All of which makes me anxious At times unbearably so
Gorillaz — Double Bass.
***
16 августа 1997 года, сразу же после кражи. Стюарт сидел в подсобном помещении «магазина Дяди Норма», боясь пошевелиться. Он прислушивался к диалогу между его отцом и дядей Нормом. Точнее, это действие походило на монолог со стороны владельца магазина, сыпавшего бранью и криками. — Ты хоть представляешь, какой это удар по моему бизнесу?! Я и так на мели, Дэвид! — кричал в трубку красного телефона такой же красный от ярости дядя Норм. Стюарт наблюдал за всем этим сквозь небольшую щёлочку между дверью и дверным косяком. Мужчина расшагивал из стороны в сторону, насколько ему позволяла длина телефонного провода. Стюарт ощущал ужасный вес ответственности и вины. Он обливался холодным потом и начинал ощущать дискомфортные приливы головной боли, которая возникала у него намного чаще, чем у обычных здоровых людей. — Что? С ним? О, ну с ним-то конечно всё в порядке! Можешь не переживать, Дэвид. Твой сынулька сидит и в ус не дует! — не унимался дядя Норм. Рядом с ним стоял один из его помощников. Стюарт не успел познакомиться с единственным консультантом в этом магазине, но последний выглядел вполне внушительно, обладая высоким ростом и хмурой гримасой. Признаться, Стюарт опасался консультанта-здоровяка, желая запереться в этой подсобке до тех пор, пока сюда не приедет его отец. — Угу. Да, Дэвид, ты просто обязан приехать сию минуту! — дядя Норм резко остановился на месте. Видимо разговор был завершён. В голове Стюарта тревожно пробили воображаемые колокола. Пришёл час расплаты. Стюарт отскочил к самой дальней стене маленького помещения, когда понял, что его заметили. Дядя Норм резко распахнул дверь, оглядывая испугавшегося племянника взглядом, не допускающим помилования. — Ты! — начал мужчина, схватив Стюарта за ворот цветастой футболки и приподнимая так, чтобы их глаза были на одном уровне. Чёрные бездны мальчика с трудом выражали эмоции, но дрожащие руки и градом сыпавшийся пот вполне очевидно говорили о нарастающем страхе. Стюарта выволокли из подсобки, по прежнему держа, в буквальном смысле, за шкирку. Честно, ему хотелось плакать и молить о прощении. Он правда не думал, что всё получится именно так! Стюарт не думал, что большинству людей свойственно обманывать. Сам он врать вообще не умел, а потому сразу же выложил всё то, что запомнил с того рокового момента. — Имя, ты знаешь имя этого ублюдка?! — кричал дядя Норм, склонившись над рыдающим Стюартом. Консультант зорко следил, чтобы в магазин никто не посмел зайти, повесив на входную дверь табличку «закрыто». — Н-нет! Я не знаю, правда, не знаю! — запинался Стюарт, прерываемый громкими вздохами, как это обычно бывает у маленьких детей, когда они долго и сильно плачут. Он сидел на грязном кафельном полу, утирая глаза дрожащими руками. — Чёрт возьми! — выругался дядя Норм, желая залепить племяннику весомую такую оплеуху, но понимал, что в таком случае оставит следы и разозлит своего брата-близнеца. Они оба были довольно-таки вспыльчивыми, и Дэвид за своего сынулю готов порвать кого угодно, даже собственного брата. Точнее, собственного брата тем более, учитывая их не самые дружелюбные взаимоотношения. — Прости, — прошептал Стюарт, шмыгая носом. Он уже совсем не соображал, не говоря уже о каких-то там показаниях. — За такое прощения не просят, — прошипел дядя Норм, сжимая кулаки. — Что я тебе сказал, когда оставил в магазине? А, Стюарт?! Разве я говорил тебе обслуживать «клиентов»?! Я сказал повесить табличку «закрыто»! Всего лишь-то! Но ты даже и с этим не спра-!.. — — Норм! — внезапно в магазине объявился отец Стюарта, и как предполагалось ранее, он был очень зол. Дяде Норму пришлось заткнуться, хотя ему, признаться, очень хотелось оторваться на племяннике по полной. — Стюарт, успокойся, — говорил отец, стараясь приподнять сына на ноги. Стюарт продолжал плакать, а его длинные и худые ноги то и дело подкашивались. — Ну хватит, перестань. Сейчас мы поедем домой. Всё хорошо. — — Домой?! — разъярённо воскликнул дядя Норм, по ярости своей походя на растолстевшего тигра. Устрашающе, но в то же время смешно. — Да, Норм, домой. Вопросы? — бросил Дэвид, закидывая руку своего сына себе на плечо. Стюарт был безумно вымотанным и уставшим. Отец очень переживал, как бы этот стресс не стал катализатором для развития болезни. — А что мне делать с украденной гитарой, Дэвид? Это была Gibson Flying V, чтоб ты знал! — дядя Норм пытался, как он думал, вразумить своего эгоистичного братца, но всё что получил в ответ было: — Я не разбираюсь в гитарах, Норм, да и сын мне важнее. Ему надо домой. Если хочешь, можешь заехать к нам домой этим вечером. — Дэвид и Стюарт покинули магазин, направляясь к машине. — Ах, ну да, конечно. Ты уже давно выставил приоритеты, Дэвид, — прошипел дядя Норм им вслед с нескрываемой злобой. Буря только начиналась.***
Грудь Стюарта мирно вздымалась, создавая картину спокойствия, хотя в голове творился полный беспорядок. Мистер Пот вёл машину крайне внимательно, но было видно, как он волнуется, то и дело посматривая на своего сына через зеркало заднего вида. Стюарт молчал. Он не проронил ни слова с того момента, как они покинули магазин. Мистер Пот переживал, что его языкастый брат успел наговорить всё то, что Стюарту знать пока не надо было. Руки мужчины сжались вокруг руля. Всё же, это была плохая затея. Чувство вины волнами накатывало на мистера Пота. Стюарт хмурился, пытаясь припомнить больше подробностей с места преступления. Припоминалось довольно-таки плохо. К тому же, с удивлением для самого же себя Стюарт отметил, что сейчас его куда более интересуют собственные чувства. Злился ли он на воришку? Как бы не было поразительно, но не нет. Стюарт не мог найти отклика глухой злобы или даже ненависти к этому человеку. Куда больше он злился на самого себя. Стюарт всецелостно считал, что виноват только он сам. А тот человек, чьи глаза светились самым настоящим счастьем, просто цеплялся за свою мечту. Он избрал не самый легальный способ, но Стюарт, тем не менее, испытывал некоторое родство с воришкой. Он тоже изо всех сил цепляется за свою мечту. Но теперь всё тщетно, и это ужасное чувство безысходности практически разрывало изнывающую душу Стюарта на части. Признаться, ему всё ещё хотелось плакать. Он понимал, что самолично зарыл свою мечту в могилу. Но даже несмотря на все терзания, его душа продолжала искать прекрасное и находила некоторое спокойствие при мысли о том, что возможно этот человек, тот самый из магазина, сможет исполнить свою мечту. Жалкое подобие утешения, но для простодушного паренька, коим являлся Стюарт, этого было вполне достаточно. Из тяжёлых и печальных размышлений парня вывел голос отца, сообщающий о том, что они приехали. Стюарт сразу же подумал про свою дорогую маму, которая, возможно, пока что и не в курсе о том, какую глупость совершил её сын. Парня эта мысль практически выбила из колеи, а потому, прежде чем зайти в дом, он тихо спросил у отца: — Мама сильно расстроится? — — Не сильнее, чем если бы ты пострадал, Стюарт, — проговорил отец, открывая дверь. Мама встретила двух членов семьи с мягкой улыбкой на лице. «Она не знает, » — сразу же смекнул Стюарт, и ему стало жутко стыдно перед ней, как нашкодившему школьнику. Объяснить родителям свою точку зрения на совершённый поступок, Стюарт не хотел. Понимал, что его навряд ли поймут. Мало кто считает, что исполнение мечты — это самое важное, что должно произойти в жизни каждого человека. А Стюарт так считал, и сам же от этого страдал. Парадокс. — Ну как прошёл твой первый день, Стью? — поинтересовалась мама, совершенно не подозревая подвоха. Её муж тяжело вздохнул, посматривая на сына и пытаясь понять, готов ли он рассказать всё сам. Стюарт не знал с чего начать, а потом и вовсе неловко отвёл взгляд в сторону, начиная заламывать пальцы. — Всё прошло не так гладко, как мы с тобой думали, дорогая, — наконец-то вынес отец, проходя вглубь дома. Женщине, конечно же, это ничего не говорило, а потому она то и дело переводила свой взгляд с одного на другого. — Мам, я… — внезапно начал Стюарт, понимая, что всё же об этом следует рассказать именно ему. Это он во всём виноват, и отдуваться теперь тоже ему. — Гитару из магазина дяди Норма украли…и всё это произошло из-за меня…мне очень жаль, прости. — К концу признания на глазах парня стали наворачиваться слёзы. Он вновь плакал, но уже из-за того, что подвёл маму. Стюарт считал, что порой от него слишком много бед, но мама всегда разуверяла его в этом, и вот сейчас всё повторилось снова. Он опять допустил фатальную ошибку…***
Вечером 16 августа 1997 года. Дядя Норм, конечно же, не упустил возможность посетить Паунд-Хилл этим вечером. Ровно в восемь прозвенел дверной звонок. Стюарт сидел на красном диване в гостиной. Рядом с ним была его мама. Он готовился к тяжёлому разговору, а точнее даже сказать к самому настоящему допросу. Когда раздался звонок, в голове Стюарта заиграла сирена, которая обычно возвещает о приближающемся шторме. Он здесь! Стюарт заёрзал на месте. Было желание спрятаться. Когда-то очень давно, ещё в детстве, возможно даже до травмы, Стюарт не мог вспомнить точно, когда именно, он забирался под сидушку этого самого дивана, прячась. Папа всегда искал его очень долго, так что Стюарт до сих пор считает, что это место самое надёжное в плане пряток. Но нет, не в этот раз. Мама крепко сжимала его прохладную ладонь, поглаживая. — Всё будет хорошо, Стюарт. Ты просто скажешь всё то, что знаешь, — говорила мама, желая успокоить. Она знала, как вредно её сыну нервничать. Из-за сильного стресса он начинает ещё больше забываться, что было как раз-таки совсем лишним в сложившейся ситуации. Стюарт кивнул, продолжая дрожать. Он хотел подумать о чём-то более приятном, например о мятном чае или цветочках, но на ум то и дело лез тот мужчина из магазина и красная-красная гитара. Невольно Стюарт задумался о том, как он там? Исполнил ли свою мечту? Или на полпути к ней? На удивление, подобные мысли были неплохими блокаторами для стресса. Внезапно к мятному чаю и цветочкам затесался необычной внешности мужчина и, теперь уже его Gibson Flying V. Неожиданно и очень странно. Наконец в гостиную зашли дядя Норм и отец Стюарта. Выглядели они, как две побитые собаки, а смотрели друг на друга волком. Ситуацию смягчала, как обычно, добрая и мягкая миссис Пот, поприветствовавшая дядю Норма и предложившая ему чай. Последний отказался, решив перейти сразу же к делу. Стюарт сглотнул вязкую слюну. Буря надвигается прямо в вашу сторону. Пожалуйста, найдите надёжное укрытие, как можно скорее. Сирены в голове Стюарта раздирались ещё громче, что он не сразу же услышал первый вопрос. — А, что? — переспросил парень, стараясь не смотреть в орлиные глаза напротив. — Почему ты решил заговорить с ним, Стюарт? Я просил тебя повесить табличку «закрыто», — дядя Норм говорил намного спокойнее и вёл себя как взрослый человек, окружённый такими же взрослыми людьми, которые, в случае чего, могли закритиковать его по полной. Поэтому он сохранял спокойствие. По крайней мере пытался это делать. — Я не успел. Он уже был в магазине. Мне…мне надо было его выгнать? — предложил Стюарт. В тот момент он такой вариант не рассматривал, считая его крайне грубым. Стюарт не любил быть грубым. Ему куда приятнее доставлять людям положительные эмоции, а не отрицательные. — Ладно, хорошо. А гитара у него-то как в руках оказалась, Стюарт? Все инструменты прикреплены к стендам, их могут снять только консультанты и я, — продолжал дядя Норм, походя в своем допросе на офицера полиции. Возможно, он выбрал не ту стезю. Мистер и миссис Пот внимательно следили за развитием разговора. Мистер Пот следил за своим братом, а миссис Пот за своим сыном. — Я её открепил…видел, как это вы делали с тем консультантом, — честно признался Стюарт, сомкнув руки в замок. — А потом…ну…тот мужчина…я хотел предложить ему скидку… — — Скидку?! — не сдержался дядя Норм, буквально взрываясь. Ему захотелось вцепиться в этого щенка и как следует вправить ему мозги, чтобы неповадно было всем направо и налево какие-то скидки раздавать! — Норм, — строго осадил своего брата мистер Пот, складывая руки на груди. Ему начинала казаться затея с «допросом» несколько бессмысленной. Стюарт не в состоянии составить фоторобот. Они с женой уже пытались узнать примерную внешность вора, но всё тщетно. — Как он выглядел? — резко спросил дядя Норм. — Я…я не помню, — признался Стюарт, ерзая на диване. — Врёшь! — — Ну всё, хватит! — не выдержал глава семейства, поворачиваясь к своему брату. Мистер Пот начинал закипать не хуже своего братца. — Почему бы тебе не посмотреть по камерам, Норм? — Внезапно дядя Норм стушевался, а точнее сдулся, как воздушный шарик. Он начал перебирать своими пальчиками-сардельками, не зная, как корректнее ответить на поставленный вопрос. Дело в том, что дядя Норм был жутким экономщиком, особенно, если дело касалось оплаты счетов за электричество. Камеры в его магазине, естественно, присутствовали, но работали ли на самом деле? Хороший вопрос. Днём о камерах никто и не вспоминал, их отключали, а ночью включали вновь. Выражение «скупой платит дважды» оказалось очень применимо к дяде Норму, если не стало его олицетворением. — Что ж, Норм, тогда мы не можем тебе ничем помочь. Ты сам загнал себя в ловушку, — изрёк мистер Пот, удивляясь жадной натуре своего брата. Стюарт уже было выдохнул, но всё испортили неаккуратно брошенные слова, которые, как многим известно, всегда являются началом грандиозных ссор. — В ловушку меня загнал твой умственноотсталый сыночек, Дэвид, — прошипел дядя Норм, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Вы в эпицентре бури. — Что ты сказал? — шокированно прошептал мистер Пот. Он, всё же, до этого момента верил в относительную порядочность своего брата, но, видимо, от неё осталось только слово. — Это же твой племянник, Норм… — Миссис Пот наблюдала за всем этим, содрогаясь душой. Она понимала, что всё очень плохо и в любой момент готовилась отослать Стюарта на второй этаж. — Этот? Он не мой племянник, он позор всей нашей семьи, вот он кто! — выпалил дядя Норм, резко поднимаясь с насиженного места. Мистер Пот расценил это, как сигнал, поднимаясь следом и набрасываясь на мужчину, бывшего его братом. — Стюарт, иди к себе в комнату! — взволнованно шепнула мама на ухо сыну, намереваясь прекратить это безобразие. Она устремилась к мужчинам, пытаясь их разнять, то и дело повторяя «джентельмены», хотя на данный момент в них было мало что от этого слова. Стюарт подскочил так быстро, как только мог. Он с детства боялся любых ссор и драк, а потому увиденная картина, как весь раскрасневшийся отец пытается влепить своему такому же красному дяде, заставила оцепенеть Стюарта на полпути к заветной лестнице. Он продолжал смотреть, широко распахнув глаза и ощущая, как что-то внутри него начинает ломаться. Или это окружающий мир трескается под боевым натиском двух, казалось бы, взрослых мужчин? — Стюарт! — умоляюще прикрикнула на него мама, махнув рукой в сторону лестницы. Она очень не хотела, чтобы Стюарт на это смотрел. Ей самой было неприятно, а что мог почувствовать её сын, даже страшно представить. Голос мамы вывел парня из оцепенения и он, подобно зайчику, запрыгал по ступеням лестницы, желая, как можно скорее скрыться в собственной комнате. Этот день можно официально назвать самым ужасным после дня падения с дерева. Стюарт захлопнул дверь, падая на кровать и начиная несдержанно рыдать. Так много всего плохого обрушилось на него сегодня. Казалось, что он сейчас лопнет от переизбытка слёз и горечи, которая скопилась в его организме. Ему казалось, что всё вокруг него начало трескаться, обнажая неприкрытую правду. Теперь Стюарту кажется, что его будущее стало ещё более незавидным и пресным. Эта мысль сподвигла очередной приступ горьких рыданий, заглушаемых шумом с первого этажа.***
Несколько дней спустя. — Стюарт, я могу войти? — прозвучало за дверью. Стюарт кормил своих золотых рыбок. Их было ровно десять, и они смешно раскрывали свои рты, пытаясь словить плавно опускающийся в водную гладь рыбий корм. Рука парня дрогнула, когда за дверью прозвучал голос его мамы. В аквариум высыпалось больше положенного корма, а рыбки, казалось бы, только этого и ждали, расталкивая друг друга и активно поглощая двойную порцию. — Да, мам, заходи, — ответил Стюарт, отставляя баночку с кормом подальше. Он опять провалился в собственные мысли, совершенно ничего не замечая вокруг, пока не услышал, как его зовут. Дверь отворилась, и в комнату осторожно прошла мама. В руках у неё были стакан с водой и таблетка. Стюарт грустно вздохнул. Таблетки…опять. Стюарт скривился, отвернувшись обратно к своим рыбкам. Они практически съели весь корм и распределились по разным углам аквариума. — Мам, а может не надо? Я чувствую себя нехорошо после них… — неуверенно замямлил Стюарт, привычно выворачивая свои длинные пальцы. После этих таблеток парню казалось, что его желудок готов вот-вот вывернуться наизнанку. Иногда так и происходило. В такие моменты, обнимая ободок унитаза, Стюарт думал, что жизнь к нему ужасно несправедлива и всё, чего ему хотелось, так это быть таким, как все, а именно здоровым. — Стюарт, мы же с тобой уже говорили об этом, — обречённо вздохнула мама, протягивая стакан и красную капсулу. Ей было очень жаль, что лекарства оказывали такое давление на её сына, но это был самый оптимальный вариант. Сколько бы они ни обращались к врачу за новым рецептом, всё равно получали один и тот же ответ: «продолжайте курс лечения». К сожалению, в аптеках не продавали других препаратов, если на руках не было рецепта от врача. Мама Стюарта уже пыталась, но ничего не вышло, и даже её медицинское образование не могло исправить ситуацию. Стюарту пришлось побороть себя и проглотить красную капсулу, которая, казалось, вот-вот встанет ему поперёк горла. — Зачем мне их принимать, мам? — пожаловался Стюарт, походя на ребёнка. Он вновь отвернулся к аквариуму, начиная водить пальцем по холодному стеклу. Мама печально вздохнула. Сколько раз ей приходилось отвечать на этот вопрос? Сразу и не сосчитать, но, объясняя вновь, всегда было больно, как в самый первый раз. — Понимаешь, некоторым людям приходится прилагать больше усилий, чтобы чувствовать себя здоровыми, — начала мама, но Стюарт её уже не слушал, вновь погружаясь в свои мысли. Он понимал, что болен. Понимал, что многие вещи, которые не оказывают никакого влияния на обычных людей, для него могут стать катализаторами развития его болезни. Но Стюарт так устал. Ему хотелось быть обычным парнем из Паунд-Хилла, который может играть на синтезаторе и ни о чём не думать. Ему вовсе не хотелось быть тем самым мальчиком из местной газеты, с которым произошёл несчастный случай и «он значительно отстал в умственном развитии от своих сверстников из-за травмы головы». Стюарт глупым себя не считал, но он, как говорил отец, верил в сказки, а для многих людей эта особенность была синонимом к слову «идиот». Думая об этом, припоминалась история появления золотых рыбок в их доме… …– Мам, пап! Я хочу золотую рыбку! — восторженно тараторил мальчик, крутясь вокруг родителей с книжкой в руках. Он тыкал пальчиком в картинку с оранжевой рыбкой с длинным-длинным хвостом и плавниками. — Я прочитал, что она исполняет желания! — — И что же ты хочешь загадать, Стью? — умилённо поинтересовалась мама. Папа тем временем сидел за обеденным столом, читая свежую газету. Он делал вид, что чертовски сильно заинтересован текстом в одной из колонок, но на самом деле его внимание было приковано к сыну. — Хочу попросить у рыбки, чтобы она меня вылечила, и чтобы вы меньше грустили! — После этих слов, практически тем же вечером, папа купил Стюарту десяток золотых рыбок. Он очень жалел, что не может верить в чудо так же искренно, как его сын… — Стюарт, — кажется всё это время мама пыталась достучаться до своего сына, повторяя его имя время от времени. Из транса Стюарта вывело прикосновение к плечу. — Стюарт, ты хорошо себя чувствуешь? Болит голова? — Стюарт покачал головой, подходя к запылившемуся синтезатору. — Ты перестал играть в последнее время, — обеспокоенно проговорила мама. Обычно её сын проводил за инструментом целый час и играл каждый день. Но всё изменилось с того самого дня, который они стали называть «инцидент с дядей Нормом». Стюарт пожал плечами. Он больше не видел в этом смысла. Его мечта разбилась вдребезги. Стюарт не может зарабатывать на своём любимом деле, слишком наивный и доверчивый, как показала практика. Быть обузой для родителей тоже не хочется, а потому Стюарт решил, что согласится на предложение отца. Может быть из этого выйдет больше толка… — Я хочу принять предложение папы. Так от меня будет польза, буду вам помогать, — признался Стюарт, проходясь пальцами по пыльным клавишам. Он помнил, как обрадовался, когда ему купили этот синтезатор. Кажется, папа купил его в магазине своего брата, и по тем временам инструмент стоил немало. — Синтезатор можно продать. — — Что ты такое говоришь?! — удивилась мама, мигом оказываясь рядом со своим сыном. Она была поражена и немножечко зла на Стюарта. Что это удумал её сын? Нет, она не может этого оставить просто так! Не тогда, когда речь идёт о личном счастье Стюарта. — Стюарт, у всех бывают неудачи, но это не значит, что ты должен сдаться. Если хочешь, мы попробуем устроить тебя в другой музыкальный магазин, или даже доедем до студии звукозаписи, если у тебя есть идеи для твоих песен! — уверяла мама, поглаживая сына по плечу. Стюарт улыбался, но мысленно продолжал думать, что это бесполезно. Он никогда не сможет стать кем-то, на кого люди будут смотреть с восхищением и слушать его музыку с удовольствием. Он слишком…слишком не такой. Другой! Но вот, кто точно смог бы протиснуться в музыкальную индустрию, так это тот воришка из магазина с горящими глазами, и, возможно, с таким же горящим желанием покорить этот мир. Стюарт иногда задумывался о нём время от времени. Обычно перед сном, когда в доме становилось настолько тихо и безжизненно, что Стюарту начинало слышаться то, чего точно в спящем доме быть не могло. Например гитарный рифф, который пытался исполнить тот человек с перевёрнутым крестом на груди. В такие моменты Стюарт думал: «интересно, а услышу ли я этот бас когда-нибудь вновь?» Стюарту почему-то очень хотелось услышать это вновь.***
— Стюарт, не хочешь прогуляться со мной до магазина? На улице такая хорошая погода, — предложила мама чуть позже, когда Стюарт спустился вниз. Парень задумался, останавливаясь на последней ступеньке их белой лестницы. Он давно не выходил на улицу, предпочитая проводить время дома в печальных размышлениях. Стюарт пожал плечами, думая, что лучше согласиться, нежели отказаться. Он сможет помочь маме донести пакеты, а также насладится окружающим миром, который всегда казался ему крайне красивым. Стюарт часто видел красоту в тех вещах, в которых остальные люди ничего не видели, а иногда вообще старались не замечать их. Стюарта тоже старались не замечать, когда он выходил на улицу. — Хорошо, мам, — Стюарт кивнул, устремившись к гардеробу. Он накинул на худые плечи цветастую ветровку. Стюарт обожал яркие цвета, поэтому все его наряды были наделены самой настоящей «тинейджерской» энергетикой. Ему скоро двадцать, а он продолжал одеваться, как ребёнок. Мама всячески пыталась приучить сына носить более формальную одежду, но Стюарт сразу же начинал жаловаться на неудобство рубашки и классических брюк. — Я готов! — крикнул Стюарт, заканчивая возиться с кроссовками, где вместо шнурков были специальные разноцветные резинки. — Уже иду, сейчас! — радостно отозвалась мама, замечая смену настроения в голосе своего сына. Наконец-то она узнает его! Мама заметалась по кухне, проверяя, какие продукты необходимо купить. Составив внушительный список, они были готовы выходить. — Как хорошо, что ты согласился прогуляться со мной, Стью! — Стюарт кивнул, довольно улыбнувшись. Его улыбка была такой солнечной, что, пожалуй, могла посоревноваться с самим солнцем, освещающим Паунд-Хилл этим днём.***
Они шли по улице неторопливым шагом. Стюарт дышал полной грудью, продолжая улыбаться. Да, выйти прогуляться было очень удачной идеей. Возможно, всё не так уж и плохо, как он привык думать за эти несколько дней. Внезапно на ум пришли золотые рыбки. Может ли быть такое, что желание маленького Стюарта начало исполняться? Парень не хотел радоваться раньше времени. Кажется, феномен, когда тебе долго хорошо, а потом резко становится плохо называется «рецидив»…или «ремиссия»? Стюарт напряг все свои извилины, стараясь вспомнить правильный вариант. Пребывая в активном размышлении, Стюарт не заметил, как они пришли к супермаркету и остановился лишь тогда, когда услышал окрик своей матери. Обернувшись, он неловко улыбнулся и потопал обратно, останавливаясь рядом с мамой. «Asda» — название самого большого супермаркета в округе. Эта сеть была достаточно популярна в Великобритании, к тому же, по скромному мнению Стюарта, этот магазин мог предложить всё необходимое для счастливой жизни! Мятный чай, ириски и газировка, — чего же желать ещё? Через полчаса брождения по магазину они собрали всё необходимое. Стюарт, конечно же, собрал привычную для себя покупательскую корзину. Мама сетовала на то, что её сын поедает слишком много сладкого, но она не могла отказать счастливому ребёнку, в которого превращался Стюарт, когда видел пакетик, полный ирисок или газировку в яркой баночке. Расплачиваясь на кассе, мама Стюарта успела наговориться со своей подругой, работавшей в этом магазине, пока сам Стюарт стоял неподалёку и разглядывал продукты, которые брали другие покупатели. Ему хотелось поскорее выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Посмотрев который раз в сторону, где стояла мама, Стюарт вздохнул, понимая, что это надолго. — Мам, я могу подождать тебя на улице? — спросил Стюарт, оказавшись рядом с разговаривающими женщинами. Парень переминался с ноги на ногу, смущаясь под кудахтанье подруги мамы, которая утверждала, что Стюарт сильно изменился и возмужал. Мама довольно соглашалась с её высказываниями, улыбаясь и разве что не светясь от гордости. — Иди, конечно, Стью, — особо не раздумывая, проворковала мама. Сейчас её мысли витали где-то в облаках. Воспользовавшись открывшейся ему свободой, Стюарт выскочил из магазина, вдыхая свежий воздух. Он редко когда оказывался на улице один. Точнее, практически никогда. Родители боялись, что их сын потеряется или попадёт в беду, если их не будет рядом. Сам Стюарт был с ними не согласен, но он не хотел стать зачинщиком спора в их семье, а потому тактично молчал, делая вид, что всё в порядке. Стюарт отошёл от магазина на несколько шагов, останавливаясь где-то на парковке. Машин было немного, утро понедельника, как никак. Спрятав руки в карманы огромных светло-синих джинсов, Стюарт осмотрелся. Он разбирался в марках машин совсем немного и то благодаря отцу, который всё же продолжал пытаться привить своему сыну любовь к автомеханике. Задействовав все возможности своей памяти, парень начал перечислять машины, которые видел на парковке. — Альфа Ромео…164? Да, возможно… Тойота Камри, — бубнил Стюарт, прохаживаясь от одной машины к другой. Многие из них были достаточно ухоженными, но вот одна… Чёрная Опель Астра находилась в ужаснейшем состоянии. Стюарт остановился около неё, рассматривая ржавый бампер и разбитую фару. Как же можно было довести машину до такого состояния? Если бы это увидел его отец, то он, вероятнее всего, сразу же захотел бы отогнать машину в свою автомастерскую и привести её в порядок. — Что? Нравится? — прозвучало со спины, заставляя сердце Стюарта провалиться куда-то в пятки. Это он! Парень резко обернулся, инстинктивно отходя назад и упираясь ногами в тот самый ржавый бампер, которым ужасался несколькими минутами ранее. Мужчина начал медленно надвигаться прямо на него, отрезая любые пути к отступлению. Единственный путь, который остался у Стюарта, так это залезть на крышу автомобиля, но ему было и без того ужасно жаль покореженную Опель Астру. Эта старушка точно не выдержит топот по своей ржавой, практически сгнившей крыше. Стюарт задрожал, замечая, как зашевелилась рука мужчины, спрятанная в чёрной кожанке. Ему показалось, что в воздухе, что-то блеснуло. Человек замахнулся, прямо как тогда в магазине, заставляя парня сжаться и выставить руки вперёд, в немой просьбе остановиться. В голове набатом зазвучал знакомый гитарный рифф. «Это конец, » — мысль, которая стала возникать в голове Стюарта слишком часто.