнить на следующее утро. Сегодняшнее выступление не было исключением. Они сидели в баре, чем-то напоминавшим «Корову» из фильма «Заводной апельсин», которым вдохновился Мёрдок, создавая собственную группу. Его ребята были такими же идиотами, как друзья Алекса, а ещё они обожали выпить всякой дряни, прежде чем начать творить грязные делишки. Вместо молока у них был дешёвый виски с примесью различной наркоты. Мёрдок не вдавался в подробности, что именно подсыпал ему в стакан бармен, ведь вставляло знатно, а это главное. Мёрдок сидел за стойкой, уткнувшись носом в стакан. Бурая жидкость отливала золотом, а на свету сверкала всеми цветами радуги из-за добавленного наркотика. Хотя, вполне возможно, это только у Мёрдока в глазах сверкало, а виски был совершенно нормальным. Внезапный хлопок по плечу привёл Никкалса в чувство. Он оторвал свой взгляд от стакана, переводя его на появившегося Генри. Генри улыбался во все тридцать два зуба, из-за чего руки Мёрдока чесались выбить парочку из них. — Где достал эту крошку? Неужели купил? — спросил Генри, обожавший трещать ни о чём. Он на полном серьёзе считал, что они с Мёрдоком друзья, и то что группа существует не просто так. — Купил. На неё как раз была стопроцентная скидка, — съязвил Никкалс, желая, чтобы Генри провалился сквозь землю прямо в Ад. Хотя нет, в Ад не надо, иначе они там встретятся, когда Мёрдок скопытится, и будут вариться в одном котле. Мёрдок был убеждён, что даже тогда Генри не заткнётся и будет говорить целую вечность! Генри рассмеялся, хлопая Мёрдока по плечу, отчего последний имел удачу подавиться. Пока Никкалс откашливался, Генри цепко ухватился за чужой стакан, опрокидывая в себя остатки виски. Мёрдок от проявленной наглости даже оторопел, продолжая безудержно кашлять. — Слишком много мескалина. Он у меня скатался на языке, гадость! — вынес мужчина, ворочая языком за щекой. «Грёбаный эстет, » — с какой-то гложущей обидой подумал Мёрдок, пока его стягивали с барного стула. Кажется сейчас был их выход, о чём Никкалс, естественно, позабыл. Иногда он вообще не приходил, запираясь в туалете с какой-нибудь цыпочкой. В такие моменты голос Генри поднимался на несколько октав, выкрикивая имя басиста похлеще той самый цыпочки. Запоздало ухватившись за гриф новёхонькой гитары, Мёрдок протащил её по полу, случайно царапая. — Дьявол! Отпусти меня, идиотина! — завопил Мёрдок, вырываясь из слабенькой хватки Генри. Прижав гитару поближе к себе, Никкалс стал рассматривать её и чуть ли носом по ней не водил. — Да брось, ничего с ней не произошло. Пошли! — настаивал Генри, стараясь вновь ухватиться за плечо Мёрдока, но вместо этого получил грифом гитары по лицу, пока басист поднимался с грязного пола. — Ой, я что? Задел тебя? — наигранно удивился Мёрдок, закидывая гитару за спину. — Это я случайно. — И направился на сцену.***
Они вышли на сцену с небольшой задержкой. Сальные рожи кривились от недовольства, что «клоуны» заставили ждать. Кажется, Генри кайфовал от такого внимания, чуть ли не целуясь со своим микрофоном в засос, но Мёрдок с крошкой Gibson Flying V чувствовали себя лишними здесь. Музыка давила на уши, лица пьяниц сливались в одну массу из диких глаз, Никкалс промахивался по струнам и фальшивил. Погружённый в самолюбование Генри не замечал этого, а остальные участники группы ужрались в хлам и им было не до этого. Барабанщик вообще отбивал не тот бит, начиная действовать Мёрдоку на нервы. Перед Никкалсом стояла микрофонная стойка, на которую он изредка обращал внимание, подпевая завывающему голосу Генри. И в один из таких моментов Мёрдок слышит: — Заткнись! Лучше бы сплясал! — И смех… Мёрдок замер, оглядывая зал на наличие урода, посмевшего выбросить подобное. Перед глазами всё плыло, а диких глаз стало больше. Они смотрели только на него, игнорируя выделывающегося Генри и всех остальных членов группы подавно. — Чего встал?! — вновь донеслось из зала, перекрикивая шум музыки и звонкий голос Генри. — Танцуй, маленький ублюдок! — Маленький ублюдок?.. Мёрдок попятился назад, заметив среди тёмной массы из пьяниц своего отца. — Что?.. Как… Как это возможно?.. — зашептал Мёрдок, оглядываясь на обдолбавшихся участников группы. Никто из них будто бы не замечал отца Никкалса, кричавшего громче любого среди них. — Танцуй, урод! — вновь донеслось со стороны отца, принявшегося за очередную пинту пива… …Мёрдок шёл вдоль витрин магазинов, взирая на выставленный товар с нескрываемой завистью. Сзади него плёлся отец в полусознательном состоянии. Он хрипел и постоянно отплёвывался, попутно ругаясь на громилу из паба, неплохо отпинавшего его. — Хочу гитару, вот эту! — с восхищением прошептал Никкалс, подходя к витрине чуть ли не вплотную. За стеклом красовалась новая Medalion Flying V 1971 года в красной расцветке с малиновым отливом. — У меня даже пенса нет, о чём ты, образина? — пожаловался отец, выворачивая свои дырявые карманы. Из одного неудачно выпал презерватив, приземлившись прямо в лужу. — Чёрт! От тебя одни неприятности, маленький ублюдок! Иди уже! — Мёрдок, несчастно вздохнув, побрёл дальше по направлению к их обветшалому дому… Мёрдок стиснул челюсти, из которых был готов вырваться самый настоящий крик отчаяния. Что он здесь делает?! Что этот старик забыл в Кроули?! Мёрдок надеялся, что его отец останется пережитком прошлых лет, мутной памятью, воспоминанием в конце концов! Но нет, старик сидел за одним из столов, продолжая кричать на Мёрдока, как в старые добрые времена… …– Пап, а если я заработаю на неё? — спросил Мёрдок, наблюдая за корячившимся на кухне отцом. Пахло жжёным салом. — Чё? — переспросил отец, разбивая яйцо и матерясь, когда одна из скорлупок попадает на сковороду. — На чё ты там собрался зарабатывать? — — На гитару. Ту самую, — тихо продолжил Мёрдок, гадая, в какое место получит грязной лопаточкой. — Всё ещё думаешь об этом? — удивился отец, отвлекаясь от готовки завтрака, который делал побольшей части для себя самого, нежели для сыновей. — Серьёзно? — Мёрдок кивнул, вжимая шею в плечи под тяжёлым взглядом мужчины. Отец лишь хмыкнул, возвращаясь к готовке. Он был трезв, а потому вёл себя спокойнее, чем обычно. — Ну попробуй. Ты как раз участвуешь в этом шоу, — ответил отец, а Мёрдок ему поверил. Правда поверил. — Нет, сука, заткнись! — не выдержал Мёрдок, подходя к самому краю сцены и желая вцепиться в глотку отца, чтобы из неё перестали извергаться все эти обидные и злые слова. Кажется Генри перестал петь, а барабанщик отбивать неверный бит. Всё затихло, но только не в голове Мёрдока… …Он вновь на сцене, вновь в дурацком костюме. Мёрдок скакал из стороны в сторону, желая получить всю любовь (и деньги) зрителей, смотревших на него. Все, кто видели маленького Никкалса, безудержно умилялись и готовы были сыпать деньгами в заранее приготовленную банку. Это не первое выступление Мёрдока. Мёрдок верил, что отец откладывал на его гитару. — Чувак, ты с ума сошёл?! Остановись! — кричал перепуганный Генри, привыкший к язвительному Мёрдоку, но совсем не привыкший к агрессивному Мёрдоку. — Что ты там кричал?! Повтори мне это в лицо, старый мудак! — шипел Мёрдок, сжимая в собственных руках шиворот человека, которого он принял за собственного отца. В мыслях Мёрдока отец смеялся так же, прямо как тогда… …— Пап, где мои деньги? Сколько там уже? — спросил Мёрдок, радостно вбежав в комнату. Отец в последнее время совсем раздобрел, не распуская руки, а старший брат задирал меньше обычного. Отец медленно оторвался от экрана старенького телевизора с заметной трещиной. — Ты о чём? — спросил мужчина, как ни в чём не бывало. В его руках была бутылка с пивом. За неё-то и зацепился взгляд Мёрдока, пока он пытался напомнить отцу про их уговор. — А, так ты про это! — отец рассмеялся, поднимаясь с просиженного кресла. — Пошли, покажу. — Мёрдок послушно последовал за шатающимся отцом, совершенно не подозревая какую злую шутку с ним собираются сыграть. — Да как ты мог?! Ублюдок! — кричал Генри, затягивая Мёрдока закулисы. Руки солиста тряслись, а из глаз чуть ли не текли слёзы. Так сказывался мескалин. — Отнял у меня мой час славы! Гад! Зачем ты в него вцепился?! Как я тебя ненавижу! — Мёрдок отложил гитару, потирая виски разминающими движениями. Он только что избил человека. Зал негодовал, Мёрдок даже отсюда слышал, даже сквозь визг Генри это слышал. — Да ты просто бездарь! — надрывался Генри, совершенно не замечая, как опасно заходили желваки на щеках Мёрдока. — Проблема была не в инструменте! Просто кто-то криворукий! –… …– Взгляни на себя в зеркало, — сказал отец, подводя плачущего ребёнка к зеркалу. Нет, Мердока не избили, хуже. У него отняли мечту, променяв её на очередной ящик пива. — Видишь? — спросил отец, убирая отросшую чёлку с глаз мальчика. — Ну что это? Ты хоть видел рок-звёзд, Мёрдок? Все красавцы, как на подбор. А ты? — Мёрдок продолжал плакать, закрывая лицо маленькими ладошками. Он дивился, как ещё не получил за столь длительное рыдание. — А руки? Руки ты свои видел? — продолжал вещать отец, отходя от ребёнка и начиная чем-то звенеть. — Страшные, кривые. Кто на такого, как ты посмотрит? Как с такими культяпками играть-то собрался? — Мёрдок шмыгнул носом, убирая руки от лица и всматриваясь в них. — Уродец, — бросил отец, как заключение, разбивая пустую бутылку об прикроватную тумбочку и получая своеобразную «розочку». Мёрдок резко обернулся на звук, отходя к запертой двери. Отец уже не выглядел таким спокойным. Никкалсу казалось, что папаша сошёл с ума, а от этого становилось вдвойне страшнее. Мёрдок огладил шрам, который простирался от челюсти до самого уха. Неправильно зажившие рубцы неприятно врезались в пальцы, напоминая об очередном дерьмовом воспоминании из его такого же дерьмового детства. — Толку от твоей гитары, если ты всё равно играть не можешь?! — продолжал Генри, подбадриваемый мескалином, переваривающимся в желудке. — Урод! Какой же ты урод! — — Заткнись, — внезапно озвучил Мёрдок совершенно безэмоциональным голосом. Затишье перед бурей. — Урод! Эгоистичный! Бездарный! — продолжал Генри, думая, что он в несколько раз лучше и сильнее Мёрдока, забившегося в угол и «слишком вежливо умолявшего его заткнуться». — Заткнись! — повторил Мёрдок, резко обернувшись. Генри продолжал извергать из себя всё новые и новые оскорбления. В глазах Никкалса сильно двоилось, а потому он с лёгкостью смог представить своего отца на месте злого Генри. — Заткнись! Заткнись! Заткнись! — Внезапно костлявая рука Мёрдока вцепилась Генри в челюсть, буквально заставляя замолчать. Хруст. Генри отскочил на пол, держась за разбитый нос, который сильно приложили об колено. В голове шумело, а из глаз брызнули слёзы. Он ощущал адскую боль, Мёрдок по себе знал какого это, когда тебе ломают нос. — П-подожди! Я всё понял! — заскулил Генри, которого схватили за волосы, оттаскивая подальше от красных занавесок, таких же красных, как кровь на лице солиста. — Нет! — Ещё один хруст. Мёрдок со всей силы пнул Генри своим остроносым ботинком под рёбра, ломая пару из них. Солист продолжал о чём-то плакаться, умоляя Никкалса остановиться, но его не слушали… …Ведь Мёрдок видел совсем иное. Генри истекал кровью, пока Мёрдок куда-то отходил. Солист молился всем подряд, желая, чтобы его отсюда забрали. Он кричал и звал на помощь, но его будто бы не слышали. Сломав микрофонную стойку, Мёрдок притянул к себе металлическую палку и посмотрел на Генри, улыбаясь во все клыкастые зубы. Удар за ударом посыпался на рыдающего Генри. Удар, удар, удар… Мёрдок бил до тех пор, пока кто-то не вырвал остатки микрофонной стойки из его рук. Никкалс обернулся, чтобы увидеть взволнованное лицо барабанщика. — Чел, он же…он же полуживой, — просипел барабанщик, опускаясь перед тихо плачущим Генри на одно колено… — Пиздец, ты его убил! — заверещал Ганнибал, замечая окровавленное нечто, бывшее его братом. Он не мог понять, дышит Мёрдок или нет. — Что он тебе сделал, блин?! — Сукин сын испортил всё шоу и выставил меня на посмешище, — проговорил отец, поднимаясь с окровавленного пола гостиной. — Доживёт до утра, может быть. Лопата там. Подохнет — ты знаешь что делать. Мне надо покурить. — Когда отец ушёл, Ганнибал бросился на кухню за аптечкой, надеясь, что хоть чем-то сможет помочь своему брату. Мёрдока будто бы окатили ведром с холодной водой, когда он увидел, как Генри откашливал алую кровь, а барабанщик придерживал его побитое тело. Никкалс зашатался, отходя от кровавого месива. Что же он натворил? Мёрдок отвернулся, истерично хлопая себя по карманам, пока не нашёл тот самый, с сигаретами. Нужно было закурить, срочно, и успокоить расшатанные нервы. Воображение продолжало подкидывать ужасные картины, имевшие место быть в его детстве. «Ты совсем, как твой отец, » — журчало нутро, противно улыбаясь и облизываясь. — Группы больше нет, — объявил Мёрдок, смотря в одну точку и слушая голос в своей голове. «Неудачник, » — продолжало шептать нутро, обвивая горло своими цепкими лапами и сдавливая. Мёрдок почувствовал комок, подступающий к горлу. Ему было противно от самого себя. Хотелось блевать…и бухать.